Цербер Императора

      Этой ночью мне ничего не снилось. То ли память приняла очередной кошмар за недостойную моего внимания деталь, то ли сон просто забрал его с собой. В любом случае это не имело значения — наступил новый день и старые проблемы ждали своего решения.       Я сел на край кровати, нагнувшись к аугментированной руке. Приложив палец к небольшой панели и дождавшись считывания отпечатка, я достал небольшой параллелепипед Архива, снова вернувшись к своим недавним размышлениям.       Трудный выбор — поделиться знаниями с теми, кто этого недостоин или обречь их на гибель (в которой я не сомневался, видя положение дел), скрыв собственный Архив — предстоял мне. С одной стороны я желал им всего наилучшего, а именно испытать на себе последствия их глупой и бесцельной жизни! Чтобы они сами увидели как слепы и глухи были раньше, живя под лживой пеленой мира, которого никогда не было и не будет среди звезд. К тому же, если эти данные попадут не в те руки… последствия могут быть ужасны для всего Человечества! Но с другой стороны, разве виновны они в том, что не видели того ужаса космоса, который предстал предо мной и теми, кто идет за мной? Они виновны ровно в том, что свет Императора не добрался до них и не открыл истинную суть как самого Человечества, так и окружающей реальности. «Незнание никогда не освобождает от виновности! Невиновных не существует. Лишь разные степени вины» — вспомнились мне наставления Инквизиции. Да, они были правы… как был прав Малькадор Сиггилит и сам Император, поручая Святым Ордосам задачу по защите Человечества от любых угроз. Выбор был сложен и когда мне начало казаться, что противоречия сожрут меня словно демоны, я увидел аквиллу.       Она была изображена на одной из пластин Архива. Укрытая щитом с изображением инсигнии, она символизировала наш долг — защищать Империум и Человечество. Долг, который стал моим много лет назад, но он напомнил мне о другом. Он напомнил мне об Императоре. Боге, пожертвовавшим собой ради всего Человечества, нынешнего и будущего, ради его процветания и царствования над галактикой. Он напомнил мне о миллиардах людей, отдающих свои жизни по всему государству людей. Они сражаются не ради верующих. Они не делят людей на правых и виноватых. Не ищут среди них праведных и заблудших. Они просто исполняют свой долг перед Императором. Они сражаются и умирают также, как сто веков назад за нас сражался Он сам.       От этой мысли мне стало мерзко. Инквизитор, обладающий властью над судьбами миллиардов полон сомнений, хотя для всех он должен быть идеалом преданности и стойкости! Впрочем, редко кто узнает о таких мгновениях слабости и пускай вся галактика и далее пребывает в неведении того, что любой инквизитор, несмотря ни на что, все равно остается всего лишь человеком. — Но именно побеждая свои слабости, мы побеждаем своего врага. Процитировав Стейн, чье наставление я случайно вспомнил, я вышел из каюты, держа в руках металлический короб OSD. Но к моему удивлению не только я не спал. — Инквизитор? Шепард была неподдельно удивлена. Оторвав взгляд от собственного инструментрона (видимо она писала кому-то письмо), она посмотрела на меня. — Мне хватит и четырех часов, капитан. Впрочем, не только мне. — За два года отоспалась. — Махнула рукой капитан, а я понял, что она не спала. — Сейчас надо разобраться с накопившимися делами. Я мог высказать недовольство таким отношением к собственному здоровью, но смолчал. Учитывая лежащую на столе небольшую ампулу от стимулятора, можно сделать вывод, что капитан отдавала отчет своим действиям и наверняка знала больше моего. Тем более сейчас, когда её не было в живых целых два года и все, что она делала превратилось в прах. — И много дел, капитан? — я сел напротив неё, заметив как взгляд Шепард скользнул по Архиву. — Может я смогу чем-нибудь помочь. — Думаю, я справлюсь сама… Кофе? — Если вам не сложно. Капитан встала из-за стола и направилась к месту работы Гарднера. Я же размышлял о том какие же дела решала Шепард. В голове тут же появилась мысль о той статье про её отношения с азари по имени Лиара Т`Сони. Это была вероятная версия (хотя сама мысль об этом вызвала у меня праведный гнев), но и кроме неё есть множество вариантов. Начиная от попыток заключить оговоренную со мной сделку и заканчивая банальной попыткой связаться с матерью, успевшей похоронить своего единственного ребенка. Размышляя над возможностями, выбирая самые вероятные из них и готовя контрмеры (где они требовались), я чуть не проморгал поставленную передо мной чашку с черным ароматным напитком. — Благодарю. — я отпил немного кофе и снова посмотрел на Шепард. — Так что за дела, если это не секрет? — Всякая мелочь. Пыталась узнать у своих старых друзей и товарищей как изменился мир за время моего… отсутствия. Было видно, что данное «отсутствие» её сильно тяготило. Словно она не могла простить сама себе гибель корабля и членов экипажа. Любопытно. Впрочем, это мне было знакомо — многие офицеры Астра Милитарум, особенно ротного уровня, редко видели в своих подчиненных лишь цифры личного состава и списки потерь. — И сильно изменился, капитан? — Я сложил руки домиком, смотря на неё, тут же заметив её напряжение. — Это не допрос, если вам так показалось. Просто беседа. «И допрос первого уровня». Капитан смолчала на это, закрыв только что активированный уни-инструмент. — Не сильно, к сожалению. Те, кто захотел что-либо ответить написали то, что я в принципе и ожидала, а другие… — Шепард умолкла. Было видно, что она сдерживает эмоции. Гнева или отчаяния, мне было неведомо. — Предлагают встретиться и поговорить. — И вы считаете, что это разумно? — Не думаю, что они захотят меня убить на Цитадели. Для этого есть и более подходящие места. «Не думаю, что эта станция не подойдет для убийства». Свои подозрения я решил пока держать при себе. В словах капитана есть некое зерно истины, к тому же из нас двоих она лучше знает своих… друзей. Меня больше интересовало наше «соглашение». И словно прочитав мои мысли, Шепард произнесла: — Собственно, один из моих друзей явно заинтересован в «сделке». Он важное лицо в Альянсе и для встречи с ним мы и направляемся к Цитадели. — Для обсуждения моего положения и ради ответов на интересующие вас вопросы. — На мои слова капитан кивнула. — Но разве это не может быть ловушкой? Учитывая слухи вокруг вас и Цербера… — Он на это не пойдет. Я хорошо знаю этого человека очень давно и на такое он не пойдет. Не со мной. Тем более, он сам попросил моего прибытия на Цитадель для объяснений. — Будем на это надеяться… — Заметив напряжение, я попытался немного остудить пыл Шепард. — Не думайте, что я обвиняю его в чем-либо. Просто высказываю подозрения. — Тогда вы излишне подозрительны, инквизитор. — Подозрения — это моя работа, капитан. — Я сделал еще один глоток кофе. Без сахара он был более отвратительным чем его суррогатный вариант из моего времени. — И прошу, зовите меня Рауков. — Хорошо… Рауков. Чтож, придется постараться втереться ей в доверие. Дружба с первым спектром-человеком весьма облегчит мне будущую работу. Особенно, если она сможет отмежеваться от Цербера и его действий. Кстати, о нем… — А что это? Я посмотрел на капитана, опередившего меня в желании задать вопрос. Взгляд её пал на Архив, до селе покоившейся у моей левой руки. — Это мой Архив. У каждого инквизитора есть подобное устройство, особенно если до статуса лорда ему далеко — я позволил себе усмехнуться. — На нем хранятся данные о многих моих расследованиях, труды многих ученых Империума и много чего еще. Я подумал, что там можно найти что-нибудь, способное облегчить наш поход против Коллекционеров и их хозяев. Правда… — Что-то не так? — спросила капитан. — Не думаю, что у вас найдется подходящий когитатор. — Коги… что? — Компьютер. — поправился я. — Однако, у меня еще осталось несколько вопросов. — Слушаю. И раз уж на то пошло, то зовите меня Шепард. Капитан несильно улыбнулась, что я посчитал добрым знаком. Допрос первого уровня полагался на доверие и я похоже сумел продвинуться. — Капитан… Шепард, я заметил несколько… происшествий, явно связанных между собой. — Я взял паузу, заметив изменения в лице капитана. — Это не касается меня или моих людей. Я допил кофе и поставил на стол чашку, бросив взгляд на капитана. — Это касается вас и Цербера. — Вы хотите знать насколько слухи правдивы? Капитан облокотилась о спинку кресла, скрестив руки на груди. — Нет. Как раз в ошибочности слухов я не сомневаюсь, видя как по вашей воле символы Цербера пропали со всего корабля. Даже с ложек и кружек стерли это всевидящее око. — Соломон 7-23? — услышанное капитану показалось забавным. Видимо символ Губительных Сил здесь уже встречался. — Не думала, что и спустя тысячелетия будет существовать Библия. — Не все исчезло бесследно в огне Эры Раздора и Великой Ночи, Шепард. Но вернемся к вопросу. Почему вы так ненавидите Цербер, учитывая тот факт, что он вернул вас к жизни? Шепард тут же изменилась в лице. Видимо вспоминать о произошедшем она не любила. Знать бы еще почему? Пока я мог только предполагать. — Потому что они кучка фашистов-ксенофобов, поставивших себе цель любой ценой возвысить человечество. Перед этой целью они не остановятся ни перед чем. Теракты, убийства, эксперименты на людях и террор — это те немногие преступления группировки, чьи руки по локоть в крови. — Эксперименты на людях? Вы о чем? — Я видела их лаборатории еще два года назад… Но думаю, что надо начать сначала. Я кивнул ей, ожидая продолжения. — Во время охоты за Сареном «Нормандия» поймала сигнал бедствия Альянса. Он принадлежал к космическим пехотинцам, ожидающим помощи на небольшом плато. «Что-то это мне напоминает». Шепард тем временем продолжила: - Я с небольшой группой высадилась неподалеку и попала в ловушку. Это была засада молотильщика. — Она чуть вздрогнула. — До сих пор не хочется вспоминать тот бой. Если бы не МАКО, мы лежали бы рядом с теми несчастными, кого прибыли спасать. — Это была засада Цербера? — Как выяснилось позже. Я доложила адмиралу Кахоку, командиру флота, на котором служили погибшие, и он начал собственное расследование. Чуть позже, он связался со мной и сообщил о результатах. Он вышел на Цербер и их комплекс, но засветился. Шепард умолкла, а я решил её не торопить. Вряд ли сейчас она не будет рассказывать мне о том почему она видит в Цербере врага. Не в её же интересах скрывать подобное. Так и оказалось. — Когда мы прибыли по указанным координатам он уже был мертв. Эти ублюдки бросили его в клетку к рахни. Адмирала хоронили в закрытом гробу. Но и кроме него были несчастные. — Взгляд капитана стал жестче. — Я видела людей, зараженных спорами Торианина. Вы слышали об Инциденте в Надежде Чжу? — Да. Я читал об этом. Я не лукавил. Исследуя боевой путь капитана Шепард, мне удалось наткнуться на скандал, связанный с Экзо-Гени. Ученые ставили на колонистах опыты, изучая некое древнее ксено-растение, использующее людей как носителей. Мерзость, достойная лишь очищения огнем! И тот факт, что кто-то заражал людей этой дрянью вызывал неподдельный гнев. Шепард тем временем продолжила: — Как выяснилось они изучали эту тварь и её влияние на человеческий организм. Кроме Ползунов были рахни, над которыми ставили эксперименты, и хаски, созданные из живых людей. Все это они делали ради того, чтобы создать суперсолдата! А когда адмирал добрался до их тайны, то они просто убили его. У этих людей нет жалости и сострадания. Они готовы на любую жертву ради своих целей. И не всегда эти цели соответствуют интересам Человечества. — Однако вы сотрудничаете с ними. Нужды экипажа становятся вашими нуждами. — Присмотритесь к ним и вы увидите простых людей, не отличающиеся ксенофобией. Людей, которые присоединились к Церберу из-за бездействия Альянса. Я же сотрудничаю с Призраком, но работаю на Человечество. Как и они. — Интересная логика… Мир вокруг меня становился все более интересным. Ведь не из независимых же планет (коих у людей было не очень уж много) набирался контингент? Нет, большинство явно пришло в Цербер из Альянса. Его вооруженных сил, его экономического сектора и так далее. А значит не все так, как хотел этот самый Альянс показать. Это надо учитывать в плане, хотя с Цербером ясности это добавило слабо. Требовалась еще одна сторона, которую я знал где найти. — Впрочем, не думаю, что открыла вам какую-то великую тайну. Думаю, у вас такое тоже встречается. Шепард отвлекла меня от мыслей, но её слова… Я скрыл улыбку, не желая показывать капитану уровень ошибочности её суждений. — К радости нет. Чтобы кто-то в Империуме смел ставить опыты подобные вашей Экзо-Гени или Церберу… не уверен, что это можно назвать экспериментами. Люди внутри Империума, практикующие подобное, живут в страхе. — В страхе? — В страхе возмездия за совершенные деяния, Шепард, хотя есть ксеносы, которые проводят нечто подобное вашему Церберу явно не из-за научного интереса. Что же до Инквизиции, то она могущественна и не сдерживается Администратумом и другими Адептус. А если и есть независимые от нашего внимания имперские организации, то без нашего пристального внимания они не остаются. — То есть вами никто не руководит? Как же тогда ваша Инквизиция функционирует? — Единственная боевая единица — это сам инквизитор. Над ним нет лордов и командиров, а судить его могут лишь такие же инквизиторы. Впрочем, если двое других сотрудников Святых Ордосов выскажут мнение, отличное от его, то тот обязан подчиниться. Есть конечно титул «лорд-инквизитор», но в основном это признание заслуг конкретного инквизитора и не более. Инквизиция изначально задумывалась как максимально гибкая и оперативная система. — Чем-то напоминает спектров… — На лице Шепард появилась ухмылка. — Интересно, а какой из меня вышел бы инквизитор? — Дрянной. — опустил я капитана на грешную землю. — Боюсь, что вы не подходите для такой работы. — Неужели? — с вызовом в голосе спросила Шепард. — Я настолько плоха для вас? — Скорее не подходите по складу характера. — Я пристально посмотрел ей в глаза. — Вспомните инцидент на астероиде X-57. Что там произошло? — Группа батарианских пиратов захватила астероид с командой шахтеров и направила его к планете Терра-Нова. Я и моя команда помешали их планам. Капитан говорила твердо, но быстро сменившийся взгляд тут же дал понять, что она вновь задумалась о допросе. Впрочем, сейчас меня это не интересовало. Не в данный момент. — Что произошло в конце операции? Когда вы настигли лидера пиратов? — Я отпустила его взамен на жизни людей, взятых им в заложники. — Капитан поняла к чему я клоню и потому продолжила. — И я не могу согласиться с вашим решением, Рауков. — Вы позволили ксеносу, представителю враждебного людям вида, уйти. Ксеноса, не просто угрожающего мирам людей, а продемонстрировавшего свои возможности по их уничтожению. — Я говорил спокойно, не повышая тона. Не было в этом никакой нужды. — Что сейчас ему мешает оседлать очередной космический булыжник и лететь до Иден-Прайма или направить его на Элизиум пока вы были мертвы? — Жизни людей важнее смерти одного единственного ксеноса. — Неужели? Только смерть этого единственного ксеноса может спасти миллионы человеческих жизней. — Я лишь указал на неё металлическим пальцем. — Это и есть работа Инквизиции. Выбирать меньшее зло, принимать тяжелые решения и жить с последствиями. При необходимости жертвовать миллионами, но при этом давать миллиардам людей возможность мирной жизнью. — Но все-таки я против вашего решения. — Пока против, но однажды ваши идеи о мире и сосуществовании с ксеносами покажут всю свою лживость и никчемность. Я могу лишь молить Императора, чтобы тогда не было слишком поздно для людей. С этими словами я встал из-за стола и направился к каюте. Меня ждала работа. Нужно было изучить информацию о Цитадели и выработать стратегию поведения. Подготовить снаряжение и штурмовиков к «выходу в свет». — Тяготы лучше переносить вместе, чем по отдельности. Ноша тогда не кажется слишком тяжелой. Я повернулся к сказавшей это Шепард. Мое мнение о ней продолжало быть противоречивым. Желание сражаться во имя человечества в ней странным образом соседствовало с желанием спасать всех остальных! Как такое возможно, я не догадывался. Наивность? Возможно. Глупость? Вероятнее всего. Идеология Альянса? Скорее так оно и есть. — Вы сами верите в это? — Мне приказано в это верить. — Бросив взгляд на лежащий в моих руках Архив, она продолжила. — Думаю Мордин Солус сможет что-либо сделать. Сама мысль, что к этой святыне прикоснется ксенос вводила меня в ужас! Доверить знания, которые я не знаю как могут повлиять на позиции человечества в этом мире, ксеносу?! Ересь! — Вы ему доверяете? — только спросил я, совладав с чувствами. — Учитывая, что профессор создает защиту от Роя, то мы все доверяем ему свои жизни. — Я подумаю над этим.       Капитан проводила взглядом инквизитора и вернулась за стол. Отношение к Раукову было… неоднозначным и таким продолжало оставаться. Впрочем, этот диалог многое расставил на места. Все время общения с инквизитором Джейн не отпускала мысль о том, что она на допросе. Каким-то внутренним чувством, она чувствовала на себе тяжелый взгляд Раукова, желающего найти каждую тайну в душе и вытащить её на всеобщий суд. К тому же его взгляды… Шепард была военным, но её всегда учили, что гражданских необходимо спасать. На Элизиуме именно это было главным, а не уничтожение противника. Да и в N7 главенствовала данная мысль — нередко оперативники на тренировках совершали промах, ставя миссию выше спасения гражданских и получали за это нагоняй. Командование прямо говорило, что заложники должны быть спасены, хотя на местах офицеры нередко думали иначе. Впрочем, Джейн и сама считала так — солдат защищает мирных жителей от врага — и взгляд инквизитора, что необходимо жертвовать людьми ради победы в войне… — Что же за ужас происходит в Империуме, раз подобное стало нормой? Вопрос так и повис в воздухе, а у капитана была и другая проблема. Активировав инструментрон, она вновь смотрела в пустое поле письма. За все это время она так и не смогла написать Лиаре. Это её даже злило — она побеждала страх, идя в атаку на Элизиуме, спасая попавших к батарам гражданских. Она сражалась с монстрами, порожденными Жнецами, видела безумие тех, кто попал под их контроль. Видела чудовище, которым стал Сарен после своей смерти. И после всего этого она трусила написать письмо единственному существу, способному дать Шепард покой в галактике, полной безумия. «Ну давай! Что тебе мешает, трусиха?!» — повторила сама себе Джейн. И сделав вздох, капитан решилась.       Закончив читать очередную статью, я вновь задумался о кофе. Оно бы не помешало, пока я раздумывал о том как не попасться в поле зрения ксеносов и их служб, но умудриться сообщить о себе тем, кто знает чуть больше их.       Цитадель была центром Пространства. Там заседал Совет, там была база флота Пространства. И там сейчас был введен один из самых суровых режимов безопасности из всех. По крайней мере так пишут издания видов-членов Пространства и, если говорить честно, испытывать на себя её «суровость» мне не хотелось. Пока у меня и моих людей не было никаких идентификационных документов и это вызывало опасения. Впрочем, неизвестно как этот «друг» Шепард, сможет провести нас, я не исключал возможности ловушки. Потому Галлард и остальные штурмовики остаются на корабле, готовые его захватить. А дальше… дальше придется действовать по ситуации. Кроме того, нужно было «замести следы», связанные с Инквизицией. И пока лучшим решением было убрать любые знаки различия, оставив небольшую белую инсигнию, и сменить раскрас брони на простой армейский пиксель. Впрочем, я не был уверен, что это понадобится. Стоун потянул за нужные ниточки и сумел приобрести нам какую-никакую местную одежду. Конечно, Омега не могла похвастаться последним писком моды, но скват сумел найти качественную одежду, которая не будет выделять меня и свиту среди остальных жителей Цитадели.       Но это были детали, пускай недалекого, но будущего. Сейчас нужно было решить вопрос с Архивом. Доверять его ксеносу я не хотел, несмотря на все заверения Шепард. И если защиту от Роя использовать придется за исключением лучшего варианта, то доверять этому Солусу архив сотрудника Инквизиции я не собирался. По крайней мере без должной проверки и тут в дело вступал магос и Родриго. Если Виккерс, в связи со спецификой её прошлого, лучше подходила для слежки за экипажем, то ум и аналитические способности Барзано подходили к поставленной мною задаче как нельзя лучше. Так началось своеобразное соревнование — аколит искал тоже самое, что и магос, получивший мою просьбу от сквата пару часов назад. Так получалось оценить способности «духов машин» без риска потери времени — ведь ту же работу исполнял и человек, в чьих способностях я не сомневался. В рассуждениях о задачах и будущем, меня застала синяя сфера Изуверского Интелекта. — Инквизитор. — заговорила СУЗИ. — Ваше присутствие требуется в кают-компании. — Что-то случилось? Я предположил худшее. Штурмовики, хотя и приняли жесткие «правила игры», которые диктовала нам действительность, все еще оставались людьми. Лучшими представителями, но людьми. А значит без эксцессов было не обойтись. — Не могу знать. Просьба капитана. — Я скоро буду. Одев шинель и убрав OSD в его законное место, я вышел из каюты, тут же приметив количество людей и ксеносов. Было ясно, что на корабле наступило утро. — А, инквизитор. Я бросил взгляд на Шепард, что стояла рядом со стойкой Гарднера с двумя подносами. От недавнего разговора не осталось и следа на её лице. Либо я не смог ей что-либо объяснить, либо она чертовски хорошая актриса. — Что-то случилось, Шепард? — Нет, просто я подумала, что за своей работой вы пропустите завтрак. В альтруизм капитана я не верил и не собирался верить. Впрочем, от такого приглашения я отказываться не стал и потому, приняв из рук женщины поднос с довольно аппетитно выглядящим омлетом, я сел рядом с Виккерс и Барзано, о чем-то переговариющимся. — Как успехи, Родриго? — сразу перешел к делу я. — Официальной информации мало, что неудивительно. Мордин Солус бывший сотрудник ГОР, чего он не скрывает. — Группа Оперативного Реагирования. Чистильщики Союза. — На лице Орианы скользнула злобная ухмылка. Заметив мое недоумение, она добавила. — На Омеге я зря времени не теряла. ГОР известен среди наемников как чистильщики и подрывники. По крайней мере каждый солдат удачи из их рядов такой. — Хм, — я потер подбородок. — Теперь понятно, почему на территории Саларианского Союза нет ни одного вида докосмической эры. — И не забывайте, что этот вид создал генофаг. Так что создание биологического оружия у них в крови. — И они еще смеют обвинять Империум в жестокости… — Инквизитор, — от разговора с аколитами меня оторвала Лоусон, лениво ковырявшая какое-то овощное блюдо. — После вчерашнего разговора у меня, как у многих, остались вопросы. Осмотрев этих «многих», мне стало ясно, что не все со старпомом были согласны. Впрочем, от вопросов Лоусон зависят ответы. По крайней мере их наличие. — Я вас слушаю, офицер. — Вы сказали, что Империум воюет уже десять тысяч лет, но разве за такой промежуток времени не было попытки заключить мир? — Ожидаемый вопрос. — Виккерс посмотрела на меня. — Думаю и ответ также ожидаем. Я был с ней согласен, но заметив выражение лица Чаквас, я начал подозревать, что она понимает, что мы говорим. Хирургеон знает больше остальных? — Практика договоров между ксеносами и Империумом показывает всю бесполезность подобного занятия. Подписанные договоры тут же нарушались, а заключенные против общего врага союзы, немедленно распадались стоило большей угрозе исчезнуть. — Невозможно. Интерес к миру у обеих сторон. Долгая война расходует ценные ресурсы. Я бросил взгляд на тараторащего что-то себе под нос саларианца. Похоже это и был ксеносский профессор. Мордин Солус. И судя по его странному поведению (имеющему мало общего с тем, что я увидел) повреждение рогов вело к тяжким последствиям. — Но почему? Разве худой мир не лучше доброй войны? — Спросила Чаквас, вызвав непонятые большинством присутствующих (штурмовики по традиции ели в каютах) смешки Виккерс и Барзано. Я же просто сдержался. — Не думаю, что такое возможно, хирургеон. В битве за выживание не может быть мира, а враги не будут искать соглашения с теми, кого считают в лучшем случае заблудшими в своих предрассудках. — А в худшем? — спросила Чамберс. От вчерашнего случая не осталось и следа, что начинало наводить меня на подозрения. — Посчитают дичью. Во всех смыслах этого слова. Примеров подобного масса. — Может, — Лоусон оторвалась от своего инструментрона. — Поделитесь ими. — Некроны, один из древнейших видов галактики, пробуждаются на многих планетах, желая вернуть древние времена своего владычества. Их соперники Аэльдари строят козни против Империума, желая достичь только им известных целей. Пожертвовать миллиардами Мон-Кеев, как они сами называют нас, ради горстки своих сородичей для них в порядке нормы. Что же до Друкхари, родственников Аэльдари, то для удовлетворения своих садистских наклонностей они опустошают планеты людей, оставляя после себя лишь изуродованные трупы и сожженные города. Тех, кому не повезло выжить, они забирают с собой в качестве рабов. Я говорил спокойно, смотря на побледневшие лица людей. Для них было шоком слушать подобное, но если кто-то и считает это чушью, то это их дело. Я же продолжил: — Кроме них есть Тираниды. Монстры, чей смысл существования состоит в пожирании миров, до которых долетают их флоты-ульи. Есть Тау, считающие свои лживые идеалы Высшего Блага истиной, которую нужно раскрыть всем жителям галактики. Ради этого они нарушают заключенные перемирия с Империумом и постоянно пытаются захватить людские миры. А Оркоиды, живущие ради войны, вряд ли склонны к переговорам. — Оркоиды? Орки? Стоило Чамберс это спросить, как по экипажу пошли шепотки. Кто-то даже бросал неуместные с моей точки зрения смешки. — Видимо вы сталкивались с ними, но в другой ипостаси. — Надавил я, после чего все прекратилось. Шепард несильно кашлянула. — Простите, конечно, но в нашем мире орки встречаются разве что в фэнтези литературе и в видеоиграх подобной тематики. Потому слова о них звучат… забавно. — Орды Орков — одна из самых страшных угроз, с которой Империуму приходится иметь дело, хотя и самая распространенная. Зеленая волна, захлестывающая миры и оставляя после себя лишь руины и смерть. Их Ваагхи — это настоящее испытание для миров и целых секторов. — Ваагхи? — переспросила Чамберс, но на мгновение мне показалось, что её недоумение было… наигранным? — Так сами орки называют свои орды, объединенные неким вождем. — Я вздохнул. По реакции окружающих нужно было объяснять сначала. — Орки живут кланами. Если они не нападают на Империум, то наверняка сражаются с кем-то другим, а то и друг с другом. В этих битвах выживают сильнейшие и со временем кто-то объединяет кланы своих конкурентов, ведя их в поход против Империума. Гигантские армады кораблей, собранных из металлолома, обрушиваются на планеты, везя в своих утробах сотни тысяч оркоидов, жаждущих лишь битвы. Зеленый прилив, громыхающей техникой, приводящей техножрецов в священный гнев, и подгоняемый ревом тысяч орков вызывает настоящий ужас. Только сильные духом и телом воины Императора могут остановить их и изгнать туда, откуда они пришли. Я знал о чем говорю — будучи гвардейцем, мне приходилось бороться с орками. На Картахене морганхастские гренадеры были в составе армии, сдерживающей вторжение Ваагха! Башова Зиёнава. Были и другие операции, в том числе и вторжения, так что опыт войны с орками у меня был. Он мне даже пригодился, когда пришлось столкнуться с кроганом Кровавой Стаи. — Да уж… если бы я не была на Пути Свободы, то наверно посчитала вас психом… — Шепард на мгновение умолкла. Я и сам понимал, что не будь она свидетелем боя с культистами, то вряд ли поверила нашим словам. Но, наверно вспомнив наш разговор, тут же помрачнела. — Зная ваш нрав я даже боюсь предположить какими средствами вы заставляете людей сражаться перед угрозой такой силы. — С трусами обычно разговор короткий, капитан. Оффицио Префектус часто решает вопросы прямо на поле боя. Мои слова вызвали как раз тот эффект, который и ожидал. Многие догадывались чем именно занято Оффицио и потому просто переглянулись. — Вы расстреливаете людей за трусость? — Спросила Чаквас, а Чамберс снова надела маску ужаса. В этом я уже не сомневался. — Варварство! Может у вас еще и заградительные отряды есть? — А причем тут части сдерживания генерала Хауссера? Ответа на вопрос Барзано у меня не было. Впрочем, ни у кого его не было. — Не знаю что это за отряды, но трусость в Астра Милитарум и частях СПО карается смертью. Враги Императора зачастую сильнее, быстрее и могущественнее простого человека и все, что может противопоставить им гвардеец — это храбрость, решимость и готовность умереть за Императора. И чтобы из-за одного слабого звена не побежали все существуют комиссары. Они же первая линия обороны против предателей и еретиков, не давая их черным речам осесть в душах товарищей. И, разумеется, они обладают властью расстреливать любого, кого обвиняют в предательстве и трусости. — То есть, если комиссар увидит, что лейтенант отводит свой взвод, чтобы сохранить их жизни… Я не дал Шепард договорить. — Комиссар обладает такой властью. Кроме того, комиссары должны воодушевлять солдат, не давая самой мысли о трусости и предательстве поселиться в головах гвардейцев. Повторюсь, враги человечества слишком часто превосходят людей и только храбрость и решимость могут помочь против них. Никто ничего не ответил, молча переваривая услышанное. Мне даже стало интересно, что будет с их армиями, когда Жнецы вторгнутся в галактику. Через сколько времени они сами дойдут до мысли о необходимости аналогов Оффицио Префектус? Хотя дойдут ли? Что-то подсказывало мне, что подобное предложение будет тут же отвергнуто из-за излишней «жестокости». Император, храни заблудших! — Наверно в вас эти комиссары не целились. И в атаку на орков не гнали. Я посмотрел на Чамберс и, несмотря на хорошо скрываемую волю, она нервно сглотнула. Рассуждать о том, кто она на самом деле я буду позже. А сейчас… сейчас надо было защищать честь полка! — Может капитан вам не говорила, но ранее я был капитаном 1857-го полка Астра Милитарум с планеты Морганхаст. Так называемые Морганхастские Гренадеры. И я ни разу не видел, чтобы комиссар Хальтег гнал людей в бой, а он застал меня еще рядовым гвардейцем! Я чеканил каждое слово, вбивая его в голову секретаря, которая постепенно сжималась в занятое ею кресло. Остальные молчали, не желая вмешиваться. Разве что Шепард готовилась отстоять своего подчиненного. Но делать всех комиссаров (а их я встречал не мало) похожими на Криптмана или Ченкова, я не мог. Это оскорбление для большинства, более напоминающих легендарных Кайафаса Каина и Ибрама Гаунта. На которых они и равнялись в Схолах, где их труды изучали со всей скурпулезностью. — Он сражался бок о бок с простыми солдатами, первым штурмуя позиции противника и отступая последним с наших позиций. Не отрицаю, он мог казнить за трусость и делал это на моих глазах, но кроме этого он всегда был среди солдат, знал их имена, проблемы и способности. Вникал в их просьбы и нередко помогал им. И слушать от вас обвинения в его адрес я считаю настоящим оскорблением! — Простите… — выдавила она. И тут же принялась за еду. Остальные же, решили присоединиться к ней и вопросы, на время, исчезли с их повестки дня. Я же решил заняться более насущными делами. — Виккерс, — Ориана посмотрела на меня. — Подойди к Тейлору. Нужно решить вопрос со скафандром. Небольшая белая инсигния на груди. Остальное будет лучше перекрасить в защитные цвета. Галларду и остальным я передам сам. — А что до Чамберс? — тут же спросила она. — Следи за ней.       Спортивный зал «Нормандии» представлял собой просторный зал с покрытым резиной полом и установленными у стен различными тренажерами. От простой беговой дорожки, до гуманоидного вида механического бойца-автоматона — все это ждало того часа, когда экипажу фрегата потребуется размяться.       Однако сейчас зал был полон людей, вряд ли относящихся к экипажу корабля. Одетые в черные комбинезоны с белой буквой «I» на плече, они уже который день были постоянными гостями здесь. Они безостановочно тренировались, используя весь богатый «арсенал», а также спаррингуя и устраивая импровизированные марш-броски, бегая по периметру зала, под взором их командира.       Наблюдая за тренировками штурмовиков, я лишний раз оценил их подготовку. За все время, которое я провел в исследованиях, не уделяя бойцам Галларда должного внимания, можно было начать переживать, но капитан и его подчиненные лишний раз показали почему в секторе Калигари уважали Гренадеров.       Все это время они тренировались — они использовали тренажерный зал с отключенной гравитацией для отработки действий в условиях нулевой гравитации, они изрешетили множество мишеней Тейлора из выбранного оружия, они пробежали сотни, если не тысячи километров на беговых дорожках и вокруг тренажерного зала. И все для того, чтобы быть готовым ко всему, что могла противопоставить им галактика.       Галлард, увидев меня, молча стоящего у входа, тут же подошел ко мне, кивая в знак приветствия. По его выражению лица я понял, что он доволен своими подчиненными, что я посчитал добрым знаком. Он знал их лучше меня и потому его мнение было решающим. — Как твои бойцы? — Подготовлены, снаряжены и готовы ко всему, инкв… — Заметив мой взгляд он тут же поправился. — Вальмир. — Отлично. — кивнул я ему. — Скоро корабль прибудет на Цитадель. У капитана там есть кое-какие дела. — Какие наши задачи? Я хитро ухмыльнулся. Лейтенант тут же понял, что я от него хотел. — Я боюсь, что капитан может совершить… глупость, которая ставит под угрозу всю операцию. Потому вы остаетесь на корабле для выполнения плана «Б». — Что от нас требуется? — Захватить корабль. Надеюсь, вы успели его изучить. Вильгельм лишь кивнул, показывая, что я не ошибся в нем. — Мы знаем, что делать. — Отлично. Тогда я подам сигнал, если что-то пойдет не так. До этого момента ведите себя как обычно. — Что с экипажем? — Чамберс, Моро, Лоусон и Чаквас. Лейтенант лишь кивнул мне. Что ж, в случае предательства Шепард дорого заплатит за него. По крайней мере просто так никто им не дастся. Но был еще один момент, требующий решения. — Что можешь сказать о Келли Чамберс? Вильгельм тут же помрачнел. — Следит за нами. Возможно работает вместе с Гарднером. — С чего ты взял? — Мы нашли кое-что… любопытное недавно. И раньше его не было. Уточнять что это было мне не требовалось. Устройства видео и аудио наблюдения были логичным продолжением той политики изучения, которую избрал Цербер. Видимо Чамберс, Лоусон продолжают изучать нас не только путем расспросов. А Гарднер, как «мастер на все руки» имел доступ к техническим помещениям, чем и пользовались наблюдатели за нами. Интересно, капитан в курсе этого? — Думаю, капитан Шепард будет «рада» узнать об этом. Будьте осторожны, Вильгельм. — Всегда, инквизитор.       Я вернулся на жилую палубу в раздумьях. Происходило то, что было ожидаемо и то, что я сам не мог остановить. Хозяева корабля в лице своих агентов следили за нами. Изучали нас, используя все возможные способы и против которых мы могли противопоставить лишь наш ум и смекалку. Но сколько так получится продержаться?       Мысли прервал до боли знакомый смех Орианы и гул, поднимаемый десятками голосов слушающих её рассказ. Я пошел на шум, сразу завидев своего аколита в столь привычной ей манере, восседающей за столом.       Закинув ноги на стол, она с довольной ухмылкой смотрела на сидевшего напротив неё Гарруса, держа в руках болт-пистолет. Один из патронов был в ксенноских лапах. Вакариан с любопытством его рассматривал. — Забавно, что при наличии ручного лазерного оружия вы пользуетесь столь устаревшим пороховым. На это Ориана только усмехнулась, бросив на меня мимолетный взгляд. Я же осмотрел собравшихся людей.       Я заметил Шепард, будто наблюдавшей за всеми, но пристально смотрела она только за Лоусон. Офицер же наблюдала за Орианой, иногда бросая взгляд на меня. Виккерс наблюдала за обоими и Солусом, постоянно что-то набиравшим в инструментроне. — Не всякую тварь можно замочить из лазгана, Вакариан. Да и недешевы на подуровнях батареи. Впрочем, болтов там тоже сложно раздобыть. — На подуровнях чего? — спросила Шепард, не знакомая с терминами Империума. — Подуровнях Ульев. Гигантских городов, нередко покрывающих всю планету. Подуровни по своей сути трущобы, полные беззакония и жестокости. Впрочем, если хочешь раздобыть что-то не совсем законное и при этом хорошо вооружен, то тебе прямой путь туда. — И вы были одной из этих людей? — Нет, офицер Лоусон. Просто мне повезло там родиться. — То есть, ты у нас не из числа законопослушных граждан? — Щелкнул мандибулами Гаррус. — Состояла в банде? Шепард бросила на меня удивленный взгляд, словно она не ожидала подобного. Хотя для неё, в свое время взявшей в команду достаточно ксеносов самых разных профессий такой подход не должен был удивлять. Тот же кроган-охотник за головами и нынешний турианец-партизан мало чем отличались от Орианы, бывшей когда-то бандитом. — Скорее отстреливала банды. Я была наемником. После того, как стала слишком взрослой меня выгнали из приюта. Скитаясь и пытаясь выжить, я на наткнулась на одного человека. Грегор научил меня всему. — Грегор? — переспросила Шепард. — Наемный убийца. Я попыталась стащить у него пару гульденов, но он поймал меня. Ориана умолкла на мгновение, после чего продолжила: — Он мог просто убить меня, а труп оставить на съедение крысам, но видимо я его заинтересовала. Он научил меня всему, что я умею. — Не думаю, что это было нормальное воспитание. — Для вас, капитан, возможно. Но в подулье лучше хорошо стрелять, чем разбираться в архитектурных стилях. Дольше выйдет прожить. — Но почему ваш правитель ничего не делает для улучшения ситуации? Я бросил взгляд на недовольную Шепард. — А почему ваши правители так и не смогли избавиться от преступности Детройта и Нью-Йорка? Почему улицы Каракаса и Нью-Дели опасны для каждого неподготовленного человека? И это учитывая численность их населения. В том Улье проживало семь миллиардов человек, а в этих городах на порядки меньше. — Сколько?! — не выдержала Чамберс. — Каких же он был размеров? — Верхние шпили доходили до низкой орбиты планеты, а в диаметре он был около трехсот километров. Впрочем, он не был самым крупным на планете. — Вот тебе и программа массового переселения. — Оценил сказанное Джокер, а мне на инструментрон пришло оповещение. Пришло письмо. А значит пора изучить то, что раздобыл Азриель. И принять решение.       Чамберс вошла в свою каюту. Тут, внутри помещения свободного от жучков и камер наблюдения, она могла быть самой собой. Не играть роль наивной девушки, смотрящей на мир через призму фантазий о мире и понимании среди холодных звезд безжалостного космоса.       Сев за стол, Келли активировала инструментрон. Запустив ежедневник, она начала набирать сообщение. Сообщение, которое никогда не отправит, ибо это не нужно. Адресат и так сможет прочитать послание, а слежка о них не узнает.       Она писала обо всем, что произошло за эти несколько дней. О Раукове и его людях она уже сообщила, после чего получила новые инструкции. Она заинтересовалась им. Она приказала Келли наблюдать за ними и, по возможности, не дать ненужной информации оказаться не в тех руках. Пока лорд Рауков делал то, о чем её предупреждали — дозированно давал информацию, сохраняя в тайне самое важное и секретное. Это имело свои плоды — мало кто спрашивал про предателей с колонии, которую они не так давно посетили. Не спрашивали о них, а значит темная изнанка Галактики пока не была им известна.       Она дописала письмо и закрыла программу. Она сама прочитает и ответит, а те, кому не следовало что-либо знать, так и продолжат жить в неведении творящихся вокруг событий. — Посмотрим, что будет дальше… Профессиональная черта — хладнокровная ухмылка, полная превосходства появилась на её лице. А тем временем «Нормандия» приближалась к цели.