Сказки тёмного Энрота

      Агар вытянул ноги и с наслаждением потянулся. Спать не хотелось, лёгкий утренний ветерок доносил с полей запах свежей травы, покрытой прохладной росой, и сладковатый дух мелких лиловых цветочков-медоносов.       — Ну эта, утречка, типа, — очень вежливо поздоровался с Агаром вышедший из сарая минотавр. — Может, в картишки?       Агар ждал этого предложения.       — Ну, — задумался он. — У меня-то деньги есть, а вот что ты можешь предложить? Морковку?       — Какую, бля, морковку? — оскорбился минотавр. — У меня целая бочка трофеев. На что хошь можем сыграть. Тебя что, бля, интересует? Брюлики, цацки? Книжки есть, пачка целая. Даже трусики одной колдуньи, во!       — Скучно, — зевнул Агар. — Я тебе колдунья, чтоб на трусики играть? Ты глаза-то свои разуй, животное. Мужика чтоль от колдуньи отличить не можешь?       — Ага, понял, — закивал минотавр. — Есть у меня эта… что мужику надо. Ща, погодь, принесу. А ты пока монеты готовь.       Агар покосился на солнце, прислушался к себе. Часа полтора есть ещё. Можно, пожалуй, минут пятнадцать потратить. Тем более всё шло отлично.       Удивительно, но вот уже почти сутки у него всё шло отлично.

***

      Корабль пришвартовался в порту Аламоса, когда солнце ещё не до конца поднялось над морем. Едва дождавшись, пока спустят трап, Агар спрыгнул на пристань, махнул капитану — не ждите, мол, меня, — и с любопытством осмотрелся. Выбрал подходящее место, сделал всё по книжке. И уже через полчаса ругался со старыми пердунами аламосской элитной породы.       В общем, мантия — та самая, фиолетовая, — дело бы упростила. Прав был Арчибальд, утверждая, что маг — это тот, кто выглядит как маг. Чтобы прорваться внутрь, Агару без мантии пришлось на практике доказывать, что он вправду маг, а не корсар какой-нибудь. Но везло, отчаянно везло: почти забытые боевые плетения вышли без сучка и задоринки. Пердуны, не отпуская на всякий случай элементальных щитов, согласились его для начала выслушать. А после, разобравшись и поверив, что и правда тот самый Агар, даже внутрь пустили. Не в святая святых, не в лаборатории, но Агар туда и не стремился. Сидел в холле, пугая старых пердунов своим пиратским видом и рубахой с лёгкой небрежностью, и ждал.       О том, что его тут могут не ждать, он подумал один раз, мельком, и сам себя устыдился. Даже предполагать такое о Гарике казалось предательством.       Через мучительно долгие четверть часа дверь холла — не та, через которую он вошёл, а в противоположной стене, — скрипнула. Агар вскочил, жалея, что загодя не приучал глаза к полумраку…       — Агар? — тихо спросил Гарик. Не шагнул навстречу, не кинулся обниматься. — Агар, как рассчитать коэффициент отдачи при работе с чистым потоком огненной энергии, если уровень напряжения максимальный?       — Э-э, — глубокомысленно отозвался он. — Понятия не имею.       И вот тут Гарик, завопив, сорвался с места, впечатался в Агара всем своим не таким уж маленьким весом, едва не опрокинув. Вцепился в плечи, набросился с быстрыми, жадными поцелуями, и смеялся в губы, и всё порывался что-то сказать…       Остановиться и отдышаться смогли не сразу. Забились в тёмный уголок, что-то говорили наперебой, смеялись, снова целовались.       — Знаешь, твоё «привет, Агар» было странным даже для тебя, родной, — усмехнулся Агар, всё-таки отстранившись. — Все эти формулы потока…       — А, это, — Гарик тоже смеялся, не отпуская, так и продолжая льнуть к нему. — Видишь ли, мне несколько раз снилось. Вот в точности так — отрывают от работы, говорят, что там меня странный тип спрашивает. Я бежал, бежал к тебе — и просыпался. Ну вот и придумал такую штуку, чтобы не разочаровываться. Просто Агар, который снился — он всегда ответ знал.       — Хорошо, что я у тебя тупой, правда? — с облегчением рассмеялся Агар. — Да ещё и странный тип, на пирата похожий.       — Ты не…       Агар не дал ему договорить.       — Это правда очень хорошо, — продолжил он, сосредотачиваясь. — Потому что я собираюсь тебя…       Магия, высвобождаясь, рванула остатки сил, вытянула жилы, выбила воздух из груди. Зато следующий вдох, который удалось сделать сквозь сжатые до скрипа зубы, пах сорпигальской поздней весной, а вовсе не Аламосом.       — …похитить, — договорил Агар. — А какой с тупого пирата спрос?       Гарик потрясённо молчал.       — Что это было? — наконец собрался он с мыслями. — Что это вообще такое, Агар? Я не успел рассмотреть… Вода, вроде бы, и уровнем не меньше эксперта.       — Мастера, — довольно улыбнулся Агар. — Изначально — мастера, и мне не по силам. Но я от тебя успел понабраться еретических безумных идей и подправил плетение. Сжульничал, короче говоря. Это Маяк Ллойда.*       — Ух ты, — присвистнул Гарик. — Легендарный Маяк, да ещё и модифицированный! Как ты вообще его добыть умудрился?       — Не поверишь, Корлагон подарил, — усмехнулся Агар. — И я тебе непременно всё покажу и расскажу, но…       — С возвращением, господин Арий, — перебил его зычный, почти бычий голос. — Мы вам всегда рады!       Гарик обернулся и улыбнулся ещё шире.       — Минотавры, милые мои! Все здесь, рогатики!       Агар, снисходительно улыбаясь, смотрел, как шестеро минотавров по очереди осторожно сжимают Гарика в богатырских объятьях.       — Твои друзья любезно согласились уступить на сутки свою ферму и не выдавать нас никому, — объяснил он. И добавил тише, пристально глядя в глаза самому смышлёному: — И съебаться нахуй всем стадом на целый день. Бля.       — Пойдём мы, пожалуй, — закивал минотаврий вожак. — Нам как раз пора морковку на полях прореживать. Там в доме еда, если что. Вода в колодце. Найдёте.       Гарик посмотрел вслед своим минотаврам, уходящим в поля строевым шагом, перехватив кирки и грабли на манер топоров, и уставился на Агара.       — Ты просто обязан рассказать мне всё, — заявил он. — Как ты преобразовал, какая лошадь лягнула Корлагона в голову, сколько Маяк продержится…       — Я верну тебя через сутки, — вздохнув, признался Агар. — Ты уверен, что хочешь начать с разговоров?       Гарик, белобрысая скотина, почти минуту делал вид, что всерьёз раздумывает над этим вопросом.       — Агар, теперь рассказывай, — Гарик вытянулся поперёк широкого соломенного матраса и прикусил травинку. — Про Маяк. И Корлагона.       — Корлагона, ну да, — зевнул Агар. — Я и сам, честно говоря, не всё понял. Он совсем дурной стал в последнее время. Да и Арчибальд, если уж начистоту, тоже слегка… подустал от мирной жизни. В общем, я не вникал, что там между ними вышло — жизнь мне пока дорога, сам понимаешь. Но Корлагон ловит гигантских угрей и пытается их дрессировать, Арчибальд поднимает драконьи скелеты, ты на Аламосе занят сразу дюжиной проектов…       — А ты? — заинтересовался Гарик.       — А я в Кригспайре улучшаю породу минотавров, — усмехнулся Агар. — Вот, провожу полевые исследования твоего удачного эксперимента.       — Как же я скучаю по нашим скучным айронфистским будням, — фыркнул Гарик, переворачиваясь на живот. — Призрачные драконы, дрессированные угри, разумные минотавры… Корлагона ты надоумил угрей ловить?       — Скорее, слегка подтолкнул, — не стал отпираться Агар. — А уж дальше он сам. Правда, что-то у него, кажется, получается. Притащил мне голову одного для изучения. И заодно, представь себе, старинную книжку с «Маяком». То ли где-то купил, то ли у кого-то отнял. Ну и подарил мне. Куда ему, тёмному?       — Покажешь? — оживился Гарик. — Я понял, что там полная вода, но вдруг удастся под огонь переплести?       — Не в этот раз, родной. Я как-то не подумал таскать с собой такую ценность.       Врать Агару приходилось нечасто, тем более — Гарику. Потому, наверное, каждый раз везло. Ну или день сегодня был такой. С самого утра задавшийся. Книги, валявшейся на дне сумки, ему, конечно, для Гарика не жалко было. Зато жалко было самого Гарика. В Агаровом плане на эти сутки среди постельных развлечений немалую часть времени занимал Гариков сон. Ему это явно было нужнее, чем очередная книжка, над которой он просидит до рассвета и вернётся на Аламос ещё более невыспавшимся.       — Не в этот раз? — оживился Гарик. — То есть ты и на Аламосе Маяк стабильный поставил, не только сюда?       — Да, и оба устойчивые, — подтвердил Агар. — Продержатся месяца полтора без обновлений. Пять недель — гарантированно. Но зато пьёт меня переход чудовищно, сутки на восстановление уходят.       Гарик посмотрел за окно и вздохнул. Солнце перевалило заполдень.       — И ты, как только восстановишься, меня отведёшь обратно на Аламос, — догадался он. — И, конечно, раньше чем через месяц маяк свой подновлять не вернёшься.       Агар вздохнул, подтянул его поближе к себе, вытащил изо рта изжёванную травинку и серьёзно сказал:       — А теперь, родной, прекращай превращаться в травоядное. И используй уже свою белобрысую голову по назначению.       Гарик прищурился, хотел, кажется, обидеться, но вдруг широко распахнул глаза.       — Что-то затевается! — догадался он. — Мастер к чему-то готовится. Собирает все резервы, возможные и невозможные.       — Молодец, — искренне похвалил Агар. — Поэтому, родной, Аламос тебя ждёт.       — Не хочу, — вздохнул Гарик, утыкаясь носом Агару в шею. — Не хочу снова войны. Никакой. Слушай, но если всё и правда так… Мастер тебя за похищение меня в лича не превратит?       Агар снова усмехнулся.       — Восемь месяцев дома не был, а уже совсем дурной стал, — вздохнул он. — Корлагон дал мне книгу с Маяком. Корлагон. Ты недооцениваешь его ум или верность Арчибальду?       Гарик нахмурился, но почти сразу усмехнулся.       — Скорее, стал сентиментальным. Представь, Агар, я поверил, что это он из сочувствия к нам. Впрочем, мне можно тупить, я сегодня трепетная жертва, похищенная красавцем-корсаром.       — Поспал бы, жертва, — тихо сказал Агар, запуская пальцы в отросшие светлые волосы.       Гарик поворчал для приличия, уютно сворачиваясь в комок, но вскоре затих. Острые коленки почти забыто упирались в бок.       Упирались в правый бок — а отзывалось почему-то в груди. Слева.       Гарик так и спал урывками, по два-три часа. Просыпался и сразу лез целоваться. Потом — требовал рассказать всё-всё и сразу, и показать преобразование, и полного отчёта о своей лаборатории. Агар не спал совсем, валяясь на удивительно уютном матрасе, перебирая светлые пряди и не думая ни о чём. Минотавры, кстати, как они выяснили ближе к вечеру, вполне сносно готовили.       А на рассвете, оставив крепко спящего Гарика в доме, Агар вышел на крыльцо, уселся поудобнее и принялся подбрасывать в ладони монетку.       Трюк сработал. Минотавр появился и предложил сыграть.       — Не верю, бля, — заявил минотавр, глядя на карты. — Не верю. Никогда ещё такого не было. А ты, мужик, не мухлюешь, а?       — Я даже не знаю, как это делается, — честно признался Агар. — Ну, отдавай мой выигрыш и расходимся. Отыгрываться не советую: у меня сегодня коэффициент удачи явно покруче твоего будет.       Агар и правда мухлевать не умел. Да и с картами не особо дружил, если уж начистоту. И один невзрачный свиток, обещавший целый день удачи, активировал вчера утром не ради этого минотавра, конечно. Но раз уж всё так складывалось…       Минотавр, тихо матерясь, отдал Агару кинжал и поковылял обратно в сарай. Агар внимательно рассмотрел причудливую гравировку на рукояти. Кинжал был красивый, тёмного металла, инкрустированный кроваво-красными рубинами.       Наверняка он был очень дорог Корлагону.       В общем, отличный ответный подарок за Маяк Ллойда.