Знаки Зодиака

      У шефа была бронзового цвета кожа, черно-карие, чуть выпуклые глаза и цепкий взгляд. Дайан Фицпатрик выглядела моложаво, хотя вряд ли ей меньше сорока пяти лет. Спортивная фигура в синем пиджаке, юбке и кремовой блузке на невысоких каблуках черных туфель – в принципе, обыкновенная женщина-полицейский на руководящей должности.       – Здравствуйте, мистер Оримфаер. Брайан, – шеф кивнула обоим и пригласила присесть.       – Здравствуйте. Чем обязан? – поинтересовался Крис.       – Наверно, слышали о двойном убийстве на Оушен-бич? – вместо ответа Фицпатрик задала свой вопрос, указав на утреннюю газету с заголовком «ЗОДИАК ВЕРНУЛСЯ?!» на первой полосе.       Ну, конечно, ничуть не удивился сержант, – «Сан-Франциско Кроникл», недавно из типографии: чувствуется запах свежей краски. Именно в данное периодическое печатное издание отослал первое письмо непойманный убийца, и закрутился их односторонний эпистолярный роман, как бы цинично это не звучало. Зодиак избрал оригинальный способ заявить о себе: писал послания в газету, насмехаясь над полицейскими, сбившимися с ног в его поисках. Типа я с вами общаюсь, шлю криптограммы, а вы, бестолочи, никак не можете меня вычислить. Ну что вам еще подкинуть? Новые трупы? Очередную открытку?       – Вчера узнал из новостей, но краем уха, – почти не соврал Крис. Делать ему больше нечего, как внимать домыслам СМИ относительно личности убийцы.       – Я прошу вас помочь с этим делом, – без обиняков произнесла шеф, сцепив пальцы в замок и положив руки на стол.       – Вам не хватает копов? И почему конкретно я?       «Твоя популярность растет», – хехекнул внутренний голос Оримфаера.       – Во-первых, расследование будет вести Доннелли.       Брайан улыбнулся и часто потряс головой в знак согласия.       – А так как он стажер, то ему требуется опытный наставник, – продолжила Дайан. – Почему бы вам не стать им?       – Простите, но с какого перепуга? – не слишком культурно выразился Крис. – Я в Сан-Франциско второй день, а про меня всем всё известно, и уже предлагают работу.       – Во-вторых, вас порекомендовал шеф Джонс. Мы с ним учились в академии и до сих пор поддерживаем связь, – темные глаза Фицпатрик на мгновение заволокло романтической пеленой воспоминаний, из чего Оримфаер сделал вывод, что в годы учебы между курсантами и появилась та самая связь.       «Это месть! – сообразил сержант. – Вот же злопамятный!»       За самовольный отпуск (то есть побег из Бостона) его не оштрафовали и не понизили. Скорее всего, Рокси что-то искусно наврала начальнику, и Крис отделался написанием прошлогоднего отчета. Однако Джонс не был бы им, если бы не припомнил строптивому подчиненному его грех. Исключительно в воспитательных целях – до каверз он не опустится.       – Значит, мне нужно остаться в городе на неопределенный срок, пока убийца не будет пойман? – уточнил сержант.       – Очень надеюсь, что вы с учетом вашего профессионализма справитесь за четыре дня, отведенные на лекции. Да, кстати, от них вы освобождены, – хоть чем-то обрадовала Дайан.       Зазвонил телефон, и шеф, взяв трубку, отошла с ней к окну.       – Здорово, что мы поработаем вместе, – шепнул Доннелли, едва не лопаясь от счастья: его кумир (правда, с недовольным лицом и сердито сдвинутыми бровями) посодействует поимке гнусного убийцы!       – Угу.       – Думаю, мы подружимся.       – Угу.       – Я вне себя от восторга, мистер Оримфаер!       – Итак, на чем мы остановились? – положила трубку на базу шеф, и Крис с облегчением выдохнул. Брайан впал в состояние эйфории и мог полезть обниматься с новым напарником. А Оримфаер не любил чужих прикосновений без обоснованной причины. – Ага, на нашем сотрудничестве. Вот фото трупов на пляже.       На снимках были лежавшие на песке молодые парень и девушка: он с русыми волосами, в шортах и ветровке, она темноволосая, в длинном платье и кофточке. Оба получили пули в грудь, в область сердца. При фотографировании лиц на лбах жертв отчетливо виднелись вырезанные символы, вроде бы знакомые Крису, но их суть память никак не желала подсказать.       – У парня две зигзагообразные полосы, одна под другой. А у девушки – кружок с дугой наверху, – вслух описал шрамирование Брайан, будто остальные были слепые или тупые. – Хм, это что-то каббалистическое?       – Это же графические изображения знаков Зодиака, – просветила полицейских Дайан. – Неужели первый раз видите?       – Кажется, попадались где-то, – Оримфаер тщательно изучал снимки. Мало убийце было пристрелить несчастных, он еще поиздевался над трупами, садист чертов.       – Я очень даже в курсе подобных символов: дочь увлекается астрологией. Другие подростки разной ерундой или опасными занятиями вроде паркура или селфи на башнях, а моя Нэнси как уткнется в книжки – не вытащишь поесть. Поневоле и я втянулась в эту науку. Вот вы, Крис… Ничего, если я буду вас звать по имени? А вы зовите меня Дайан, хорошо? Когда вы родились?       – Семнадцатого марта восемьдесят второго.       – Ваш знак Зодиака Рыбы. На картинке одна плывет в одну сторону, вторая – в другую. Каждый знак соответствует характеру человека.       «О да! Не столь давно я таким и являлся: ловил преступников и сливал инфу о них Брауну. Точно, двуличная рыба», – про себя усмехнулся Оримфаер. Благо, те времена, полные мытарств, миновали. Рэдклифф то ли подзабил на выгораживание своих подельников, то ли нашел новую полицейскую «крысу», о чем сержанту не докладывал. А ему совершенно начихать, как незаконно действует криминальный авторитет.       – У парня вырезан знак Водолея, у девушки – знак Тельца, – Доннелли нагуглил в телефоне картинку со всеми двенадцатью символами.       – Именно, – подтвердила начальница. – Документов при них не обнаружено, полагаю, они просто гуляли вечером неподалеку от дома. Но смею утверждать, что Зодиак вырезал их гороскопные знаки. Нужно узнать даты рождения жертв.       – Погодите, Дайан, – торопливо заговорил Оримфаер. – Почему убийства так усердно приписывают тому гаду? Потому что его почерк: преступление около воды, убита молодая пара в сумерках? А вы не считаете убийцу подражателем?       – Все может быть. Но логично же называть его Зодиаком – либо старым, либо новым.       Оримфаер был близок к уходу из участка, даже поднялся с кресла и дошел до двери кабинета. Раз уж Фицпатрик такая умная, а Брайан горит рвением поймать преступника – он, полицейский из другого города, здесь зачем? И плевать на рекомендации Джонса. Не в первый раз Крис им не следует и не соответствует.       – Вы хотите отказаться нам помочь? – спросил стажер, побледневший от волнения, что его идол покинет участок. – Шеф Фицпатрик, ну как же так?..       – Это его право выбора, – ровным тоном отозвалась Дайан, но ее досада ощущалась отчетливо.       Однажды Джонс высокопарно ляпнул: «Ты нужен своей стране, Крис» и, похоже, напророчил сержанту карьеру супергероя, без которого мир рухнет и погрузится в хаос. Да и был бы супергерой честным, добрым и бескорыстным, а то всё с точностью до наоборот.       – Ладно, – нехотя согласился Оримфаер. – Но помогаю только три дня. Потом уезжаю.       – Ура! – завопил Доннелли и стопроцентно кинулся бы на шею кумиру, если бы не субординация.       Еще в день знакомства Крис почувствовал: от парня веяло вынужденным одиночеством. Он же обожает социум и готов чуть ли не собачонкой прыгать вокруг людей, лишь бы его приняли в компанию. Кто-то или что-то (например, какое-то событие или происшествие) сильно повлияло на Доннелли в раннем возрасте или юности, отчего ему тяжко находиться одному и без поддержки.       Ох, как Оримфаер не любил эти психологические проблемы родом из детства… А всё потому что он сам от них страдал после гибели родителей.       – Снова соседка? – Фицпатрик, выдавшая напарникам все материалы дела, переключила внимание на ссадину у стажера.       – Да, – вздохнул тот, забирая у Криса папку с бумагами и фото, словно слуга, не желавший нагружать господина. – Не знаю, как ее переубедить, что я случайно отдавил кошке хвост и не топтался в грязных ботинках на ее коврике у входной двери.       – Может, вы попытаетесь пообщаться с пожилой леди? – предложила Дайан Оримфаеру вторую подработку.       «А можно я свалю от вас в Алькатрас* и запрусь в камере-одиночке?» – уныло подумал сержант, однако и на этот раз дал согласие вразумить старуху-соседку напарника.