Yellow

Последние несколько дней прошли в агонии для всех четырех соседок. Лорен, все же, воспринимала все намного хуже, чем остальные. Она только открылась и позволила себе сблизиться с Камилой, как девчонку сразу же отобрали у неё. Вечная мысль о том, что Камила может попасть в тюрьму и никогда не вернуться домой, ужасала Лорен. За всю свою жизнь зеленоглазая никогда не теряла ничего такого важного, как сейчас. Нет, она потеряла тетю, когда ей было 7 лет, но совершенно ничего не помнит об этой женщине. Её мать наругала Лорен за то, что та собирала цветы во время похорон, вместо того, чтобы горевать со своей семьей, но девчушка просто не могла заставить себя чувствовать грусть по отношению к женщине, которую едва знает. А Камила – совершенно другая история. Лорен безмерно заботилась о ней. Вообще-то, она должна ненавидеть её. Но сейчас это совершенно невозможно, особенно после того, как вся правда вышла наружу. Лорен считала и невозможным ненавидеть человека, узнав почти обо всей его жизни. Узнав, его истинные мотивы, ей легче было симпатизировать к нему. Она провела все выходные в своей кровати. Вначале соседки заходили к ней в комнату, проверяя её состояние, но после того, как Лорен сорвалась на них несколько раз, они решили, что лучше будет дать зеленоглазой пространство, в котором она нуждалась. В субботу, в одиннадцать часов вечера, до Лорен только дошло, что завтра у неё занятия. Что означает то, что ей нужно будет представить еще один проект. Рассмотрев решение просто пропустить занятие, она буквально отодрала себя от кровати. Она включила свет в комнате и достала из рюкзака свои материалы. Просканировав все цвета краски, которые лежали перед ней, она сгримасничала от самых ярких. Наконец, Лорен выбрала два тюбика, остальное возвращая в портфель. Используя черный и белый цвета, она смешала несколько вариаций серого в своей палитре. Серый. Потому что без Камилы все будто теряло свой цвет. Яркие цвета являлись только напоминанием того, что Лорен может потерять. Она полезла в шкаф за холстом, клянясь, что припрятала один где-то. Её сердце остановилось, когда она нашла то, что искала. Хотя, выглядело оно иначе, чем было ожидаемо. Вместо белоснежно чистого, Лорен нашла холст, покрытый детскими каракулями Камилы. Должно быть, она сделала это тем утром, когда рисовала в её скетчбуке. Чувствуя слезы на своих щеках, Лорен кинула рисунок на мольберт и начала слепо наносить краску поверх разноцветных полос, желая просто убрать их с глаз долой так быстро, как возможно. Несколькими минутами и океана слез спустя, Лорен посмотрела на палитру и поняла, что использовала всю краску. Взглянув на холст, на котором было столько слоев краски, что капли её стекали на пол, оставляя маленькие пятна, она прикусила губу. Разочаровавшись в себе, зеленоглазая бросила кисточку на пол и зарычала. Она притопала к кровати и зарылась под одеяла, занимая ту же позицию, в которой провела все выходные. Раздался стук в дверь, и, не дождавшись ответа, Дайна вошла внутрь. Она приподняла бровь, заметив рисунок, прежде чем подойти ближе к девушке и сесть на край её кровати. ―Как ты? Лорен вздохнула, усаживаясь и протирая глаза. ―Почему мы не можем просто пойти… я не знаю, и, блять, украсть её, и убежать из страны? ―Потому что тогда мы все в тюрьме окажемся, тупица, ― Дайна нежно рассмеялась. ― Сейчас уже поздно… ―Я знаю, ― Лорен посмотрела на часы. ―У меня занятие завтра. ―Пойдешь? Зеленоглазая кивнула. Неважно, насколько бы ей хотелось пропустить его, она понимала, что ей нужно отвлечься. Сидеть на месте, позволяя мыслям убивать себя изнутри, не облегчало ситуации. ―Как думаешь, что она делает сейчас? ― тихо спросила Лорен после нескольких минут молчания. Она увидела, как Дайна слегка опустила голову, и вздохнула. Никому из них не нравилось думать о Камиле в тюрьме. ―Я только знаю, что они продержат её в камере до суда, ― Дайна пробежалась рукой по волосам и взглянула в окно. ―И затем… все зависит от того, что произойдет на суде, ты знаешь… Лорен сжала свою челюсть и кивнула. Она знала. Она думала об этом часами. ―Мне лучше поспать, ― наконец сказала она, решая не продолжать разговор, на что Дайна понимающе кивнула. ―Мы завтра встречаемся с адвокатом, ― напомнила полинезийка, вставая с кровати. ―Подберем тебя после занятий и поедем вместе? ―Конечно, ― вздохнула Лорен. ―Ночи. ―Это все выгорит, ― тихо сказала Дайна, грустно улыбаясь в сторону Лорен. Зеленоглазая только еще раз вздохнула и укрылась одеялом, пока соседка покидала её комнату. Она вертелась и крутилась, но в итоге смогла уснуть, только для того, чтобы проснуться через несколько часов от громкого звука будильника. Что-то прорычав, она села и уставилась на пустую стену, прикладывая всевозможные силы, чтобы подняться. Когда она умылась то, подняв голову, увидела в отражении зеркала Нормани, и склонила голову вбок. ―Ты в порядке? ― нежно спросила темнокожая. Лорен плеснула себе в лицо освежающей прохладной воды и кивнула. ―Устала, ― ответила девушка, вытирая лицо и пожимая плечами, и нанесла немного консилера под глаза. ― Спасибо боженьке за косметику, да? Нормани слегка рассмеялась. ― Не поспоришь, ― она прикусила губу. ― Ты уверена, что в порядке? Мы встречаемся с адвокатом сегодня, и мне кажется, что тебе может быть тяжеловато. ―У меня все нормально, Мани, ― твердо сказала Лорен, не желая продолжать данную тему их разговора, ведь она делает все возможное, чтобы отречься от всех эмоций. К счастью, Нормани поняла намек и одарила соседку грустной улыбкой, прежде чем вышла из ванной. Когда Лорен оделась, то пробежалась взглядом по своей комнате последний раз. Заметив свой рисунок, она съежилась. Ей придется это сделать. Тем более, у неё нет времени на что-то новое. Подхватывая холст под руку, она трусцой побрела к машине и осторожно уложила его на заднее сиденье. В желанье оттянуть своё время прибытия в школу, она ехала очень медленно. Лорен даже не понимала, как ей в жизни нужна Камила, пока та не ушла. Камила была той, кто принес цвета в её когда-то скучное небо. И сейчас голубизна тускнела с каждым днем отсутствия шатенки. Наконец, она припарковалась у учебного заведения и обогнула свою машину, чтобы достать рисунок. ―Дерьмо, ― пробубнила она, замечая пятна краски на заднем сидении. Лорен схватила холст и перевернула его, зарычав, когда увидела маленькие белые пробелы, где должна быть та краска, находившаяся сейчас на её сидениях. И теперь некоторые детские каракули Камилы просвечивались через черные и серые слои. Она была слишком уставшей, чтобы придумать решение, так что, взяв рисунок под мышку, побежала в класс. Естественно, она опоздала и, извинившись, наверное, миллион раз, оставила холст в конце класса, занимая свое место. В это же время в квартире Дайна и Нормани сидели в комнате полинезийки, шерстя интернет. ―Как так получилось, что у неё совершенно не осталось семьи? ― Нормани нахмурила брови. Они пытались найти кого-нибудь, у кого есть родственные связи с Камилой, весь последний час, но каждый раз натыкались на целое ничего. ―Я понятия не имею, ― Дайна вздохнула, откидывая ноутбук со своих коленей. ― Сдаюсь. ―Эй, погоди, ― Нормани улеглась поудобнее и задумалась. ―Разве не она постоянно говорила, что кубинка? ―Ага, помню, ― Дайна кивнула и тоже легла, присоединяясь к соседке. ― Это может значить, что у неё там есть семья, но… ―Они не знают её, ― Нормани закончила предложение за подругу. ― И они не говорят на английском. ― обе девушки вздохнули в поражении. ―Я не могу представить жизнь без кого-либо. ― сказала Нормани после нескольких минут тишины. ― Это, должно быть… ужасно. Я имею в виду, единственный оставшийся у неё родной человек был полнейшим мудаком. ―У неё есть мы. ― Дайна подняла голову и села. ― И Лорен. ―Лорен, ― Нормани с намеком приподняла брови. Полинезийка закатила глаза на игривость соседки и встала, подходя к окну и осматривая город. ―Она не справится. Если Камиле придется уйти… ты знаешь… она сломается. ―Она не знает, во что втянулась. ― согласилась темнокожая. У Лорен сейчас как раз кончалось занятие. Она практически выбежала за дверь, когда одноклассник похлопал её по плечу, прежде чем она ушла, и указал на учителя, пытавшегося привлечь внимание. Лорен сгримасничала, опуская плечи в поражении, и подошла к его столу. ―Твоя работа на этой неделе… другая. ― начал мистер Робертсон, помещая её рисунок на стол. Лорен сморщила нос, проклиная себя за то, что сделала с ним. ― Ты вложила сюда множество эмоций, я прав? Лорен прикусила губу и пожала плечами. ― Думаю, да. ―Как по мне, эта работа полна горя, мисс Хурэги, ― он провел рукой над рисунком и указал на разноцветный маркер под краской. Лорен сжала ладони в кулаки. ―Это не ваше дело, кстати. Все, что вы можете сделать - это оценить работу. ― она не смогла сдержаться и огрызнулась, ощущая бурлящую по венам кровь. Её учитель, удивленный резким выплеском эмоций, поднял голову и посмотрел на неё. Лорен задержала дыхание. Он просто кивнул в сторону двери, показывая, что девушка свободна. Зеленоглазая практически выбежала из класса, не желая вовлекать себя в еще большие неприятности. Когда она вышла на парковку, то осмотрелась в поисках машины Дайны и Нормани. Они договорились встретится и поехать к адвокату вместе, прихватив и дневник Камилы, который лежал сейчас в портфеле Лорен, близко к груди. Не заметив машины, она уселась на бордюр и стала ждать. Каждый раз, когда Лорен оставалась в одиночестве, её разум всегда приводил её к мыслям о Камиле. Что девчонка делала сейчас? Что, если кто-то навредил ей? Если она больна? Напугана? Лорен прикусила губу и зажмурила глаза. Вдалеке послышался знакомый грохот пикапа Дайны. Лорен приподняла голову, замечая своих друзей, ожидающих её в дальней части парковки. Вздохнув, она подбежала к машине и залезла на заднее сидение к Элли, которая поддерживающе сжала её руку. ―Нормани, нам нужно в ебаное лево, посмотри в брошюре, ― Дайна наклонилась со своего водительского сидения и вытащила кусок бумаги из бардачка, развернула его и указала на маленькую карту. ―Эй, тупица, нам нужно влево, только если ты держишь карту к верху ногами, ― Нормани перевернула карту, чтобы доказать неправоту Дайны. Полинезийка фыркнула и повернула руль направо, нарушая несколько правил дорожного движения. ―Спокойнее! ― шикнула Элли, поворачиваясь к Лорен и закатывая глаза. ― Они на грани уже целый день. ―Неа, ― пробубнила Нормани. ―Мы просто нервничаем, только и всего. Лорен предпочитала молчать, пока девушки пререкались. В её мыслях была только Камила. Всего несколько дней разделяли их и суд. А все станет еще реальнее в секунду, когда она переступит порог зала суда. ―Лор…? ― тихо сказала Элли, и Лорен взглянула вверх. ―Что? ― огрызнулась она в ответ. ―Ты плачешь…? ―Оу, ― зашептала зеленоглазая, стирая слезы с глаз и отворачивая голову от девушек. ―Я в порядке. Никто больше не задавал вопросов, понимая, что сделают только хуже. Нормани и Дайна продолжали спорить насчет направлений движения, пока машина не оказалась напротив огромного здания. Они, не сказав ни слова, вошли внутрь и через несколько минут спустя обнаружили себя сидящими за столом в маленькой комнате, напротив миниатюрного мужчины с портфелем. Лорен почувствовала тошноту, подкатывающую к горлу. Реальность потихоньку начинала проявлять себя. ―Я думаю, мы можем начать, ― мужчина кивнул и достал пачку бумаг из портфеля, пробегаясь по ним глазами. ― Камила должна была пройти психиатрическое обследование, так же как и медицинское. ― начал он. Лорен тяжко сглотнула. ―К сожалению, она прошла не по всем требованиям, ― он продолжал, а сердце Лорен пропустило удар. ―Хотя, похоже, что у нас будет достаточно информации, если мы совместим все с результатами предыдущих её обследований. Я предполагаю, вы, девочки, знаете об инциденте, произошедшем с Мисс Кабелло? Все, кроме Лорен, которая сидела, словно замерзшая, кивнули. Он пролистал бумаги и достал бледно-желтый лист, пододвигая его к девушкам. ―Это официальный отчет об аварии, ―объяснил он, кладя на стол две фотографии. Лорен почувствовала, как её желудок перевернулся, и она отвернулась, чтобы собраться. ―Они были сделаны на следующий день после инцидента. Вы можете заметить перелом в черепе, там и было нанесено больше всего ущерба мозгу. Медленно оборачиваясь, Лорен изучила фотографию. Камила была подсоединена к бессчетному количеству проводов и мониторов. Она выглядела такой маленькой и уязвимой в огромной больничной палате. Руки Лорен затряслись, и ей пришлось оттолкнуть фото обратно для своего же блага. Остальные девушки понимали, потому что были шокированы не меньше. ―Травма её черепа достаточно серьезна, ― продолжал мужчина, запихивая фотографии в портфель. ―Обычно, травма головного мозга несет за собой когнитивные, перцептивные и физические нарушения, а так же изменения в поведении. Все признаки, присущие Мисс Кабелло. ―Потеря памяти тоже имеет дело быть в некоторых случаях. Ей сложно определять вещи, которые она помнит от тех, которые не помнит. Так же проблемы в понимании других людей, переработке собственной информации и выражении мыслей. ―Но в её деле не было записи о некоторых…сложностях, ― он вздохнул и порылся в бумагах.―История о насилии известна, да? ― он обернулся к девушкам, которые одновременно кивнули. ―Её дядя, ―заговорила Лорен впервые за все время, ― Это началось в пятом классе. Он кивнул и что-то записал. Девушки смотрели на зеленоглазую, представляя, откуда она могла узнать информацию. Лорен игнорировала все взгляды и глубоко вздохнула. ―Вначале мы думали, что её черепно-мозговая травма вызвана афазией, что объясняет проблему говорить полноценными предложениями, ― он прокашлялся и еще раз просмотрел бумаги. ― Это должно было быть делом, но тут показалось еще кое-что. ―После такой травмы, как повреждение мозга, должен идти большой период восстановления. Особенно в деле Камилы, ей нужно было изучать вещи, которые она забыла, заново. ― объяснил он. ― К сожалению, человек, проживающий с ней, был не только жестоким, но и халатным. ―Её дядя не был настоящим опекуном. Камиле никто не помогал с восстановлением, что объясняет её… специфический взгляд на вещи. Все, что она знает, вероятно, понимает как-то по-своему. Без общения с людьми её восстановление застопорилось. Вы слушаете? Лорен сжала ладони в кулаки, чувствуя бурлящую по венам кровь, от злости на дядю Камилы. Она медленно кивнула и заставила себя глубоко вздохнуть. ―Сейчас, по её психологической оценке, ― начал мужчина, и сердце Лорен забилось еще быстрее. Будто того, через что она прошла, не было уже достаточно. Камила не заслужила ничего из этого. Адвокат достал очередной лист из папки и положил на стол. ― Она подает признаки Посттравматического стрессового расстройства, вероятнее всего исходящего из насилия дома, продолжающегося после её возвращения из больницы. ―По сути, её мозг подавляет сам себя. Из-за травмы, ей сложнее справляться с жестокостью, подавляя воспоминания, чем это было бы, скажем, для меня или вас. ―Это, блять, так тупо! ― выкрикнула Лорен, ударяя руками по столу и соскакивая с места. ― Я не понимаю, почему мы просиживаем задницу здесь, пока Камила там, и не помогаем ей! Она почувствовала руку на своем предплечье и посмотрела на Дайну, одаривающую её сочувствующим взглядом. Никто, кажется, не был зол на то, что она расстроена, а полинезийка потянула её вниз, заставляя усесться на место. Лорен вздохнула и бухнулась на стул. ―Это не вы та девушка, которую она зовет «Лоло?» ― мужчина кивнул в сторону Лорен. В секунду, когда зеленоглазая услышала знакомое прозвище, она расплакалась. Соседки сразу же окружили девушку, чтобы успокоить. ―Я в порядке, ребята, в порядке, ― пробубнила Лорен, протирая глаза и хлюпая носом. Правда в том, что она не в порядке, но сможет сфальсифицировать похожее состояние. ― Мне нужно поговорить с ним тет-а-тет, у меня есть… ― она кивнула на свой рюкзак. Все поняв, девушки послали Лорен поддерживающие улыбки и вышли из комнаты. Как только дверь за ними закрылась, Лорен наклонилась и достала из портфеля старый дневник, раскрыла его и положила на стол. Девушка прикусила губу и задумалась. ― Он был с ней, когда она приехала к нам, ― ложь, но ей нельзя говорить о том, что сама ворвалась в чужой дом. ―Она писала о своем дяде там, ― глубоко вздохнув, сказала Лорен. Адвокат кивнул, принуждая продолжать. ―Она говорит о том, как он… бил её, а еще кое-где о том, как угрожал пистолетом, что объясняет, каким образом она смогла… вы поняли. Лорен подтолкнула дневник в сторону мужчины. Она смотрела на руки на своих коленях, ощущая, как с каждой секундой в ней возрастает тревога. ―Могу я сфотографировать его? ― спросил адвокат, доставая маленькую цифровую камеру. ― Это может сыграть надежной уликой в суде. ― Лорен кивнула, наблюдая за мужчиной, делающим фотографии, прежде чем забрать дневник назад. ―Я просто хотел проинформировать тебя и твоих соседок, что мы сделали выводы о Камиле, ― объяснил он, начиная собирать бумаги в свой портфель. ― У нас есть надежные аргументы, мощные улики и доказательства его насилия. Я думаю, мы сможем выиграть это дело. Лорен глубоко вздохнула и кивнула. ― Спасибо, ― нежно сказала она, прижимая дневник Камилы ближе к груди и выходя в холл, где уже ждут девушки.