Зеркало
31 января 2017 г. в 11:43
Всё началось с зеркала. Не какого-нибудь магического — с самого обычного, чуть мутноватого, смешно искажающего отражение где-то в районе плеч. Тёмного, пыльного, забытого в библиотеке зеркала.
И там, в этой зеркальной мути, Агар неожиданно увидел незнакомца. Незнакомец был мрачен ликом, космат, бородат и выглядел почти стариком. Мутное стекло не пощадило, всё показало без прикрас: и морщины резкие у глаз, и седину на висках, и хищный нос-клюв.
Злобный старый колдун, чёрно-седой ворон.
Агар.
И, в принципе, можно было бы отвернуться от зеркала и пойти дальше, не забивая голову пустяками, как он делал все предыдущие — сколько там набежало, кстати? — годы своей жизни, но…
Но рядом со злобным вороном в мутной зеркальной поверхности вдруг появился другой. Блеснул чистой, яркой, молодой улыбкой. Засветился ясно, солнечно. Добрый юный волшебник, бесстрашно стоящий рядом с чёрным старым колдуном.
— Любуешься, Агар? — спросил добрый юный волшебник, усмехаясь.
И Агар ответил честно: да, мол, любуюсь. Кем — уточнять не стал.
Но проклятое немагическое зеркало что-то изменило.
Мысли теперь наползали иногда, неожиданно и в самые неподходящие моменты. Мысли о косматом чёрном старике, алчно стерегущем юного светлого волшебника. Мысли о том, что Гарик моложе, наверное, вдвое. Впятеро, щерилось проклятое зеркало. И хохотало, безмолвно хохотало откуда-то из тишины библиотеки.
И когда Гарик, неумело пытаясь скрыть восторг предвкушения за такой щадящей вежливостью — не скучай, Агар, я недолго, пару недель всего, и буду писать… ну, постараюсь написать, если время будет — собирался в Кузню, Агар решил наконец разобраться с проклятым зеркалом.
Война с дурацким куском стекла проходила в несколько этапов. Агар планировал эту кампанию, как Корлагон планировал свои битвы: не менее тщательно, не менее секретно. Сперва была предпринята атака на мантию. Точнее, на мантии, многочисленные, но неотличимо похожие своими тяжёлыми пафосными цветами, покроем, дороговизной. Погоня за одеждой открыла Агару новый мир, доселе его не интересовавший. Да он даже и не знал, честно говоря, о каких-то многочисленных людях, разбирающихся в тканях, нитках, ножницах и тьме-тьмущей других вещей, которые в мире Агара были даже не фоном, а так, чем-то ещё дальше, чем фон.
А они, эти люди, были. Они удивлялись, спорили, снова предлагали то самое пафосное и дорогое — Агар наконец узнал названия: бархат, парча, шёлк. И другие: лён, хлопок, замша. Некрашеные или крашеные самыми дешёвыми местными травками и кореньями, лёгкие, грубые, свободно пропускающие воздух. И да, его милости волшебнику нужно именно это, нет, спасибо, фиолетовой парчи точно не надо. Штаны, пожалуйста. И свободную рубаху.
А потом было ещё чуднее. Агар нервно озирался, но магией не пахло, никакой. Просто «я тут сделаю вытачки, вашмилость… смотрите, это подчеркнёт широту ваших плеч… и непременно вырез углом, нет-нет, распустите шнуровку, вашмилость, так надо, носите с лёгкой небрежностью». Просто «а вот теперь замшевый жилет, вашмилость, простой и лаконичный, он оттенит… он придаст… он покажет» и так далее, и тому подобное.
Всю свою добычу Агар тайно утащил в комнату. Долго разглядывал, не веря до конца, что все примерки-подгонки были на самом деле. Въяве представил, как вытянутся лица у подчинённых, как спрячет ухмылку невозмутимый Корлагон, как будет хохотать Арчибальд. И всё-таки решился.
А потом была ещё одна битва. Косматая борода с проседью, волосы-вороновы крылья… Агар сражался сам, не доверился брадобреям. Зря, наверное, не доверился. Но уж как смог.
Отчаянно коротковолосый, почти безбородый, штаново-рубаховый Агар на исходе двух недель Гарикова отсутствия отправился к проклятому зеркалу. От волнения даже ладони потели, а голос осип.
Зеркало тоже подготовилось и нанесло Агару неожиданный удар. В библиотеке, склонившись над толстым фолиантом, сидел Арчибальд. Кинул быстрый взгляд на Агара, буркнул: «принеси вина», и снова уставился в свою книгу. И только не дождавшись исполнения приказа, через несколько минут снова поднял взгляд на замершего Агара. Посмотрел. Моргнул. Пошевелил усами. Потом бровями. Потом открыл рот. Закрыл рот. Снова открыл.
— Арчибальд, — окликнул его Агар, уже подозревая, что его величество или заработался, или попал под какое-то неизвестное проклятье. — Арчи, что с тобой?
— Агар? — неуверенно протянул Арчибальд. — Агар? И ты ещё спрашиваешь, что со мной? Ты себя-то видел?!
— Как раз собирался посмотреть, — признался Агар. — А что, всё так плохо?
— Н-нет, наверное, — очень уж неуверенно протянул Арчибальд. И вдруг добавил почти опасливо: — Может, тебе развеяться надо? Съездить… ну, куда-нибудь. Поизучать что-нибудь… на свежем воздухе?..
Агар как раз дошёл до зеркала. Долго вглядывался: да, плечи и правда подчеркнулись этими… как их… вытачками. И ноги. И грудь под очень-очень старательно надетой с лёгкой небрежностью рубахой. Поднимать взгляд выше было страшновато, но Агар внутренне сжал кулаки и взглянул в глаза незнакомцу, у которого были ноги, плечи и даже грудь в небрежно зашнурованном вырезе рубахи.
Взглянул на незнакомца и понял: всё. Конец. Его никто не узнает. Минотавры в лаборатории. Подчинённые. Корлагон. Гарик. Выставят из Айронфиста как самозванца.
Но, может быть, всё-таки примут за сына того-самого-Агара. Что-то общее, если пристально вглядываться, у них всё же было.
— На официальных мероприятиях придётся всё-таки носить мантию, — неожиданно сказал неслышно подкравшийся Арчибальд. — Маг — это тот, кто выглядит как маг, Агар. А ты теперь… даже не знаю, кто ты.
Агар благоразумно проглотил несколько совсем неосмотрительных комментариев, родившихся в его новой, стриженой и почти безбородой голове («а король — тот, кто выглядит как король»? «а злодей — тот, кто…»). И просто молча кивнул, соглашаясь. Интересно, а можно ли носить, скажем, фиолетовую парчовую мантию с лёгкой небрежностью?
— Кстати, ворон от Гарика прибыл, — как ни в чём ни бывало сказал Арчибальд. — Он пишет, что…
Его величество, глядя в зеркало, закрыл пальцем усы. Повертелся так и этак. Оттянул чуть вниз ворот камзола. Залихватски сдвинул набекрень тонкий обруч короны. Явно раздумывал. И — совершенно случайно — забыл досказать, что там пишет Гарик.
— Пишет, что вернётся сегодня. — Арчибальд с видимым сожалением вернул корону в правильное положение. — И мне почему-то кажется, что он очень удивится.
Агар хотел было дежурно возмутиться — дескать, а ему какое дело до Гарикова удивления? Но его величество снова разглядывал усы с таким невинным и отсутствующим видом, что Агар понял: бесполезно. Знает всё. И, может быть, даже больше, чем они сами знают. Но — не возражает.
Агар бросил последний взгляд в это проклятое зеркало, с лёгкой небрежностью поклонился Арчибальду и сбежал из библиотеки.
…в его комнате кто-то был. Дверь он запирал, а теперь было открыто. Гарик — вспыхнуло в голове, отразилось непроизвольной улыбкой. Чтобы в следующую секунду смениться готовностью к бою: в комнате, святая святых, где и Арчибальд-то бывал только с разрешения Агара, стоял чужак.
Чужак был магом и даже со спины выглядел грозным и серьёзным. Мантия до пола темнела кровавой краснотой, и от высокого ворота до подбитого мехом подола вся была расшита золотыми символами и рунами. Чалма всех оттенков огня чуть колебалась, и сверху, кажется, покачивалось редкое фениксово перо. Чужак, явно собираясь напасть, повернулся всем телом, вскидывая руки…
— Гарик?!
— Агар?!
Глаза у Гарика были круглые, рот тоже круглый, а вокруг рта — что-то. Что-то белобрысое, клочковатое, встопорщенное. На подбородке — погуще, на щеках — пореже. И чалма сползла, почти закрыв левый глаз.
Агар выиграл. Успел первым закрыть рот, выдохнуть и скомандовать:
— Рассказывай, Гарик.
Гарик прищурился, поправил чалму.
— Ну знаешь, — нахально заявил он. — Я как приехал, первым делом к тебе в лабораторию — тебя нет. Я в комнату — тебя нет. А есть вот это! — Гарик потряс рубахой. Шёлковой. Из тех, которые полагалось носить с особой небрежностью. — Как ты объяснишь это у тебя в комнате, Агар?
— Это моё, — почему-то Агар принялся оправдываться. — Я… теперь так одеваюсь. Хоть вон у Арчибальда спроси.
— Да я уже вижу, — Гарик, по голосу судя, был шокирован не меньше самого Агара. — Просто… Не ожидал.
«То есть любовника у меня в комнате найти ты ожидал, — мог бы сказать Агар. — А что я могу одеваться не как старый злобный колдунишка — не ожидал, да, Гарик?»
Мог бы сказать. Но не сказал.
— Гарик, — вкрадчиво сказал Агар, подходя вплотную. Стянул с белобрысой головы чалму, тяжёлую, кстати, и тоже всю расшитую золотыми символами. — Гарик, что у тебя на лице? И на какой маскарад ты вырядился?
Агар знал его слишком хорошо. Знал по напрягшимся под его пальцами плечам, по закушенной губе, по взгляду исподлобья — Гарик колеблется. Между кусачей едкой отповедью и правдой, которую мальчишке говорить очень не хочется. А когда Гарик вздохнул тяжело и как-то уж слишком жалобно, выбирая неудобную правду, Агар уже примерно догадывался, что он услышит.
— Ну понимаешь, — Гарик уткнулся в него, обнимая, и бормотал куда-то в шею. — Я как-то неожиданно на нас с тобой со стороны посмотрел… Ну и… Я же какое-то недоразумение рядом с тобой. Не пойми что. По тебе-то сразу видно и силу, и власть. Настоящий маг. В общем, я попытался соответствовать… Не очень получается, да?
Агар запустил пальцы в мягкие светлые волосы. Не очень получается? Нет, и слава всем Богам, что не получается.
— Гарик, я… — да, говорить и правда было сложно. Но, с другой стороны, Гарик же смог. — В общем, я тоже посмотрел на нас со стороны… Ты такой молодой, красивый, светлый. А я — старый злобный колдунишка, который тебе в отцы годится. — Агар немного подумал и всё-таки исправился. На всякий случай: — То есть я выглядел как старый злобный колдунишка, который…
Гарик хихикнул. Потом ещё раз, громче. А потом захохотал в полный голос, запрокидывая голову и сверкая белыми острыми зубами.
— То есть я там растил бороду, чтобы соответствовать тебе, — пробормотал он сквозь смех, — а ты тут бороду стриг, чтобы соответствовать мне?
Агар фыркнул. То, что самому ему казалось какой-то постыдной слабостью, в Гариковом пересказе звучало… мило.
— Как тебе, кстати, моя борода? — Гарик перестал хихикать и уставился на Агара любопытными круглыми глазами.
Агар мысленно застонал. Бывает ложь во благо. А ещё бывает правда, которую опасно говорить вслух, даже если потенциальная опасность уже уселась к тебе на колени и засунула руки в твои новые, с лёгкой небрежностью, штаны.
Особенно в таком случае.
— Отличная борода, — сказал Агар. Очень убедительно сказал. — Придаёт… серьёзности.
Ну в конце концов, пусть Арчибальд ему правду скажет. Или Корлагон. А он, Агар, лучше потерпит это… эту придающую серьёзности и возраста белобрысую клочковатую растительность.
А потом Гарик задумчиво спросил: правда ли, что мужская сила у мага — в бороде? И что в таком случае злобный старый колдунишка без своей бороды планирует делать?
Агар возмутился и занялся практическим разоблачением дурацких суеверий про магов и бороды.
— Эй, злобный старый колдунишка. — Агар слишком хорошо знал этот тон, чтобы попытаться отмахнуться и поспать. Бесполезно, не отстанет теперь, пока не выскажется.
Хорошо-то как.
— Да, мелкое бледное недоразумение?
Агар получил тычок под рёбра, хотел возмутиться, что Гарик первый начал, потом вспомнил, что вроде как в отцы годится нахалу… и промолчал. Иногда у него и правда получалось быть взрослее и серьёзнее.
— Я вот прикидываю… — Гарик помолчал. — Ты про старого злобно… молчу-молчу… ты ведь об этом в библиотеке у зеркала подумал, да?
Агар кивнул.
— Вот и я там же, — продолжил Гарик. — Может, совпадение, а может… давай-ка это зеркало ко мне в лабораторию отнесём и посмотрим, что там и как.
— Блядь, — с чувством сказал Агар. — Я сегодня перед этим самым зеркалом Арчибальда оставил.
— Ну Мастер-то справится, если что, с любой магией… — без особой уверенности протянул Гарик.
— Он усы пальцем закрывал, — признался Агар. — И корону набекрень сдвинул.
С минуту они молча таращились друг на друга, а потом вскочили, будто по команде, и принялись одеваться. Агар, шипя, влез в Гарикову мантию, в плечах узковатую. Гарик напялил Агаровы штаны и рубаху. Вырез с лёгкой небрежностью доставал ему до пупка.
— Сперва заберём зеркало из библиотеки, — на бегу скомандовал Агар.
Гарик, закатывая рукава рубахи, согласно кивнул.
— Блядь, — сказал Агар, глядя на светлое пятно обивки там, где совсем недавно висело злополучное зеркало. — Вот же блядь.
— А точно тут было? — с надеждой спросил Гарик. — Может, мы просто…
— И что вы посреди ночи в библиотеке забыли, ненормальные? — прохладно поинтересовался Корлагон, выходя из-за стеллажей.
— А ты? — ляпнул Гарик, но быстро исправился: — А ты зеркало тут не видел?
— Я тебе и без зеркала скажу — бородёнка ужасная. — Корлагон развернулся, собираясь уходить, но всё-таки бросил через плечо: — А зеркало я забрал. Чем тут пыль собирать, пусть у меня висит.
Глядя на его прямую, будто палку проглотил, спину, солдатский шаг и даже халат, внешне очень похожий на полный латный доспех, Агар подтянул к себе застывшего Гарика, обнял.
— Чем бы это зеркало ни было — я ставлю на Корлагона, — хмыкнул Агар. — Оно об него точно обломается, вот увидишь.
— Или мы, по крайней мере, неплохо развлечёмся, — отозвался Гарик.
…они, конечно, не знали, что в эту самую минуту его величество Арчибальд Айронфист, задумчиво улыбаясь чему-то, подносит бритву к верхней губе…