Разорванный шаблон

Представьте себе жизнь, жизнь прекрасную, изысканную, яркую, но жизнь в бедности, такую, что можно увидеть только в мыльных операх. Не важно, насколько вы бедны, здесь это не помешает вам привечать незнакомцев, и с улыбкой делить последний кусок хлеба. Если бы кто-то заявил, что подобная иллюзия существует в реальности, Атсуши избил бы его до полусмерти, и ударил бы еще раз, чтобы добить. Жизнь слишком жестока к бедным. Эту простую правду он усвоил в девятнадцать лет, когда его пинком выгнали из этого проклятого приюта. Атсуши остался добрым, будто он жил не в таком бедном месте, как приют, а в огромном особняке, будто его не избивали каждый день, а за ним по пятам ходили слуги. Нет. Не совсем так. Люди, которые жили в богатстве с самого рождения вырастали такими самовлюбленными животными, которые не умеют держать при себе свое чувство собственного величия. И опять же. Во всех романах главный герой - богатый человек, который уважает чувства бедных, который дает им крышу над головой и еду. Но черта с два вы увидите богача, который готов отдать хоть что-нибудь из своего состояния тому же приюту. И таких людей Атсуши просто не любил. Просто молча презирал эту жадность. - Еще раз повторяю! Если ты не найдешь мою пусю к вечеру - я прикрою всю вашу лавочку к завтрашнему утру! - Молодая девушка в фирменной одежде и кучей украшений везде, где только можно, кричала на Президента детективного агентства, тыча ему в лицо фотографией своей ухоженной собачонки. - Наше агентство занимается исключительно расследованием уголовных дел. Мы просто не можем бросить все дела и заняться поисками вашей собаки. - Фукудзава был спокоен, а вот Атсуши хотелось врезать этой самодовольной особе. - Моя Холли куда важнее ваших уголовных дел! - Она нагло взяла со стола Куникиды папку, с минуту читая только заголовок. - Холли важнее серийных убийств и изнасилований детей! - Она отбросила бумаги в сторону с такой силой, что кольца, удерживающие листы вместе, открылись и все бумаги разлетелись по полу. - На каком основании вы считаете, что ваша собака важнее искалеченных или оборванных детских жизней? - Потому что это моя собака. - Атсуши не выдержал, сжал кулаки и хотел накричать на эту самовлюбленную даму, но его остановил Рампо. Детектив просто подошел и забрал фото собаки и, бегло осмотрев его, бросил в мусорное ведро. - Ваша собака мертва. Можете поискать труп в радиусе ста метров от места потери. - Рампо сказал это явно грубее, чем следовало бы, но дело было даже не в том, что в его работу входит разгадывать загадки, а не утешать людей, а в том, что такая наглость его тоже бесила. - Как ты можешь говорить такое!? - Девушка стала напоминать разъяренную Медузу Горгону. Она покраснела, а уложенные волосы разметались в разные стороны, очень походя на змей. - Вот так. Собака умерла, сдохла, не пройдя и ста метров. Такие собаки только и могут, что сидеть в своей сумке и ходить к грумеру. Она либо не перешла дорогу, либо ее разорвали бродячие псы. - Рампо пожал плечами, отходя к своему столу. Атсуши опустился на колени, принимаясь собирать все листы в том порядке, в котором они были до этого. - Мне жаль, но мой подчиненный прав. Он лучший детектив, если не во всем мире, то во всей Йокогаме. - Фукудзава сложил руки на столе, смотря на девушку взглядом без эмоций. - Д... Да я вас засужу! - Девушка подхватила сумку для собаки, выбегая из агентства. - Фукудзава-сан, такое часто случается? - Атсуши старался упорядочить все листы, чтобы не портить идеальность работы Доппо, а то разозлится еще. - Нет, но хотелось бы реже... Понимаешь, такие дела не стоят и йены. Да и мелочно это все. - Атсуши задумался. - А в чем главная цель агентства? - Молчавшая все это время Ёсано протянула Атсуши точно такую же папку, чуть улыбаясь. - Хмм... Сложный вопрос. Но я создавал агентство, чтобы, хотя бы частично, защитить Йокогаму от портовой мафии и преступности. Можешь смело считать, что эти цели похожи на цитаты из романа, ведь так оно и есть. Атсуши продолжал собирать листы, прикреплять фотографии к нужным заключением патологоанатомов. Все так просто, что даже не верится, что в этом мире осталось хоть немного чистого и искреннего добра.

***

Дазай честно пытался хоть немного поработать, но его врожденная лень то и дело искушала мыслью о том, что эта работа не так уж и важна. Конечно, бороться с ленью еще более бесполезное занятие, чем его попытки суицида. Дазай еще год назад смирился с тем, что так просто он из жизни не уйдет, а хотелось очень сильно. Дазай не то чтобы не любил жизнь. Он просто не ценил ее. Он тоже поднялся с самого дна, выстоял, отбивал свое право на жизнь и он должен любить ее и беречь, как тот же Накаджима, но он считал глупым ценить свою жизнь, когда ты каждый день отнимаешь и ломаешь чужие жизни. Это просто мерзко, любить то, что есть у тебя, но отбирать это у других. Но такая желанная смерть обходила его стороной. Будто Дазай уже не числился в ряду живых и давно был вычеркнут из длинющего списка костлявой старухи. То веревка порвется, то яд в аптеке настолько разбавлен, что им можно убить только таракана, в лучшем случае полевую мышь. Часто кто-то приходил и вытаскивал его из петли, вызывал скорую, чтобы сделать переливание крови, вытаскивал его из реки. Все это настолько раздражало, что настоящие попытки суицида превратились в игру со смертью. Такую бессмысленную, но веселую, разбавляющие однотонные будни чувством тяжелеющих век и опутывающей все сознание темноты. Эти игры всегда заканчивались "хорошим концом", но для Дазая этот конец был началом отсчета времени до новой игры со смертью. - Как же скучно... - Дазай лениво опускается в кресле, осматривая всю комнату. Книги на полках он давно перечитал, а за новыми идти лень, суицид тоже не может развлечь, по крайней мере сейчас, игру в приставке он давно забросил. В общем, скука смертная. Дазай изначально не хотел брать блокнот Атсуши, но интерес, подстегиваемый скукой просто съедал его изнутри. - Ну посмотрим, что на уме у этого пай-мальчика... - Дазай нехорошо усмехнулся, открывая блокнот на первой же попавшейся странице. В основном, там были записи и заметки о всяких делах. Дазаю это было абсолютно неинтересно, а вот записи, которые он нашел дальше были намного интереснее. Отзывы о книгах. Множество исписанных небрежным, но таким ровным почерком страниц. Классика, зарубежная литература, всего несколько современных книг. Но на одной странице написаны рядом две книги, под названиями которых написано, что эти книги лучшие, из тех, что он читал. "Зверь лунного света" и "Исповедь "неполноценного" человека". - О. Я тоже читал их. - Дазай усмехнулся, подхватывая со стола черную ручку, записывая пару коротких отзывов об этих книгах. На следующей странице зарисовки. Простые, незамысловатые картинки, в которых узнаются пейзажи, реже натюрморты. По несколько маленьких изображений на одной странице, но все они нарисованы так аккуратно, что Дазай задумался, не ходил ли Атсуши в какой-нибудь кружок. Но на самом деле все было куда проще. Накаджима зарисовывал то, как представлял места из книг. В рисунках были все детали, описанные в книгах и ни одного лишнего штриха. Но Атсуши никогда не зарисовывал людей. Он просто не видел в своем воображении их лиц. По несколько раз перечитывал описания, старался представить действия с четкими очертаниями лиц, одежды, но тогда он терял ход мыслей автора, читал бездумно, сразу забывая прочитанное. Дазай улыбнулся, перелистывая страницу. Там были записи о их совместном деле. Сухие факты, а после них две страницы с рассуждениями. А он мыслит в верном направлении, но чтобы убедиться в своих догадках ему нужны документы о поставках оружия, которые Дазай не предоставит ему. Ну а что? Дело, в принципе, уже раскрыто и Дазай знает, как не позволить убийце напасть на следующую жертву. А так можно поближе узнать Атсуши. Дазай читает дальше, надеясь, что это не последняя запись. Опять же рисунок, но на этот раз человек. Немного небрежные черты лица, будто автор рисовал это в глубокой задумчивости, не особо соображая, что он делает. У человека была озорная улыбка, но довольно серьезные глаза, от холодности которых бросает в дрожь. Ниже Дазай замечает аккуратный изгиб шеи, а на ней... несколько полос. Бинты. Дазай широко распахивает глаза, узнавая в человеке на рисунке себя. Так вот, как его видит Атсуши. Что-же. Дазай снова берет черную ручку, принимаясь выводить рядом со свои портретом аккуратную фигуру кота. Неумелый рисунок кажется глупым, но Дазай пытается передать в рисунке хотя бы часть своего видения Атсуши. Получается не кот, как планировалось, а котенок. Уж больно маленький и неказистый. На теле белого котенка появляется несколько черных полос. Вот уже не котенок, а самый настоящий тигренок. Две тонких полоски на шее и короткая надпись на получившемся ошейнике. - Ат-су-ши... - Дазай написал это на английском, тут же захлопывая блокнот и доставая телефон. Он быстро набирает нужный номер. - Алло. Атсуши-кун! Прости за вчерашний случай. Не злишься? Замечательно! Ты тут забыл у меня блокнот. Давай встретимся в том кафе? Заодно обсудим информацию, которую я нашел.