Некоторое время назад
Солнечные лучики уже давно ворвались в комнату мирно спящей девушки. Открыв глаза из-за назойливого света, она не увидела рядом снайпера. Поднявшись с кровати, Беренже в одной коротенькой футболке пошла на кухню. Там уже во все оружия орудовал Аккерман. — Доброе утро, — произнесла девушка, садясь за стол. — Для кого-то доброе, а для кого-то не очень. Ты так материлась во сне, что, скорее всего, перебудила пол улицы, — сказал Леви и поставил перед Хоноко блюдце с парочкой онигири. В тишине съев свой завтрак, Беренже встала с места и направилась в кладовку за щёткой. Аккерман в это время, поставив блюдце в раковину, взял в руки газету и принялся за чтение. Притащив атрибуты для уборки, седовласка, не обращая внимания на мужчину, принялась за работу. — Потрошу тебя, разрезаю тело. Потрошу тебя, аж душа запела. Потрошу тебя, это мне не трудно — Я сегодня стала хирургом. Повезло тебе, что ко мне попал ты. Я тебя спасу, я пришью что надо. Потрошу тебя, песни распеваю. Фу ты чёрт, рукой кишки отрезаю, — пела в слух Хоноко, елозя по полу шваброй. Леви от услышанного, выронил из рук газету. — И кому ты посветила свою песню? — спросил снайпер, стараясь сохранить внешнее спокойствие. — Одной назойливой мухе, которая испортила мне жизнь, — ответила девушка, убирая швабру в безопасное место. Аккерман, встав со стула, посмотрел на Беренже. Одного только взгляда было достаточно, чтобы понять, что творится у него в голове. Хоноко поняла, что его гнев направлен именно на неё и решила поспешно удалиться, но нет тут-то было. Киллер сорвался с места и побежал следом за ней. Не смотря на то, что они не пытались разрушить первый этаж, он всё же превратился в поле боя. По воздуху летали: подушки, предметы потяжелее, и всё это сопровождалось девичьим смехом. Вскоре Леви это уже начало надоедать. И откинув летевшие в него подушки, он повалил на них Беренже, тем самым, нависая сверху. — А у тебя неплохой голос. Не хотела бы поучаствовать в каком-либо конкурсе? — предложил Аккерман. — Ага, прямо сейчас. Нет, не интересуюсь, — рявкнула в ответ девушка и стала пытаться освободиться из рук снайпера. — Я всё равно добьюсь своего, — ответил спокойным голосом Леви, проводя пальцами по щеке седовласки. — Нет я сказала, — возмущалась Хоноко, всё так же продолжая лежать на полу, вместе со снайпером. — Не пойдёшь добровольно, пинком отправлю! — крикнул Леви и поцеловал девушку в губы. Пока наша парочка целовалась на полу, в дверь позвонили и на пороге появилось всё семейство Смитов. Благо, они не увидели поцелуй.Наше время
— Ой, а что это вы здесь делаете? Тем более на полу? — поинтересовалась Ханджи, снимая свою обувь. — Как что? Обнимаю любимую племянницу, — соврал Аккерман и крепко обнял Беренже. — А почему на полу? — спросил Эрвин. — Мы потеряли равновесие и упали, — соврала седовласка. — А почему весь первый этаж разгромлен? — поинтересовалась Микаса, проходя на кухню. — В каком состоянии вы его оставили, в таком и принимайте, — одновременно ответила парочка. Семейка Смитов вопросительно посмотрела на них. Снайпер и девушка мгновенно переглянулись и с глупыми улыбками обнялись. «М-да, у дураков мысли сходятся» — пронеслось у обоих в голове. — А почему… — начала вдруг Петра, но её перебил низкий голос Аккермана: — А почему вы нам с порога мозги выносите? — Ладно, хватит на сегодня вопросов. Айда, к нам на кухню! — крикнула Зоэ из другой комнаты. Киллер и девушка встали с пола и неспеша поплелись на голос. Зайдя на кухню, перед парой глаз красовался накрытый стол. За ним уже устроились Микаса, Петра, Эрвин и его супруга, но вот не задача. Остался один стул. Леви и Хоноко с вызовом посмотрели друг на друга, дуэль неизбежна. Повернувшись к друг другу лицом, они выставили перед собой кулаки. — Суефа! — крикнули Аккерман и Беренже. У Леви камень, у Хоноко колодец. — Лошара, — ехидно сказала девушка, за что получила смертельные взгляды от мужчины и Микасы. — До трёх, — отчеканил снайпер. — Суефа!!! У киллера ножницы, а у седовласки бумага. — Так-с, давайте последний раз и заканчивайте эту дурь, — сказал старший из Смитов. — Суефа! У Леви камень, у Хоноко ножницы. — И кто теперь лошара? — спросил мужчина, торжественно садясь на свободный стул. — Да иди ты в пень, — обиделась девушка, стоя рядом со столом. — Нет, ну если хочешь, можешь сесть мне на колени, — игриво сказал Аккерман, похлопав рукой, по своей ноге. — Спасибо, воздержусь. Я лучше героически уйду в закат, — сообщила Беренже и вышла из кухни, в направлении своей комнаты. Все, кто был на кухне ничего больше не сказали, одна лишь Микаса сидела за столом, поглощенная своими мыслями. Ей было до глубины души неприятно видеть вместе, любимого и его не убитую жертву. «Нет, с тобой пора кончать. Если Леви не может тебя убить, то это сделаю я. Уж мне ты изрядно надоела своим нытьём. По-тихому прихлопну тебя как муху, а куда труп девать, это уже мы с любимым решим. Проводи свои последние минуты с улыбкой, ведь трупы не умеют улыбаться», — подумала брюнетка, откусывая кусочек чёрного хлеба.