***
Он направлялся к ней тем же вечером, прыгая по крышам. В пакете были шоколадные пирожные и письмо Натаниэля, прикрепленное к коробке со сладостью, чтобы не потерялось. Кот чувствовал, как его душа поёт, как всё тело обдаётся приятной щекоткой внутри; чувствовал, как отчего-то дрожат его ноги в предверии их встречи и то, как же сильно тарабанило его сердце. Нет, он не списывал это на бег по пути к ней, он списывал это на нечто особенное, что он начал чувствовать совсем недавно. И ему определенно нравились эти ощущения. Это было для него впервые. — Привет, Моя Принцесса! — Он ворвался в её комнату через окно, словно зимний ветер в теплый очаг, но в ответ получил лишь молчание, что заставило его тут же озариться по сторонам. Нуар посмотрел на верхней кровати, за компьютерным столом, заглянул даже на балкон. — Маринетт? — Он испуганно озарился по сторонам, а затем спустился на первый этаж. Даже переборов в себе смущение, заглянул в ванную, но и там её не оказалось. И на кухне тоже. Именно тогда он почувствовал, как его сердце уходит в пятки. Но когда он прошел в гостиную, то заметил включенный телевизор, но на диване никого не было. Во всей кондитерской царила тьма, потому что она не любила сидеть при свете. И теперь, когда паника внутри него стала захлестывать, он сел на диван и поставил пакет с содержимым рядом, пытаясь успокоится, но, когда заметил сидящую на полу девушку, встрепенулся, почти сразу присаживаясь к ней. — Зачем же так пугать? — Прошептал он, наблюдая за девушкой, что не отрывала взгляда от экрана. — Сказал тот, кто подкрался в темноте… — Ответила она, и он почувствовал весьма странный запах. Сладкий, приторный. Он вопросительно изогнул бровь, пытаясь понять, как пахнут эти духи. А духи ли это? Кот лишь улыбнулся в ответ на её слова и достал коробку. — Я купил кое-что, что должно тебе понравится. — Веселым тоном произнес он. — Давай попьем чай? — Угу. — Как-то без участливо пролепетала она и скользнула взглядом выше, взглянув на прикрепленный к коробке конверт. — А это что? — Это… — Начал было он, мысленно думая о том, как не спалить свою истинную идентичность. — Это передал специально для тебя один мой знакомый. — Кот подумал, что раз уж там написано всё от имени класса, то она и сама всё должна понять, поэтому пусть будет так, как он сказал. — Хорошо, я прочту. — Ответила Маринетт. — Я поставлю чайник и сгоняю в душ. Подождешь? Нуар кивнул, провожая её взглядом с улыбкой на лице, и включил везде свет, неся всё это на кухню. Он сидел за столом и почему-то был просто то ли доволен, то ли счастлив, увидев то, что новых повреждений на теле девушки нет, да и сама она не в слезах сидит. Теплое и приятное чувство рассеклось по его телу, осознавая, что от силы минут через пять-десять они будут сидеть за столом и разговаривать. Не важно о чем. Главное, что он будет видеть её, будет наблюдать за её взглядами и действиями; будет слышать её голос, знать, что с ней всё хорошо. Будет улыбаться ей, быть может, даже пытаться её смутить или как-то пошутить, чтобы это вызвало хотя бы малейшую улыбку на её лице. Нуар понял в этот момент, что впервые в жизни он готов сделать ради человека всё. Ради этого человека. Человека, к которому он привязался. Адриан поставил коробку на стол и открыл её, доставая оттуда пирожные и укладывая их на тарелку, и перед тем, как выкинуть то, в чем они были — он остановился. Письмо. Он открепил его от коробки и присел за стол, с интересом разглядывая конверт. — Интересно… Что же Натаниэль написал от имени всего класса? Продолжая сверлить взглядом это письмо, он решил раскрыть конверт и почитать, так как любопытство мигом взяло вверх. Кот подумал, что в этом нет ничего страшного и, что Маринетт не обидится, если он будет знать об этом, поэтому как только тот развернул бумагу — сразу же приступил к чтению. Здравствуй, Маринетт! Это я, Натаниэль. Вот решил написать тебе письмо и передать его через одного своего далекого друга. Очень хотелось, чтобы несмотря на то, что случилось с твоими родителями и с тобой после их смерти, ты бы начала бороться с этой внутренней депрессией и появилась в коллеже. Знаешь, Маринетт, мы всем классом очень тебя ждем и надеемся, что ты оправишься. Так хочется услышать твой смех, твой голос, безумно хочется увидеть твою улыбку, услышать твоё привычное лично для меня «привет». Ты стала неотъемлемой частью класса, поэтому без тебя здесь почти всё не так. Многие по тебе очень скучают, и я в том числе. Было бы здорово, если бы ты перестала грустить, перестала «прятаться» от нас. Настоящие друзья рядом, и они поддержат тебя, если ты попытаешься выйти нам навстречу. Ты очень хорошая девушка, Маринетт. Ты одна из тех, которая никогда не станет высмеивать кого-то за спиной; ты та, кто никогда не держит на кого-то зла, пускай даже и на плохого человека; ты очень красивая и внимательная, ты честная и милая. Я прошу тебя, не губи себя в одиночестве. Приходи в коллеж, мы обязательно выслушаем и морально поможем тебе. На этом я не заканчиваю… Я хочу, чтобы ты знала кое-что ещё. То, что я собирался сказать тебе за сутки до произошедшей аварии. Если вспомнить все те моменты, когда ты поздравляла меня с днем рождения, поддерживала, когда я грустил; когда звала меня в свою компанию с Нино, Альей и Адрианом; угощала всякими вкусностями, что пекла в своей кондитерской… и если вспомнить всю ту поддержку, добро, заботу и дружелюбие в мою сторону, то… На языке сразу же начинает вертеться одна единственная фраза, которую я не успел сказать тебе в реальности, но зато которую смогу написать здесь.Я тебя люблю, Маринетт!
Возвращайся поскорее… Мы тебя очень ждём!Твой Натаниэль
Всё то счастье, что было в Коте несколько минут назад распалось на миллионы осколков в его душе после прочтения этого письма. Всё начиналось не так плохо, но, когда дошло до слов о смехе и улыбке Маринетт — его собственная улыбка вмиг стала сползать с лица. Натаниэль не соврал. Он писал от имени класса, но в то же время и от себя… Написал от себя то, что Коту Нуару не очень понравилось. Все эти слова и описания Мари его насторожили; будто они были написаны специально для того, чтобы отобрать у него её. Эту девушку, которой он только-только начал сильно дорожить. И теперь… Всегда неловкий, замкнутый и молчаливый человек из класса — Натаниэль Куртцберт — признался ей в любви таким образом — его стало разрывать на части изнутри, а сердце нервно колотиться, распуская нервные волны по всему телу, заставляя ком встать в горле. Новое, совсем незнакомое ему чувство опрокинулось на всё его тело. Он чувствовал, что пылал от внезапно появившегося гнева; от того, что почувствовал некую неприязнь к однокласснику после этого и весьма странное желание. Желание не отпускать её; желание порвать это письмо в клочья; желание не дать Маринетт прочитать эти слова. Нуар услышал скрип двери со стороны ванной и впился обоими руками в письмо, тем самым сильно помяв его. И это привело к полному уничтожению. Он порвал его. Просто порвал. Дорывал до конца, пока каждое из его слов не оказалось полностью уничтожено, после чего отправил обрывки в мусорную корзину. Парень и сам не понимал зачем так поступил. Вроде бы ничего плохого не случилось, но ощущение того, что одноклассник резко опередил его в чем-то не покидало его. — Что с тобой? Голос девушки заставил его остыть от горящей внутри него злости, и посмотреть на неё. Она переоделась в пижаму, идя по кафельному полу босиком прямиком на кухню, где сидел Кот. Он выглядел весьма напряженным, будто готов был вот-вот что-нибудь сломать. Прямо как она, когда испытывает ненависть по отношению к себе. Нуар поднял взгляд на девушку и улыбнулся, заметив каким недоумевающим взглядом она смотрит на него; заметив, как с влажных от воды волос стекают капельки воды. Он подошел к ней, сразу сходу обнимая её, чему та крайне удивилась. — Что-то… случилось? — Поинтересовалась она, недоумевая почему Кот Нуар ведёт себя несколько странно. — Нет. — Ответил он, чувствуя как губы растягиваются в теплую улыбку. Маринетт отчего-то подумала, что у него всё-таки что-то случилось в жизни. Возможно, проблемы с родителями или был просто плохой день, основанный на неудачах или конфликтах с какими-либо людьми. Она вспомнила все те разы, когда Кот был рядом с ней в те моменты, когда ей было плохо и теперь, когда было плохо ему, она понимающе вздохнула и обернула руки вокруг него, обнимая в ответ. Теперь была его очередь удивляться. Его щеки вспыхнули, а глаза удивленно округлились, после чего он расплылся в более широкой улыбке и обнял её крепче. — Всё будет хорошо, Кот… — Прошептала Маринетт. — Я верю в это… Ему хотелось кричать от счастья и обнимать её вот так хоть всю ночь. Это было сейчас действительно тем, чего он хотел больше всего.«Он тебя не получит. Он не получит ни один из таких моментов с тобой. Я обещаю…»