***
Небольшое фойе в больнице выглядело довольно уютно. Всюду стояли цветы и скамейки для посетителей. Вероятно, такой интерьер должен был успокаивать, случись что. В стенах больницы может произойти что угодно, а человеку, получившему как радостную, так и грустную новость, всегда нужно что-то, что поможет прийти в гармонию. Стив сидел и терпеливо ждал. Он тёр ладони, сжимал пальцы и безустанно смотрел в пол, считая белые плитки, чередующиеся с зелёными. Он много думал, волновался так, словно снова ждал результата по заявлению на усыновление. В сердце теплилась надежда на то, что всё получится. — Мистер Роджерс, прошу вас. Встав, Стив быстрым шагом пошёл за медсестрой. Волнение подкатывало волнами, он едва мог дышать, но старался, держался. Это была ответственная миссия, и он просто не мог сам себя подвести. Он увидел Эдварда сквозь стекло на двери. Тот с явным недовольством ругался на девушку, что принесла ему обед, отказываясь от еды. И сколько бы она не пыталась (по словам медсестры, это была уже шестая попытка) заставить его поесть, ничего не получалось. Наконец, выдохнув, Стив осмелился и зашёл в палату. Эдвард замер, осматривая его, и замолчал. Девушки отошли в сторону, чтобы спокойно понаблюдать за тем, что будет дальше. Пациент заёрзал. Он смотрел на Стива с каким-то непониманием, хмурился, думая, но молчал. Молчал, потому что, вероятно, ничего не мог вспомнить. — У него амнезия, — прошептала на ухо медсестра. — Вероятно, он вас не помнит. — Да, я понял, — шикнул Стив и подошёл ближе к койке. — Привет, Тони. — Тони? — словно пробуя на вкус новое слово, проговорил мужчина. — Это не моё имя. — Я же вам говорила! — Да тише, мисс. Закатив глаза, девушка снова отошла в сторону. — Тони, — продолжил Стив, приблизившись ещё на метр, — это я – Стив. Ну же, вспоминай. Аспирантура в художественном университете, клубничный чизкейк и кофе, обязательно без корицы. Тони продолжал смотреть на него, изредка моргая. Да уж, неудачная попытка вернуть память. Стив поднатужился, думая, подошёл уже совсем близко и взял его за руку. Рука была тёплой, пальцы – слегка шершавые; прикрыв глаза, он сделал глубокий вздох, словно готовился к чему-то важному, и очертил мягким движением безымянный палец на левой руке. — Мы с тобой женаты. Уже десять лет. Недоумение, появившееся на лице Тони, передалось всем, обе медсестры смотрели на него круглыми глазами. Тони вскинул руки так, что поднос с едой, стоящий на тумбочке, полетел на пол, и Стив не слышал ни одного приличного слова в его речи возмущения. В конце концов, немного успокоившись и отдышавшись, Тони поднял взгляд на Стива. Тот был спокоен как удав и даже не думал переживать об этом. Главное не проколоться и стоять на своём, ведь не каждый день выпадает такой шанс. — Я не мог забыть то, что у меня есть муж, — продолжил Тони. — Ты несешь какую-то чушь. — Но ты забыл. — Я не мог! — закричал Тони, резко садясь на кровати. У него словно закружило голову, он зажмурился и схватился руками за перила больничной кровати. — Я не кретин, чтобы забыть такое! Я не идиот, я нормальный человек, и уверен, что никогда не жил с тобой в одном доме. — Мне разрешили забрать тебя отсюда. Он сказал это слишком резко, не выждав, и лицо Тони покраснело от злости. Губы сузились, в глазах пылала страшная ярость. Тони с силой сжал одеяло, так что пальцы хрустнули, и натянул его на себя закрываясь по самую шею. — Это не моя жизнь, я тебя не знаю, так что я останусь здесь и буду выводить персонал, пока моя настоящая семья не придёт за мной. — Ну вспомни же, Тони! — взмолился Стив. — Мы же столько лет вместе! — Я тебя не знаю. Может, я и не помню кто я, но точно знаю, что у меня не было мужа. Никуда я с тобой не пойду. И я жду нормальный обед, а не это дерьмо, что мне принесли. — Не помнишь, значит? А если так! Стив потянул к нему, чтобы поцеловать. Кровать стояла достаточно высоко, и ему почти не нужно было наклоняться. Положив правую руку на подушку, упираясь, он поддался вперёд, но всё ещё был полон сомнений в том, правильно ли он поступает. В общем-то, он собирается убедить парня-миллионера, что он бедный и, к тому же, его муж. И с правильностью Стива Роджерса это не имеет абсолютно никаких общих границ. Всё случилось за считанные секунды. Стив даже не понял, как так произошло, что локтем Тони ударил его по носу и, упираясь ногами в кровать, оттолкнул. Было больно, резко и неприятно. Будет синяк. У Стива пошла кровь, и он зажал нос рукой, ругаясь. Тони, тем временем, победно улыбался. — Я его не помню, — сказал он медсёстрам, — так что вы не имеете права отдать меня ему. — Он прав, — виновато пожала плечами одна из медсестёр, та, что провожала Стива сюда. — Мне жаль, но если вы не знаете какой-то важной детали, о которой никто не может знать, то ваш муж останется здесь. — Он мне не муж! — возмутился Тони. — Вообще-то, есть одна деталь. Навострив уши, как волк на охоте, Тони выпрямился, наглая ухмылка пропала с его лица, и волнение сменило её. Прежде чем Стив продолжил говорить, медсестра остановила кровь. — У Тони есть татуировка на левой ягодице, — начал он, краснея. — «Собственность СИ» [1]. Он сделал её в колледже, когда мы только начали встречаться. Перепуганный Тони поднялся с кровати. Он отошёл за ширму и оставалось только догадываться, что там сейчас происходило. Стив ждал с замиранием сердца. — Да чёрт возьми! — послышалось из-за ширмы, и Стив улыбнулся. — Какого она не смывается! Помогите мне, пожалуйста. — Тони, — Стив подошёл к ширме, облокотившись. — Перестань. Пошли домой. — Нет, — резко выплюнул Тони, выглянув. Он столкнулся взглядом со Стивом, у которого начал проявляться тёмный синяк. Зажмурившись, Тони на минуту завис. Как будто память немного дрогнула. — Нашёл её? — вежливо спросил Стив. — Теперь веришь мне? Тони сглотнул, но ничего не ответил.***
Старенький фургон завёлся с первого раза. Видать почувствовал новую жизнь и решил, что свою ещё не дожил. Стив помог Тони пристегнуться, потому что тот сам не хотел в этом участвовать, и сел. Он старался не сильно пялиться, но Тони так причудливо выглядел в одежде Стива, которая была велика ему на пару размеров, что сложно было отвести глаза. — Почему у тебя нет моей одежды? — недовольно спросил Тони, сложив руки на груди. — Ты забрал её с собой, — пожав плечами, Стив наконец нажал на газ. — Думаю, это требует объяснений. — Да уж, — фыркнув, Тони подскочил на месте, когда Стив наехал на какой-то бугор, — очень хотелось бы. — Ты ушёл от меня три месяца назад, — начал Стив, стараясь не забывать следить за дорогой, — разозлившись. Как ты тогда сказал – устал от бытовухи, хочу гулять, и я на это не подписывался. Неделю спустя ты начал звонить мне, и я понятия не имею, как ты зарабатывал деньги, потому что звонки сюда из Нью-Йорка дорогое удовольствие. — И зачем я звонил? — Просил разрешения вернуться домой. Стив резко повернул на право, Тони едва успел схватиться за ручку на двери. Он перепугался так, словно никогда до этого на машинах не ездил, а ещё вдобавок громко ругал Стива отборной нецензурной бранью. Они выехали на асфальтированную дорогу пять минут спустя, и только тогда Тони замолчал. Несмотря на свою старость, машина всегда ехала ровно и почти не издавала страшных звуков. Тони долго смотрел на приборную панель, изучая мигающие лампочки. Стив никогда даже не пытался понять, что они значат. Серьёзно, у него четверо детей, каждый из которых постоянно что-то хочет, когда ему учиться всем прелестям автомеханики? Весь путь, который они проделали по асфальтированной дороге, прошёл в тишине. Свернув на песчаную дорогу, Стив посмотрел на Тони: он сидел, словно загипнотизированный, и молчал. Следы шин, оставшиеся на размытой дождём земле, явно указывали на недавние путешествия школьного автобуса. — Так, значит, ты разрешил мне вернуться? — спросил Тони. За окном то деревья сменялись полями, то вырастал густой лес. — Ну… Не сразу. Ты прилетел самолётом, сказал, что одолжил денег у какого-то друга, твой багаж потеряли, а сюда ты добрался автостопом с толпой незнакомцев с дредами. Это было неделю назад. — Как я оказался выброшен на берег? — Позавчера днём, когда я ушёл работать, ты сильно напился. И ушёл купаться в поисках морских сокровищ. — Сокровищ? — Ну да, ты всегда ими бредил. Мол, богатство свалится с неба, — поморщился Стив. — Где мы познакомились? — В университете. Тебе тогда только-только исполнилось семнадцать. Мне было двадцать. — На каком факультете я учился? — О, ты мечтал стать физиком, с уклоном в астрономию. Полёт на Марс, изучение новых цивилизаций. Ты не доучился. — В каком месяце была наша свадьба? — В июне. Девятого. Через месяц после легализации однополых браков. Ты был в белом фраке. — И чем я занимаюсь по жизни? — Ты работал на заводе в соседнем городке, но полтора года назад ушёл оттуда из-за слишком большого объёма вредных выбросов. Потом ты хотел вернуться, но врачи запретили. С тех пор ты был в поиске лёгкой работы, на неполный день, с возможностью уделять внимание нашим детям. — Мои родители? — Давно умерли. Мама умерла ещё до нашего знакомства. Отец – спустя четыре года после нашей свадьбы. Но ты с ним не общался. Он не принимал твой жизненный путь. — Как моя фамилия? — Роджерс, — сглотнул Стив. — А до того, как мы поженились, ты был Тони Ста...йм. — Как? — не понял Тони. — Стайм. Тони Стайм. — Второе имя? — Тони Сильвер Стайм. Машина резко остановилась, и Тони увидел дом. Он ужаснулся, издав громкий непонятный вопль, и закрыл глаза руками. Ждал Тони явно не этого. Стив знал все недостатки своего дома. Знал, что во время дождя постоянно текла крыша, пол на втором этаже скрипел, дверь едва держалась, и ей, кстати, Стив собирался заняться именно сегодня, он даже нашёл отличное дерево для ремонта. Отстегнувшись, Стив вылез из машины и, обойдя её, открыл пассажирскую дверь. Тони был бледным, потерявшимся, в явном отчаяние, почти в панике, понемногу осознавая, пытаясь принять свою настоящую жизнь. — Нет, ну это не дворец, но дом ты выбирал сам, — сказал Стив, попытавшись вытащить Тони из ступора. Но тот так и замер на пассажирском кресле. Его зрачки не двигались, беспокойный взгляд смотрел прямо на дом. Стив стоял, ждал, когда Тони скажет хоть слово или, хотя бы, пошевелит пальцем или ногой. Он начал шептать что-то похожее на «я не могу жить здесь», и Стив решил, что уже можно. Отстегнув ремень безопасности, он подал Тони руку, а потом и вовсе поманил, и тот всё-таки вылез из машины. Он облокотился на Стива и продолжал стеклянными глазами смотреть на дом. — Тони? — тихо позвал его Стив, чувствуя себя немного неловко. — Погоди, — Тони поднял палец вверх, словно что-то осмысливая. Стив шумно выдохнул. — Ты ведь сказал «детям»? Не к ребёнку, а именно к детям. — Ну да, — с облегчением согласился он. — И… — Тони отошёл от Стива, и пропало тепло, которое Стиву в общем-то было по душе, — ...сколько у нас детей? Стив сделал глубокий вдох, чтобы ответить, как вдруг дверь открылась и им навстречу выбежали три мальчика. Тони смотрел на них с ужасом, но они все бросились обнимать его. Они говорили хором, затараторили, перебивая друг друга, и каждый норовил поговорить с ним. — У нас трое детей? — Тони повернул вопросительный взгляд к Стиву. Дверь снова скрипнула, и он резко посмотрел в сторону. — Четверо, — ухмыляясь, сказал Стив. Ванда быстро подбежала к нему, прижалась к его ногам, обнимая, и Стив решил, что будет лучше, если он поднимет её на руки. Вцепившись в папины плечи, Ванда с любопытством разглядывала Тони. Её большие глаза не моргали, и Тони был ими совершенно очарован. Он не сводил ответного взгляда, хмурился, не понимая, и Ванда делала точно так же. Казалось, что Тони уже не слышал крики мальчиков, да и вообще ничего не слышал, когда Ванда улыбнулась ему. Стив понимал, что это хороший знак, и вздохнул с облегчением. — Папа, — сказала она и потянула к Тони руки. Тот, несмело, но всё же подошёл ближе и легко, без всяких вопросов, взял её на руки. Ванда обняла его за шею, прижалась к небритой щеке и продолжала широко-широко улыбаться. — Ты обещал, что научишь меня читать. Мы остановились на третьей странице. Тони снова захлопал глазами, но не мог ничего сказать. Стив быстро, пока Тони не очухался, погнал всех в дом. Ему надо ещё поговорить с Тони, прежде чем снова идти на работу. В доме был небольшой беспорядок. Обычно Стив справлялся со всем сам, когда выдавалась свободная минутка, но за последнюю неделю он работал сверхурочно слишком много, и комната выглядела неопрятной. Он прошёл на шаг вперёд, сделал замечание Джонни за неубранный футбольный мяч и сдвинул старые подушки с дивана. Тони сел на освобожденное место. Дети выстроились вокруг него, а Ванда залезла на колени к Стиву. — Тебе снова придётся объяснить, — процедил Тони сквозь зубы. Он весь дрожал, и Стив помог мальчикам накинуть на него небольшой плед. — Это Питер, — Стив с гордостью указал на мальчика с тёмными волосами. Он носил очки и выглядел чересчур худым и длинным. — Наш первенец. Он прилежный ученик, скромный и умный мальчик. — Сколько ему? — Двенадцать. — То есть мы его усыновили до свадьбы? — Это была полностью твоя инициатива, — радостно произнёс Стив, стараясь не сильно ухмыляться. — Раньше, когда мы ещё жили в пригороде Нью-Йорка, ты работал волонтёром в одном из приютов, и маленький Питер тебе сразу приглянулся. Очень трогательная история. — Ладно, следующий, — фыркнул Тони. Вот же ж хренова жизнь. — Это Джонни. Проказник и хулиган, играет в школьной футбольной команде. Чаще всего они с Питером не могут мирно сосуществовать. Ему десять. — Десять. Отлично. Просто отлично. — У него какая-то особенная тяга к огню, так что осторожно. Улыбающийся до этого Джонни недовольно фыркнул, сердито сложив руки на груди. Он вжался в кресло, показывая всем присутствующим как его обидели слова папы, но никто не обращал на него внимания. Это было вдвойне обидно. Пьетро крутился около Стива и сестры, ожидая. Когда Тони надоело вздыхать и ужасаться, Стив смог продолжить. Он потрепал Пьетро за волосы и силой подтолкнул поближе к Тони. Пробурчав что-то себе под нос, Пьетро, выпятив нижнюю губу вперёд, подул на сбитую чёлку, которая закрывала глаза, и почесал нос. — Пьетро и Ванда, — просто сказал Стив. — Близнецы. Ванде – шесть. Пьетро на двенадцать минут старше. Со следующего года они идут в школу. — Считаешь, что это всё, что мне нужно о них знать? — серьёзно спросил Тони. Пьетро, почему-то, боялся подходить к нему слишком близко. — Имена, возраст и склонность к пиротехнике? — Они же наши дети, ты всё о них знаешь. Ванда, милая, папе пора на работу. — Твои дети. Это твои дети, и я не знаю о них абсолютно ничего, — едва сдерживаясь, чтобы не закричать, сказал Тони. Стив поднялся, и он поступил точно так же. Смотреть ему в глаза было немного странно. — Погоди, что? Ты идёшь на работу? — Ну да, надо же на что-то жить. — Ты не можешь оставить меня одного здесь. С ними. Как бы Тони не старался говорить тихо, ничего не выходило. Его охватывала самая настоящая паника, он стоял рядом с диваном, коленки дрожали. Никто из детей не рискнул к нему подойти. Тони чувствовал себя эмоционально неустойчивым и был готов разрыдаться, но не мог – внутри всё свернулось в огромных размеров узел. Нет, Тони был твёрдо уверен, что раньше он никогда не оставался один на один с четырьмя детьми, да и вообще не оставался с детьми. Он не знал, как их нужно воспитывать, что можно говорить, а что нельзя, и уж тем более, не имел ни малейшего понятия как за ними вообще ухаживать. В голове было столько вопросов, но он никак не мог выбрать, какой из них задать первым. — Последние полтора года ты только этим и занимался, — улыбнулся Стив. — Я даже не знаю, должен ли я что-то делать или они это… самостоятельные. — Они дети, Тони. — Можно подумать, для меня это что-то значит. — Ну, вообще-то, должно. Бросив торопливый взгляд на часы, Стив снова попрощался с детьми и пошёл на улицу. От утреннего дождя не осталось и следа, солнце ярко светило, от лёгкого ветерка шелестели деревья, шатаясь. Он шёл, не поворачиваясь, как бы там Тони не звал его. Баки, вероятно, уже надоело ждать его, и Стив не был уверен, что тот его вообще дождётся. — Стив, твою ж ма… — начал Тони, но осёкся, осознавая, что где-то рядом могут быть дети. — Не бросай меня. — Всё будет в порядке, — успокаивающим тоном произнёс Стив и улыбнулся. — Но я даже не знаю, что мне делать! Должен ли я их накормить или отправить спать, я не знаю! — Главное проследи, чтобы Джонни сделал домашнее задание. Он любит халтурить перед каникулами, а потом кусает локти. — Да чтоб тебя, Стив… — Роджерс, — напомнил Стив, садясь в машину. Он захлопнул дверь, но не успел завести двигатель. Тони ринулся к нему и повис на открытом окне. Он был сильно напуган, но Стив держался стойко и не давал хоть малейшей слабости мелькнуть на его лице. — Если беспокоишься о домашних делах, то вот, — Стив откуда-то из-под сидения достал сложенный листок и протянул его Тони. — Это я делал для себя, чтобы помнить. Ну… Когда ты от меня ушёл. — Почему ты вообще позволил мне вернуться? — спросил Тони, разворачивая листок. — Ты не был на меня зол? Всё-таки я поступил по-свински, и сдается мне, я часто так делаю. О, ёшкин кот, ты с ума сошёл? Тони ткнул развёрнутым списком в лицо Стиву, негодуя. — Ну, смотри, сейчас почти лето, так что дрова колоть не надо, — попытался найти что-то положительное во всём этом Стив. — И после дождя в бочке снова полно воды. — Нет, нет, Роджерс, ты не можешь оставить меня здесь одного с твоими детьми! — рявкнул Тони. — Это и твои дети тоже. Воспользовавшись заминкой, Стив быстро завёл машину и нажал на педаль. Его тряхнуло, но он всё-таки смог развернуться и выехать на дорогу. Когда дом уже был позади, а Тони не преследовал его, Стив с облегчением выдохнул. Что же, чёрт возьми, за игру он затеял.