Полтора месяца спустя
Дворец, оставленный Пэйганом, пустовал, поэтому лишних проблем не было. Зато всё жилище короля обчистили и даже подушек для диванов не оставили. Пэйган плюхнулся в кресло, порадовавшись, что хотя бы мебель — вернее, её часть — была на месте. Взору предстала печальная, угнетающая картина. Гостиная находилась в плачевном состоянии: голые стены и полы были разрисованы похабными граффити, повсюду валялись осколки ваз и окон, все ценные предметы интерьера либо были испоганены, либо пропали без следа. С воздуха дворец выглядел более-менее прежним, и Пэйган перед высадкой надеялся, что Золотой путь не сильно усердствовал в том, чтобы навредить жилищу мёртвого короля. Мин даже не знал, с чего начать. Когда он прилетел из Кирата домой, в дом своих покойных родителей-мафиози, после долгого отсутствия, в нём никого не было, но дом выглядел опрятно — возможно, из-за того, что находился далеко от населённых пунктов, да и в голову никому не приходила идея разграбить жилище семьи мафиози. Которая бесследно исчезла, пусть Пэйган и не надеялся восстановить связь со своими родственниками или с членами преступной организации, главой которой он когда-то являлся. Пэйгану хватало на жизнь денег, заработанных на продаже опиума, а желания общаться не было. Разве что с личным психотерапевтом, который всё равно не помогал справляться с навязчивыми видениями и постепенным погружением в безумие. Пэйган просто не знал, что делать… Забрать деньги из сейфов в потайных комнатах и улетать из проклятого места? Нет, он не мог просто уйти. Юме явно что-то было нужно здесь. Неужели опять начинать войну против всего Кирата? Бессмыслица. Пэйган видел, как его здесь ненавидели. Всю свою злость киратцы выплеснули на дворец своего правителя, желая отомстить, пусть даже мёртвому. И зачем их бывший король вернулся? В голове щёлкнуло. Мин вдруг вспомнил цель, с которой прибыл сюда: быть со своей семьёй. Хотя бы на минуту забыться, стоя напротив фотографий и праха двух любимых женщин… Как бы это ни было грустно. Как бы ни было страшно туда заходить. Ведь Мин вышел из храма Лакшманы… тряпкой? Нет, просто тем, кто умел любить и кто не мог убить любимых. Тем, чьё сознание резала память о мёртвых. Раньше… раньше Пэйган был безжалостным, хладнокровным, расчётливым. Наверное, такой он и теперь, потому что боль уходила, уже ничто не сковывало многолетнюю ненависть к Кирату, который отнял всё у Пэйгана и у которого Мин отнял всего одного короля. Мужчина не спеша поднялся и пошёл к тому, что берёг больше жизни и чего боялся. Туда, где ждала семья. …И его худшие ожидания подтвердились. Небольшой храм был почти уничтожен. Крышу проломили в нескольких местах, по стенам явно лупили чем-то тяжёлым, словно желая снести. А внутри… внутри ничего не было. Лишь почти разрушенные колонны, загаженные выцветшие полотна дорогой ткани и алтарь, который превратился в кучу хлама и был небрежно разбросан по всему храму. Но не было Лакшманы. Не было Ишвари. Ноги у мужчины подогнулись, когда он зашёл в священный храм. Даже появилось желание заплакать — неестественное, но острое. Прежний Пэйган так бы и сделал. Но в нынешнем закипела ярость. Зачем вообще Пэйган вернулся в эту страну обезьян — мерзкую, дикую, разорённую? Мин опустился на колени и ударил по полу кулаком от злобы. Эти макаки на святое позарились, не пожалели мёртвых! Ладно бы Пэйгана, но чем этого заслужили они?.. Так хотелось отомстить всему Кирату! И Мин уже решился сделать это. «Я снова стану королём. Да, эти подонки увидят, что значит настоящая война!» — повторял про себя мужчина, поднимаясь с колен и гордо вскидывая голову. Теперь он не растерянно пытался сообразить, что же здесь произошло, а судорожно размышлял, с чего бы начать. Выходя из храма в прошлый раз, много лет назад, мужчина чувствовал себя другим, поэтому он старался не заходить туда, где хранился прах его дочери, а после — и жены. Сейчас Пэйган ощущал себя тигром, готовым вцепиться в глотку беззащитной свиньи — нет, не слона, а именно свиньи. Для Золотого пути слишком много чести быть слоном. Теперь вся страна была одной грязной свиньёй — жалкая, опустившаяся страна, которую тигр намеревался разорвать на кусочки. Прожевать и выплюнуть. — И что Вы здесь забыли в этой дыре, босс? — В гостиную вальяжной походкой вошёл один из телохранителей, Шэнли, с наглой ухмылкой. Пэйган, хмыкнув, ответил в тон ему: — Ничего особенного. Хочу захватить власть. — Словно что-то вспомнив, Пэйган тихо прорычал себе под нос: — Эти сволочи наивны как младенцы. Поверили мне в первый раз — поверят во второй. Ничего, я устрою им весёлую жизнь… — Что? — переспросил Шэнли, одновременно разглядывая неразборчивое граффити, на котором можно было прочитать только «Пэйган — грёбаный пи...», а дальше всё было перекрыто ещё несколькими надписями такого же характера. — Не любят Вас здесь, — заметил Шэн. Пэйган мрачно улыбнулся и медленно кивнул парню. — Я пойду помогу ребятам ящики с боеприпасами перетащить, — сообщил парень и скрылся из виду. Мин удовлетворённо вздохнул. «Надо было бы ещё раньше вернуться сюда за сбережениями», — вспомнил мужчина, лениво жмурясь от света восходящего бронзового солнца, бьющего в не застеклённые дыры, которые когда-то были окнами. В тайных комнатах, которые тупые повстанцы вряд ли смогли отыскать, можно было и ночевать, и деньги хранить. Там, насколько Пэйган помнил, хранились одиннадцать больших сейфов с золотыми слитками. Единственное, для чего могла сгодиться территория Кирата — это для выращивания покорных безмозглых рабов и опиума. И то, и другое было выгодно, поэтому Пэйган без зазрений совести планировал возобновить это дело. Золото нужно всем. К тому же у мужчины были надёжные телохранители — Пэйган был знаком с их семьями ещё до того, как отправился в Кират ради богатства и власти. Молодым парням была обещана большая награда за то, что они обеспечат безопасность Мина, пока он будет пытаться вернуть себе Кират. Волноваться, собственно, было не о чем.. Впереди лежал тот путь, который бывшему правителю уже удалось когда-то пройти. Только вот… Пэйган набрал знакомый номер и трясущейся рукой поднёс телефон к уху. Зазвучали первые долгие гудки. — Гхм… Меня слышно? — дрогнувшим голосом начал Пэйган, когда на его звонок ответили. Но в ответ слышалось только молчание. — Аджай, мальчик мой… — На другом конце зазвучал еле слышимый мат. — Как этот телефон ещё не развалился… — пробормотал голос Аджая и спросил уже громче: — Пэйган? — Он самый, — протянул мужчина как ни в чём не бывало. — Как поживаешь? — …Нормально. — Я хотел спросить тебя кое о чём. Неужели ты послушался моего совета и взял Кират в свои руки? — мягко спросил Мин, стараясь не выдать волнения. — Я тут… вернулся, думал проведать тебя. — Киратом правит Сабал. Они с Амитой воюют, — после затянувшегося молчания выдавил Аджай. Пэйган улыбнулся и с облегчением вздохнул. — Теперь ты понимаешь всю иронию? Здешний народ никогда не доволен своим правителем. Согласись, я был даже лучше нынешнего короля. Ну не отрицай, Аджай. Неужели ты думаешь, что это я был плохим королём? — Пэйган вслушивался в тишину, пока наконец не услышал невнятное: — Понятия не имею. — Ладно, — засмеялся мужчина, стараясь казаться расслабленным. — Как насчёт встречи? Я же скучал по дорогому племяннику. Мирно сойдёмся, поболтаем… — Сабал просит меня найти какую-то святыню, так что… не сейчас. Извиняй, Пэйган. — На этом собеседник оборвал разговор, положив трубку. Пэйган выругался. — Что ещё за грёбаная святыня?! — взорвался мужчина и вскочил с места, принявшись расхаживать вокруг некогда прекрасного стола из красного дерева его ножек, валявшихся отдельно. Об одну из них Пэйган споткнулся, и это привело его в ещё больший кураж. — Святыня? — нежно спросила Юма, появившись в углу неясным силуэтом. От неё исходил аромат неизвестных цветов и розовое мерцание, которое было ярче сентябрьского солнца за окнами. Пэйган лишь махнул рукой и вышел на балкон, вглядываясь в утренний пейзаж. — Значит, он нашёл в долине оболочку, — не умолкал голос мёртвой сестры. — Осталось найти в Шангри-Ла сердцевину. И возродить Кират. Пэйган пожалел, что послушал свою галлюцинацию, уже в сотый раз. Надо было остаться в Китае и вылечить свою больную голову, а потом уже думать, нужен ему Кират или нет. — Святыню нужно забрать у этих идиотов, — задумчиво произнесла Юма, выходя на балкон и становясь рядом с Мином. — И это сделаешь ты. — Чёрта с два! — рявкнул Пэйган. — Ты никогда меня не слушал, — разочарованно выдохнула женщина. — Хотя бы один раз… один раз, — то ли умоляюще, то ли сожалеющее пробормотала она. — Ладно. Ладно! — сдался брат. — Я достану тебе твою святыню, если ты оставишь меня в покое и уйдёшь туда, где положено быть мертвецам. Юма засмеялась: — Для начала тебе нужна армия. Без боя никто просто так не отдаст самую ценную вещь во всей этой гнилой стране. Твоих солдат отправили в Дургеш, но я подскажу, как тебе вернуть их. Ведь я всегда знаю, что делать. И я помогу тебе в войне за святыню. Ты же пообещал мне достать её, хм? — Через неделю — твой шанс, — завершила свою речь Лау и исчезла. Пэйган зажмурился, пытаясь осознать, во что ввязался. — Босс, там вдали какие-то люди с автоматами, — донёсся снизу голос Шэнли. — Они сюда не зайдут, — не слишком уверенно откликнулся Мин и вышел с балкона, напоследок пробежавшись взглядом по горным хребтам вдали. — Война, значит. Какая ирония! — всплеснул руками Пэйган, обращаясь сам к себе.***
Всего неделю назад ей сообщили, что над дворцом Пэйгана видели несколько вертолётов, явно не киратских. А теперь её рация зашлась треском и шипом посреди ночи, пока наконец оттуда не раздались неразборчивые восклицания. Короче говоря, дела шли из рук вон плохо. Амита рывком встала с кровати и подошла к столу. — Приём. Приём, — слегка раздражённо просипела женщина в рацию. — Почему посреди ноч… — Йети! Йети! — оборвали её. — Здесь… — Слова перебивались автоматными очередями и рёвом зверя. — Здесь йети! Нужно подкрепление… Амита, это… Сообщите… Они… шахту. — Это было всё, что смогла услышать Амита, но она не сдавалась: — Что там? Я плохо слышу. Где вы находитесь? — Сердце бешено колотилось, паника бурлила в венах; женщина знала, что вряд ли ей смогут ответить чётко во время бойни. — Йети, — прохрипел голос и затих. Амита услышала бульканье вместо слов, вырывавшееся из чьего-то рта. Затем рация, видимо, вывалилась и ударилась о землю. Звуки прекратились. Амита села на стул, обхватив горячий лоб руками. Мысли разбегались, сколько бы она ни пыталась успокоиться и принять решение. Наконец женщина включила ночник, нащупав выключатель еле слушающимися пальцами, и комнатушка озарилась грязно-жёлтым светом. Снаружи было абсолютно тихо, как будто никто не слышал сигнала. А может, действительно никто не слышал… Давящая тишина мешала думать. Амита даже не могла сообразить, что имел в виду солдат, отчаянно выкрикивая: «Йети!». Неужели действительно…? Бред. Но кто-то же прикончил всех на аванпосту? Шахты… Недалеко от аванпоста была шахта, которая некогда принадлежала Юме Лау. Неужели кто-то выбрался из шахт? Юма всегда пыталась найти потусторонние штуки — может, это… Поток сумбурных мыслей оборвал негромкий хлопок входной двери. Амита молниеносно обернулась и увидела перед собой Пэйгана. Жив-здоров. Спасибо Аджаю. — Внезапно, не правда ли? — вскинул брови мужчина, одетый не в натёрший на глазах мозоль розовый костюм, а в обычный чёрный. Видать, жизнь без власти подправила ему психику. Или нет, раз он снова сунулся в Кират. — Мне тоже кажется, что это невероятно. Кто бы мог подумать. — Что тебе надо, Пэйган? — бросила Амита с вызовом, повернувшись всем телом к врагу и блеснув глазами. Мужчина обвёл её взглядом и приветливо продолжил, проигнорировав вопрос: — Я смотрю, дела идут не очень. А ты так надеялась на правильный выбор Аджая! Впрочем, удивительно, что он не убил тебя. Ну, как успехи в войне с кровожадным, злым королём Кирата? Без помощи Гейла-младшего, видимо… — Зачем ты здесь? — оборвала его Амита, дрожа то ли от холода, то ли от страха, а может от ненависти к человеку напротив. — Я хочу предложить выгодную сделку. — Пэйган подошёл ближе и, не отводя взгляда от лица женщины, начал активно жестикулировать. — Эта война, — Мин вздохнул как будто бы с сожалением, — сделала нас врагами. Но теперь у нас одинаковые цели — свергнуть правителя. Я знаю, после того, что было два года назад, это звучит глупо, но я всё же предлагаю объединиться против жестокого фанатика Сабала. Ты когда-то вполне хорошо сотрудничала с ним, так? Уверяю, со мной будет даже легче. Забудем прежние обиды. — Амита поджала губы и дёрнула головой, но Пэйган продолжал всматриваться в её глаза заискивающе. Женщина ещё поглядела на его блондинистые волосы, сияющие золотом при свете ночника, и равнодушно выговорила: — С чего бы? — Ты, вероятно, думаешь, что я хочу захватить власть, но… Нет. Видишь ли, я должен отдать долг мёртвым. — Амита вздрогнула от того, как жёстко и громко сказал Мин последнее слово. — Мне нужна святыня, которая сейчас у ублюдка Сабала. Если я и моя армия (а также мой талант убеждения, который определённо поможет в войне против правителя) поможем тебе, то могу ли я потребовать один-единственный золотой шар? — Пэйган улыбнулся самой обаятельной улыбкой, которой умел, и женщина, сама того не осознавая, смягчилась. — Юма попросила, — с горечью добавил Мин, потупив ставший печальным взгляд. А сам про себя радовался, что природа одарила актёрским мастерством. — Ты уже знаешь, что твоя армия в Дургеше, — по-прежнему холодно вымолвила Амита и встала, глядя мужчине в тёмно-карие глаза. — Может, от неё ещё и осталось что-то. — Да, — просто согласился Пэйган. — И мне надо вытащить их оттуда. — Разумеется, — поджала губы Амита и бросила руку на стол, как будто опёршись на неё. — Так что? По рукам? — Конечно, — глухо отозвалась женщина и закашлялась, положив руки на стол и изобразив, как будто ей нехорошо. А сама нащупала между многочисленных стопок бумаг тщательно зарытый в папки и документы пистолет. И молниеносным движением направила дуло прямо в лоб Пэйгану. — Ну-ну, — лишь улыбнулся тот и отошёл от неё, — не горячись. Иначе Юма будет негодовать. Амита собственными глазами увидела, как за спиной Пэйгана возникла фигура его погибшей сестры в армейской одежде и розовом сиянии вокруг неё. — Ничего не прошу взамен. Только святыню, — почти по слогам прошипел Мин и схватил за горло обмякшую женщину, у которой пистолет сам вывалился из рук. Сколько хватало воздуха, Амита закричала. Но рука мужчины сомкнулась ещё плотнее на горле, и женщине оставалось только надеяться, что её услышали. — Я же хотел по-хорошему, — рычал Пэйган, тряся Амиту. — Но теперь у тебя не остаётся выбора… — Амита, всё в порядке? — послышался обеспокоенный крик за дверью. В неё постучали и попытались открыть, но Пэйган предусмотрительно закрыл дверь на щеколду. Пэйган насмешливо глядел на женщину несколько секунд, пока не отпустил и многозначительно посмотрел на дверь. — Да, в порядке, — отчаявшись, пробормотала Амита. — Ах да, у меня есть пять десятков элитных бойцов — скольких успел нанять. И приличное количество золота в сейфах. Я думаю, это неплохие условия. Встретимся завтра в моём дворце… хотя как я теперь должен называть его? Хлев? — Пэйган яростно взмахнул руками перед испуганной кираткой. — В семь часов. Заодно и подумаем, как будем отбиваться сразу от двух армий фанатиков. — Двух? — без эмоций прошептала Амита. — Двух, — повторил Пэйган и вздохнул: — Ну, приятно было видеть тебя. — Хотя на этой фразе любезность его тона испарилась. — Привет Аджаю, если встретишь его, — напоследок произнёс Мин, осторожно выглядывая за дверь и ускользая тенью из комнаты. — Он жив? — удивилась Амита, обращаясь к пустоте. «Значит, ту святыню, которую искала Юма, искал и Сабал», — дошло до Амиты. Тут женщина вспомнила про нападение неизвестного врага на аванпост рядом с шахтами. Общая картина не складывалась. Мысли путались. Надо было что-то решать.