***
Яркий свет луны освещает тёмные улицы города. Занавески в гостиной закрывают окно полностью, так что в комнате сплошная тьма. На диване сопит лишь маленький комочек рыжей шерсти. Прижав ушки к голове, лисёнок тихонько дышит, не издавая почти не звука. Пожалуй, единственный спящий в этом доме. Подняв худые ноги ангела довольно высоко, Каутон безжалостно насилует хрупкого парнишку. Длинноволосый лишь жалобно кричит от невыносимой боли, прогибаясь в спине до хруста косточек под кареглазым альфой. Омежка беспомощно машет бархатными крыльями, надеясь на то, что это хоть что-то даст ему, но это, конечно же, ничего не дало. Длинные пальчики сжимают алые простыни, которые так идут цвету свежей крови на его губах. У Скотта будто поехала крыша. Из нежного защитника и ответственного парня он превратился в грубого монстра, издевающегося над беднягой. Шатен властно рычал, расцарапывая ногтями ягодицы дрожащего парнишки. Слёзы ручьями текут из белоснежных глаз второго. Винсент не в силах делать что-либо, поэтому он вынужден только кричать от боли, со всех сил сжимая пальцами простынку. Альфа резко перевернул ангелочка на животик, заставляя уткнуться лицом в подушку, из-за чего вместо визгов и криков комната наполнилась приглушённым мычанием. Размахнувшись, шатен со всей силы шлёпнул Фиолетика по исцарапанной попке, заставляя вскрикнуть от ужасной боли, кусая острыми зубками наловочку пушистой подушки. Ладонь Скотта тут же запачкалась в алой крови, которая стекала небольшими струйками по дрожащим ножкам. Альфа хватает сначала за кончики волос, а после за загривок, притягивая голову к себе. Винс послушно следовал за его рукой, тем самым прогибаясь в спине сильнее. Он словно сломает сейчас его хрупкую спинку или же просто порвёт. Терпеть больше нет сил и ангелок изливается на простыни, расправляя крылышки и крича во всё горло. Правда через несколько секунд крылатый сложил крылья и захрипел — сорвал голос. Альфа начал понемногу успокаиваться и шлёпал окровавленную жопку не так сильно, но Фиолетику было больно и от этих пошлёпываний. На постельном белье пятна крови были почти незаметны, слёзы на подушке высохнут… Однако, объяснить сейчас то, что творил Каутон несколько секунд назад просто невозможно…***
— Больно? — вытирая краем влажной тряпочки царапины на фиолетовой попке, постоянно спрашивал Скотт. — Д-да… — Тихо хныкал ангелок в ответ, зарываясь лицом в подушку и немного путаясь в собственных волосах. — Прости, ангелок… Я правда не знаю, что на меня нашло… — Альфа дул на каждую царапину, только затем вытирая. Фазбер сидел рядом с ангелом, облизывая руку, что держала подушку, так как лицо было полностью зарыто в подушку, — прости, малыш… — Это не смешно… Не в первый раз ты делаешь так… Мне очень больно… Я же совсем запрещу трогать себя. Ай! — закусив губу, он резко поднял голову. Лисёнок тут же приблизился к его лицу и начал тыкаться носиком в щёку.- Даже Фазик добрее и нежнее тебя… — Хоть не порвал тебя… Я лишь немного поцарапал… Они заживут, а пока, ты можешь походить в трусах, — Винсент осторожно погладил Фазьку по голове, сталкивая на спинку, где лисёночек зарылся в крылышки. — Скотти… Пожалуйста… Дай мне обещание, что никогда не будешь жестоко делать это со мной… Пожалуйста, — длинноволосый опустил голову, ожидая ответа. Кареглазый посмотрел на него и запустил руку в фиолетовые волосики. — Я обещаю тебе, а пока всё не заживёт, даже трогать тебя не буду.- парень погладил макушку, а затем вернулся к своему занятию.