Через забвение

Через несколько дней я нашел на пороге небольшой сверток, привязанный к утренней «Таймс»* и скрытый дезилюминационными чарами. На всякий случай я спустился в подвал, защитил его охранными заклинаниями и лишь тогда развернул посылку. Помимо миниатюрного печатного станка, умещающегося у меня на ладони, в ней оказалась записка и нечто, заставившее мое сердце пуститься вскачь от радости: Невилл каким-то непостижимым образом сохранил два самых важных артефакта, принадлежавших Гарри. Из посылки с тихим стуком выпала знакомая палочка из остролиста, сердцевину которой составляло перо Фоукса – феникса Дамблдора, а затем в моих руках заструилась легкая ткань, и в том, что это знаменитая мантия-невидимка Гарри Поттера, сомневаться не приходилось. В короткой записке говорилось: «Мистер Ивенс, я позволил себе забрать вещи Гарри до прибытия колдомедиков. Я уверен, вы найдете достойное применение мантии. Что же до палочки – надеюсь, в скором будущем она еще послужит своему законному владельцу. Искренне ваш, Н.Л.». Да! Я совершенно определенно недооценивал Невилла! *** Первую серию листовок я изготовил той же ночью. Увеличенный до нормальных размеров печатный станок оказался невероятно прост в обращении. Нужно было всего лишь написать на бумаге текст и вложить в него. Дальше он работал самостоятельно. Мы решили третировать правительство не реже раза в неделю, поэтому я подготовил сразу две партии прокламаций. В одной содержались подробные описания репрессий, которым подвергались магглорожденные волшебники и полулюди, во второй – расписывались гонения на магов и колдуний нетрадиционной сексуальной ориентации. В конце листовок размещался список имен выдающихся сынов и дочерей магической Британии, умерших или живущих поныне, принадлежавших к каждой из этих ненавидимых правительством групп. В «черных списках», в частности, значились имена Гермионы Грейнджер, Ремуса Люпина, Рубеуса Хагрида, Лили Эванс, Теда Тонкса, миссис Олливандер (матери знаменитого изготовителя волшебных палочек), Кендры Дамблдор и многих других достойных магов и волшебниц. Прокламации несли прочувственное обращение к общественности, которое мы составили вместе с Гарри. Мы задавались вопросом, почему люди, все, как один, вставшие на борьбу с Волдемортом, теперь покорно молчат и позволяют ущемлять свои права, унижать, пытать, запугивать себя, и все это проделывает с ними не самый страшный и могущественный темный волшебник новейшей истории, а всего лишь продажное правительство, состоящее из трусов и отщепенцев, во время войны спокойно отсидевшихся на хлебных должностях. Под воззванием стояла подпись: «Орден Принца». *** Первую партию листовок, расклеенных по всему магическому Лондону Дином Томасом, Гойлом и братьями Криви, режим предпочел просто не заметить. Зато после второй в «Ежедневном пророке» сразу появился ряд статей о хулиганах, подрывающих устои общества, а нескольких участников нашего собрания (видимо, руководствуясь списком Отряда Дамблдора, когда-то оказавшимся в лапах у Амбридж) вызвали на непродолжительное «собеседование» в Аврорат. По слухам, Колин Криви пару дней лежал пластом после полученного во время «беседы» Круциатуса. Еще до того как правительство сделало ответный ход, я отправил патронуса Молли (из-за учиненного Артуром на собрании скандала общаться с ним лично мне совершенно не хотелось) с приказом немедленно спрятать под заклятием Фиделиус все младшее поколение и, разумеется, беременных Полумну и Джинни. Хранителем тайны, во избежание утечки информации, стал я сам. Молли потом рассказала, как Дину, перевозившему всю компанию в убежище, едва не перепал от разгневанной жены знаменитый Летучемышиный сглаз – так она оскорбилась, что ее удаляют с линии огня, но, памятуя трагическую судьбу первенца Гермионы и Рона, все же согласилась перебраться в безопасное место. После третьей партии листовок, описывающих страдания родителей-волшебников, у которых насильно отобрали детей, родившихся сквибами, в «Ведьмополитен» вышла статья отважного (но, видимо, благоразумного и посему анонимного) автора под заголовком «Черный Принц на белом коне для мадам Министра». В ней журналист пытался угадать: кто стоит во главе таинственного «Ордена Принца» и каких еще сюрпризов нынешнему правительству можно ожидать от этой организации. Журнал не закрыли только благодаря тому, что его читала сама Амбридж, но главного редактора почти двое суток продержали под домашним арестом (и это он еще очень легко отделался!). Минерва сообщила мне о прибытии в Хогвартс самого заместителя Министра магии Корнелиуса Фаджа с отрядом из десяти авроров. После того как были произведены обыски спален старшекурсников на предмет выявления запрещенных листовок, Фадж выступил со страстной речью, призывающей учащихся ценить прелести мирного времени и недолговечную юность, счастье обладать уникальными магическими способностями и предоставленную возможность их использовать. Фадж посоветовал ученикам держаться подальше от «оголтелых молодчиков, подрывающих устои нашего общества» и потребовал быть лояльными Министерству, чьей единственной заботой является благоденствие магического населения Британии. Перед его отбытием в холле вывесили директиву, согласно которой всякий студент, имеющий сведения о членах банды, именующей себя «Орден Принца», и не донесший дежурному аврору (а такую должность в Хогвартсе ввели еще три с половиной года назад), будет немедленно отчислен из школы и проведет полгода в Азкабане. Пожалуй, настала пора переходить от листовок к более активным действиям. Для обсуждения наших дальнейших планов я намеревался еще раз собрать членов Ордена, но тут портрет Дамблдора, пустовавший все последние дни, внезапно ожил и позвал меня: – Северус, можно вас на минутку? – Да, Альбус, я вас слушаю, – я оторвал взгляд от галлеона, на котором выставлял сейчас число и час будущей встречи. – С вами хочет встретиться Бенджамин Олдридж, заместитель начальника Аврората. – Интересно, – моя бровь непроизвольно вздернулась вверх, – помнится, миссис Томас наложила на всех участников предыдущего собрания весьма хитроумное заклятие, призванное не допустить разглашения... – И я совершенно с ней согласен, – перебил меня Дамблдор, – но вы забываете, мальчик мой, что формально меня нет в списке «Ордена Принца», так что на меня этот запрет, как вы понимаете, не распространяется. – Но каким же образом вы смогли с ним связаться? – недоумевал я. – Неужели в Аврорате есть ваш портрет? – Представьте себе, да. Заместитель начальника Аврората был до моей смерти дружен со мной, и ему позволили в виде исключения повесить в кабинете изображение не слишком уж любимого нынешним Министром покойного директора Хогвартса. Вы же, наверное, догадываетесь – мистер Олдридж безмерно скучает по своей жене, и ему необходимо иногда выговориться, поэтому мы частенько и ведем с ним задушевные беседы. Так вот, когда вы начали свою бурную антиправительственную деятельность, Бенджамин напрямую спросил меня, не знаю ли я, кто стоит за новой организацией. Я подумал – и я абсолютно уверен в правильности своих действий – что поддержка такого влиятельного чиновника, к тому же имеющего возможность выяснить, есть ли внутри самого Аврората недовольные правящим режимом, может быть чрезвычайно полезной для нашего общего дела. Я сообщил ему, взяв с него при этом магическую клятву о неразглашении тайны Ордена. Он несказанно обрадовался тому, что вы живы. Он всегда считал вас выдающимся волшебником, и, по его утверждению, ваша смерть стала невосполнимой потерей для всего магического сообщества. Северус, он просит о встрече с вами. Естественно, под Оборотным зельем. Это было заманчиво... и опасно. Я чувствовал необъяснимую тревогу, хотя и понимал всю ценность подобного знакомства для нашей организации. – Где он планирует увидеться со мной? – Он частенько назначает «свидания» своим агентам в кафе Фортескью... *** – Ох, Се-е-еверус, – растягивая гласные на манер Драко Малфоя, любовался мной Гарри. Волосы, позаимствованные нами для встречи с мистером Олдриджем, принадлежали паре геев, ужинавших вчера в ресторане. Лицо одного из них – молодого красивого голубоглазого блондина – смотрело на меня сейчас из зеркала. Волос второго – крепко сложенного, немного сурового на вид шатена – лежал в маленькой колбочке и дожидался своего часа: по окончании делового свидания я, чтобы сбить со следа возможного «хвоста», собирался вновь изменить внешность. – Что, – усмехнулся я, – нравится? – Хорош! – восхищенно ответил мой сумасшедше юный партнер. – Но не в моем вкусе. Я всегда тащился от длинноволосых брюнетов, лет так на двадцать постарше. Волнуешься? – он взял меня за руку и провел большим пальцем по тыльной стороне ладони, отчего по телу побежали мурашки, а внизу живота моментально разлилось желание. – Это такой новый способ снять напряжение? – ехидно подняв бровь на манер Северуса Снейпа, спросил блондин из зеркала. – Это такой старый способ сказать тебе, что я люблю одного бывшего профессора зельеварения, – глаза Гарри из улыбающихся сразу сделались серьезными. – Сев, я правда очень тебя люблю. Мне стало трудно дышать. И почему я никак не могу привыкнуть к этим простым словам?! – Я знаю, Гарри. Я тоже. И если ты сейчас не отпустишь мою руку, мистер Олдридж не дождется своего Принца. *** Он сидел за одним из столиков и ел фисташковое мороженое. День для начала апреля выдался по-настоящему теплым, поэтому столики вокруг него были заполнены галдящими семьями с детьми. Самое подходящее место для встречи с агентом – практически невозможно незаметно подобраться поближе и подслушать. Увидев его, я ощутил глубоко в душе неприятный холодок, и в памяти возникли события более чем двадцатилетней давности, когда сразу же после похищения Беллатрисой и ее не менее сумасшедшими приятелями четы Лонгботтомов я был арестован по подозрению в пособничестве Темному Лорду и провел пару месяцев в Азкабане. Именно тогда и состоялось мое первое знакомство с молодым аврором Бенджамином Олдриджем. И смело могу утверждать – он произвел на меня «неизгладимое» впечатление. Мистер Олдридж, в отличие от своих коллег, предпочитавших старый добрый Круцио, бил подследственных, коим в ту пору являлся и я, ногами и – что самое мерзкое – немного усовершенствованным магией маггловским кастетом, шрамы от которого не получилось свести никакими мазями. Впрочем, кто из нас в юности не заблуждался и не перегибал палку в поисках своего места под солнцем? Я и сам на службе у Темного Лорда делал страшные вещи – ведь не огород же он удобрял сваренными мною ядами! Сорокапятилетняя версия аврора Олдриджа была не слишком похожа на избивавшего меня мальчишку – он заметно располнел, полысел, а в глазах погас бешеный азарт гончего пса, почуявшего дичь. Теперь он выглядел просто как заурядный правительственный чиновник. И хотя неприятные ощущения от не вовремя нахлынувших воспоминаний не отпускали, я, переборов себя, подошел к столику. ___________________ * «Таймс» (англ. The Times переводится как «Времена») — ежедневная газета в Великобритании, одна из самых известных мировых газет. Выходит в печать с 1785 года. В настоящее время «Таймс» издаётся в Times Newspapers Limited и целиком принадлежит медиакорпорации News Corporation, главой которой является Руперт Мёрдок. Воскресным вариантом газеты является «Санди таймс». https://ru.wikipedia.org/wiki/The_Times