Февральский вечер

      Черное пальто расстегнуто, шарф полуразмотан, и один конец свисает гораздо ниже второго, темные глаза с прохладным недоумением скользят по разбросанным альбомам с зарисовками, прислоненной к стене швабре, по осколкам чашки на полу… Вернулся.       Джейк пару раз моргнул, желая убедиться, что ему не мерещится.       — Что здесь произошло? — с сарказмом спросил Тобиас, изогнув бровь. — Локальное землетрясение?       Вернулся.       Теплая волна облегчения прокатилась по телу, заставив сердце учащенно забиться. Джейк прикрыл глаза и сделал глубокий вдох, успокаивая расшатанные за несколько часов нервы.       — Где ты был? — очень тихо произнес он, разрываясь между желанием поцеловать Тобиаса и дать ему в морду, чтобы больше не смел так пугать.       — Это неважно. Нужно было уладить некоторые дела.       Джейк стиснул зубы.       Спокойно. Нельзя сейчас делать резких движений, а то он решит, что ты истерик. В конце концов, он же не виноват, что ты тут себе напридумывал черт знает что за каких-то жалких пару часов! Идиот. Но, господи, как же хочется предъявить на него свои права! Вот прямо сейчас, немедленно. Чтобы даже мысли больше не возникало, что он может когда-нибудь уйти…       — Мог бы разбудить, — Джейк коротко пожал плечами и подобрал с пола рисунки. — Или записку оставить. — Тобиас молча следил за ним, слегка прищурившись, будто размышляя о чем-то. — Ну, знаешь, так обычно делают, когда исчезают посреди ночи.       — Не помню, чтобы брал на себя обязанность отчитываться перед тобой за каждый свой шаг, — холодные слова звучали резко, будто нанося точные, болезненные удары.       Джейк едва заметно дернулся и поднял взгляд.       — При чем здесь отчеты, это же… — он бросил стопку набросков на стол и растерянно взъерошил волосы. — Ладно, извини. Ты действительно ничего мне не должен, просто… Ты завтракал? — он попытался беззаботно улыбнуться, но вышло как-то криво. — Омлет с беконом или…       — Благодарю, я не голоден, — Тобиас посмотрел на него с каким-то странным выражением.       Джейк несколько секунд помолчал, рассматривая содержимое холодильника, а затем решительно закрыл дверцу.       — Тоби, скажи честно, ты хочешь уйти? — зеленые глаза встретились с черными. — Потому что у меня такое ощущение, что ты с трудом терпишь мое общество, хотя я и не могу представить зачем тебе это нужно. Если это так, то не надо мучиться, просто скажи мне…       — Тебе не кажется, что если бы твое общество было мне неприятно, я бы не стоял сейчас здесь? — тон Тобиаса был по-прежнему отстраненным, но Джейку внезапно стало тепло.       — Хорошо, — он поднял руки, делая шаг назад. — Больше никаких вопросов! Так… Если ты не голоден и не собираешься уходить, тогда мы можем приступить ко второй части моего плана, — на лице сама собой расплылась идиотская улыбка.       — Плана? — Тобиас, казалось, насторожился.       — Я тут думал, как нам провести сегодняшний день, чтобы тебе понравилось, — Джейк метнулся к кровати и вытащил из тумбочки ноутбук. — И узнал, что в Лондоне сейчас открыта выставка истории химии. Там все, начиная от средневековых алхимиков и заканчивая самыми современными достижениями… Я правда не знаю, может, ты там уже был, тогда…       — Я не был, — голос Тобиаса вдруг зазвучал мягче.       Джейк на мгновение замер, а затем снова заговорил с возрастающим оживлением.       — Отлично! Тебе же интересна химия, да? Я подумал, мы могли бы сходить, а вечером можно сварить глинтвейн и послушать хорошую музыку. Ты любишь джаз?..

***

      Северус только растерянно кивал, слушая торопливую речь Поттера, не забывая сохранять на лице каменное выражение.       Говоря откровенно, Поттер с каждым часом изумлял его все больше и больше. Несмотря на свои резкие слова Снейп прекрасно осознавал, что исчезать ночью без предупреждения у обычных людей не принято. Единственное, что его оправдывало, он искренне полагал, что вернется до того, как Джейк проснется. С другой стороны, он совершенно не собирался оправдываться перед мальчишкой, про которого, при наиболее благоприятном исходе, забудет уже через несколько дней. В любом случае, Поттер имел полное право отказаться от дальнейшего общения, обидеться и черт его знает, что еще… Но он этого не сделал. Почему? Каким образом он умудряется постоянно ставить его, Северуса, человека, который за свою жизнь навидался всякого, в тупик? И почему с таким маниакальным упорством продолжает эту нелепую игру в отношения?       Эти мысли вертелись в голове безостановочно, пока они бродили по выставке, слушали пожилого экскурсовода, обедали в уютном кафе недалеко от музея… А еще его крайне беспокоила встреча с Гермионой Грейнджер. Кто и зачем заставил друзей героя забыть о нем? Понятно, что это сделал тот же, кто изменил память самого Поттера, но кто это? Враги? Но самый главный враг Поттера — Волдеморт — давно мертв… Пожиратели? Едва ли… Тех, кто следовал за Темным Лордом из идейных соображений, то есть фанатиков, или убили, или приговорили к поцелую, а остальные, те, кому удалось удрать, обосновались в других странах и носа не высовывают. Северус, как никто другой, знал, что большинство последователей Волдеморта служили ему из страха, и, как только хозяина не стало, они с радостью открестились от него… Так кто же мог желать зла Поттеру? Вся магическая Британия должна его на руках носить, а не… А что, если это сделали не желая зла, а наоборот? Что если таким образом Поттера хотели от чего-то защитить? Вопросов становилось все больше, а ни одного ответа пока найти не удалось. Впрочем, возможно, мисс Грейнджер повезет больше…       — … слышишь? Тоби? — щелчок пальцев перед лицом заставил Снейпа вздрогнуть.       — Слышу, — он медленно сделал глоток горячего глинтвейна, в который Поттер в порыве щедрости насыпал столько специй, что от одного запаха першило в горле.       — Да ну? — парень недоверчиво изогнул бровь. — И о чем я говорил?       Северус усмехнулся.       — Рассказывал, как в детстве, удирая от собаки, залез на дерево.       — Надо же, — хмыкнул Поттер. — А мне казалось, ты задумался о чем-то…       — Тебе показалось, — отозвался Снейп, неосознанно обводя кончиками пальцев край высокого стакана.       На некоторое время в квартире повисла тишина, и Северус внезапно заметил, что Поттер не сводит странного взгляда с его рук. Подавив острое желание немедленно убрать их, Северус вместо этого стал внимательно наблюдать за парнем. На его лице почему-то появилось ищущее выражение, будто он пытался вспомнить что-то. Но уже спустя несколько секунд он почувствовал на себе взгляд Снейпа и очнулся.       — Да? — невпопад ляпнул он, явно потеряв нить разговора. — Ну ладно…       — Что-то не так? — Северус прищурился.       Поттер дернул головой и с досадой потер лоб.       — Не знаю, — он неуверенно пожал плечами. — Знаю, это прозвучит странно, но последние дни у меня почему-то постоянно возникает ощущение дежавю… Особенно, когда я смотрю на твои руки…       — Мои руки?       — Да. Понятия не имею, почему… Но мне начинает казаться, что я тебя знаю… В смысле, давно знаю, еще до нашей встречи в кафе, — Поттер как-то нервно усмехнулся. — Но этого же не может быть, да? Я бы это помнил…       Северус молчал, размышляя, стоит ли попытаться открыть парню правду или еще рано. С одной стороны, ждать, что он вспомнит что-то без посторонней помощи глупо, с его памятью слишком грамотно поработали, с другой… А вот что с другой Северус и сам не мог себе объяснить. Какое-то непонятное чувство внутри шептало, что можно подождать еще несколько дней. Что пока он не выяснит всю правду о произошедшем, лучше ничего не говорить… И, разумеется, это был самообман. Проблема была в том, что Северус не мог и не хотел признаваться самому себе, что последние три дня проведенные с Поттером были чуть ли не самыми светлыми и… счастливыми за последние пять лет… если не за последние двадцать. Он старательно гнал от себя мысли о том, что ему хорошо. Что сидя здесь, в крохотной квартирке, и потягивая глинтвейн, гуляя по набережной, таскаясь по глупым музеям и кафе, он впервые чувствует себя полноценным человеком. Что когда несносный Поттер смотрит на него с этим нелепым восхищением, в груди что-то предательски замирает…       Естественно, все это было полной чушью. Северус просто отвык от нормального человеческого общения, вот ему и мерещится всякий бред. Но почему тогда так не хочется думать о том, что будет через два дня, когда откладывать решение будет некуда?       — Тоби… — голос Поттера, который снова увлеченно рассказывал что-то, внезапно дрогнул.       — Да? — Северус посмотрел ему в глаза и отчего-то замер, заметив в них эмоцию, природу которой не успел осознать.       — Я хочу нарисовать твой портрет.