l'odore strana vita

With the coming sign The tide will take the sea will rise and time will rape.*

Когда в Доме стало совсем темно, я вышел из своей комнаты. Было тихо и ночь была совсем безлунная, ни капли света. Даже звёзды, и те спрятались в густой мрак ночного неба. Странно... Я поднимался по деревянной лестнице на второй этаж на цыпочках, как вор, пытаясь не нарушить сеанс сновидений Горация, который очень не нравился мне, и что-то подсказывало мне, что незамеченным я не останусь. Но, рисковать я любил, поэтому скоро прыгнул на последнюю ступень, что была выше остальных, и скрылся за дверью в самом углу коридора, тихо закрывая её за собой. То, что скрывалось за дверью — комната, которая была совсем другой: казалось, будто её интерьер — картинка, вырванная из большого сборника сказок, или рисунок маленькой девочки, мечтающей о замках. Однако, более привлекательнее она показалась другим — мне запрещено здесь быть. Это маленькое обиталище очень холодное и отстраненное, а запах тут такой необычный — тянуло сыростью и чем-то приближенным к жжённому сахару. — Виктор... — я даже не услышал, как проговорил это имя. Маленький мальчик лежал передо мной на большой кровати у окна. До пояса он был накрыт тёмно-синим одеялом с кружевом на уголках, а бледнющие, мёртвые руки лежали поверх него, сложенные в замок. Казалось, руки, подобно пене, на синеющей лазури моря, любезно приобнимали морскую гладь. Я сел на стул, что стоял рядом — значит, парня посещают, — и сначала просто смотрел, а позднее даже осмелился потрогать Виктора. Под руками моментально стало холодно, но так мягко... Я пробежался пальцами по худой шее, щекам и дошёл до глаз. Чернота, а что за ней? Как жаль, что я не успел увидеть его глаз, какого они цвета? Может, потрясающе ясные карие или хитрые зелёные, а может совсем голубые, как утреннее небо за окном? В любом случае, сейчас там смоль. Я провёл по месту у бровей, а потом спустился чуть вниз и, надавив большим пальцем, ничего под ним не почувствовал. Пустота. То есть, глаз там нет совсем. — Убирайся, Портман, — я, буквально подскочил на месте, боязно одёргивая руку. — Зачем ты трогаешь его? Я едва мог шевелиться — так сильно меня напугал хмурый Енох, стоявший в дверях, скрестив руки на груди. — Я только хотел... — Сейчас мне всё равно, дурак. Выходи на улицу, скоро начнется зрелище. — Енох осмотрел меня с ног до головы, после развернулся на одной ноге, как солдат, громко стукнув каблучками чёрных туфлей, приподнял подбородок кверху и торопливо ушёл прочь. Зрелищем мы называли то время, когда в Дом Странных летит немецкая бомба, но Мисс Перегрин, нажимая на кнопочку часов, останавливала её буквально на полпути от готической крыши, и всё вокруг тоже останавливалось: капли дождя висели в воздухе, как воздушные шарики, кроны деревьев стихали в своём ночном шелесте и застывали, склонившись над землёю, маленькие зверюшки, что обитали у Дома, замирали в прыжке или в беге. Когда грянул гром за окном, я впопыхах выбежал из комнаты, забыв на эти минуты о необычном её обитателе, о том, что мне предстоит узнать, о жженом сахаре... — Забегай под зонт, Джейкоб! — Клэр прижимала одной ручкой свои кудряшки к плечам, чтобы не намочить их, а другой схватила меня за рукав рубашки и потянула под большой бордовый зонт. — Промокнешь ещё. — Так всё равно же, Петля перезапустится, и всё снова будет сухое. — Не вредничай! — рассмеялась маленькая девочка и натянула на свою голову противогаз, который моментально обтянул её худенькое лицо. — Держи, Портман,— Енох, который, оказывается, всё это время стоял сзади, дал мне зелёный противогаз. — И перестань соваться к Виктору, пёс. — Чего это я пёс? — Ходишь по Дому, да вынюхиваешь что-то. — Енох подобрал под пальцы маленькую чёлку с моего лба, зализал назад и натянул противогаз на мой затылок. — Думаешь, тебя никто не видит? Он оставался грозным всегда, вечно ненавидел меня и даже противился подходить, не то, что прикасаться, но что случилось сейчас? Эта его дурная помощь мне... Для чего? Енох пытается задобрить меня для того, чтобы в один момент я сказал ему: "Да, чёрт, раскромсай моё сердце и повставляй в свои глупые куклы!"? Я не мог даже предположить...