Февральский вечер

      Северус и сам не мог понять, что привлекло его в этом странном, замкнутом человеке, смотревшем на него, как на призрак. Он раньше не замечал за собой интереса к более взрослым партнерам, наоборот, предпочитал иметь дело с ровесниками или теми, кто был младше на пару лет. Тем более странным было это внезапное, острое желание познакомиться с этим человеком ближе, узнать его, понять о чем он думает… Такие порывы к сближению ему были вообще не свойственны. За пять лет у Северуса не случилось ни одного более менее приличного романа, вся его личная жизнь ограничивалась лишь легкими интрижками к обоюдному удовольствию. Так, ни к чему не обязывающий флирт, совместно проведенные выходные, необременительный секс. И Северуса это вполне устраивало. Ровно до тех пор, пока этим холодным февральским вечером к его столику не подошел загадочный Тобиас Снейп, и у Северуса не появилось настойчивое ощущение, что эта встреча может обернуться чем-то крайне важным.       Едва осознав, что по каким-то причинам этот человек ему интересен, Северус, по обыкновению не раздумывая, пустил в ход весь свой арсенал уловок, начиная легким флиртом и заканчивая историей потери памяти, чтобы заинтересовать Тобиаса. На протяжении всей беседы он внимательно следил за его реакциями, пытаясь понять, удается ли его замысел, но выражение лица Тобиаса оставалось совершенно нечитаемым, и только в темных глазах иногда вспыхивало удивление, но так мимолетно, что невозможно было с уверенностью сказать: правда ли оно там было или это всего лишь игра света.       В итоге, когда глинтвейн был допит, а разговор вот-вот грозил зайти в тупик, Северус решился на отчаянный шаг — предложение продолжения знакомства, потому что гадать, удалось ли ему заинтересовать собеседника или все впустую, сил уже не было. Тобиас молчал около минуты, и Северус уже решил, что затея с треском провалилась, но внезапно он посмотрел прямо ему в глаза и… согласился. И в этот же момент Смит почувствовал, как по телу прокатилась волна облегчения, будто от этого согласия зависела его жизнь. Возможно, при других обстоятельствах он бы удивился своей столь сильной реакции, но сейчас задумываться об этом не было ни времени, ни желания. Хотелось схватить Тобиаса в охапку и не отпускать никогда, хотелось зарыться пальцами в черные волосы, разгладить горькие складки у губ… Странные, совершенно не типичные для него порывы, но Северуса это не напрягло. Он объяснил это так же, как объяснял все остальные свои странные поступки и мысли — «потянуло».       Да потянуло так сильно, что едва добравшись до крошечной квартирки под самой крышей, благо, находившейся совсем недалеко от кафе, Северус прямо в темной прихожей стянул с Тобиаса влажное пальто и впился в тонкие бледные губы властным поцелуем. Тобиас в первую секунду замер, будто не ожидал ничего подобного, а спустя миг Северус почувствовал сопротивление, но какое-то неуверенное, и углубил поцелуй, ощущая под пальцами тяжелые пряди волос. Все мысли о том, что, возможно, не стоило торопиться, что он не чувствует в новом знакомом ответного отклика, вылетели из головы. Было что-то такое правильное в том, чтобы стоять вот так, в темноте, прижавшись к напряженному твердому телу, чувствовать его дыхание на своих губах, что все сомнения исчезали сами собой. Будто происходило, наконец, то, чего он очень долго ждал, но не мог получить, а от того еще более желанное.       Руки скользнули под темный пиджак, туда, где ощущалось учащенное биение сердца. Пальцы действовали будто бы сами по себе, нетерпеливо расстегивая мелкие пуговицы рубашки.       — Пот… Смит… — хриплый голос Тобиаса заставил кожу покрыться мурашками. — Что вы…       — Пожалуйста… — он закрывает глаза и прижимается губами к горячему виску. — Ты мне так нужен сейчас…       Кажется, что если Тобиас сейчас передумает и уйдет, что-то оборвется внутри, и от этого непривычного, щемящего ощущения становится страшно. А Тобиас, кажется, и сам не понимает, чего хочет. Застыл, будто каменная статуя. Не отталкивает, но и не отвечает, только хриплое дыхание возле уха дает понять, что рядом с ним все же живой человек. И Северус, чувствуя его внутреннюю борьбу, снова находит губами бешено пульсирующую венку на шее, надеясь убедить, склонить чашу весов в свою сторону. У Тобиаса вырывается низкий, какой-то отчаянный стон, он шепчет что-то неразборчивое. В этом хриплом шепоте Северус различает только что-то вроде: «невозможно», «сумасшествие» и «сон», но не задумывается об этом, чувствуя скользящие по спине горячие ладони. А затем, наконец, приходит осознание, что Тобиас сдался и отвечает на его поцелуи. Сначала сдержанно, неуверенно, но с нарастающей страстью и жадностью, как измученный путник в пустыне, почувствовавший на губах вожделенную воду.       А дальше все слилось в какой-то сумасшедший красочный водоворот из звуков и ощущений. Горячие жадные губы, руки, сбивчивое дыхание и низкие стоны, не позволяющие определить, чьи они: его собственные или того, другого, который, кажется, уже стал его неотъемлемой частью…

***

      Снейпу казалось, что он сходит с ума. Нет, не так. Он был абсолютно уверен, что именно это с ним и происходит, когда не нашел в себе сил оттолкнуть безумного Поттера, вжавшего его в стену, стоило только переступить порог темной мансарды. Только внезапным помутнением рассудка можно было объяснить, что он допустил это… этот… Северус даже толком не мог сформулировать, что именно произошло этой ночью между ним и Поттером. В рассеянном, неверном свете луны все это казалось каким-то ненастоящим, эфемерным, а от того — возможным. И он отпустил себя, позволив этому ощущению нереальности происходящего захватить его с головой, позволив себе хоть на краткий миг забыть о том, кто он, с кем он и почувствовать себя живым, нужным, желанным…       Хмурое лондонское утро безжалостно развеяло все иллюзии, высветив холодным серым светом каждую деталь произошедшей катастрофы.       Северус проснулся рано и несколько минут лежал неподвижно с закрытыми глазами, слушая, как барабанят по крыше капли дождя, и страстно надеясь, что весь вчерашний вечер окажется сном. Не оказался. Поттер спал рядом, закинув руку за голову и выглядел до отвращения спокойным и умиротворенным. Разумеется, с чего ему переживать? Он всего лишь провел ночь с первым встречным, что, очевидно, для него было делом вполне привычным. Проснется — даже не вспомнит об этом незначительном эпизоде.       Северус наскоро оделся, стараясь не вспоминать, почему его одежда оказалась живописно разбросана по всей комнате, и, достав палочку, обернулся к спящему Поттеру. Нужно было довести начатое до конца. Коротким взмахом углубив сон, чтобы мальчишка не проснулся не вовремя, он сосредоточился.       — Легилименс.       Сознание Поттера открылось совершенно свободно, не оказав ни малейшего сопротивления, что несколько насторожило Снейпа. У магов, даже не владеющих окклюменцией, существовала природная защита от вторжения. Слабенькая, если ее не развивать, но все же заметная опытному легилименту. А здесь… ничего. Как если бы Северус залез в голову к магглу.       Воспоминания хлынули волной, грозя утопить его в лавине совершенно не нужной информации. Северус напрягся, пытаясь выстроить весь этот хаос в некое подобие хронологической цепочки. За основу он взял образ маггловской кинопленки, которую нашел как-то в детстве на чердаке, и через некоторое время ему удалось более менее упорядочить разрозненные картинки. Воспоминания Поттера о прошедшей ночи он быстро промотал, стараясь не акцентировать внимания на том, что тому, очевидно, понравилось, и двинулся дальше, мельком просматривая ключевые моменты. Переезд в Лондон, мастерская, работа над портретом какой-то пожилой дамы, придорожная забегаловка, знакомства в клубах, нудное общение с социальными структурами, больница… Северус притормозил, вглядываясь внимательнее. Разговор с врачом, обследование, палата… Внезапно пленка закончилась, оборвавшись резко, будто отсеченная лезвием. Воспоминание о небольшой палате с белыми стенами было последним. Точнее — первым. Дальше вместо воспоминаний клубился неопределенный серый туман, не позволяющий разглядеть ничего, кроме небольшой сферы мутной, словно сделанной из матового стекла, внутри которой мерцали неясные огоньки. Складывалось впечатление, что какая-то часть воспоминаний не стерлась, а была заключена в эту сферу. Вот только, зачем?       Северус вынырнул из чужого сознания и нахмурился, пытаясь понять, как такое могло случиться. То, что он увидел, не было похоже на последствия заклятия забвения. Это вообще ни на что не было похоже, по крайней мере, ни на что, виденное им раньше. В любом случае, нужно будет действовать очень осторожно, когда будет стирать воспоминания о вчерашней встрече. А еще Северуса тревожило полное отсутствие стихийных выбросов в прошлом Поттера. Это было странно, ведь даже если он не помнил об этом, то все равно продолжал оставаться магом… Или… Снейп недоверчиво сощурился. Да нет, не может быть… И все же… Обескураженный собственной догадкой, он быстро наложил заклинание выявления магического фона и вздрогнул. Проверка показывала, что перед ним на кровати лежит… маггл. Обыкновенный молодой человек, не обладающий даже малейшими магическими способностями. Не успел Северус прийти в себя после этого неожиданного открытия, как Поттер внезапно раскрыл глаза и резко сел, уставившись в пространство прямо перед собой.       Несколько секунд он сидел абсолютно неподвижно, лишь едва заметно шевеля губами и глядя в одну точку остановившимся взглядом, а потом вдруг поднял глаза на замершего Северуса и недоверчиво прошептал:       — Я вспомнил…