Ангел на земле.

Утро субботы. Такое спокойное и тихое, словно ты живёшь не в городе, а где-то на краю мира в полном одиночестве… Хотя нет, не в полном. Рядом есть родной и любимый маленький ангелок, несущий в себе новую жизнь. За окном слышно тихое журчание кристально-прозрачной воды. Маленький ручеёк, текущий под окном, плавно переходит в большую реку. Струи воды падают вниз с обрыва, разбиваются о камни и падают вниз, в большое озеро. Мокрые камешки сверкают от лучей солнца, а в полупрозрачной воде отражается яркое небо. Из-за восходящего солнца облака принимаю оттенки розовых и кое-где жёлтых цветов, что мало сочетаются с сиреневым небом, но выглядят так красиво. Под одеялом началось какое-то движение и спустя пару секунд из-под края показался кончик фиолетового носика, а за ним и лицо. Приоткрыв белые глаза, Винс зажмурился и пару раз протёр их руками, наконец всё же высунувшись из-под одеяла по грудь. Осмотрев лицо своего альфы и убедившись, что парень крепко спит (Винси поцеловал его в нос), длинноволосый любитель тостов поднялся с кровати. Крылатый достал из шкафа одежду потеплее, по утрам ведь ещё прохладно, и вышел из дома на порог. На ногах паренька были лишь беленькие носочки, на плечи накинута большая для него рубашка Скотта, а на стройных ножках шорты до колен. Ангел оглянулся по сторонам и только после этого расправил крылья. Взмахнув своими большими крыльями, ангел поднялся над землёй, вновь полетев за город. Конечно он понимал, что стоит быть максимально осторожным не только из-за себя, но и из-за малыша. Немного не рассчитав, Винс приземлился в кучу белых одуванчиков. Семена, походящие на маленькие зонтики, разлетелись в считанные секунды, сделав из омеги ещё один, но уже фиолетовый одуванчик. Вытряхнув из растрёпанных волос все семена, парнишка пошёл вперёд по мокрой траве. По коже бегали мурашки от холода, но это было приятно. В нос бил запах утренней свежести и мокрой травы, сделавший Винсента бодрым. Откинув волосы назад, обладатель длинных волос скрылся в густых облаках. Осознавая, что Скотти может проснуться в любой момент, крылатый вернулся домой. Альфа всё ещё спал, потому стоило снова вести себя тихо. Закинув мокрые носочки в стиральную машину, ангел расчесал волосы, чтобы проверить не осталось ли в них семян, а затем залез обратно в кроватку, взимаясь в горячее тело альфы. Холодными ножками он коснулся ног Скотта, заставляя того вздрогнуть.

***

День был не менее спокойным, чем утро. Каутон не заметил пропажи ангела утром, что было как раз на руку длинноволосому, ведь он мог получить за похождения по мокрой траве в одних носках и шортах до колен. Неожиданный звонок в дверь заставил обоих перевести взгляд на дверь. Я открою.- крылатый поднялся с дивана, направляясь к входной двери. Посмотрев на Скотта, что пошёл и встал за ним, омега открыл дверь, тут же попадая в ОЧЕНЬ крепкие объятия Джереми. — Поздравляю вас! — радостно пропищал шатен, чуть было не задушив Винса. Тот отодвинулся от него тяжело дыша полной грудью.- Из-извини… — Прости, Винс. Джереми просто очень рад за вас ведь, Скотт, ты же не против, что я рассказал? — улыбнувшись, Каутон покачал головой. Вскоре Джереми с Винсентом сидели на диване с чаем, разговаривая о беременности, но скорее рассказывал о ней Джерка. Майк со Скоттом сидели на кухне, обсуждая работу и откуда её столько навалилось. Посмотрев в дверной проём, кареглазый оглядел сидящего напротив. — Майк, я тут подумал… Раз Джереми так рад беременности моего ангелочка, то почему у вас всё ещё нет малыша? Вы ведь гораздо дольше вместе.- голубоглазый застыл на пару секунд. Он отвёл взгляд, опуская голову, и тяжело выдохнул. — Мы пытались. Мы несколько раз пытались как без течки, так и в её время. На всякий случай мы сходили в больницу… Проблема оказалась в Джереми… У него не полностью развита матка… Мой котёнок очень хочет малыша, но пока… Думаю, ты понял…- Каутон закрыл рот рукой, посмотрев на опечаленного Майкла. — Прости меня… — Ничего! Главное не говори об этом Винсенту и молчи сам. Джереми и так сильно переживает из-за этого. Понял? — ответом послужил кивок. Оба перевели взгляд на мирно беседующих омег, но уже с более грустным видом.