Ваше Величество...

      Пока шли, Теган коротко рассказал об обстановке в городе и окрестностях. А была эта обстановочка прямо скажем дерьмовой…              Началось всё с того, что в первых числах августа месяца эрл Эамон Геррин слёг с неизвестной лихорадкой. С каждым часом ему становилось всё хуже и на третий день он просто провалился в забытьё. Лекари уже пророчили эрлу скорую кончину, как совершенно внезапно его состояние перестало ухудшаться, более того, наоборот улучшилось. А спустя ещё несколько дней, врачеватели с удивлением обнаружили, что эрл чудесным образом исцелился! Правда, как оказалось, радовались рано. Поправиться то он поправился, да вот только в себя так и не пришёл, оставаясь без сознания, или как сказали бы в моём мире — в коме. Что лекари только не делали, дабы пробудить эрла — не помогало ровным счётом ничего.              Однако супруга Эамона — леди Изольда не оставляла надежды даже тогда, когда её потеряли все, включая родного брата эрла — Тегана. Именно она отправила оставшихся в замке рыцарей мужа на поиски лекарства — легендарной Урны Священного Праха. Уж не знаю, чем она руководствовалась, приказав искать этот полумифический артефакт, но видимо отчаяние её было велико. Рыцари разъехались во все стороны света на безнадёжные поиски, а в конце августа замок со своей дружиной покинул и сам Теган. Вести о разгроме под Остагаром достигли Редклифа и дядя отправился к восточным границам эрлинга, решив встретить в районе Дервена отступающее войско, а заодно проверить границы владений брата. Но он опоздал, когда Теган со своей дружиной вошли в соседний эрлинг и достигли Дервена, остатки королевской армии, или тогда уже вернее было сказать армии Логейна, миновали город и ушли в сторону Денерима. Дядя какое-то время помыкался по Дервену, в надежде найти хоть кого-то из отрядов эрла, отправленных в Остагар. В итоге, так никого и не встретив, он решил вернуться в Редклиф, передохнуть и приступить к укреплению границ эрлинга, не сомневаясь, что порождения тьмы хлынут потоком из Диких земель Коркари по весне.              Но как оказалось, это были не все беды. Дней за десять до возвращения Тегана, в замке Редклиф стали твориться какие-то странности. Принялись исчезать люди, причём иногда прямо средь бела дня, всем поголовно начали сниться кошмары, а на второй день из замка сбежала вся живность, которая только могла. Горожане клялись, что видели целые цепочки крыс, разбегавшихся оттуда во все стороны. Собаки и кошки убегали вслед, бронто и лошади вырывались из стойл, даже мелкая живность вроде птиц, и та норовила смыться. На третий день замок и полгорода в придачу разбудили жуткие крики и нечеловеческий вой. Вся городская и замковая стража поднялась по тревоге, да кинулась обыскивать замок, но никто ничего так и не нашёл, более того, с десяток стражников тоже исчезли! После такого из замка и даже города в сторону ближайших хуторов потянулись первые люди. И сделали они это как нельзя вовремя, потому что на четвёртую ночь на замок опустилась тьма и кроме трёх дюжин перепуганных стражников да прислуги оттуда больше никто не выбрался. Да и те толком рассказать ничего не смогли, никто ничего не разглядел, просто почувствовали дикий страх, увидели какую-то жуткую клубящуюся тьму и ринулись что было мочи прочь. Днём несколько смельчаков попытались пройти в замок и узнать, что происходит, с тех пор их больше никто не видел.              А в пятую ночь началась самая жуть. Около полуночи из ворот замка появились ковыляющие фигуры людей, тогда их было ещё немного, но вот специально выставленный пост стражи за замковым мостом они почти смяли. Если бы не подоспевшие из города караульные — живых бы на посту не осталось вовсе. Это были ожившие мертвецы. Ходячие трупы.              С каждой последующей ночью становилось только хуже. Восьмой ночью мертвецов было уже столько, что они легко уничтожили хлипкие баррикады на дороге к замку, перебив всех, кто там был, и ворвались в город. К счастью для большинства жителей, уже сильно опустевший. Но всё равно до рассвета разорвали они многих. Слишком многих. А с первыми лучами солнца, упавшими на залитые кровью улицы, просто рассыпались в прах.              И вот вчерашней ночью немногочисленные оставшиеся в городе жители, не решившиеся или не сумевшие уехать, оказались спасены лишь чудом. Измотанной под напором мертвяков городской страже, немногочисленным уцелевшим храмовникам местной церкви и всем горожанам, взявшимся за оружие, подмога пришла оттуда, откуда не ждали. В город среди ночи ворвалась дружина банна Тегана и умертвий с трудом, но раскидали. Ну, как раскидали… Не дали себя убить до рассвета. А там начатое дело довершило взошедшее солнце.              Но на этом плохие новости не заканчивались. Многие жители, ещё в первые дни, как только всё началось, бежали из города в ближайшие хутора и сёла. Оказалось, зря. Как рассказал Теган, сегодня с утра его люди обнаружили два ближайших к городу посада полностью уничтоженными. И самое ужасное было в том, что тел там не оказалось. Море крови, но ни одного людского тела. И это страшно. Там на два посёлка не меньше полутора сотен человек было, вместе с бежавшими из Редклифа… Люди дяди уже объехали все другие селения вокруг города и велели жителям сматываться как можно скорее, не дожидаясь ночи.              Когда же подсчитали оставшихся в строю людей, выяснилось, что держать город особенно и не кому, а бежать прочь уже поздно. Пример разгромленных сёл был показателен. Большая часть дружинников Тегана оставалась в строю. Из его полусотни погибло лишь четверо, а способными держать оружие оказались сорок три воина. Куда хуже дело обстояло с городской стражей и храмовниками. Стражников набралось всего тридцать два, и то половина была легко ранена, а храмовников осталось и вовсе семеро, причём среди них не оказалось ни одного посвящённого в рыцари ордена — одни послушники. Ну и ещё горожан, в основном мужчин, но были и женщины - готовых сражаться, а главное имевших хоть какое-то вооружение набиралось человек под сорок. В итоге получалась вроде бы даже солидная цифра — сто двадцать человек! Однако солидной она выглядела лишь издали.              Полная броня — кольчужная и панцирная была лишь у дружинников Тегана. Только кольчуги и шлемы - у храмовников и одиннадцати стражников. Ещё двадцать стражников ходили лишь в стёганых акетонах, фуфайках, если по-простому, да кожаных нагрудниках. У горожан брони не имелось вообще никакой. Нет, кого-то возможно получится одеть в доспехи, снятые с раненых и погибших, но не всех, далеко не всех. Не менее худо оказалось и то, что и стражники, и храмовники, и горожане были сильно измотаны бессонными ночами и битвами с мертвяками, и стояли они, по-моему, только на осознании того, что отступать просто некуда. Ведь за их спинами прятались почти три сотни человек — раненые, женщины, дети, старики…              У Тегана конечно же был и собственный план действий, учитывающий всю ту задницу, в которой оказался город. План правда оказался прост, как пять копеек — перекрыть баррикадами все входы на центральную площадь, благо улицы в Редклифе узкие, забить все окна-двери домов, самим влезть на те самые баррикады и с наступлением темноты начать превозмогать, попутно усиленно молясь Создателю и Андрасте, чтобы дотянуть до утра. План далеко не идеальный, но за неимением лучшего… Впрочем, кое-какие предложения по его корректировке я всё же взял на себя смелость внести, и о чудо, дядя, задумчиво почесав щетину, признал их дельными!              Перво-наперво я, прикинув сколько защитников придётся на каждую из баррикад, предложил отказаться от равномерного «размазывания» и без того куцего воинства по ним. Входы на площадь и подступы к зданию церкви были так или иначе перекрыты семью укреплениями разной протяжённости и прочности. И удержать всё это силами всего лишь полутора сотен человек, большая часть из которых и доспехов то не имела, было нетривиальной задачей.              По моей задумке следовало встретить первые удары нежити на баррикадах, и нанести им максимальный урон, а когда их станет слишком много — отступить в заранее подготовленные опорные пункты — наиболее крепкие и удобно обороняемые дома вокруг площади. И уже оттуда потихоньку перемалывать мертвяков, по возможности стараясь вообще не вступать в рукопашный бой. С этим правда была сложность, по словам дяди, стрелы не наносили нежити почти никакого урона, только если не попадали в голову. Вообще единственный способ надёжно уничтожить мертвяка как раз и заключался в том, чтобы срубить или размозжить ему голову. На все остальные повреждения, смертельные для любого обычного человека, умертвия плевать хотели с высокой колокольни. Потому моя идея с перекрёстным обстрелом из разных домов хоть и была принята к сведению, но всё же оказалась признана малоперспективной. Чуть лучше пришлась идея с обливанием мертвяков чем-нибудь горючим и дальнейшим поджогом. Тут правда проблема была в другом. Боли нежить не чувствовала, а потому даже полностью объятая пламенем какое-то время продолжала жить, или вернее будет сказать не жить? При этом не реагируя на огонь ровным счётом никак. Потом правда в ней видимо что-то перегорало, и она упокаивалась окончательно, но до этого успевала изрядно покуролесить. И в этом заключалась самая главная опасность. Пламя с горящего мертвяка вполне могло перекинуться на что-то ещё, и не обязательно на соседний ходячий труп. Например, на дома. И пусть стены домов, по крайне мере у центральной площади, каменные, но всё остальное-то сделано из дерева… А что такое пожар в плотно застроенном средневековом городе, думаю понять не сложно. Угли и пепел на месте этого самого города спустя несколько часов. Но тем не менее окончательно отказываться от мысли поджечь этих недоделанных зомби мы не стали. В итоге сошлись, что поджечь можно, главное самим при этом обезопаситься, да обезопасить город, чтобы ходячие свечки не спалили его ко всем чертям походя. Ну, да думаю маги нам в этом помогут.              Основную массу людей, главным образом женщин, детей и стариков, как и раньше планировали укрыть в церкви. Там и стены толстые, и двери крепкие, и окна высоко расположены. Вход правда дополнительно завалить придётся, как изнутри, так и снаружи, чтоб уж точно ни одна мёртвая тварь туда не прорвалась. Да и в остальных домах двери завалить стоит, а внутрь забираться по приставным лестницам через окна верхних этажей.              На том мой творческий порыв временно угас, и я вновь принялся размышлять над новыми способами упокоения восставшей нежити. Дядя похоже думал на более приземлённые темы, а конкретно, как все эти новые способы обеспечить и при этом не угробиться самим. От остальных никаких ценных идей, увы, не поступило.              — С каких это пор ты вдруг стал «сэром»? — внезапно, нарушая повисшую паузу, язвительно поинтересовалась Табрис, пристроившись рядышком.              — С недавних, — буркнул я. Вот и вышло мне боком величание "сэром" в исполнении Тегана в церкви, — ты, маленькая ушастая прелесть, мне лучше вот что скажи — что с повозками? Их решили на площадь загнать?              На словах про «ушастую прелесть» Каллиан подавилась и залившись краской с гневом уставилась на меня. Ничего кроме улыбки её смущённая мордашка вызвать просто не могла, и я, не сдержавшись негромко засмеялся, Алистер хмыкнул, борясь со смехом, даже Теган с воинами по-доброму улыбнулись в усы.              — Ты издеваешься? — прямо-таки обдала меня полыхнувшим гневом девчушка.              — Ничуть. Так что там насчёт телег? Нашли заезд?              — Не, — немного попыхтев, отмахнулась наконец пришедшая в себя эльфийка, — Командор сказала, что повозки подгонят к баррикаде, наши маги поднимут её и телеги проедут под ней.              — Интересно, а наши маги смогут поднять баррикаду?              — Элисса сказала, что смогут, там делов то на раз плюнуть.              — Ну да, — саркастически хмыкнул я, — ей конечно виднее…              — Эй, я всего лишь передаю её слова!              — Пришли, — прервал нашу только намечающуюся перебранку Теган.              Оуэн, как и положено порядочному кузнецу, обитал в ремесленном конце Редклифа. На этой улице, впрочем, такой же кривой, как и все остальные в городе, жил и работал мастеровой люд. Кожевники, столяры, плотники, ткачи, портные и ещё многие, и многие другие, благодаря кому город жил. Когда-то совсем недавно.              Сейчас улица встретила нас закрытыми ставнями, да запертыми дверями и уже привычной мёртвой тишиной, лишь тихо скрипя раскачивались на ветру красочные вывески у ремесленных лавок и мастерских. Но не вся улица была такой безжизненной, как могло бы показаться на первый взгляд. Из трубы домика с резной деревянной вывеской в виде молотка с наковальней шёл лёгкий дымок. Ну что ж, долго этого Оуэна искать не пришлось.              Впрочем, радость была преждевременной — дверь в лавку оказалась заперта и на наши крики и стук кузнец не реагировал ровным счётом никак. Теган горячился и орал благим матом, осыпая несчастную дверь богатырскими ударами. Дверь пока не поддавалась. Кузнец тоже.              — Ну всё Оуэн, ты нарвался, пеняй на себя! — последний раз бухнув кулаком, Геррин смачно сплюнул и отошёл в сторону, — Грэм, давай топор!              Дядя требовательно протянул руку к одному из своих воинов, тот тут же вложил в неё только что вытянутый из-за пояса боевой топорик, с коротким лезвием.              — Теган, ты чего это делать собрался? — придержал я его за плечо.              — Дверь выломаю нахрен. Этот урод у меня получит…              — Надеюсь ты этот же топор не вгонишь в макушку единственного в городе кузнеца?              — Вот ещё, — фыркнул дядя, — этот мерзавец так просто не отделается. Дел невпроворот, а этот сучий огрызок запить решил. Нееет, сначала он у меня поработает и хорошо поработает…              — Вопрос снят, — я отступил в сторону, решив не мешать дяде причинять добро и наносить справедливость. Раз он сказал, что кузнеца убивать не собирается, то и волноваться излишне. А то были у меня сомнения…              — Стойте, — совершенно неожиданно остановила уже занёсшего топор Тегана Табрис.              — От блять, ну чего ещё? — рявкнул разгорячённый дядя, на этот раз сдерживаться он не стал. Ну так и вмешивался с другой стороны не я, а какая-то там эльфийка.              — Форточка, — ничуть не струхнув ответила Каллиан, указав пальчиком куда-то вверх.              Все синхронно задрали головы. Маленькое оконце третьего этажа оказалось не закрыто тяжёлыми ставнями, и более того, форточка в нём была открыта. Очень маленькая форточка.              — Ну и чего, что форточка? — буркнул Теган, с недоумением поглядывая на эльфийку, — да туда только кошка влезет. И этаж третий. Как туда попасть-то? Взлететь?              — Легко! — улыбнулась Табрис, скинула свою любимую кожаную курточку и стянула высокие сапожки, оставшись в одной рубахе да штанах.              — И? — теперь на эльфийку с недоумением поглядывали все, включая меня, — ты стриптиз решила нам показать? Так сейчас немного не время.              — Не знаю, что такое «стриптиз», — девчонка потянулась, размяла руки, несколько раз выгнулась в разные стороны, зачем-то села на шпагат, а затем, ловко подпрыгнув, уцепилась за едва выступающие из кладки стены камни и быстро полезла наверх.              — Примерно это, — ошарашенно проговорил я, любуясь уже достигшей окон второго этажа Каллиан. Вернее, её симпатичной нижней частью, обтянутой узкими полосатыми штанами, да, гхм…              — Во даёт! — с восхищением вторил мне замерший рядом Алистер.              А меж тем девчонка достигла того самого окна на третьем этаже, пикантно изогнулась и словно большая кошка, под всеобщий изумлённый вздох, изящно исчезла в форточке.              — Во даёт, во даёт! — словно зависнув повторял брательник, не отрывая полного восторга взгляда от окна.              Спустя какое-то время за дверью раздались щелчки, скрежет отодвигаемых засовов, сдавленные тихие проклятия и вот она распахнулась, явив перед нами пыльную, но буквально светящуюся от радости Табрис.              — Сильно, — подвигав рукой свою челюсть кратко констатировал Теган.              — Неожиданно, — столь же немногословно оценил я, всё ещё пребывая немного в офигении. Ну правда же, в ту форточку только кошка могла бы влезть, но не человек! То есть эльф! А как она по вертикальной стене ползла…              — Каллиан ты просто умница! — у меня чуть ли не над самым ухом раздался радостный возглас брата, протягивающего эльфийке её вещи, — это было поразительно, никогда такого не видел!              — Спасибо Алистер, — смутившись искренней похвалы, девушка слегка раскраснелась, и чтобы скрыть смущение, принялась быстро одеваться, целиком и полностью погрузившись в застёгивание многочисленных застёжек на куртке.              — Оуэна не видела?              — Не, я только по лесенке спустилась.              Дом кузнеца встретил нас темнотой, пылью и поистине чудовищным запахом сивухи. Сам же Оуэн нашёлся на втором этаже в полубессознательном состоянии. Мда, «В левой руке сникерс, в правой руке марс», только применительно к кузнецу это были не знаменитые батончики, а бутылка мутной сивухи и… Бутылка сивухи! Зачем этому телу, с раскрытым ртом разлёгшемуся у камина в драном клетчатом кресле, по бутылке в каждой руке я просто не знал. Пиар-менеджером же здесь и не пахло. Пахло всё той же сивухой, правда уже в промышленной концентрации, так что глаза режет, и пардон, блевотиной.              К счастью дядя знал отличный способ привода таких неопознанных лежащих объектов в состояние «огурчика с полочки». Дружинники Тегана совместными усилиями, причём особо не церемонясь, выволокли усатого мускулистого кузнеца на улицу, где с явным наслаждением окатили его ледяной водичкой из ближайшего колодца. Вот так, лёжа в луже воды и фыркая от холода, тот и пришёл в себя.              — Оуэн, — дядя склонился над копошащимся в луже кузнецом, — а ты не подохерел?              Кузнец отплёвываясь поднял на него всё ещё мутноватый взгляд, сплюнул и хрипло пробасил:              — А это ты Теган, чего надо?              — Подохерел, — констатировал я, наблюдая за вытянувшимся лицом дяди.              Подтверждая мои слова, Геррин с размаху засадил Оуэну сапогом по рёбрам. Тот хекнул и хрипя сжался в клубок. Но Теган и не думал заканчивать, присев рядом с этим телом, он ухватил кузнеца за роскошный мокрый чёрный ус и, притянув к себе эту пьяную морду, с угрозой прорычал:              — Мне надо, Оуэн, чтобы ты, собака плешивая, оторвал свою задницу и до заката правил снаряжение моим ребятам, а как закончишь, встал со всеми на баррикады.              — Нет.              — Чтоооо? — голос Тегана не предвещал ничего хорошего. Совсем ничего.              — Что слышал, банн, — мрачно зыркнул на него кузнец, — хоть режь меня, мне теперь всё едино…              — А могу я узнать в чём причина такой апатии? — подойдя ближе поинтересовался я, пока дядя ещё чего доброго не претворил пожелание Оуэна в жизнь.              — Дочка моя… Валена! — буквально провыл кузнец, откинувшись на спину. По его обветренным небритым щекам покатились слёзы. Человек, этот здоровенный человечище рыдал. Рыдал на полном серьёзе, взахлип…              — И что с ней?              — Она в замке осталась!              Теган неловко поднялся, с жалостью посмотрев на кузнеца. Всё желание начистить Оуэну морду из него кажется просто испарилось.              — Послушайте, может быть она ещё жива… — робко проронила Табрис, склоняясь над кузнецом, спрятавшим лицо под своими огромными лапищами.              — Пять дней уж прошло! Она… Её нет…              — Оуэн, — я, попытавшись собрать в голосе всю убедительность, на какую только был способен, присел рядом с Каллиан, — я не знаю, и никто не знает, что с твоей дочерью. Быть может она жива, а может уже нет. Но в одном я уверен точно, если ты продолжишь валяться тут, да размазывать сопли по щекам — никто никогда и не узнает. Мы войдём в замок. Но не раньше, чем переживём эту ночь. Мы найдём твою Валену. Может даже живую. Но не раньше, чем ты оторвёшь зад от мостовой и поможешь нам и Редклифу. Ты кузнец, чёрт тебя дери, и от твоей работы зависят жизни всех, кто сегодня будет биться за город и за твою дочь.              — Вы правда найдёте её? — с какой-то пока ещё слабой, едва просыпающейся надеждой посмотрел на меня Оуэн.              — Мы правда идём в замок? — совсем неприятно удивилась Табрис.              — Да, — ответил я сразу обоим.              Вместе с Оуэном, пошатывающейся походкой ушедшего прямиком в мастерскую, отправился и один из людей Тегана. Присмотреть на всякий случай. Ещё одного воина он отправил на Центральную площадь, чтобы подготовили и привезли кузнецу вещи, которые можно было быстро отремонтировать. Ну и помощников ещё прислали. А наш путь ныне лежал прямиком в порт, где в своём доме окопался гном по имени Двин со своими знакомыми.              Но просто так дойти до порта мы не смогли. Буквально за следующим поворотом нам чуть ли не в самое лицо упёрлись острия мечей, да наконечники стрел. А позади них и что-то из магии мерцало.              — Вы это чего? — охренев от такой встречи просипел Алистер.              — Спасибо, что сразу не убила, — прокомментировал я, аккуратно отодвинув пальцем от носа остриё меча Элиссы.              Как можно догадаться, столь замысловатым образом мы повстречали остальных Стражей, шедших к Центральной площади.              — Ой! Прости Кай, — воскликнула девушка, мигом вкладывая меч в ножны, за её спиной так же поступали и остальные. Раздались первые нервные смешки, — мы услышали шум шагов и решили, решили…              — Что за углом прячется толпа зомби, я понял.              — Кого?              — Оживших мертвецов, — поняв, что опять оговорился, поспешил поправиться я.              — Тейрнесса Кусланд, — невольно спасая меня от дальнейших расспросов, вперёд шагнул Теган, убирая руку с навершия меча, — позвольте представиться — банн Теган Геррин. Приветствую вас в Редклифе и приношу свои извинения, что не могу оказать вам достойный приём.              — Очень приятно, банн, — кратко кивнула Элисса, — но прошу вас оставить церемонии. Я сейчас Командор Серых стражей и не более.              — Как вам будет угодно, тейрнесса Кусланд, — дядя вежливо кивнул и, прежде чем Элисса успела ему хоть что-то возразить, направился к нашим повозкам, как раз подтянувшимся к перекрёстку.              — Отойдём в сторонку? — я поманил девушку за собой, видя, что все окружающие заняты расспросами. В основном любопытные Стражи наседали на Алистера с Каллиан, как своих собратьев, но досталось и оставшемуся с Теганом дружиннику. Мужика буквально завалили вопросами. Да и сам Теган отвлёкшись, что-то деловито выспрашивал у как обычно немногословного Стэна.              — Что случилось?              — Хреновы наши дела, — и я коротко рассказал ей всё, что удалось узнать от Геррина о делах в городе вообще и планах обороны в частности.              — Ты думаешь мы не выстоим?              — Не знаю, Элис, — я со злостью пнул подвернувшийся под ногу камушек, — Просто не знаю… Знаю только, что выбора у нас нет. Или мы или нас...              — Ты прав, нет у нас выбора, — девушка замолчала, принявшись теребить маленькую косичку у виска, сплетённую на манер Лелианы. Та тоже всё время с подобными расхаживала.              — Кай, давно хотела спросить, — видя, что я собрался уходить, совершенно внезапно, похоже даже для самой себя, проговорила она, — Почему ты всё время зовешь меня Элис? Моё имя Элисса и...              — Тебе не нравится? — не найдясь с ответом, брякнул я первое, что пришло на ум. Да и сам вопрос показался мне по меньшей мере странным. Особенно в нынешней обстановке.              — Нет просто... Необычно...              — Думал это сокращенная версия имени, — я пожал плечами и только потом понял, что под надетой бригандиной это совершенно не заметно, — тебя так что раньше никто не называл?              — Нет, — мотнула она головой, отчего-то еле заметно улыбаясь самыми краешками губ.              — Если не хочешь могу и не называть, — определенно я запутался. Тут битва с мертвяками на носу, а её, блин, на «имяопределение» потянуло!              — Что ты, я не против, называй если хочешь, — а теперь улыбается уже во всю ширь. Нет, определенно я этих женщин никогда не пойму.              Окончательно и бесповоротно запутавшись я, всё ещё ловя на себе её весёлый взгляд, повернулся к остальной толпе, казалось не обращавшей на нас никакого внимания. А нет, вру, обращавшей. Вон Лелиана, как бы невзначай стрельнула глазками в нашу сторону. Ну уж в ком я не сомневался, так это в ней. Эта лисичка-сестричка всегда держит ушки на макушке и в курсе происходящего вокруг.              — Дюран, Натия! — окликнул я чем-то «страшно» занятых гномов, — дальше идёте с нами. Надо тут кое-кого навестить.              — А у меня спросить? — раздался сзади полный ехидства и насмешки голосок.              — Простите госпожа Командор, — оборачиваюсь и дурачась отвешиваю шутливый поклон сложившей руки на груди девушке, — разрешите временно позаимствовать у вас стражей Эдукана и Броску?              — Так и быть, разрешаю, — манерно взмахнув ручкой, принимая игру, властно сообщила Кусланд, — но только ради вас, канцлер.              Последнее слово она до кучи ещё и подчеркнула в своей взятой за моду ехидной манере. И между прочим совершенно напрасно — я уже свободно пишу! Ну, почти. И не совсем всё. Но уж читаю-то я теперь вполне сносно! Эх, ладно, чем бы дитя не тешилось…