The Kiss That Counted

***

      Реджина так и не спросила ее о том, что хотела узнать, и Эмма полностью забыла об этом, пока не оказалась одна дома той ночью.       Могу ли я спросить у тебя кое-что личное?       Эмма корчит рожу своему отражению в зеркале ванной, чистя зубы. Ей вдруг стало очень любопытно и отчаянно захотелось узнать, о чем Реджина собиралась спросить. Они говорили о Снежке, но в глазах Реджины была какая-то нерешительность, которая заставила Эмму задуматься, что, возможно, Реджина хотела поговорить о чем-то другом.       Почему Реджина так и не спросила ее? Обычно Реджина не была из тех, кто воздерживается от разговора. Если ей нужно было что-то сказать — она говорила. Она была прямолинейной, и Эмма привыкла к этому. Иногда блондинка даже ловила себя на том, что идет поговорить с Реджиной лишь потому, что знала, что Реджина действительно скажет то, что ей нужно услышать. Нерешительность Реджины была странной, необычной и заставила растущее любопытство Эммы выйти на новый уровень. Эмма обнаруживает, что в Реджине так много сторон, и она удивлена тем, что многие из них выглядят так, словно их никто не видел уже очень долгого время. Да, она удивлена, но в то же время сильно заинтригована.       Эмма выплевывает зубную пасту и прополаскивает рот водой, признавая тот факт, что она скорее всего уже никогда не узнает, о чем Реджина хотела спросить.       После того, как она провела вечер с Реджиной и Генри, ее пустой дом стал заметно тише. Нет никакого Генри, который рассказывал бы ей обо всех важных событиях, произошедших в городе (пацан был единственным, кто посвящал ее в то, что действительно важно). Нет никакой Реджины, которая велела бы ей убрать ноги с кофейного столика, когда она сидит в гостиной. Нет бессмысленных программ по телевизору или Реджининых замечаний для Генри и Эммы прекратить проводить так время. Потому что у Реджины есть свое мнение по поводу всего, и никто никогда на самом деле не услышит что говорят по телевизору, если та решит поделиться всем этим.       В ее доме нет тепла. Здесь только Эмма и куча свободного места, которое она никогда не заполнит.       Эмма сожалеет, что не приняла предложение Снежки остаться в лофте на последнюю неделю обязательного отпуска. Да, крики все время плачущего ребенка немного бы раздражали, но, по крайней мере, она не была бы одна. Разве у нее не было достаточно времени для себя, когда она спала двенадцать дней?       Еще не слишком поздно, думает она. Снежка, вероятно, приняла бы ее с распростертыми объятиями, и в руках Эммы тут же оказалось бы что-нибудь теплое. Было бы действительно здорово. Но она думает о том, как неловко было с мамой в машине, и отбрасывает эту идею. Им нужно больше времени, по крайней мере, хотя бы еще ночь. Она не хочет, чтобы родители думали, что она пришла только потому, что чувствует себя плохо от того, как отреагировала на Снежку. Если бы Эмма все-таки пошла и провела с ними время, то это было бы просто для того, чтобы не чувствовать себя одинокой.       Поэтому Эмма встает и включает музыку, она решает перестать быть такой жалкой, решает начать привыкать жить самостоятельно — даже если это место слишком велико для нее. Это заставляет ее думать о человеке, с которым она должна была здесь жить.       Просматривая свой айпад, блондинка на мгновение задумывается, есть ли какие-нибудь свободные квартиры, в которые она могла бы переехать.       Спустя какое-то время девушка полностью расслабляется — растягивается на диване и рассеянно потирает ушибленный бок, напевая классический рок, когда ее телефон вибрирует на кофейном столике. Она подумывает проигнорировать его, потому что он правда далеко, настолько супер далеко, что нужно сесть, чтобы достать его. Но уже поздно, и Эмма знает, что всего несколько человек на самом деле могли бы написать ей в такое время. Поэтому она заставляет себя подняться ровно настолько, чтобы суметь схватить устройство со стола.       Генри: ты забыла       Вместе с сообщением прикреплена фотография ее шарфа, но что привлекает ее внимание, так это Реджина на заднем плане.       Эмма: Я заберу завтра. Спасибо.       Эмма: Ты только что сделал?       Генри: фото?       Эмма: да       Генри: несколько минут назад, прежде чем я поднялся наверх. А что?       Эмма: Не будь таким дотошным.       Генри: *шокированный смайлик* Я? Это ты задаешь странные вопросы.       Эмма: Я твоя мать. Мне можно. Ну и что.       Эмма: Разве ты не должен спать? У тебя же вроде завтра школа?       Генри: Я собираюсь, МАМ.       Эмма усмехается.       Генри: Спокойной ночи.       Эмма: Спокойной ночи. Спасибо, что напомнил про шарф.       Эмма ждет несколько минут, прежде чем вернуться к телефону, нажимая пальцем на другое имя в своих последних сообщениях. Она пишет четыре разных сообщения, исправляет орфографию и грамматику в каждом из них, беспокоится о формулировке, после чего пишет самое простое сообщение, которое может придумать.       Эмма: Привет.       Эмма громко выдыхает и кладет телефон на грудь. Она никогда не сожалела об отправке сообщения так быстро. Блондинка почти желает, чтобы Реджина не отвечала. А если Эмма все-таки не получит ответа, то проведет всю ночь, гадая, почему.       Похоже, что ее желание исполняется, потому что уже целые пять минут ее телефон не вибрирует и не уведомляет о новом сообщении. Не похоже, будто это ей очень нужно, так что она решает не слишком расстраиваться из-за этого. Ей просто одиноко, и она пытается найти, чем себя занять, рассуждает Эмма. Но это неправда. Она не отправила сообщение, потому что ей одиноко. Она отправила его, потому что один мимолетный взгляд на Реджину на фотографии Генри заставил Эмму скучать по ней.       Очевидно, она была наивной, полагая, что Реджина тоже может захотеть поговорить с ней. Может быть, они просто не из тех друзей, которые могут болтать ни о чем поздней ночью. У Эммы нет таких друзей. Когда-то они у нее были, а потом одна оказалась ее матерью, а другая — оборотнем, которая покинула Сторибрук, чтобы найти себе подобных. Эмма надеется, что Руби найдет то, что ищет. Блондинка по опыту знает, как трудно чувствовать себя непохожей на всех окружающих, когда ты просто хочешь быть с людьми, которые тебя понимают.       Эмма заставляет себя перестать думать о Реджине и поднимается наверх, в свою спальню. В комнате очень мало вещей, там практически ничего нет. Только кровать, тумбочка и лампа. Ее одежда либо в шкафу, либо в сумках, которые она до сих пор не распаковала, и Эмма понятия не имеет, достанет ли их оттуда в ближайшее время. Жить в доме, который должен был быть для нее и ее парня, просто кажется неправильным. Это заставляет ее думать о нем, весь день ее мысли о нем были только негативными. В очередной раз она задается вопросом о свободных квартирах и решает, что именно так проведет свой обязательный выходной. Возможно, это не то, чего бы хотел для нее Доктор Уэйл, но она чувствует, что больше не хочет торчать в постели. Никто пока не хочет, чтобы Эмма возвращалась на должность шерифа, и это нормально. В любом случае, она не спешит прикреплять свой значок после всего того, через что пришлось пройти. Но она не может просто сидеть и ничего не делать.       Эмма зевает, как только оказывается под одеялом, и именно тогда ее телефон вибрирует рядом в кровати. Она тянется к нему, слишком нетерпеливо, и не может сдержать ухмылку, которая начинает растягиваться на губах, когда видит сообщение от Реджины.       Реджина: Я готовилась ко сну и только сейчас увидела твое сообщение. Все хорошо?       Эмма быстро отправляет «Все хорошо» и на мгновение задумывается что хочет сказать, прежде чем отправить второе сообщение.       Эмма: Я не могу заснуть.       Реджина: Я не знала, что работаю на горячей линии по вопросам бессонницы.       Реджина пишет с правильной грамматикой и правописанием и абсолютно без смайликов — Эмма тоже большую часть времени переписывается с ней именно так, только если никуда не спешит. Но Реджина переписывается так всегда, так что иногда трудно понять, в каком она настроении. Поэтому Эмма отвечает осторожно.       Эмма: Хорошо, я просто хотела бы поговорить с тобой.       Реджина: О чем?       Эмма не знает. Действительно понятия не имеет. Она должна просто что-нибудь придумать, думает Эмма, глядя на яркий экран, лежа в своей темной комнате. Но что она могла бы сказать? Что было бы правдоподобно?       Реджина: Эмма?       Эмма: Прости. Я думала.       Реджина: Что ж, это определенно объясняет, почему ты так долго молчишь.       Эмма глупо ухмыляется в свой телефон.       Эмма: Ха-Ха-Ха. Смешно.       И тут Эмме приходит в голову идея, и она садится в постели. Она включает лампу и фотографирует себя с невозмутимым лицом. Это занимает три попытки, потому что ее ухмылка не хочет исчезать. Девушка отправляет фотографию, а затем ждет ответа с безумным количеством бабочек в животе. Ей следовало бы поправить прическу перед тем, как сфотографироваться, может быть, нанести гигиеническую помаду или что-то в этом роде. Вероятно, ей не следовало отправлять Реджине фото с самого начала, потому что, как Эмма сказала себе ранее, они не такие друзья.       Эмма так нервничает в ожидании ответа, что решает просто сменить тему. Она не знает, что есть такого в Реджине, что заставляет ее так себя чувствовать, и ей это не нравится. Ей не нравится чувствовать, как желудок сворачивается в запутанный узел, а сердце пытается вырваться из груди. Возможно, в последнее время Эмме трудно определить их дружбу, но она знает, что это не та реакция, которую должна испытывать вообще по отношению к какому-либо другу.       Эмма: Снежка и Дэвид рассказали тебе о семейном ужине в эту субботу?       Реджина ответила моментально, и Эмма задалась вопросом, почему та не ответила на предыдущее сообщения. Неужели отправить фото оказалось настолько плохой идеей?       Реджина: На самом деле это была моя идея. Я подумала, что все были бы рады провести время друг с другом.       Эмма: Тебе реально начинают нравится такие семейный встречи, да?       Реджина: Только тогда, когда я не собираюсь задушить тебя или твою мать из-за какой-то идиотской выходки, которую вы могли натворить.       Эмма: А как насчет Дэвида?       Реджина: Мне он нравится.       Эмма: А разве я нет? Я почти уверена, что я тоже. Я почти уверена, что я нравлюсь тебе больше всех из нас троих.       Реджина: Если ты «почти уверена», то я не понимаю зачем спрашиваешь меня.       Эмма: Не помешало бы слышать, как кто-то говорит это время от времени.       Реджина: Говорит что? Что ты самая нормальная из группы людей, которые когда-то были проклятием моего существования?       Эмма: забудь       Эмма кладет телефон и зарывается головой в подушку. Она не понимает, почему иногда с Реджиной так трудно. Это немного утомляет, особенно когда она чувствует, что всегда открыта в своих чувствах больше, чем Реджина, — и Эмма на самом деле не из тех, кому легко это дается.       Телефон Эммы вибрирует, но она не обращает на это внимания.       Реджина, видимо, не любит, когда ее игнорируют. Через две минуты приходит второе сообщение, которое Эмма тоже почти игнорирует. Но глупая, нуждающаяся часть ее, которая просто хочет поговорить с Реджиной, не знает, как игнорировать эту женщину.       Реджина: Если бы мне пришлось выбирать фаворита из вас троих - это была бы ты.       Реджина: Я считаю тебя больше, чем просто нормальной.       Эмма закатывает глаза, читая сообщения Реджины.       Эмма: Спасибо.       Дело не в том, что она не ценит эти усилия — потому что она знает, что Реджине нелегко было сказать об этом — просто это кажется неправильным. Это кажется вынужденным, и как будто Реджина слишком долго думала какие слова сказать. Это не похоже на то, что Эмма хочет услышать, и, возможно, она просто слишком многого хочет от Реджины. Эмма должна перестать так усердно думать обо всем.       Она вздыхает, и когда ее телефон вибрирует от еще одного сообщения. Блондинка не спешит его читать.       Реджина: Обычно я ни с кем не переписываюсь так много за один раз.       Эмма: Это твой способ сказать, что ты хочешь остановиться?       Реджина: Нет. Это было просто то, на что я хотела тебе сказать.       Эмма: Мы можем прекратить.       Реджина: Я сказала это тебе не потому, что больше не хочу с тобой разговаривать. Я сказала это тебе, чтобы ты могла понять, что нравишься мне настолько, что я не сплю и переписываюсь с тобой, когда мне утром на работу.       Эмма: Ой…       Реджина: Возможно, мне стоит просто идти спать.       Эмма громко стонет в подушку.       Эмма: Мне тоже.       Эмма уставилась на свой телефон, а затем мысленно хлопнула себя по затылку. Это, вероятно, был неправильный ответ — поэтому Реджина больше ничего не пишет, а Эмма тратит пятнадцать минут, рассматривая свое глупое сообщение.       Эмма: Я не могу спать.       Эмма: Было легче, когда ты была рядом со мной.       Эмма закрывает глаза и держит телефон в руке, сжимая его так сильно, что ощущает легкую боль. Она хочет исправить свою ошибку, но не может. Реджина открылась, а Эмма отреагировала, не подумав, и полностью все испортила. Она не может отменить свои сообщения и написать что-нибудь хорошее, но за то может дать Реджине немного своей честности. В переписке это еще сложнее, чем при личной встрече. Нужно ждать гораздо больше времени, чтобы получить ответ, а это означает, что у Эммы будет больше времени пожалеть о том, что она раскрыла кому-то свои уязвимые места. Кажется, прошли часы, прежде чем пришел ответ, и когда он все-таки приходит, то едва ли облегчает узел стресса в ее животе. На самом деле, даже ухудшает.       Реджина: Это было напряженное время для тебя, когда мы были в Преисподней. Хороший массаж головы может творить чудеса. Я не удивлена, что ты хорошо высыпалась.       Эмма: Я не это имела в виду.       Реджина: Тебе будет легче заснуть, если ты поставишь телефон на зарядку и действительно попытаешься заснуть.       Эмма: Ты специально игнорируешь то, что я пытаюсь сказать?       Реджина: Да, и нет.       Эмма: ???       Реджина: Скажи мне, что ты действительно хочешь сказать, и я не буду это игнорировать.       Сердце Эммы учащенно бьется в груди. Она облизывает губы и аккуратно печатает первое сообщение и затем второе.       Эмма: Я хорошо спала в твоих объятиях. Я хорошо спала, потому что я была с ТОБОЙ. Это было очень давно, когда я так хорошо спала, и ты всего лишь второй человек, с которым я обнималась. Я не могу заснуть, потому что скучаю по тому, как ощущала тебя рядом.       Эмма: Это моя первая ночь, когда мне приходится спать без тебя, и я не хотела, чтобы это было так. Я знаю, это звучит глупо. Но я не думаю, что смогу заснуть сама по себе.       Реджина: Прошло почти две недели.       Эмма хмуро смотрит на телефон, потому что ей кажется, что прошло не так уж много времени. Такое чувство, будто только вчера Реджина позволила ей поспать у себя на коленях, будто только вчера Реджина обнимала ее, пока они спали. Не похоже, что прошло две недели. Но затем приходит еще одно сообщение, и она понимает, что Реджина не пыталась заставить ее осознать, сколько времени на самом деле прошло с той ночи.       Реджина: Это моя первая ночь, когда я сплю в своей кровати с тех пор, как мы вернулись. Так что я тебя понимаю. Для меня это не звучит глупо. Именно по этой причине я проводила каждую ночь в неудобном кресле рядом с твоей кроватью.       Эмма подтягивает к себе вторую подушку и прижимает ее к своему телу, обнимая рукой. Она ощущается совсем не как Реджина. Она пахнет не так, как Реджина.       Эмма: Ты должна пригласить меня на ночевку.       Реджина: Ночевка, Эмма? Серьезно?       Эмма: Взрослые могут устраивать ночевки, не так ли? Почти уверена, что ты втайне хотела пригласить меня на ночевку в прошлом году. Я помню что-что про косички и телефонные пранки…       Реджина: У взрослых нет ночевок. И ты еще больше бредишь, чем я думала, если искренне веришь, что я этого хотела.       Эмма: Нет, у них есть.       Реджина: Не такая, про которую ты говоришь.       Эмма: Я не предлагаю ничего, кроме как пригласить меня и обниматься. Скажи еще, что тебе не нравится эта идея.       Реджина: Мне не нравится эта идея.       Эмма: Теперь *честно* скажи еще, что тебе не нравится эта идея.       Реджина: Эмма, к чему ты ведешь этот разговор?       Эмма: И ты еще называешь меня глупой. Я думала, что уже ясно дала понять. Я хочу спать с тобой.       Реджина: Осторожно с вашей формулировкой.       Щеки Эммы вспыхивают.       Эмма: Я хочу спать с тобой.       Реджина: Эмма.       Эмма: Что?       Реджина: Я иду спать. Спокойной ночи, Эмма.       Эмма: Подожди.       Эмма: Не уходи.       Эмма: Прости.       Эмма: Я еще не готова остаться одна.       Реджина: Как мы это объясним? Мы вдвоем делим постель, когда для этого нет абсолютно никакой причины?       Эмма: Объясним кому? Генри? Я не думаю, что он будет спрашивать. Это может показаться ему странным, но только потому что это не норма или что-то в этом духе. Он мог быть бы с нами внизу. Не то чтобы нам действительно нужно многое ему объяснять.       Реджина: А другим?       Эмма: Кому другим?       А потом Эмма вдруг вспоминает Робина, и ее сердце замирает.       Эмма: Ты имеешь в виду Робина?       Реджина: С чего ты взяла, что я имею в виду Робина?       Ее брови нахмурились.       Эмма: Просто подумала, что ты беспокоишься о том, что твой парень может подумать, что ты спишь с кем-то другим. Я имею в виду, даже если мы просто спим.       Реджина: Робин не мой парень. Я подразумевала твоих родителей, когда спросила тот вопрос.       Эмма: Да??? С каких пор…?       Реджина: Я бы предпочла не обсуждать это.       Эмма: ок       Эмма: Что касается моих родителей, ты можешь сказать им что угодно. Я не понимаю, почему они должны знать.       Реджина: Я только имела в виду, если они узнают.       Эмма: Похоже, что ты все-таки обдумываешь про ночевку.       Реджина: Возможно.       Эмма: В чем ты спишь?       Реджина: Почему это похоже на начало плохо продуманного секса по телефону?       Эмма громко смеется в своей спальне.       Эмма: Ты на самом деле подумала про секс по телефону?       Реджина: Ты правда думаешь, что у меня раньше был секс по телефону?       Эмма: Честно говоря, я не очень много думаю о твоей сексуальной жизни…       Реджина: Хорошо. Ты не должна.       Эмма: Так у тебя когда-нибудь был секс по телефону?       Реджина: ЭММА!       Эмма: Ого. Все буквы большие. Наверное, я была очень плохой девочкой.       Эмма просто иногда ничего не может поделать с собой. С Реджиной весело возиться, и если никто из них пока не собирается спать, она вполне может найти способ развлечься.       Реджина: Неуместной, я бы сказала.       Эмма: Я только еще начала. Это были цветочки.       Реджина: Если ты хочешь продолжить этот разговор, то тебе нужно перестать.       Эмма: Хорошо. Но я действительно хочу знать в чем ты спишь.       Реджина: И какая у тебя может быть причина хотеть знать это?       Эмма: Если у нас будет ночевка для взрослых, мне нужно знать, как одеваться.       Реджина: В чем ты обычно спишь?       Эмма: Ты уже видела в чем я обычно сплю.       Реджина: Я так не думаю.       Эмма: Разве я не произвела незабываемое впечатление?       Реджина: Видимо, нет.       Эмма: Я постараюсь в следующий раз.       Эмма: И, да, большую часть времени я надеваю как можно меньше одежды. Мне нравится, когда ноги открытые.       Реджина: Ты не будешь этого делать. Ты наденешь штаны.       Эмма: Шорты.       Реджина: Штаны.       Эмма: Что? Боишься прикосновения моей кожи со своей? Серьёзно?       Реджина: С тобой? Да.       Эмма: Да ладно, тебе. Я была готова надеть шорты ради тебя.       Реджина: Надевать одежду для кого-то вместо того, чтобы снимать ее — такой должен быть твой новый принцип.       Эмма: Ты меня оскорбляешь?       Реджина: Нет.       Эмма: Выглядит, будто ты пыталась.       Реджина: Я думаю теперь ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы понимать, когда я оскорбляю тебя, Эмма.       Эмма: Ты оденешь штаны?       Реджина: Возможно.       Эмма: А если бы я попросила тебя этого не делать?       Реджина: Ты хочешь контролировать то, как я одеваюсь перед сном?       Эмма: Нет, только если ты не собираешься рассматривать это с такой позиции. Я просто хотела обратиться с просьбой.       Реджина: Сделай это.       Эмма: Мне нравится ощущение твоей кожи.       Реджина: Это не просьба.       Эмма: Нет, это было то, чего мне, наверное, не следовало говорить.       Реджина: Я могла бы догадаться и без твоей помощи.       Эмма: Это не значит, что я должна облегчить тебе жизнь.       Реджина: Какая твоя просьба?       Эмма: Я хочу чувствовать тебя.       Эмма: Реджина?       Реджина: Что я тебе говорила о формулировки?       Эмма: Поздно же.       Реджина: Это не оправдание для того, чтобы не думать о том, как это может быть воспринято.       Эмма: Ты ведешь себя так, как будто я громко разговариваю посреди толпы людей. Это всего лишь ты.       Реджина: Тебе следует беспокоиться о том, как я могу воспринять что ты говоришь. Подумай, прежде чем писать.       Эмма: Ты настолько все контролируешь когда дело касается постели?       Реджина: Эмма!       Эмма: Поздно же.       Реджина: Ты только что говорила это.       Реджина: Это твое оправдание всему, что происходит сегодня ночью?       Эмма: Это не оправдание. Больше похоже на объяснение. Своего рода предупреждение.       Реджина: Предупреждение?       Эмма: Что мой фильтр не работает в такое позднее время.       Реджина: Я не знала, что у тебя он был.       Эмма: Поверь мне, у меня есть. Ты замечала бы его чаще, если больше разговаривала бы со мной в такое позднее время.       Реджина: Я предпочитаю спать в это время большую часть ночей.       Эмма: Тогда я еще больше наслаждаюсь беседой с тобой.       Реджина: Я польщена.       Эмма: Я была искренна.       Реджина: Что заставляет тебя думать, что я не была?       Эмма: Потому что тебе слишком нравится быть задирой.       Реджина: Ты в чем-то права.       Эмма: Но ты мне все равно нравишься. Даже когда ты такая задира и просто веселишься.       Реджина: Тебе нужно идти спать.       Эмма: Приди и заставь меня.       Реджина: Лишает ли тебя отсутствие фильтра также части твоей зрелости?       Эмма: Может быть.       Реджина: Отлично. Ночь становится еще веселее.       Эмма: Итак, как проходит твоя первая ночка, когда ты не спишь и переписываешься? Тебе серьезно не нравится это настолько сильно, как думала?       Реджина: У меня были ночи и по хуже.       Эмма: Мне тоже понравилось.       Эмма: Так что на счет… ночевки?       Реджина: Что на счет ночевки?       Эмма: Когда я могу приехать? Что ты оденешь?       Реджина: Ты серьезно хочешь сделать это?       Эмма: Я не говорила, что хочу сделать это ради прикола. Если ты не хочешь, просто скажи мне прямо сейчас.       Реджина: Что будет следующей ночью, если мы обнаружим, что хотим сделать это снова?       Эмма: Ты не заставишь меня надеть штаны две ночи подряд…       Реджина: Неужели вы неспособны вести взрослый разговор, мисс Свон?       Эмма: Если ты будешь называть меня так, то навряд ли…       Эмма вздыхает, когда Реджина не отвечает ей.       Эмма: Хорошо. Если мы хотим сделать это снова, то почему, черт возьми, нет?       Реджина: Потому что один раз — это уже, наверное, слишком.       Эмма: Если бы это зависело от меня, то я бы каждую ночь находила способ забраться к тебе в постель.       Реджина: Ты снова делаешь это. Ты вообще читаешь сообщение, прежде чем отправить их?       Эмма: Может быть, ты просто не можешь держать свой ум подальше от пошлостей…       Реджина: Да, это наиболее подходящее объяснение.       Эмма: Я серьезно, знаешь… Так что, когда захочешь, просто пригласи меня остаться.       Реджина: Значит, это всегда зависит от меня?       Эмма: Это проблема?       Реджина: Я не хочу оставаться в таком положении и обнажать уязвимую часть себя каждый раз, когда я, возможно, захочу, чтобы ты осталась на ночь.       Эмма: Я не собираюсь тебе отказывать, если это то, о чем ты беспокоишься.       Реджина: Ты не можешь знать это.       Эмма: Не то чтобы я занимаюсь чем-то другим по ночам. С чего бы мне говорить «нет»?       Реджина: Люди меняют свое мнение о том, чего хотят. Я уверена, что ты это знаешь так же хорошо, как и я. И только потому, что ты свободна сегодня или следующие несколько дней, не означает, что ты будешь доступна, когда я захочу, чтобы ты была здесь.       Эмма: Ты не понимаешь, что для меня значит быть нужной, если так думаешь. Если нет какой-нибудь чрезвычайной ситуации, то я не собираюсь отказывать тебе.       Реджина: А что, если ты начнешь встречаться?       Эмма: Сейчас ты просто ищешь оправдания, не так ли?       Реджина: Это обоснованный вопрос.       Эмма: Встречаться с кем?       Реджина: Я не слежу за мужчинами, заинтересованными в том, чтобы встречаться с тобой. Однако твоему лесному другу было вполне комфортно рядом с твоей кроватью, когда я пришла.       Эмма: Звучишь так, будто ревнуешь.       Реджина: Размечталась.       Эмма: Может быть немного.       Реджина: Твое отсутствие фильтра оказывается более интересным, чем я ожидала.       Эмма: Мы сходим с темы…       Реджина: В субботу вечером.       Эмма: В этот день ужин у моих родителей.       Реджина: Генри останется там на ночь. Я бы предпочла подождать до этого дня.       Эмма: Ты хочешь, чтобы я была совсем одна в доме, и поэтому ведешь себя со мной так по-злому. Да?       Реджина: Да, Эмма. Это именно то, чего я хочу.       Эмма: Ненавижу сообщения. Я не могу сказать, шутишь ты или нет.       Реджина: Я думаю, ты никогда не узнаешь.       Эмма: Так что, в субботу?       Реджина: Да.       Эмма: Не могу дождаться.