Стражница Юного Мира

Глава 3 – С дороги, девчонок в стражники не берут, – просипел Журдо, подросток-медведь и больно оттолкнул Лийрес локтём в бок. Он был в полтора раза выше её и раз в пять тяжелее. Лири поскользнулась и упала с бревна, ударившись головой так, что искры снопом повалились из глаз. «А меня возьмут!» – хотелось выкрикнуть ей, но это бы звучало чересчур по-детски. Соловесу бы не понравилось. Поднявшись с земли, она смахнула с глаз пелену слёз, вызванных не то гневом, не то болью в ушибленном виске. Эта тренировка длилась дольше обычного, и у Лири уже не хватало дыхания. Ноги сводило от непрерывного бега и преодоления препятствий. Несчётное количество раз луна поднималась на вершину небосвода и скатывалась за лес с тех пор, как Лийрес лишилась Тоско, своего лучшего друга. Нельзя сказать, чтобы жизнь в Южном Бору сильно переменилась. Просто что-то будто надтреснуло, незримой тенью легло на души зверей. Набеги разбойников участились. Это по-прежнему были кражи и взломы, но несколько раз до жителей посёлка докатывались страшные вести об убийствах на больших дорогах. По прошествии времени трудно было представить о том, что горе, постигшее семейство лисицы Циты, снова обрушится на этот благодатный край, по ночам оберегаемый небом цвета ежевики, а днём согреваемый медовыми лучами ласкового солнца. Но почти сразу после того, как в посёлок пришёл Соловес, было решено, что и Южный Бор будет готовить своих стражников для безопасности всех жителей. Совсем как в больших городах. Шакал-бродяга с готовностью рассказал мужчинам всё, что знал о подготовке и Испытаниях в городах. Первыми стражниками Южного Бора стали Гритан и Верес, братья Лири. Сильные и выносливые близнецы-рыси тренировались совсем не долго: им тогда уже исполнилось пятнадцать лет, и жители единодушно согласились доверить им свою безопасность. Девчонок в стражниках и правда не было. Но не из-за законов и запретов: девочки посёлка действительно не стремились день и ночь бегать вдоль границ с оружием. Но только не Лири. С тех пор, как не стало Тоско, желание оберегать мирных жителей и мстить мерзавцам лишь росло. Раздутое в гневный пожар из искры ярости, оно крепло, бушуя в душе рысьей девочки день ото дня. Для тренировок в лесу соорудили целую полосу препятствий, и будущие стражники каждый день проводили по нескольку часов, упражняясь в беге, прыжках, стрельбе из лука, метании ножей, рукопашном бою, лазании по деревьям и плавании. Соловес лично следил почти за каждым днём подготовки. Шакал остался в Южном Бору: ему пришлись по душе мягкий климат, уютное расположение посёлка и отзывчивость местных жителей. Лийрес напрягла ноющие мышцы и рванулась вперёд, сквозь густую поросль молодого кустарника. Стайка малиновок выпорхнула из кустов и с возмущённым писком рассыпалась в разные стороны. – Мне пришлось досчитать почти до трех тысяч, Лийрес, – удручённо сообщил шакал, когда она наконец добралась до финиша. – Снова самый слабый результат. Хотя ножи ты метаешь недурно. – Я же говорю, не быть ей стражником! Она девчонка! К тому же ещё и не шерстистая, – ехидно заметил Журдо. В его косматой шкуре застряли листья и сосновые иголки, и он до сих пор тяжело дышал: должно быть, сам только что закончил тренировку. – Прости, Соловес, – промямлила Лири. – Я старалась, честно! Шакал покачал головой и взглянул на солнце. – Тренировка окончена, всем спасибо. Жду вас завтра, юные стражники. Лийрес вздохнула и побрела сквозь рощу домой, по пути собирая хворост для матери. Она давно поняла, что отличается от толстяка Журдо и поджарого волка Венги, даже от собственных братьев отличается. Она другая: не такая выносливая, не такая сильная, не такая быстрая. Ей удобнее бегать на двух лапах, а им – на четырёх. Они защищены густым мехом, а она покрыта нежной кожей. Они – дикие звери, а она… – Привет, сестрёнка! – Лири вздрогнула, когда из-за дерева показались Гритан и Верес, и чуть не выронила хворост. – Как тренировка? – Все отлично, – вяло улыбнулась Лири братьям-близнецам. – Скоро в нашей семье станет на одного стражника больше? – беззлобно усмехнулся Верес, глядя на ссадины и синяки на руках у сестры. – Ммм… – Лири замялась. С одной стороны, ей ни за что не хотелось признаваться своим сильным отважным братьям в том, что каждую тренировку она приходит последней. А с другой, ей отчаянно манилось прижаться к их пушистым бокам и рассказать всё, что тревожило её душу, услышать от них слова поддержки и мудрые дружеские советы. – Да… Надеюсь, уже скоро, – сказала девочка. – Пошли скорей, наверняка мама уже сварила похлёбку к обеду. Кухню хижины рысей заливал солнечный свет, золотой и тягучий, как мёд. Крессия разливала по глиняным мискам наваристый суп из оленины. Лири с братьями уселись за грубо сколоченный стол и взяли себе по миске похлёбки. – Лийрес, девочка, ты не забыла, что завтра праздник Солнцестояния? – спросила мама-рысь, обтерев лапы о домотканый фартук. Лири застонала. Конечно, она напрочь забыла об этом празднике с его дурацкими обычаями! Девушки в этот день облачаются в белые платья (по мнению Лийрес, нет ничего неудобнее платья!), пекут кукурузные лепёшки с ягодным джемом и танцуют у большого костра. Лепёшки еще можно пережить, но вот платья и танцы… – Я помню, мама, – сказала она. – Пойду собирать кукурузу. – Сначала доешь кировок! Ты же целый день скакала по лесу, надо восстановить силы, – строго произнесла Крессия и подвинула к дочери ломоть серого хлеба с зёрнами – кировок – так называли его на Юге. Некоторое время за столом стояла тишина, нарушаемая лишь сосредоточенным чавканьем Гритана и Вереса. – А завтра старик Сол будет посвящать Журдо и Венги, прямо во время праздника, – сообщил Верес. Лири уронила ложку, расплескав бульон. – Кажется, я что-то не то сказал… – пробормотал брат, виновато прижав уши. Гритан толкнул Вереса локтём в бок. Лийрес вскочила из-за стола, с грохотом отодвинув стул, и бросилась прочь из дома. Колокольчики над дверью, призванные прогонять злых духов, тревожно зазвенели. Крессия покачала головой: – Следи за языком, Верес. Ты же знаешь, как она переживает из-за своего посвящения. Юный стражник опустил глаза и пробормотал что-то вроде «Я думал, Сол и так сказал ей…» Лири пробежала по тропе к восточной части посёлка, перемахнула через ограду яблоневого сада, любовно возделываемого всеми жителями Южного Бора, и ловким прыжком взобралась на ветку дерева. Соловес не сказал, что собирается посвятить Журдо и Венги. Значит, её собственное посвящение состоится ещё не скоро, если вообще состоится… «Девчонок в стражники не берут», – стучали у Лири в голове слова медведя. Горячие слёзы злости и обиды брызнули из глаз девочки, и она злилась на себя за это проявление слабости. Внезапно что-то ударилось о бок Лийрес. – Эй, подружка, что ты там делаешь? – послышался снизу знакомый голос. Нита, красивая пушистая енотиха, бросила ещё один яблочный огрызок в Лири, а затем шустро вскарабкалась к подруге. – Ну, и кто же заставил тебя плакать? – спросила Нита, смахнув слёзы с лица Лири своим пушистым хвостом. Лийрес задумчиво сорвала лист с ветки и разорвала его на мелкие части. В кроне громко чирикали воробьи, отвлекая своей вознёй от грустных мыслей. – Как думаешь, Нита, меня посвятят? Енотиха громко фыркнула, смешно сморщив чёрный кожаный нос. – Лири, как ты можешь сомневаться? У нас никогда не было и не будет лучшей стражницы. Я уверена, Соловес просто хочет сделать для тебя отдельную церемонию. Лири была с ней не совсем согласна, но всё-таки слова подруги немного ободрили её, и девочка-рысь улыбнулась. – Ну вот, другое дело, – просияла Нита. – Пошли на поле, наберём кукурузы для лепёшек. Лийрес соскользнула с ветки и позволила енотихе увести себя в сторону волнующегося на ветру кукурузного поля. – Постарайся не измять и не испачкать, оно ведь твоё единственное, – наставляла дочь Крессия. Лийрес только что облачилась в белоснежное платье с вышитыми по подолу голубыми цветами и чувствовала себя невероятно глупо. – Нолтан, только взгляни, какая красивая у нас дочь! – воскликнула мама-рысь. Лийрес показалось, что глаза у неё на мокром месте. Гритан и Верес, переглянувшись, засмеялись. – Не смейте потешаться над сестрой, лоботрясы! Идите, займитесь делом! – шикнула на братьев мать, замахнувшись кухонным полотенцем. – Да, мама, я его не помну и не запачкаю, а ещё буду милой и приветливой, угощу всех желающих лепёшками, станцую у костра и даже не буду завидовать Журдо и Венги, – монотонно отчеканила Лийрес. Ей казалось, что этот день станет самым долгим и неприятным за последние несколько лет. Даже, возможно, худшим, с того самого дня, когда её покинул Тоско… Она взяла корзину с ароматными горячими лепёшками с начинкой из малинового джема, и, одёрнув неудобное платье, поплелась на праздник. Весь посёлок гудел, как улей встревоженных диких пчёл. Животные-девушки в таких же белых платьях, как у Лийрес, изящно сновали в толпе, угощая и развлекая праздных жителей. Детёныши бегали от порога к порогу, выпрашивая сладости, и звонко смеялись, получив карамельное яблоко или сахарный леденец с фруктовым соком. На лазурно-синем небе не было ни облачка, птицы заливались счастливыми трелями в изумрудных кронах, и Лийрес невольно улыбнулась, глядя на радостные и такие знакомые лица жителей Южного Бора, её родного и нежно любимого посёлка. На площади звери-мужчины натягивали шатры. Агнес, старая барсучиха, внимательно следила за тем, чтобы шатёр был установлен ровно, а сёстры-лисицы Нели и Ронда развешивали гирлянды из цветов на деревья. Пятеро музыкантов-бурундуков раскладывали свои инструменты, готовясь украсить праздник своей музыкой. – Лепёшки-то с чем, дочь? – Лийрес вздрогнула от неожиданности, когда пожилая выдра с седыми усами подёргала её за подол. – С малиновым вареньем, тётя Киди. Хотите? – Лири протянула выдре ещё тёплую лепёшку. Маленькие тёмные лапки ловко ухватили угощение и, вежливо поклонившись, тётя Киди засеменила к группе куниц, оживлённо обсуждающих что-то. На самом деле, день проходил не так уж плохо. Лири вскоре забыла о своей обиде на Соловеса, тем более что шакала-наставника нигде не было видно. Она угощалась свежей домашней выпечкой, сочными ягодами, копчёной речной рыбой, смеялась и веселилась вместе с подругами. Она даже не возражала, когда Нита затащила её в шумный хоровод. Под бодрящие звуки музыки бурундуков Лири взяла одной рукой – лапу Ниты, другой – волка Дволила и пустилась в пляс. Трава мягко пружинила под босыми ногами, листья деревьев отбрасывали пёстрые тени на танцующих, музыканты играли всё быстрее и громче. У Лири всё мелькало перед глазами: счастливые лица, цветочные гирлянды, столы с угощениями, костры, деревья, снова лица, хижины… Лири и остальные без сил упали на траву, громко хохоча и глядя в безоблачное небо. Солнце и танцы разгорячили их тела, и все участники хоровода помчались к реке, освежиться. Вечером на столах появился яблочный сидр, и Нолтан даже разрешил Лири попробовать хмельной напиток. Лири с Нитой и Дволилом взяли по чашке сидра и сели на землю под раскидистым вязом. Кузнечики оглушительно стрекотали в траве, и Лири с удивлением отметила, что небо поменяло цвет с лазурного на пыльно-сливовый. Незаметно пришёл вечер, и мягкое покрывало сумерек накрыло Южный Бор. Приятную лиловую мглу пронзали костры, в которые жители бросали пучки цветов и ароматных трав. – Я думал, прошло часа три, – сказал Дволил, за секунду опустошив сваю чашку. – Отлично повеселились. Что скажете, девчонки? Лири и Нита согласно закивали. – Мне казалось, день будет тянуться дольше, – сказала Лири. – Вы пробовали лепёшки Циты? Я думаю, она добавила в муку какие-то травы. Душицу, или чабрец… Получилось совершенно… – девочка замолчала на полуслове, глядя в толпу беседующих взрослых. Она увидела знакомую дымчато-серую шкуру, куртку из оленьей кожи, и у неё неприятно засосало под ложечкой. Должно быть, Журдо и Венги тоже здесь. Она поискала их глазами. Ну конечно: у костра бок о бок сидели косматый медведь и сильный серебристый волк. Они не взяли сидр: им предстояло пройти испытание, для которого нужна ясная голова. – Что с тобой, Лири? – спросил Дволил и слегка приобнял её за плечо. В любой другой день она была бы рада этому знаку внимания, но сейчас девочка сняла лапу друга и пробормотала: «Всё в порядке, Двол…» – Не трогай её, – произнесла Нита. – Неужели ты не понимаешь, что ей неприятно смотреть на посвящение этих увальней? – Точно! Сегодня же посвящение! Как думаете, Сол придумал им опасное испытание? – оживился Дволил. Он крепко дружил с Гританом и Вересом, поэтому позволял себе, как и они, называть наставника просто Солом. Лийрес это раздражало. Она раздумывала, стоит ли ей поговорить с Соловесом или же сбежать домой, чтобы не видеть торжество новоиспеченных стражников, как вдруг воздух наполнили аплодисменты и радостные возгласы. – Ну вот, началось, – мрачно сказала Лири и допила остатки сидра. Голову будто наполнил туман, похожий на тот, какой наполняет овраг у ручья с первыми лучами солнца. Неожиданно для себя она вскочила на ноги и уверенным голосом спросила друзей: – Ну что, пойдем смотреть на испытания? На площади, у главного костра, собрался почти весь посёлок. Они окружили Соловеса и двух его подопечных. Шакал улыбался и что-то рассказывал: судя по довольным мордам Журдо и Венги, хвалил их. Лири протиснулась сквозь толпу и встала прямо напротив своего наставника, глядя ему в глаза. Улыбка Соловеса погасла, встретившись взглядом с девочкой. Он пригладил шерсть у себя на голове – Лири показалось, что он испытывает перед ней чувство вины. «Пусть поймёт, что был неправ», – подумала она и постаралась придать своему лицу наиболее грозное выражение. Костёр громко трещал, обрисовывая оранжевым силуэты животных. Журдо нагло взглянул на Лири и произнёс одними губами: «Девчонок в стражники не берут». Морда медведя расплылась в улыбке. – Сегодня и впредь Южный Бор будет спать еще спокойнее, – говорил Соловес, – ведь у нас станет на двух стражников больше. Журдо и Венги тренировались долго и упорно, и показывали блестящие результаты на каждой тренировке. Я уверен, что их ловкость, сила, скорость и чуткость реакции будут защищать нас надёжно. На месте разбойников я бы тысячу раз подумал, прежде чем совать нос к Южному Бору. Зрители одобрительно закивали и захлопали в ладоши. Всем не терпелось посмотреть на испытание. Соловес подождал, пока все затихнут, и продолжил: – Чтобы по праву называться стражниками посёлка, этим юношам предстоит доказать, что они этого достойны. И этим вечером вы все станете свидетелями их превосходной подготовки. Мои верные помощники и ваши надёжные стражи приготовили две лодки. Я специально попросил сделать лодки чуть меньше, чем нужно: наши будущие стражники должны показать, что они могут обходиться малым. Сев в лодки, Журдо и Венги проплывут по ручью к Срединной реке, развернутся против течения и тем же путём вернутся в посёлок до того, как луна взберётся на вершину неба. По дороге они соберут свой комплект амуниции: на берегу реки и на прибрежных деревьях я спрятал всё, что понадобится стражникам в будущем: два комплекта луков, ножей, стрел, прочную кожаную броню. Только собрав всё и успев вовремя, эти юноши получат свои почётные должности. Снова раздался взрыв аплодисментов. Журдо и Венги, казалось, вот-вот лопнут от гордости, словно перезревшие ягоды крыжовника. Лири громко фыркнула и рванула к ручью: ей хотелось непременно занять место в первом ряду зрителей, чтобы не пропустить, как эти высокомерные выскочки провалят испытание. Почему-то она не сомневалась, что её соперники не смогут стать настоящими стражниками. Такими, как её братья. Толпа во главе с шакалом двинулась вниз, по пологому спуску оврага. Животные смеялись и возбуждённо переговаривались; многие доедали угощение на ходу. Конечно, их радость легко можно было понять: Южный Бор видел всего одно посвящение стражников: несколько лет назад так же оживлённо ждали испытания Гритана и Вереса. Соловес тогда устроил настоящее представление: Лири была младше, и тот день привёл её в настоящий восторг. Она в деталях помнила выстроенный специально для испытаний деревянный городок: Гритан и Верес тоже собирали своё снаряжение, но не сплавлялись на лодках, а прыгали по крышам, проходили сквозь стены огня и поднимались высоко на деревья. Крессия тогда так распереживалась, что пришлось уложить её на мох и отпаивать мелиссовым чаем. Лири распирало от гордости: её старшие братья блестяще справились со всеми трудностями и стали первыми в истории посёлка настоящими стражниками. Их любили в Южном Бору: с появлением стражи нападения разбойников практически прекратились, и некоторые жители даже стали думать, что это бесчестное племя им вовсе больше не грозит. Однако Лийрес была уверена: даже со стражниками они не могут быть в полной безопасности. Ей часто снился Тоско, их беззаботные игры, и Лири порой просыпалась в полной уверенности, что друг по-прежнему живёт в паре хижин от неё, и стоит лишь позвать его, постучать в окно, и они наперегонки побегут к реке. Но, когда остатки сновидений разлетались, как стая перепуганных птиц, на девочку обрушивалась тяжесть утраты, которая, казалось, ничуть не слабеет со временем. «Я должна пройти посвящение ради Тоско», – думала Лири каждое утро после таких снов. Вдоль берега ручья горели факелы: пусть сейчас ещё лишь сгущались робкие сумерки, вполне возможно, что само посвящение придётся проводить глубокой ночью, и тогда света звёзд будет недостаточно. Две маленькие лодки покачивались у берега. Под ободряющие крики толпы медведь и волк спустились в лодки и, получив команду Соловеса, принялись грести, стремительно спускаясь по течению ручья, туда, где он, сделав резкий крюк, впадал в Срединную Реку, лениво ползущую сквозь все земли Юного Мира. Лири невольно залюбовалась отблесками огня в прозрачных водах ручья. Вечер был убаюкивающе-тёплым, но не душным; духи ветров, бережно собрав ароматы трав с лесных полян, несли их сквозь деревья вниз, где, сплетаясь с дыханием ручья, ветерок становился сладко-свежим. Журдо и Венги быстро сплавлялись по ручью в сторону реки, и зрители, громко крича и радостно смеясь, поспешили вдоль берега, боясь потерять из виду своих будущих защитников. – А неплохо плывут, – заметил Верес. – Но я бы не прочь посмотреть, как толстяк перевернёт свою лодчонку. – Как ты можешь такое говорить! – шикнула на него барсучиха Агнес. – Ты ведь подумай: нас будет защищать медведь! Это огромная честь даже для Златограда, не то что для нашего маленького поселения! Лири показалось, что Соловес весело усмехнулся. – Милая Агнес, Златоград охраняют патрули вооружённых львов, а за ними скачут всадники на золоторогих оленях. Медведи там служат… несколько на иной службе. Барсучиха замолчала, сварливо поджав губы, а Лири живо представила себе великолепие столичной стражи. Ах, взглянуть бы на этих рыцарей хоть одним глазком! Она обернулась на родной Южный Бор с его грубыми деревянными избушками и старыми садами, но вдруг её внимание привлекла какая-то тень возле курятника… – Гритан, дай мне нож, – девочка подёргала брата за рукав. – А я что говорил, медведи неуклюжие и глуповатые. Вон, смотри, сейчас перевернётся… Лири, тебе что, приспичило кого-то разделать от зависти? Не переживай, будет и на твоей… – Гритан! Нож! – она ещё раз обернулась на курятник: кажется, это камышовый кот. Несомненно, разбойник выждал, пока все жители покинут свои дома. Ловким движением она отстегнула изогнутый нож с пояса брата и стремглав понеслась к ближайшей хижине. Лири слышала изумлённые возгласы у себя за спиной и гневные окрики братьев, но её ничто не могло остановить: вот её шанс, никто не заметил разбойника, кроме неё. Вскочив на крышу сарая, она стрелой перелетела на конёк барсучьей избушки, выровняла равновесие, ухватившись за печную трубу, а потом одним точным прыжком перемахнула на крышу общего курятника, обрушив пару глиняных черепиц. Облезлый камышовый кот удирал со всех ног, стараясь как можно быстрее скрыться в тени леса. У него в лапах безжизненно болталась тощая светлая курица: должно быть, он заметил Лири и поспешил убраться, довольствовавшись скромной добычей. Куры подняли невообразимый шум: их кудахтанье мешало Лири сосредоточиться. Она выпрямилась на крыше во весь рост и, прицелившись, метнула нож. Куриная тушка выпала на траву: Лири метила именно в неё. Перепуганный вор поджал хвост и в один прыжок исчез в лесу. Лири перевела дух и убрала со лба прилипшие пряди тёмно-русых волос. Получилось. Её чуткие ушки с длинными кисточками уловили восторженное гудение толпы. Она посмотрела в сторону оврага и увидела, что все взгляды теперь прикованы к ней, а не к сплавляющимся стражникам. Лийрес спрыгнула с крыши и побежала к курице, светлым пятном выделяющейся на траве. Она вытерла о платье нож Гритана и подняла с земли вырванную из лап разбойника добычу. На плечо Лири опустилась чья-то мягкая лапа: она обернулась и увидела Соловеса, с восхищением смотрящего на неё. – Я горжусь тобой, Лийрес, – произнёс старый шакал. – Надеюсь, ты не держишь на меня обиды. Лири держала, поэтому отвернулась и сделала вид, что занята своим платьем: вопреки наставлением Крессии, она его всё же запачкала. Вскоре подбежали Гритан, Верес, Нита, Дволил и некоторые другие. – Лири, это что, был разбойник? – округлив тёмные глаза, спросила енотиха. – Не, ну вы видали? С такого расстояния попала! – восхищённо присвистнул Двол. – Соловес, насчёт неё ты был неправ. – Я и сам понял, что незаслуженно обидел девочку, – ответил наставник. – Но я готов это исправить. Твоё испытание состоится через три дня. А пока отдыхай и набирайся сил, Лири. Он погладил её по волосам, и для Лири этот жест показался самым тёплым и долгожданным. Слова Сола стёрли все обиды, всю злость, янтарным мёдом разлившись в сердце девочки. Она крепко обняла своего наставника, готовая вот-вот расплакаться от нахлынувшей благодарности.