***
Санхёк сидел на крыше соседского дома и смотрел на жилище охотников, раздумывая, что теперь делать. На то, чтобы встать, одеться и выйти, у него ушло больше времени, чем планировалось. К тому времени, как он добрался, машины рядом с домом уже не было. И он не знал, тот, кто на ней уехал, сделал это до наступления сумерек или уже после. За такую оплошность Хакён точно спустит с него три шкуры. Единственное, что удерживало его от паники, был свет в окнах дома и тень, по крайней мере, одного человека. Значит, они не сбежали. Скорее всего, один или, может, оба охотника отправились на охоту, а колдун остался дома. И это более чем устраивало Санхёка. Плюнув на осторожность, незаметность и всё остальное, он спрыгнул с крыши прямо на задний двор. Отсюда он мог видеть кухню и был вознаграждён промелькнувшим в окне лицом колдуна. Санхёк прикусил нижнюю губу. Колдун был таким красивым. И таким сильным. Санхёк так и не нашёл зацепок по заклинанию, но он надеялся, что сможет выведать что-нибудь у колдуна. Может быть, разговор с ним наведёт его на новые мысли. Может быть, само присутствие колдуна, его энергия откроют ему что-то. - Но как же мне заставить тебя выйти, – прошептал Санхёк. Колдун, Джехван, остановился напротив кухонного окна и наклонился вперёд, всматриваясь в темноту. За его спиной появился охотник – тот, что покрасивее. И Санхёк недовольно заворчал: раз он не один, то вытащить его для разговора будет непросто. Санхёк подумал, что терять всё равно нечего и решил действовать напрямую: он быстро поднялся на крыльцо и уверенно постучал в дверь.***
- Он, что, серьёзно? – прошептал Хонбин, уставившись на заднюю дверь. Джехван сглотнул, тоже не спуская с неё взгляд. Так они и стояли, словно статуи, не зная, что делать, пока через несколько секунд снова не раздался стук. Без Тэгуна – тот сбежал ещё до того, как Джехван смог выйти из подвала, – он чувствовал себя лёгкой добычей. Но даже будь Тэгун здесь, если вампиры решили их убить, они сделали бы это легко и быстро. И они, наверное, не стали бы стучать. - Да ёб твою мать, – выдохнул Джехван и сделал шаг вперёд. Он взялся за ручку двери, и Хонбин зашипел, когда Джехван толкнул её. Теперь они могли увидеть очертания вампира. Хонбин был уже рядом, прижимаясь к Джехвану. - Слышь, мудила, где мой телефон, который..., – Хонбин не договорил, когда стало ясно, что вампир, который стоял перед ними, был не Хакён и не его дитя с серебряными волосами. Это был третий, потрясающе высокий парень. У него, как и у Хакёна, были тёмные волосы, и, естественно, он тоже был вампиром, но на этом их сходство заканчивалось. Его бледная кожа и резкие черты лица были прямо противоположны золотой бронзе и мягкости его создателя. В Хакёне было что-то неуловимое, что-то изящное и даже женственное, но ни один из его детей не обладал ничем подобным, особенно вот этот. Вампир часто заморгал, будто пытаясь привыкнуть к яркому свету из кухни. - У меня нет твоего телефона, я не думал, что должен был его принести, – ответил он. Джехван сразу же посмотрел за спину существа, но никого не увидел. Хакён, должно быть, отправился на поиски Тэгуна, и мысль об этом отдалась болью внутри, заставляя его сжать кулаки. - Если твой создатель прислал тебя узнать насчёт нашего предыдущего разговора, то передай ему, что я всё ещё думаю над этим, – сквозь зубы процедил Джехван. Вампир смотрел на него сверху вниз, и как же Джехвана бесило его глупое, быстро бьющееся сердце. Они всё ещё находились внутри дома, на небольшом, но достаточном от вампира расстоянии, чтобы тот не смог добраться до них и схватить. Но сложно помнить об этом, когда ты не видишь никаких преград, которые могли бы тебя спасти, а сам кровосос находится лишь в шаге от тебя. Он чувствовал, как Хонбина трясёт, но его дыхание было спокойным и ровным. Повисла тишина. Вампир перевёл взгляд с Джехвана на дверь. - Мой создатель не посылал меня, чтобы я поговорил с тобой, – сказал он, потянувшись к косяку двери, чтобы сковырнуть облупившуюся краску. – Он послал меня присматривать за вами, но я действительно хотел бы поговорить с тобой. Он растёр краску между пальцами, и её частички посыпались на пол. Беспристрастность вампира не могла обмануть Джехвана, и он задумался, было ли это поведение новой тактикой. - Тогда говори, что хотел. Быстрее, пока весь тёплый воздух не вышел, – ответил Джехван. Лёгкая улыбка коснулась губ вампира, и в ней не было резкости и снисходительности Хакёна. - Ты можешь выйти. Я не тронул тебя тогда и не причиню вреда сейчас. Он сделал шаг в сторону, словно освобождая место для Джехвана. Джехван прекрасно понимал, что, по крайней мере, сейчас он нужен вампирам живым. Но он не хотел подвергать себя опасности, к тому же сегодня они были с Хонбином вдвоём. Даже в тот раз, когда они заперли Тэгуна, он всё равно был неподалеку. Джехван, охраняемый лишь одним охотником, чувствовал себя неуверенно перед вампиром. Тем более, его состояние тоже оставляло желать лучшего. Попытки уснуть только вымотали его ещё сильнее, поэтому сейчас он чувствовал себя потерянным и уставшим. - Ты не тронул меня в тот раз, потому что знал, что я могу с тобой сделать. Твои добрые намерения здесь ни при чём, – сказал Джехван. Вампир нахмурился; казалось, он был озадачен. - Поначалу – да, но потом у меня появилась идеальная возможность для этого, когда ты без сознания лежал у меня на руках. Хонбин издал какой-то невнятный звук, одновременно выражающий и досаду, и удивление. Джехван почувствовал, как кровь отливает от лица и внутри всё похолодело. Он еле сдержался, чтобы не повернуться к Хонбину с криком: «Что?» - А, они тебе об этом не сказали, – ответил вампир, и в его словах не было ни капли насмешки. Он внимательно оглядел Джехвана, казалось, его что-то беспокоило. - Ты очень бледный. - Я… – начал было Джехван, но резко замолчал, бросив взгляд на Хонбина. - Прекрати меня трогать, – еле слышно пробормотал он, и Хонбин сразу же отпрянул, больше не касаясь его. Джехван не был уверен, что может себя сейчас контролировать, – его кожа может заискриться в любой момент. Он ещё в тот раз задумался: когда он очнулся после обморока, на нём не было никаких синяков или ссадин, что было довольно странно, учитывая, что он буквально рухнул на асфальт. Джехван подумал, что Тэгун поймал его. Или, может быть, он так удачно споткнулся, что пролетел приличное расстояние, миновав асфальт, и упал аккурат в высокую траву. Ну да. Конечно. Джехван поднял глаза на вампира: казалось, об его острые скулы можно порезаться. В животе у колдуна что-то перевернулось при мысли о том, что вампир держал его в своих руках, пока он был без сознания. Тэгун, наверное, был в бешенстве из-за этого, и скорее всего, именно поэтому и решил скрыть этот факт от Джехвана. Чтоб его. - Дыши, – еле слышно произнёс вампир, и Джехван, не задумываясь, сделал глубокий вдох. Посуда на столешнице задребезжала, но всё прекратилось так же резко, как началось. - Дже, – тихо позвал его Хонбин, и Джехван поднял руку, тем самым указывая Хонбину, что ему не стоит вмешиваться сейчас. Хонбин отошёл ещё дальше, и Джехван услышал, как он быстро покинул кухню. Колдун не знал, куда ушёл Хонбин, но надеялся, что он отправился на поиски арбалета. - Прости, я не хотел тебя расстраивать, – негромко произнёс вампир, наклонив голову и щурясь от яркого света. Да что это за тактика такая. - Но как я уже сказал, я не тронул тебя тогда и не причиню вреда сейчас. - Ты касался меня, – прошептал Джехван скорее себе, чем кому-либо ещё. Его подташнивало от мысли, что он лежал в руках вампира беспомощный, с оголённой шеей. В попытке скрыть страх и досаду, Джехван попытался злобно посмотреть на вампира, но будучи слишком напуганным, чтобы встретиться с ним взглядом, он уставился на его нос. Вампир закусил нижнюю губу. - Джехван, – мягко позвал он, и от этого шёпота по спине Джехвана побежали мурашки. – Ведь так тебя зовут, да? Я Санхёк, младший в семье Хакёна. Внезапно он замолчал. Джехван по-прежнему не сводил с него глаз. - Дыши. Джехван снова вдохнул, но сделал это ехидно. Он не был уверен, что вдохнуть ехидно вообще возможно, но ему показалось, что он справился с этим. - Чего ты хочешь от меня? Губы Санхёка на секунду приоткрылись, его взгляд блуждал по лицу Санхёка. - Ты такой сильный, – прошептал он и сразу откашлялся, словно прочищая горло. – Воншик и Хакён сошлись во мнении, что ты наименее враждебный из вашей тройки. Но я думаю, это то же самое, если сказать, что стрела, пущенная в сердце, нанесёт меньше вреда, чем пуля. Нелепо, но Джехван поймал себя на мысли, что немного покраснел. Он обернулся: Хонбин ещё не вернулся, а он сейчас был очень нужен. - Вы говорите о нас. - Ну да, я уверен, так же, как и вы о нас, – ответил Санхёк. Он положил руки по обе стороны дверного проёма и наклонился вперёд, пока не почувствовал барьер защитных чар. Джехван хотел отойти назад, потому что лицо Санхёка были слишком близко к его собственному, и размеры вампира были пугающими. Джехвана нельзя было назвать коротышкой, но Санхёк буквально нависал над ним, заставляя чувствовать себя маленьким. Его сердце бешено колотилось, но он был так слаб, что этот стук больше напоминал трепет крыльев. Но Джехван не хотел выглядеть слабым, поэтому попытался сохранить достоинство, расправив плечи и сжав руки в кулаки, по-прежнему не спуская глаз с носа вампира. Казалось, что Санхёк всё это заметил. - Хотя мне кажется, – мягко добавил он, внимательно изучая Джехвана, – что мы говорим о вас немного иначе, чем вы о нас. Джехван не понял, что это значило, здесь явно был какой-то скрытый смысл, и прежде, чем он мог спросить Санхёка об этом, тот наклонился чуть ближе и сделал глубокий вдох рядом с щекой колдуна. Джехвану не понравилось, что клыки вампира были в такой непосредственной близости, а его неестественно плавные движения вызвали мурашки. - Я пахну как хорошая еда? – спросил Джехван, пытаясь казаться храбрым. Слова слетели с его языка, но это были слова Хонбина, и Джехван не мог произнести их так же, как это сделал бы Хонбин. - Ты пахнешь странно, – пробормотал Санхёк, и Джехван по необъяснимой причине почувствовал себя оскорблённым. Санхёк наклонился в другую сторону и снова сделал вдох рядом с колдуном. - Я бы хотел, чтобы ты подошёл поближе. Джехван чувствовал дыхание Санхёка на своей коже, когда он говорил. Чары дома сходили с ума. Казалось, они были готовы взорваться. - Нет, – Джехван, наоборот, слегка наклонился назад, и успел заметить, как затрепетали ресницы Санхёка прежде, чем глаза вампира закрылись. Он открыл их, когда Джехван отодвинулся. - Что ты имеешь в виду, говоря, что я пахну «странно»? Санхёк медленно моргнул. Он говорил, будто не хочет навредить Джехвану, но это было неважно, потому что колдун почувствовал еле заметные признаки жажды. Джехвану стало подозрительно тепло – если Санхёк собирался зачаровать его, то он подпалит его, как Хакёна. - Ты пахнешь чарами, – ответил Санхёк, его голос слегка охрип. Джехван прерывисто засмеялся. - И вампиром. Это заставило Джехвана перестать улыбаться. - Как это возможно? Ресницы Санхёка затрепетали, и он улыбнулся. Джехван понял, что это был единственный ответ, который ему удастся получить. И внезапно его охватил страх – какую бы игру не затеял вампир, Джехван не хотел принимать в этом участие. Чувство тревоги овладело колдуном, дышать стало труднее. - Чего ты хочешь? - Дыши, Джехван, – сказал Санхёк, поднимая голову. Джехван был поражён тем, насколько вампир был прекрасен. Он и Хакён были невероятно красивы в этой странной, пугающей безжизненной манере. - Я хочу помочь тебе, – еле слышно сказал Санхёк, и внезапно Джехван почувствовал, что хочет подойти к вампиру. Это не было похоже на чары, но каждое произнесённое Санхёком слово сочилось магией. - Ты умираешь, Джехван. И это произойдёт скоро. Быстрее, чем ты думаешь. Магия просачивается сквозь тебя, ты истекаешь ей словно кровью, я практически чувствую её запах в воздухе. Но я думаю, что мы можем помочь тебе. Вот она, сладкая ловушка, приготовленная специально для него. Джехван попытался унять своё бешено бьющееся сердце и почувствовал, как под кожей концентрируется магия. - Я не поведусь на эту уловку. Хакён – змея, но он хотя бы не притворяется кем-то другим, – ответил Джехван, сгорая от стыда из-за того, как дрожал его голос. – Сделай одолжение нам обоим и скажи всё прямо. Я знаю, что это не ради того, чтобы просто спасти меня. В какой-то момент Джехван начал смотреть прямо в глаза Санхёку, и хотя он знал, что ему не следует этого делать, он просто не мог отвести взгляд. В ответ на свою враждебность Джехван ожидал, что Санхёк ответит ему тем же. Но тот этого не сделал. Он даже никак не отреагировал. Вместо этого тихо-тихо, практически шёпотом, Санхёк задал вопрос: - Ты когда-нибудь держал в руках птицу, Джехван? Джехван моргнул; ему казалось, что он просыпается после какого-то странного сна. - Что? - Птицу. Маленькую. Ты держал её в руках когда-нибудь? Это был странный вопрос, и мозг Джехвана долго обрабатывал его. - Я… только птенцов, – медленно ответил он, мысленно возвращаясь в детство. – Тех, что выпали из гнезда. Хрупкие, неоперившиеся создания. Они умирали, они всегда умирали, но непреодолимое желание спасти их всегда было таким сильным. - Я не… - Я думаю, что держать тебя в руках будет очень похоже на это, – так же тихо продолжил Санхёк. – Твоё сердце трепещет, словно крылья птицы. Джехван почувствовал, как холодеет: его лицо, кончики пальцев и всё внутри него. Эта отвратительная волна накрывала его, вызывая инстинктивный ужас от понимания – вампир хочет, чтобы он сломался. Но затем его щёки покрылись румянцем, а внутри всё сжалось. Может быть, это всё-таки из-за чар, задумался Джехван, борясь с сильным желанием наклониться вперёд. - Джехван, – тихо сказал Санхёк, казалось, что его голос доносится издалека, – позволь мне помочь тебе. Они умирали. Они все умирали. Со своей полупрозрачной кожей и неразвитыми крыльями, с их криками, которые сменялись мягким дыханием смерти. Если Джехван был как они, ему уже никто не мог помочь. Даже вампир. - А, – вдруг выдохнул Санхёк, и это мягкое восклицание вернуло Джехвана в состояние, которое было больше приближено к реальности. Санхёк смотрел через плечо Джехвана, и Джехван понял, что слышит приближающиеся шаги, а ещё он понял, что ушёл слишком далеко, – он стоял за пределами дома. - Эй, – раздался обеспокоенный голос Хонбина, – зайди обратно в... Джехван испуганно воскликнул и повернулся к громко топающему Хонбину. Но он не успел отпрянуть достаточно быстро, и Санхёк схватил его за плечи. Колдун чувствовал тепло его больших ладоней даже через ткань рубашки. Хонбин остановился как вкопанный посреди кухни; он выглядел поражённым и напуганным. Его не было всего минут пять, он вернулся, сжимая в руке баллончик «Антизверя»: если брызнуть этим вампиру в глаза, приятного будет мало, Джехван знал об этом. Должно быть, таким образом Хонбин планировал отпугнуть Санхёка. Колдун с ужасом смотрел на Хонбина, который всё ещё стоял на кухне. Сердце Джехвана громко колотилось, он задыхался. Его кожа начала искриться, и если бы он дотянулся, то смог бы обжечь руки Санхёка, но он не был уверен, что успеет, не был уверен, что вообще рискнёт сделать это в таком состоянии… Руки вампира сильнее сжали его плечи, и он подтолкнул Джехвана обратно к дому. Губы Санхёка были возле уха колдуна. - Продолжай дышать, Джехван, – прошептал Санхёк и исчез.***
Телефон Тэгуна продолжал звонить, и охотнику пришлось нырнуть под балкон закрытого ресторана, чтобы ответить. Сложно быть незаметным, когда тебя выдаёт беспрестанно звонящий мобильник. - Ну что? – произнёс он в трубку, нетерпеливо косясь в сторону дороги. Не было никаких признаков машин. Он сейчас находился на периметре охотничьей зоны – он проехал мимо нескольких патрулей ОВК, круживших около места последней атаки, так что не смог остановиться там, где хотел. Часть его радовалась, что ОВК наконец-таки очнулись, но другая с горечью понимала, что теперь ему придётся опасаться не только вампиров. Он не хотел, чтобы его арестовали. - Хакён сегодня прислал своего второго отпрыска нянчиться с нами, – услышал он раздражённый голос Хонбина. – Однако сам он, похоже, объявляться не собирается. Подозреваю, что скоро вы встретитесь, так что будь начеку. Кажется, они стали более агрессивными. - Мне сейчас не до многозначительных сообщений, – прошипел Тэгун. - Я всё объясню, когда ты придёшь домой, – резко произнёс Хонбин. – А до этого просто будь, блять, осторожен. Мне не нравится, что тебя нет здесь, а меня – рядом с тобой. Нам нельзя разделяться… - Спасибо, – язвительно перебил его Тэгун. – Буду держать ушки на макушке. Он отключил телефон, прежде чем возмущённое шипение Хонбина переросло в гневную тираду. Агрессивнее. Значило ли это, что вампиры начали применять силу или же просто стали более настойчивыми? Тэгун понимал, что рано или поздно терпение вампиров закончится. Размышляя, что же это будет значить для них, он со вздохом посмотрел на небо. Положив телефон обратно в карман, он вернулся на тротуар. Он не знал, что делать: у них не было никаких сведений об этой зоне, и он был слишком далеко от колледжа, что значило, что по ночам никто тут шастать не будет. Лучшим решением для Тэгуна было бы походить вокруг баров, не закрывающихся с наступлением темноты, но вокруг них было слишком много видеокамер и фонарей, поскольку здесь постоянно ходили люди. Нет, лучше остаться тут. Пусть эта зона не входила в основные охотничьи угодья вампиров, всё же она была достаточно близко, так что кровососы вполне могли забраться сюда в поисках очередной жертвы. Тэгун прошёл под фонарём, другим, и его тень постоянно становилась то короче, то длиннее. Когда он оказался перед боковой улочкой – не переулком, а просто узким не пойми чем – его серебряная серьга начала нагреваться, а кожу на затылке неприятно закололо. Он небрежно опустил руку к бедру, поближе к кинжалу, и сделал шаг к улице. Он не знал, что искал: какой-нибудь знак, что вампир всё ещё охотится здесь, знак, что он его всё-таки спугнул… Но если там было что-то… Из тени вышла фигура. Вампир двигался с человеческой скоростью, слово не появился из ниоткуда секунду назад. Тэгун отпрянул, и его сердце пропустило удар, хотя он сразу узнал эти очертания, эти узкие плечи. Свет упал на лицо Хакёна, когда он появился перед Тэгуном. - Здравствуй, котёнок, – мягко произнёс он, и его губы тронула лёгкая улыбка. Лицо охотника исказило подобие презрительной гримасы. Лёгкий испуг от неожиданного появления Хакёна перешёл в раздражение, почти ярость. Тэгун был удивлён, как мало времени ему для этого потребовалось. - Как ты нашёл меня? – спросил он, и услышав его тон, Хакён перестал улыбаться. Хонбин предупреждал, что вампир попытается его найти, но Тэгун ушёл ещё до заката и долго петлял по городу, надеясь сбить Хакёна со следа. Тэгун не мог охотиться, не мог даже просто патрулировать город, зная, что где-то рядом маячил он. Хакён слегка наклонил голову вбок, сделав лёгкое движение рукой. - Я просто почувствовал тебя, – ответил он, и Тэгуну это совсем не понравилось. - Я не хочу, чтобы ты тут торчал, – резко произнёс он, и вампир поморщился. Не дожидаясь ответа, Тэгун отвернулся и направился вниз по улице, практически кипя от злости. - Тэгун, – позвал его Хакён, быстро нагоняя охотника, несмотря на его широкий шаг. Хотя вампиры были явно не из тех, кто мог сбиться с дыхания. Нельзя сбиться с дыхания, если у тебя его нет. - Обстоятельства… У нас больше нет времени на это. Ты пострадаешь, если будешь охотиться в одиночку. Это должно прекратиться. Его слова были так похожи на те, что говорили прошлой ночью Хонбин и Джехван, что Тэгун задумался, существует ли место, где его не будут доёбывать с этим. - Ой, да иди ты нахер, – сказал он. – Моя жизнь для тебя ничего не значит, так что даже не начинай. Он услышал, как Хакён раздражённо зашипел. - Я уже говорил тебе, что ты для меня… - Хорошо, – резко перебил его Тэгун, и его голос звучал рвано лишь потому, что он-то мог запыхаться. Хакён всё так же спокойно шёл рядом с ним. - Тебе не всё равно, потому что, если я сдохну, то сделка с Джехваном тоже помрёт на корню, да? А, и ещё вероятность того, что я стану твоей секс-игрушкой. - Тэгун, прекрати, – громко произнёс Хакён, и охотник замолчал, намеренно кружа около фонарного столба, чтобы вампиру было сложно разглядеть его. Он не мог понять, какие эмоции были на лице Хакёна, но он казался… расстроенным. - Я говорил тебе, что хочу тебя из-за твоего характера – потому что твоя преданность достойна восхищения. Я не какой-то монстр, который хочет лишь твою плоть и кровь, который… который… который просто хочет превратить тебя в нечто меньшее, чем ты являешься. Под конец голос Хакёна начал дрожать, и по непонятной причине Тэгун почувствовал, как в нём поднимается чувство вины. Он был слишком жесток. Хакён смотрел прямо на него: его брови были сдвинуты, а тёмные глаза влажно блестели. На нём была белая водолазка. Ему шёл этот цвет. Даже при таком тусклом освещении было видно, что он красив. Красив в своей смерти. Вампиры не чувствуют так же, как люди, раздражённо одёрнул себя Тэгун. Он просто наделён слишком богатой фантазией… Как люди порой очеловечивают неодушевлённые предметы, например, плюшевые игрушки, извиняясь перед ними, если уронили. Они ведь ничего не чувствуют, но люди всё равно приписывают им какие-то эмоции. А это просто вещь. И Тэгун не собирался сделать столь глупую ошибку и забыть об этом. - Да мне плевать, почему ты меня хочешь, – произнёс он, и хотя слова выходили из его рта, они казались ему чужими. – При одной только мысли о близости с тобой меня начинает тошнить. Тэгун успел увидеть, как по лицу Хакёна пробежала судорога, но он сделал вид, что не заметил. - Я знаю, – тихо сказал вампир, делая шаг вперёд. – Именно поэтому я сказал, что не буду тебя ни к чему принуждать. Я здесь не для этого. Ситуация изменилась, так что тебе нужно прекратить охотиться. Тэгун бросил на него недоверчивый взгляд. - Я не один из твоих детей. Ты не можешь просто приказать мне и ожидать, что я подчинюсь. Губы Хакёна дрожали, и Тэгун сомневался, что кровосос осознает это. Он казался воплощением боли. - Я просто пытаюсь сделать так, чтобы тебя не убили… - Защищаешь свои вложения. Так ты сказал прошлой ночью, – прошипел Тэгун, делая шаг назад, чтобы сохранить дистанцию между ними. – Мне не нужен монстр ни в качестве охранника, ни в качестве няньки. - Я не монстр, – с надрывом прокричал Хакён. Серьга в ухе Тэгуна резко нагрелась, а сердце неприятно заколотилось в груди. - За что ты меня так ненавидишь? Я не сделал тебе ничего плохого. Из горла охотника вырвался невольный смех. Звук был достаточно тихий, чтобы не разнестись эхом по улице. Хакён, должно быть, шутит. - Мы уже говорили об этом прошлой ночью, – тихо ответил Тэгун. – Ты убийца, и ты чуть не убил моего лучшего друга. - Я извинился, – так же тихо ответил Хакён, и в его голосе слышалось раздражение, как у ребёнка. Тэгун поморщился. - Ты думаешь, что это всё исправит? Хакён вновь сделал шаг к нему, выходя на свет. - Как ты можешь проклинать меня за чужие смерти, если сам такой же убийца? – спросил он, и Тэгун сделал шаг назад, всё ещё пытаясь сохранить дистанцию. - Я убиваю вампиров, – сказал охотник, и в его голосе, помимо злости, явно слышалось недоумение. – Вампиры прокляты, люди – нет. - У каждого вампира, что ты убиваешь, есть семья, Тэгун, – произнёс Хакён. Он всё так же приближался к нему, пока Тэгун, в конце концов, не упёрся спиной в фонарный столб, неприятно ударившись головой о металл. Хакёна теперь полностью освещал бледно-жёлтый свет фонаря; его глаза словно сияли. Одна рука Тэгуна скользнула назад, нащупывая столб, а вторую он выставил перед собой на уровне груди, как будто это могло остановить вампира. - Создатели не считаются. - Я не говорю про создателей, – произнёс Хакён. Он был так близко, что кончики пальцев Тэгуна касались его груди. Вампир слегка поднял голову, чтобы посмотреть охотнику в глаза. - Я был человеком. У меня была семья, которая любила меня. У меня… - И ты просто плюнул на это всё, – резко перебил его Тэгун, и его голос звучал немного выше, чем обычно, из-за того, что Хакён стоял так близко. Сердце колотилось, кожу обдавало то холодом, то жаром, а по линии роста волос начал собираться пот. Тэгун хотел, чтобы Хакён отступил, замолчал, он не хотел… Он не хотел быть здесь. Не при таких обстоятельствах. - Ты плюнул на свою человечность, чтобы стать монстром. Лицо Хакёна дернулось, и в этот раз Тэгун смог точно определить эмоцию – разочарование. Но вампир не отрицал, что обратился добровольно, что он оставил солнечный свет по собственному желанию. - Я Элимия. С самого начала я хотел… я хотел быть правильным вампиром, – в его тоне было слышно какое-то напряжение, но охотник проигнорировал это. Это было не важно. - Это тебе не детский сад, – вновь перебил его Тэгун. Хакён был так близко, что ладонь охотника уже лежала на его груди, и отсутствие сердцебиения, какого-либо дыхания пугало – по коже побежали мурашки. - Ты не получишь дополнительные баллы за прилежание. - Почему нет? – спросил Хакён, и его глаза блуждали по лицу Тэгуна. – Для Баланса этого достаточно. И именно поэтому я так силён. Верхняя губа Тэгуна презрительно изогнулась, и взгляд вампира переместился вниз. - Я не собираюсь дать тебе послабление лишь потому, что ты убил лишь несколько человек, а не сотню, – прорычал охотник. – Ты всё ещё убийца. - Как и ты, – упрямо повторил Хакён, и Тэгун отрицательно помотал головой. Нет, вампиры не считаются. Они ничто. Хакён нахмурился. Он был так близко, полностью прижимаясь к выставленной Тэгуном руке. Неожиданно для себя охотник понял, что чувствует сквозь свитер тепло тела Хакёна, хотя был готов поклясться, что до этого оно было ледяным. - Нет. Так и есть. Ты убийца. Нет. - Вампиры приносят лишь смерть, – прошипел Тэгун. Из-за злости он забыл о своём страхе, о том, что вампир был так близко. - Вы заслуживаете смерти. Рот Хакёна вновь резко дёрнулся, и охотник приготовился увидеть клыки, но когда вампир заговорил, его зубы всё ещё были обычными. - А что насчёт тех, кто не убивает людей ради пропитания? Таких, как я? – спросил Хакён. – Как ты можешь оправдать наше убийство? Тэгун никак не мог понять, почему они снова и снова возвращались к этой теме. - Ты убивал раньше, – сказал он, не представляя, сколько ещё раз ему придётся повторять это. - Но я не делаю это сейчас, и не собираюсь делать это в будущем. Так неужели ты убьёшь меня за преступление, которое я совершил триста лет назад? – спросил Хакён. Теперь он говорил громче, и в его голосе слышались резкость и раздражение. Тэгун почувствовал, как по затылку пошли мурашки. - Неужели тебе так хочется поиграть и в судью, и в присяжных, и в палача? Тэгун покачал головой, потому что нет, не в этом было дело. Дело было не в Тэгуне, дело было в них и в том, чем они являлись. Ради спасения человечества вампиров было необходимо уничтожить: они – угроза, они – монстры. Тэгун просто был одним из многих, кто пытался решить эту проблему. - У нас уже был подобный разговор, – произнёс охотник, и теперь его голос был таким же громким, как и Хакёна. – Сколько раз мне ещё… вампиры… ты… - Вампиры убивают людей для пропитания, – прошипел вампир, не давая ему закончить. Его дыхание коснулось лица Тэгуна – оно было на удивление тёплым и пахло мятой. - Глупые смерти, бессмысленные для тебя. Я понимаю это, котёнок. - Тогда почему ты снова и снова заставляешь меня говорить об этом? – спросил Тэгун и толкнул Хакёна в грудь. Он сделал это ради эксперимента, но несмотря на свою внешнюю хрупкость, вампир даже не шелохнулся. Тэгун почувствовал, как начинает задыхаться: он был зажат в углу. Вампиром. Он подозревал, что, если попробует сдвинуться в сторону, Хакён просто не даст ему это сделать. - Потому что ты не отвечаешь на заданный вопрос, – ответил Хакён, словно не замечая осторожных ударов Тэгуна, словно не понимая сраные намёки. – Как ты можешь оправдать свою ненависть ко мне лично? Я ничего тебе не сделал. Тэгун перестал пытаться оттолкнуть вампира и вместо этого одарил того испепеляющим взглядом. - Ты почти убил Хонбина, – ответил он, не веря, что ему снова приходится повторять это. – Ты угрожаешь нам. Даже сейчас, преследуя меня… Я, блять, не дурак, Хакён. Я знаю, что, если мы не пойдём на сделку, то в конце концов вы просто убьёте нас. Неужели этот кровосос думает, что он такой глупый? Такой наивный? - Я Элимия, – повторил Хакён, словно этот факт был каким-то заклинанием, способным защитить от правды. – Я не убиваю без нужды. И я не хочу причинять тебе боль, Тэгун. - Но ты причинишь, – прорычал охотник. – Ты причинишь, когда не получишь желаемое. Давай, Хакён, скажи, что я неправ. Хакён не ответил, он молчал несколько долгих мгновений, хмуро глядя на Тэгуна. Казалось, он искал что-то в его лице, и что бы он ни нашёл, ему это не понравилось. Он низко и разочарованно зарычал, и Тэгун почувствовал, как его желудок в ужасе ухнул куда-то вниз. Хакён неожиданно схватил его одной рукой за запястье, а вторая оказалась между их телами, прижатая к талии Тэгуна: вампир плавно вытащил кинжал охотника из ножен. Он зашипел, когда серебро коснулось его кожи. Клинок блеснул в свете фонаря, и Тэгун почувствовал, как его охватывает страх. Но прежде чем он подумал о том, что может сделать, Хакён вложил кинжал ему в руку. Охотник сжал пальцы, чувствуя тяжесть оружия. Руки вампира безвольно повисли вдоль тела – он был открыт и уязвим. - Если ты и дальше собираешься играть в эти игры, если действительно думаешь, что я чудовище, которое лишь ждёт момента, чтобы убить тебя, если ты уверен, что я заслуживаю смерти… Тогда сделай это, Тэгун. Убей меня, – сказал Хакён, и теперь Тэгун увидел блеснувшие в темноте клыки. Руки вампира были опущены. Сжаты в кулаки, но по-прежнему опущены. Тэгун не двигался. Кинжал был всё ещё в его руке. Охотник знал, что это был какой-то тест, что Хакён не позволит ему убить его, конечно, так и было… Хакён снова приблизился к нему, опять взял за руку, сжимавшую оружие, и потянул на себя: теперь остриё кинжала упиралось ему в грудь; лезвие поддело ткань на свитере. Тэгун замер. Он не мог отвести взгляда от того места, где, если он надавит, сталь сделает маленькую дыру в кофте, пройдёт сквозь рёбра и вонзится в сердце. И тогда Хакён умрёт. По-настоящему умрёт. Его тело будет неподвижно лежать на асфальте, освещённое этим резким жёлтым светом фонаря. Это была ловушка. Ложь. - Нет, – прошептал Тэгун. Ему было холодно. Хакён вновь зарычал и схватил Тэгуна за подбородок, заставляя того поднять глаза. Охотник резко выдохнул от этого касания. Пальцы дрожали, и он опустил руку, сжимавшую кинжал. Но лишь немного. - Посмотри на меня, – хрипло произнёс Хакён. В его голосе не было чар, но Тэгун всё равно подчинился. Их лица были так близко... Вампир пристально смотрел ему в глаза, удерживая его за подбородок и не давая отвести взгляд. Видит Бог, Тэгун хотел этого. - Убей меня. Посмотри мне в глаза и убей меня. Убей меня за преступления, которые я ещё не совершил. Убей меня за те жизни, что я отнял века назад, когда я только обратился и был охвачен сумасшествием. Тэгун пытался отодвинуться, проскользнуть между Хакёном и фонарным столбом, но рука вампира всё ещё лежала на его челюсти, крепко сжимая подбородок. Крепко и… тепло. - Мне плевать, насколько давно это было, – произнёс Тэгун, но говорить это, глядя Хакёну в глаза, было намного сложнее. – Мне плевать, что тебя захватила жажда. Обратиться было твоим решением. Ты сам захотел стать таким. Хакён… дышал. Его грудь тяжело поднималась. Возможно, это был просто инстинкт, старая привычка. Её мог пробудить гнев. Пробудить ту часть Хакёна, которую он сам и убил. - Захотел, – произнёс вампир, и теперь громкость его голоса была почти нормальной. Тэгун мог слышать напряжение в нём. - Я попросил, чтобы меня обратили. Я умирал от лихорадки, и мне было страшно. На секунду, на какое-то мгновение Тэгун подумал о Джехване, который сейчас смотрел прямо в бездну смерти, но он сразу же отбросил эту мысль. Джехван не стал бы обращаться ради спасения своей жизни. Джехван не был слабым. По крайней мере, не таким, как Хакён. Пытаться избежать смерти, заплатив за это чужими жизнями… - Боялся смерти? – спросил Тэгун, не пытаясь скрыть презрения. - Нет, ада, – тихо ответил Хакён, и охотник моргнул. Вампир убрал руку с его подбородка и на мгновение отвёл взгляд, но уже через секунду снова смотрел в глаза Тэгуну. Теперь в его позе, в линии его челюсти появилась какая-то жёсткость. - Мне всегда нравились мальчики. Рот Тэгуна невольно открылся в изумлении. Он знал, что глаза его тоже расширились. - Ты… оу, – смущённо произнёс Тэгун. Вся его злость потерялась в вихре этого открытия, и он чувствовал себя обманутым и потерянным. Подбородок Хакёна опустился, его поза уже не была такой оборонительной. - Тогда вещи были не такими простыми, как сейчас, – пробормотал он. Его взгляд был слегка расфокусированным, словно он видел перед собой далёкие картины прошлого. - Моя мать всё равно любила меня, а мой отец… нет. Я писал ей. Даже после того, как обратился. Она так и не узнала, чем я стал. Он встряхнулся, словно пытаясь собраться. Теперь в его взгляде, которым он посмотрел на Тэгуна, слегка склонив голову, была новая ясность. - А твои родители знают… – он резко замолчал, с опаской глядя на охотника. Тэгун не позволял себе думать об этом, обо всём этом: его мозг прерывал все размышления на корню. Гнев, вновь проснувшийся в нём из-за того, что Хакён опять упомянул его семью, затерялся в вихре других эмоций. Он не хотел… - Нет, – сказал Тэгун, неестественно спокойно, учитывая, сколько разных чувств бушевали в нём в этот момент. – Неважно, какой вопрос. Ответ – нет. Хакён закусил нижнюю губу, внимательно глядя в лицо Тэгуну. - Котёнок, – прошептал он. – Осудишь ли ты меня? Никакой мысли, никакой определённой реакции не возникло в его голове. Тэгун открыл рот, намереваясь сказать да, но не смог. - Ты вампир, – вместо этого произнёс он. Потому что это было единственное, что было важно. - Да, вампир, – сказал Хакён. Он вновь приблизился, и Тэгун отвёл в сторону кинжал, чтобы тот случайно не вонзился в грудь Хакёна. - И неважно, каковы были обстоятельства, неважно, какую я выбрал жизнь, неважно, какие решения я принял… Я всё равно проклят? Взгляд вампира всё так же блуждал по лицу Тэгуна, он внимательно смотрел на него, в него. Между его бровей залегла маленькая складка, и это была единственная эмоция на его спокойном лице. - Ты вампир, – повторил Тэгун, и он сам слышал отчаяние в своём голосе. Хакён поморщился. Охотник отвернулся, не в силах больше выдерживать взгляд вампира. Он посмотрел в сторону, на асфальт. - Это должно прекратиться. Хакён вновь взял Тэгуна за руку, повернув её так, чтобы острие кинжала снова упиралось ему в грудь. Тэгун попытался снова её убрать, но в этот раз вампир ему не позволил, удерживая его ладонь обеими руками. - Ты убиваешь вампиров, чтобы защитить людей. Но я не убиваю людей ради пропитания, – сказал Хакён, никак не желая закрыть эту тему. Тэгун зажмурился, надеясь, что, если очень захотеть, то можно исчезнуть и не продолжать этот разговор. - Так за что ты убьёшь меня, Тэгун? За то, что я не человек? - Я не собираюсь убивать тебя, – прошептал охотник, вновь открывая глаза. Он попытался убрать руку, но Хакён быстро вернул её обратно. - Хорошо, но ты будешь проклинать меня за это? – тихо спросил вампир, наклоняясь вперёд, чтобы поймать взгляд Тэгуна. - У меня нет выбора, – сказал охотник, ненавидя себя за то, как несчастно звучал его голос. Он заставил себя посмотреть в глаза Хакёну. - Ты вампир, – это был факт, это была реальность, это… - Тогда убей меня, – прошептал Хакён, и его лицо было так близко, слишком близко. Нет. Он… Хакён был чудовищем, он был угрозой, его нужно было убить, но Тэгун… он не мог… - Нет, – хрипло произнёс охотник. Когда он успел стать таким слабым? Хакён нахмурился, и его пальцы крепче сжали запястье Тэгуна. - Нет. Вампир наклонился вперёд, и охотник почувствовал, как острое лезвие разрезает ткань свитера. - Почему нет? Серебро коснулось кожи, и Хакён зашипел от боли. - Нет, прекрати, – выдохнул Тэгун. - Тэгун… Тэгун отпустил кинжал, и с громким звоном тот упал на асфальт. Хакён моргнул и удивлённо посмотрел вниз, всё ещё держа Тэгуна за запястье. - Я сказал «прекрати», – прошептал охотник. Сквозь разрез на свитере был виден небольшой ожог – там, где серебро коснулось кожи Хакёна. Прежде чем он успел подумать, Тэгун кончиком пальца прикоснулся к этому месту, и Хакён рвано выдохнул. Нет. Тэгун отдёрнул руку и отпрянул от Хакёна, наконец, восстанавливая дистанцию между ними. Он глубоко вдыхал холодный воздух, надеясь, что волнение и смущение пройдут, а сердце перестанет так колотиться. Хакён не стал его останавливать. Он прижимал руки к уже заживающему ожогу и не поднимал головы. Позволил бы он Тэгуну убить себя? Скорее всего, нет. Нет. Нет, этого бы не случилось. Это была просто проверка. Но с какой целью? Тэгун осторожно приблизился, быстро наклонился и поднял с земли кинжал, сразу же отпрянув обратно. Он не сводил с вампира глаз, но тот не шевелился. Вложив оружие обратно в ножны, он почувствовал облегчение. Хакён посмотрел на него. Он всё ещё стоял под фонарём, освещённый его светом, в то время как Тэгуна скрывала тень. - Почему ты не убьёшь меня, Тэгун? – прошептал вампир, и лицо охотника дёрнулось. Он… Он хотел пойти домой и спрятать все эти воспоминания, спрятать все воспоминания о Хакёне, похоронить их. Он хотел, чтобы всё снова стало просто. Тэгун громко сглотнул. - Я не хочу убивать тебя.