Игра по своим правилам.

Подойдя к высоким металлическим воротам с барельефом узоров, вздохнул. Интересно, они всех пускают, или только тех, кто в теме? Используя огромную ручку-кольцо, пару раз отчетливо громыхнул по воротам. Маленькое окошечко в метрах двух над землей с лязгом отворилось. - Кто такой? Чего надо? – глухо рыкнул охранник. - В город, по делу. – Спокойно ответил я, намеренно не поднимая голову, только взглядом скользнув по глубоко посаженным карим глазам неприветливого привратника. - Ну и рожа… а одежка-то, одежка. Скажешь, не побирушка? – более заинтересованно произнес тот. Я напрягся, но грубить не стал: - Нет, не побирушка. С войны в Браскеле. Будешь и дальше трепаться? – использовав услышанные прежде сведения, холодно спросил горе-сторожа. - Так значит, началось! – испуганно воскликнул тот и немедля отворил тяжелую дверь. – Скажи, как там наши? - Плохо, а сейчас не время балаболить. Пропусти, мне рапорт сдавать. – Сухо изобразил занятость и, воспользовавшись его растерянностью, скользнул внутрь. Там уже, не мешкая, двинул в квартал пошумнее. Отыскал кабак по затейливой вывеске и снова завел свою песню про войну, избегая подробностей и имен. Немногочисленный народ проникся. Жалостливая стряпуха дала умыться и поесть. Хозяин немного посверлил взглядом, но, не заметив фальши в голосе и в облике, ушел по своим делам. Вот и отлично. Только обслуга немного раздражала любопытными мордашками. Но что с них взять? Дети. Заглянув в зеркальце, отметил изменения. Даже не смутило то, что мой внешний вид немного преобразился. Кто-то нарастил мне волосы и одел в белую свободную рубаху с кружевными манжетами. Правда, теперь она потемнела слегонца. Осмотрел низ. Ноги облеплены черными, влажными еще бриджами и грязными сапогами до колен. Что ж, могло быть и хуже. Умыл перепачканное лицо и руки. Отложил тазик и взялся за ложку. Мясная похлебка казалась самым вкусным блюдом из всех, что ел когда-либо. Вот что голод делает. Наелся, согрелся и зевнул. В сон клонило сильно. Глаза слипались, и я чудом не отключался. - Благодарю, не будет ли у вас местечка, где прикорнуть путнику? – с трудом встав с насиженного места, я поклонился дородной женщине. - Конечно-конечно, господин. Комнатку приготовлю, а пока одежку выстираю, если позволите. – Торопливо засуетилась она. - За одежду был бы очень благодарен, а комнатку не надо, тетушка. – Судя по её глазам на мокром месте, я угадал с обращением. - Мне и сеновал подойдет. Пока я не могу отплатить вам за вашу доброту. - Не надо. Все ж понимаем. У меня племянник в Вермонте пропал. Верно, убили, кровиночку. – Запричитала осиротевшая тетушка. А я гадал, где они так играть научились. Станиславский сказал бы: «Верю!». Спустя час я, чистенький и переодетый в одежду попроще, крепко спал в теткиной каморке. Вечером встал с гудящей головой, но не такой разбитый, как накануне. Парадная одежка висела на спинке стула, дожидаясь меня. Неплохо, неплохо. Сидит, как влитая. Выпросив на кухне нож, ровно срезал хвост каштановых кудрей, сбившийся в колтуны. Ни к чему мне волосы до лопаток, не девушка. Разобравшись с имиджем, вошел в зал, полный пьянчужек. Старый плащик племянника тетушки Аннеты скрывал мою вычурную одежку. Ого! Люди и не совсем человекообразные существа сидели в одном помещении, не обращая внимания на странный вид некоторых из них. Хэллоуин у них тут что ли? Несмотря на это, на меня эта разнородная публика посмотреть не забыла. Оторопел от глаз, следящих отовсюду всего на мгновение, а потом сделал вид, что так и надо, и присел за столик. Ко мне тут же слетелись любопытствующие. Их с трудом отогнал хозяин, взяв роль рассказчика на себя. А мне налил кружечку пива от заведения, чем очень порадовал. Но некоторые посетители продолжали вполголоса говорить обо мне. - Этот мелкий, что ли? - Не верится, что такой малец воевал. На побегушках был, скорее всего. - Ну, я и говорю, гонец. Выдохнув, с силой стукнул кружкой по столу и всем корпусом повернулся к ним, переместив ноги на другой край скамьи. - Какие-то претензии? – скучно обвел троих мужиков взглядом. Затем, скрестив пальцы, поставил локти на стол, удобно устроив голову на них, и уставился на бледного главаря. Тот выглядел мертвец мертвецом. Синие губы и когти, почти прозрачная кожа. Его собеседники были крупнее, с более развитыми мышцами, но я чувствовал, что именно этот – главный. Насмотрелся на бандитские шайки за свои двадцать восемь лет. Здоровяки взялись один за меч, другой за коробочку, но вытаскивать оружие без приказа не смели. Успел заметить у качка справа узкие зрачки в зеленоватых глазах, у второго тоже, думаю, есть штучки для Дня всех святых. Зомбяк поднял руку, останавливая кровопролитие, и завел разговор со мной: - Кто ты, путник? – Медленно произнес вопрос, будто для себя самого, но по некоему недоразумению вслух. - Сначала сам назовись. – Нагло щуря глаза, парировал я. А что? Пусть отдувается. А мне нужно время, чтоб правдивую историю придумать. - Ха-ха. Забавный юноша, очень забавный. – Лживо улыбался труп, пока я решал вопрос с бегством: сейчас или чуть позже? Как раз в этот момент в кабак влетел вертлявый белобрысый паренек, закричав на весь зал: - Глашатай на площади! Глашатай! Война с Браскелем! Подлый неприятель напал первым! Так получилось, что моя уловка стала пророческой. Горжусь собой. Ни разу не соврал… здесь, пока. Народ сразу зашумел, зазвенел монетками, впопыхах кинутыми на столы, и повалил на площадь. Чудом не снесли дверь с петель. Вражеская шайка-лейка тоже потянулась к выходу. Я остался на месте. Еще не хватало влиться в эту компанию ролевиков. Впрочем, у меня уже подозрения закрадываются, что это не они дурью маются, а я сам влетел в какое-то другое измерение. Что ж, и тут не пропаду, всегда ловкачом был. Почему бы не поиграть с новыми участниками? Для начала решил записаться в армию. Ну а чего? Военное положение объявили, значит, все стоящие люди отслужат. Мне тоже надо. Тетушка Аннет удивилась моему решению, так как на вид я сынок богатеньких родителей, но ничего не сказала по этому поводу. Только попросила себя беречь. - Вы тоже себя берегите. – Собравшись, вежливо ответил и, будто только вспомнив, спросил. - Тетушка, скажите, как звали вашего племянника? - А! – догадалась, к чему я интересуюсь, и заторопилась. – Нолан. Нолан Свирель. Я пообещал разузнать, как там её племяшка. Жив ли. Ждать долго не пришлось, уже на второй день открылась рекрутская лавочка. Полученные монетки за добровольную запись в числе первых, отдал тетке, которая меня кормила, поила и в армию собирала. Не люблю оставаться в долгу, особенно, если уверен, что не вернусь их отдавать. В назначенный день рекруты выстроились в линию перед суровым командиром в черной форме с лампасами. Я в простецких холщовых штанах зеленоватого цвета, подпоясанных тесемкой, и в коричневой наглухо застегнутой рубашке стоял среди столь же непритязательно одетых жителей городка Брама. Вышел из строя, только чтобы откликнуться на призыв: - Нолан Свирель! - Есть! Сожженные мной офицерские бриджи и рубашка пеплом летели над грязной рекой. Мне просто не хотелось жить, следуя воле того, кто меня сюда закинул. Лучше уж останусь бродягой.