Театр мистерий

Гильгамеш утверждал, что она горит, но даже сейчас, сидя в ванне кипятка, Александре было очень холодно. Весьма забавно – потомок богини зимы мёрз. Но факт остаётся фактом: имея божественную силу, её человеческое тело едва-едва с этим справлялось. Защита, сотканная из Платья Небес, несколько экранировала силы. К сожалению, облегчение было не долгим. Взгляд бездумно блуждал по серой мозаике венецианской ванны. Удивительно, но это была довольно большая комната. Небольшая ниша, где скрывалась овальная ванна, врезанная в белую плиту, была отделана мелкой серой мозаикой. Покинув эту зону, сразу же попадаешь в просторную залу, сейчас освещённую через высокое, но узкое окно рассветным маревом. Плиточный светло-серый пол с кофейным узором, два больших умывальника на широкой консоли. И, что свойственно венецианскому стилю – колонны. Колонны были у окна, поддерживали арку, отгораживающую ванну. Белоснежные. А сами стены жемчужно-розовые. Очень красивая и благородная комната. Тяжело вздохнув, Алекс вынырнула из жарких объятий воды и прошлёпала босыми ногами к большому зеркалу перед умывальниками. Окинув взглядом ущерб отката, девушка сокрушённо покачала головой. Вены от перенапряжения сильно вздулись. Она запросто может отрастить себе конечность, даже если та снесена перегрузкой её магией, но вот такие мелкие травмы, такие естественные, как простуда, проходят долго, даже с её регенерацией. И, как в случае с простудой, можно отделаться банальным отдыхом. Приложив неимоверные усилия, чтобы натянуть хотя бы трусики, девушка была готова вновь улечься в горячую ванну и там же заснуть. Но сил раздеваться уже не было. Накинув на себя молочного цвета длинный пеньюар… ну, длинный – да, но, завязываясь под грудью, ниже его полы не сходились в принципе. Ах да, ещё разрезанные рукава красиво спадали до локтей. Подарок мамы на Новый год. Она всегда утверждала, что девушка, зная, что на ней одето красивое нижнее бельё, даже чувствует себя особенной. То же касалось и комплектов для сна. Сейчас, проклиная шнуровку, девушка вышла из ванной, надеясь на крепкий предрассветный сон домочадцев. До её комнаты было порядка тридцати шагов. Увы, у судьбы свои шутки. Король Героев тоже пожелал освежиться после боя. И явно тоже рассчитывал на сон господ. Иначе объяснить его абсолютно обнажённый вид было просто невозможно. Король, явно довольный видом демиурга, кривил губы, пытаясь сдержать довольную усмешку. - Ну как, нравится? Александра, пытаясь скрыть усталость, окинула его оценивающим взглядом и сделала шаг вперёд, приближаясь почти вплотную. Горячая ладонь коснулась щеки Гильгамеша, скользнула ниже, по шее, провела по груди, собирая капли воды. Тонкий пальчик мягко нажал на бицепс. Убрав руку, девушка как-то снисходительно выдала своё мнение: - Вполне неплохо. Но большего я ожидала. Обойдя парализованного Гильгамеша, на лице которого читалось как минимум «Какого чёрта?! Я же идеален!», девушка с максимально возможной для неё скоростью скрылась в своей комнате. Ну право дело, что она там не видела. Ну… в живую, конечно, нет. Но не в викторианской Англии живём. Если и было что-то, что она не знала из школьного курса биологии или из книжечек, подкинутых заботливой мамой, то сокурсники, переживающие свой пубертатный период на немецком кинематографе, ликвидировали всю её необразованность в первый год обучения. Уж больно они любили, да и любят, сказки, кто, как и где с ней порезвился. Уже будучи в чуть приподнятом настроении, девушка, приложив некоторые усилия, разобрала постель. Одеяло казалось каким-то удушающе тяжёлым и, сбив его в одну пуховую стену, она обняла его рукой и ногой, проваливаясь в крепкий сон, утягивающий своей тяжестью. *** Омерзительно. Нет, не пахло. Воняло. Этот запах ей слышится вот уже четвёртый год. Запах сожжённых заживо детей, изнасилованных женщин, растерзанных мужчин. Губы липкие от горящего человеческого жира, а кожа серая от пепла. Как к такому можно привыкнуть? Как ей такое должно нравиться? А ведь ей должен нравиться. Этот запах смерти. Пылающий цеппелин - и где только эти адовы псы его откопали - в озарённом напалмом небе Берлина. Восхитительное, должно быть, зрелище. Жаль, что она внутри него. Марина Зимняя – советский снайпер. И как её только занесло сюда? Ах да, девчонки задумали диверсию. Сегодня-завтра город падёт, но геройствовать… нет, мстить, настало время. У них была бомба. Девочки должны были её где-то оставить. А она должна была прикрывать их. Ощущение мести гоняло кровь по венам, опьяняло. Сколько её подруг не дождутся отцов и друзей? Сколько их и их матерей обесчещены и убиты? Сколько детей теперь не родится? Звери. В своём превосходстве они потерли лик человеческий. Они сами себя зовут зверскими именами. Но они не величественные волки или тигры. Даже не змеи. Свиньи. И сейчас перед ней стоить зверь. Настоящий бесцветный ариец с погонами штурмбаннфюрера. Мерзкая ухмылочка расползается по лицу. Раздражает. Изучающий взгляд холодных голубых глаз с каким-то неприятным интересом скользит по высушенному недоеданием лицу, с вызовом впивается в льдисто-серые глаза. Бесцветные губы хищно тянуться в стороны. И один шаг вперёд. И выстрел. Фриц останавливается, с каким-то устрашающим равнодушием опускает взгляд на простреленную грудь. И вновь смотрит в глаза женщине. Но уже насмешливо. И вновь движется. Медленно, будто растягивая удовольствие перед предстоящим действом. Грудь мужчины прошита пятью выстрелами, а винтовка уже щёлкает в холостую. Буквально за три метра до Марины он остановился, буквально на миг, чтобы в следующее мгновение рвануть с невероятной скоростью к ней. Зимняя едва-едва успевает отскочить в сторону, отбросить винтовку и порывисто взмахнуть рукой. Ледяная пика пронзает плечо мужчины, но сильный удар крушит лёд, а взгляд голубых глаз кажется уже более заинтересованным. Под ногами сгущаются тени. Бежать, плевать куда, но бежать отсюда. И взрыв. Такой силы, сотрясающей цеппелин и разрывающей его на две равные части. Донесли или нет? Может, бомба разорвалась в руках у девочек? Но там, вдалеке, виднеется светлый провал. И кажется, что путь к побегу очевиден. Тени мягко обволакивают тело, принимая в себя, и выбрасывают на самом разрыве второй части, медленно падающей вниз. Фриц каким-то чудом уже стоит на противоположной стороне разорвавшейся машины. Руки хладнокровно заложены за спину. И он отступает. Но его лицо… оно меняется. Кости лица выступают вперёд, становятся массивнее, превращаясь в морду. Руки – лапы скидывают шинель, разрывают рубашку. Галифе натягиваются на массивных бёдрах. Перевёртыш. Паника и понимание. Он же прыгнет. И он доберётся. Назад. Шаг, шаг и снова шаг. Тени суетливо мечутся под ногами. Громоздкая фигура в одно мгновение вырисовывается на пылающем небе. И вот он перед ней, всем своим весом прижимает хрупкую девушку к полу, устланному колкой металлической крошкой. На пропитанной кровью и потом одежде трещат швы, поддаваясь с предательским желанием. Клыки впиваются в шею, плотнее прижимая к полу. И неожиданное резкое ощущение боли внизу живота… *** - Какого?! Гильгамеш, обнажённый, крутился перед треснувшим зеркалом трельяжа. Молодой мужчина придирчиво рассматривал себя со всех сторон, пальцы мягко приминали кубики пресса. Да нет же, он же просто идеален. Остановившись, от бесконечного кружения вокруг своей оси напротив зеркала, Гильгамеш взглянул в лицо своему отражению. Он красив, даже безупречен. И так было всегда. Разве Алекс не видит этого? Да даже если он не в её вкусе, то не признать его красоту она банально не может. Или… что она там сказала? «Но большего я ожидала». Губы царя тронула лёгкая усмешка. Это был намёк? Намёк, что девушка хочет большего? Проклятье! И как только он сразу не догадался? Ведь и в самом деле никто не мог устоять перед великолепием правителя Урука. Король героев стремительно спустился на второй этаж и толкнул дверь спальни. Заперта. Да, у его девочки своеобразное чувство юмора. Или это столь интересный метод подразнить? Перейдя в призрачную форму, Арчер просочился в спальню. Зрелище, представшее ему, показалось на редкость умилительным. - Не дождалась, бедненькая. Александра обнимала руками и ногами сбитое в одну кучу одеяло. Ночная рубашка, и без того фривольного кроя, сбилась, обнажая длинные ноги и пышные бёдра. А вот лицо девушки, да и вся она, было напряжено. Губы плотно сжались и нахмуренные брови сошлись на переносице. Видимо, она уже видела сны. Несколько помедлив, Арчер поднял руку и провёл ладонью по золотистой коже бедра девушки. Кожа была гладкой и тёплой, где-то на краю сознания отметилось, что жар спал. Но мышцы были напряжены. А сон, как выяснилось, был обострённо чутким. Коротко вскрикнув, Александра резко поднялась и тут же пальцы вцепились в горло Гильгамешу. Он по лицу видел, что она ещё не проснулась, но сработал какой-то странный рефлекс. Веки тяжело опустились и резко распахнулись. Рука разжалась. И за секунду до того, как в коридоре послышались торопливые шаги, Алекс накинула на Гильгамеша своё одеяло. - Алекс, всё в порядке? Каприда долбилась в запертую дверь, настойчиво и нервно. Александра, спеша спасти дверь, отперла замок, пропуская в комнату хозяйку дома. - Всё в полном порядке, мне кошмар приснился. Серебристые глаза гомункула скользнули по комнате и остановились на Слуге. - И Гильгамеш тоже поспешил тебе на помощь? - Да, он тоже среагировал. Правда, несколько быстрее. Но я в порядке, и просто нужен отдых. Всем нам. Каприда, помедлив, кивнула и пошла прочь от комнаты Александры. Хозяйка комнаты, вновь заперев дверь, обернулась к Гильгамешу, который уже скинул одеяло, мешавшее, по его мнению, взирать на его красоту. - Так что же ты тут забыл? Игривым её тон назвать было невозможно. И, быть может, она изначально не намекала ни на что? - Мне стало любопытно, что же ты ожидала? Каким ты меня представляла? - Ну уж точно обнажённым я тебя не представляла. Впрочем и тщедушным юнцом я тебя не видела. Людей веков минувших я представляла более… массивными. - Так значит, я оказался лучше твоих представлений? Александра пожала плечами. - Не сказала бы. До той поры, пока я не стала изучать записи, что от Войн остались, ты мне виделся горделивым, но благородным. Но записи мои иллюзии развеяли. Ты гордец чрезмерный, и черта эта всё иное закрывает. Ответ тебя мой удовлетворяет? Взгляд девушки был утомлённым. И была она сильно не в настроении. Гильгамеш, нисколько не стесняясь наготы, поднялся с кровати. - Я уйду. Но я остался не удовлетворён. Тонкий силуэт исчез, рассыпавшись золотой пылью. *** Это была обитель Каприды. Небольшая светлая комнатка была скудно обставлена. Но, с другой стороны, в ней было всё самое необходимое. Возле окна стоял небольшой белый столик с компьютером, рядом небольшой шкаф со всевозможными шкатулочками и свёртками тканей. Рядом столик со швейной машинкой, а в центре комнаты большой овальный столик для выкройки. В своей мастерской Каприда творила настоящие чудеса. Весьма индивидуальные чудеса. Александра стояла раскинув руки, пока Каприда делала замеры. Эта процедура явно проходила не впервой, если судить по сильно замученному лицу Алекс и воодушевлённому Каприды. - Что же мы в этот раз сошьём? Имирес, с завистью и любопытством наблюдавшая за процессом замеров, подскочила на табурете. - Платье! - Да. Пожалуй это будет интересно. Чёрное и с кружевами. Или кружевное. Как думаешь, Алекс? Александра покосилась на стоящего в дверях Гильгамеша и порадовалась, что бюстгальтер на ней сегодня не кружевной. - Думается мне, что вы должны были заметить, как редки платья в гардеробе моём. - Но так нельзя. Девушка должна надевать платья. Тем более, когда мода весьма терпима в этом вопросе. Сейчас ведь в платьях с кринолинами ходят на учёбу даже. Девушка промолчала. По-своему Каприда права. За последние пять лет строгих рамок не было вообще. Не было строгих указаний от дизайнеров, что в этом сезоне в моде бельевой стиль или кантри. Каждый мог спокойно носить всё, что хотел. Поэтому-то магазинчик Каприды пользовался большим успехом. Она шила всё и на вкус весьма классический. Её клиентами были солидные дамы. Впрочем, солидные дамы из модного бизнеса были этому не очень-то и рады, в особенности те, которые шили «одежду будущего» - спрос на подобное был маловат. При обилии плюсов был существенный минус. Грани приличия стали весьма размытыми. Девушки спокойно позволяют стразы, пайетки и прочие элементы «бохатого» гардероба в повседневной жизни. Неуместно вычурные перья, громоздкие тематические аксессуары. Первую неделю жизни в Берлине Александра опасалась спутать какую-нибудь благочестивую фрау с куртизанкой. В России нормы ещё как-то сохранялись. Более того, Каролина сказала, что в этом году в моде классика. Представив себе монохромную северную столицу, Алекс блаженно прищурилась. С наступлением тепла она сходила с ума, глядя на блестящие боди с колготами в университете. - Алекс, а отгадай загадку. «Бьют меня палками, Мнут меня камнями, Жгут меня огнём, Режут меня ножом. А за то меня губят, Что все меня любят». Имирес, начавшая скучать во время замеров, решила поиграть в загадки. Конечно в силу возраста она не могла загадать что-то сложное. - Хлеб. Теперь моя очередь. Око за око, зуб за зуб. Долг крови должен быть оплачен в полной мере. О чём я говорю? Каприда с удивлением подняла глаза на девушку. Выбор загадки был странным. - Месть. Теперь я. Не тянет за меня никто, но часто просят придержать. Тебе я пользу принесу, коли не будешь мной болтать. Имирес пискнула в восторге, когда взрослые включились в игру. - Язык. Каприда, можно было бы задать что-то посложнее. Отрава в душе, жестокий близнец страсти. Из любви растёт, доколи ложь любовь не уничтожит. Каприда отступила, сматывая сантиметровую ленту. Александра с заметным облегчением натянула белоснежный топ с коротким рукавом, расшитый пайетками. Крутанувшись на каблуках белых балеток, девушка засунула руки в карманы белоснежных брюк в ожидании ответа. - Ревность. Теперь я. Моих нет слаще небылиц, за них я платы не беру. Всю ночь тебя я веселю, чтоб быть забытым поутру. Демиурга заметно передёрнуло. Как-то излишне порывисто девушка подхватила со столика белоснежный плащ. Руки смяли кожаный ремешок портфеля. - Это сон. - Верно. Так, может быть, скажешь, куда ты отправляешься в такую рань, да ещё в выходной день? Каприда пристально вглядывалась в сведённые в напряжении лопатки брюнетки. Впрочем, та тайн о своих планах не делала. - Следующим соперником, очевидным соперником, будут Тосака. И магия их, что скрыта в камнях, мне не ясна. Азазель не ведает, в доме нет книг, рассказывающих о сим искусстве. Но есть в Берлине место, где можно разузнать об этом. Александра, накинув плащ, махнула на прощание рукой. Но по какой-то причине застыла в дверях, повернув голову с какой-то хитрой улыбкой. - Сейчас ведь очередь моя загадывать? Дождавшись ответного кивка Каприды, Александра отвернулась. Голос её, нагнетая атмосферу, стал чуть ниже её привычного тембра, что лишь подчёркивало её и без того мистический тембр. - На море – на океане, На острове – на Буяне, Сидит птица Юстрица. Она хвалиться – выхваляется, Что всё видала, Всего многого едала: И царя в Москве, И короля в Литве, И старца в келье, И дитя в колыбели! Каприда, в задумчивости, закусила ноготь. И, хоть с явным сомнением, но всё же ответила: - Смерть? Усмешка Александры ощущалась почти физически. Подтверждающе кивнув, девушка, покачивая бёдрами, вышла из комнаты. Каприда всем своим видом показывая, что нечто подобное она и ожидала, с выражением торжественности окинула комнату взглядом. Гильгамеш, застывший в дверях комнаты, смотрел перед собой, словно находился в трансе. Но выражение его лица не было расслабленным. Скорее, оно выражало удивление и неверие. И могло ли быть такое? Но где-то там, глубоко в его глазах можно было прочесть страх. *** В своё время она уничтожила все свои фотографии – все свидетельства прошлой жизни. Правда, эту зачем-то оставила. Не то, чтобы она была её любимой, просто она была какой-то милой на ней. Стройненькая девушка с золотистыми волосами, спускающимися до ключиц, с каким-то отсутствующе-усталым выражением голубых глаз смотрела в камеру. Пожалуй, сейчас она кажется себе смешной. Да. Бытность девочки-простушки прошла. И, пройдя инициацию, Изабелла Краузе стала по-настоящему великой. Отложив фотографию в журнал, женщина открыла пудреницу, пытаясь разглядеть свою красоту в маленьком зеркальце. Это новое, изменённое лицо у неё уже лет пять, но она не устаёт изучать его снова и снова. Для своих двадцати шести лет она невообразимо красива. Светлая гладкая кожа с мистическим пепельным оттенком, будто она скрыта тенью. Тонкое телосложение, и это ничуть не мешает быть ей неимоверно сильным бойцом. Овальное лицо, высокий лоб, миндалевидные глаза янтарного цвета подчёркнутые медными тенями и тонкими чёрными бровями. Красивая форма губ подчёркнута коралловой помадой. Длинной до лопаток грива медно-каштановых волос всегда распущенна. Красоту нельзя скрывать. - Краузе, когда ты в последний раз проверяла соответствие книг с каталогом? Изабелла с явным разочарованием опустила пудреницу. Женщина терпеть не могла, когда её отрывали от любимых дел. Пусть даже это и был её непосредственный начальник и начальник единственной в Берлине магической библиотеки – Герман Вирт, мужчина лет сорока и весьма солидный, высокий, худощавый, с правильными чертами лица, но брюнет, хоть и без изменений. Изабелле было любопытно, что человек не совсем арийской внешности взлетел так высоко. Дело было явно не чисто. - Это не входит в мои обязанности, герр Вирт. - Я могу принести твой контракт охранителя тайн, где сказано, что ты отвечаешь за сохранность документов. Женщина откинулась на кресло, надменно взглянув на начальника. На него всегда это действовало: он пугливо вздрагивал и пытался держаться от неё подальше. - Я выполняю свои обязанности. - Тогда как ты объяснишь факт четырёх пропаж? И это только в этом месяце. Чёрт с книгами о рунах, эти знания мы можем восполнить, как и знания о ядах. Но древнейшие талмуды о демонологии нам не вернуть. - Да в чём проблема? Пусть библиотекари за этим смотрят. Моё дело следить за порядком. Вирт облокотился на столешницу, нависая над женщиной. - Даже не знаю как тебе сказать, Краузе. Мой словарный запас не столь примитивен, чтобы доступными тебе словами вдолбить тебе в твою тупую голову ценность этого места. Это всё наше наследие, ставящее Аненербе выше многих магических сообществ. А наш охранитель тайн попустительствует пропаже ценнейших наших экспонатов. Если бы не твой славный предок, Краузе, ты бы здесь уже не работала. - Да в чём вообще проблема? Ну, пропала пара книжиц, что, истерики закатывать? Герман закатил глаза. - Во-первых, мы не знаем, в чьих руках книги. В глазах магической общественности это может сыграть против нас. Во-вторых, как я уже говорил, и повторю ещё раз, ценность каждой книги в отдельности невероятно велика. И ещё один важный нюанс. На неделе нашей гостьей будет Дитлинд Экарт – нынешний глава Общества Туле. Да мне перед ней стыдно будет. За те пять лет, что ты являешься хранителем, у нас исчезла сотня ценнейших книг. - Я догадываюсь, по какой причине она приезжает. Герман, с таким свойственным ему испугом, с которым он на неё постоянно смотрит, тяжело вздохнул. - В плане Войны Аненербе и Туле единогласны – это бесполезная растрата магической крови и знаний. Изабелла громко фыркнула, презрительно взглянув на какого-то заклинателя. Он не отважился на изменение, а стоит и рассуждает о бесполезности Войны. Да каждый маг мечтает о признании собственного достоинства, которое признаёт великий артефакт. - Я с трудом понимаю: вы хотите прогнуться под Туле, или хотите, чтобы они прогнулись под Аненербе? Во втором случае у вас есть весомый козырь. Горделивая поза Изабеллы ушла «в молоко». Герман отвлёкся на лёгкий перезвон колокольчиков над входной дверью. В библиотеку зашла какая-то… шлюха. Высокая брюнетка с пышными телесами, да ещё и выряженная в белое выглядела крайне вызывающе. Неторопливо покачивая пышными бёдрами, раскрашенная в коричнево-бежевой гамме выдра прошла к столику библиотекарши. Герман, как полный дурак, поспешил к этой шалаве, церемониально расшаркиваясь перед ней. Личность более чем странная. И когда Герман указал девушке на дверь в читальный зал, Изабелла, не дожидаясь, когда она туда войдёт, с опережением скользнула внутрь. *** Ощущая какой-то странный трепет, обычно начинающийся где-то в начале мая, Александра толкнула дверь в библиотеку Аненербе. Неприязнь к немцам, передающаяся из поколения в поколение обострилась после сегодняшней ночи. Сейчас, конечно, страны очень тепло дружат и всё так, как Хаусхофер завещал. Но гнев за сгоревших в войне праотцов… тем более после возможности побыть в их шкуре, душил. Великое прошлое её народа пропитано кровью, которая теперь течёт и в её жилах. - Добрый день, фройляйн, чем-нибудь можем Вам помочь? Милая библиотекарь, чистокровная арийка с плаката «Подари фюреру ребёнка», вежливо улыбнулась ей. В этот момент Александра решила не спать как можно дольше. - Добрый день. Информация меня интересует о магии камней. Девушка с замешательством потёрла высокий пучок карандашом. - Камни? Рунные? Это скорее рунология, фройляйн. - Какие-то проблемы, Гретта? Мужчина, подошедший к ним, был весьма представительный. Александра не сдержала улыбки. Чем-то он напоминал ей дедушку – отца её отца. Тот тоже был высок, как и все в роду, но, в отличии от сына, сложен гораздо тоньше. Она его помнила абсолютно седым. А ещё она помнила, что «краповый берет» с одного прикосновения заваливал вверенных ему «шкафов» из спецназа. Но этот мужчина не был бойцом. Но по манере держаться было понятно, что здесь главный он. - Меня неверно поняли. Интересуюсь я магией каменьев драгоценных. Надеюсь я узнать у вас об этом. Мужчина едва заметно дрогнул и скосил взгляд на шатенку, сидящую в глубине зала. Взгляд его из приветливого стал презрительным. Но эта вспышка мгновенно прошла. - С подобной литературой вы можете ознакомиться в читальном зале. Книг немного и мы их не выдаём, но вы можете изучать всё, что вам угодно, до восьми вечера. Мужчина указал на дверь в конце зала, в читальный зал. Благодарно кивнув, Алекс прошла вглубь библиотеки, прошла в пустой в этот час зал. И резко развернулась, сталкиваясь лицом к лицу с… Александра честно пыталась не составлять скоропалительного мнения о людях. Та шатенка, что была в зале, предстала перед ней. Вблизи стала очевидна причина презрительных взглядов достопочтенного начальника библиотеки. Девушка была… странной внешне. Достаточно высока, и при этом невообразимо худа, словно смерть на диете. Цвет кожи нездоровый серый. Нечёсаные тёмно-медные волосы патлами спадали до лопаток. Узкое лицо с рыбьими, тупыми глазами интересного, янтарного цвета в ореоле неровно наложенного медного макияжа. Тонкие губы густо покрыты коралловой помадой, столь густым слоем, что окрашивались белоснежные зубы. Пожалуй, можно было бы решить, что девушка понимала свою дурноту и пыталась хотя бы казаться незаметной с помощью невзрачной одежды. Но пыльная толстовка и протёртые джинсы лишь дополняли неряшливый образ. Перед ней стояла недалёкая дурнушка. Конечно, есть люди некрасивые, но свет их ума будто бы облагораживает их лица. Но вот эта девица к подобным людям не относилась вовсе. Но ее взгляд был неприятным, колким и подозрительным. Костлявая кисть толкнула дверь зала, закрывая её. - И зачем ты сюда пришла? Тон её был будто бы нарочито медленным, будто бы она вспоминала, как говорить в принципе. Целый букет недостатков – удивительное явление. - Простите, но разве мы знакомы? Взгляд Изабеллы скользнул по посетительнице. Вблизи она казалась ещё более отвратительной. Она была чёрной, даже воздух вокруг неё напоминал ей посещение Донецка, где в зиму пропитанный воздух угольной пылью искрился на морозе. И на этом фоне белоснежная одежда, будто она пытается скрыть эту порочную черноту. И вот эта снисходительная улыбка. - Любопытно - взгляд, что может ауру мою прочесть. Но что с того? Я здесь обычный посетитель. - Дебильная манера говорить. Брюнетка пожала плечами. - Говорить училась я по сказкам и стихам, что мне читали на ночь. Но любопытно мне свойство глаз твоих. Ты ведь не человек? Признаться, подобного демиург даже не ожидала. Выпад был столь быстрым, что она не увидела атаки. Сработавший рефлекс в последний момент отвёл её голову от удара, в итоге всё равно прошедшего вскользь по скуле. От, казалось бы, лёгкого удара голова зазвенела от боли. По инерции сдвинувшись в сторону и рухнув на колено, Алекс выбросила ногу, заводя её за Изабеллу, резко ударяя под колени. Охранительница, приземлившись на костлявый зад, болезненно зашипела. В следующий момент она получила удар по затылку. Кто-то больно резко распахнул дверь. - Что здесь происходит? Герман, окинув зал взглядом, помог подняться на ноги Изабелле. Алекс уже успела подняться на ноги сама. - Всё у нас в полном порядке. Ну, по крайней мере у меня. - Какого чёрта она сюда припёрлась? Герман тряхнул Изабеллу за край толстовки. Судя по всему, он брезговал к ней прикасаться в принципе. - Она посетитель. - Ты хоть видишь, кто она? Изабелла, взглянув на Германа, отшатнулась от него. Такой привычный и вместе с тем другой взгляд. Трактовать его как страх не выходило. - Я-то вижу, что она такое. И понимаю, в отличии от тебя. Прошу простить нашу охранительницу, фройляйн. Это будет последнее предупреждение ей. Александра как-то снисходительно повела плечами. - Не стоит портить девушке жизнь. Ведь только здесь ей можно применение найти. Мне сложно предположить иное место, где могла бы пребывать в спокойствии… химера? Изабелла дёрнулась. Её раскусили. Слишком, слишком быстро. Но разве что-то даёт гостье это знание? Да, её скрестили с волком. Но свойств подобного родства знать она не может. Разве только она не в Аненербе. Но нет, она же не арийка. Герр Вирт склонился в учтивом полупоклоне. - Ещё раз приношу свои извинения. Обещаю, более Вас она не потревожит. Благодарно кивнув, Алекс бросила портфель в кресло, куда последовал и плащ. Краем уха она услышала, как закрылась дверь в зал. И тут же склонилась перед каталогом. Более её ничего не волновало. *** Книг о магии драгоценных камней и в самом деле было немного. И изучение их мало дало девушке. Камни можно напитать магией, как чистой энергией, так и конкретными заклятиями. И смутный механизм действия. В конечном итоге Александра смогла провести единственную аналогию с рунной магией, хотя та и не требовала вместилище в обязательном порядке. Откинувшись на кресле, Алекс откинула голову назад, разминая затёкшую шею. Рунология была ей ближе. Бабушка, как адепт славянского язычества, нередко использовала рунопись в шифрах. Стандартные приёмы работы с рунами она даже показывала им с Каролиной. Подорвавшись с места, Алекс вновь обратилась к каталогу. Литературы, посвящённой рунам, было довольно много. И всё же был лишь один справочник славянской рунологии. Решив освежить память, Алекс углубилась в чтение. И, судя по всему, чтение её излишне увлекло. Очнулась Александра от лёгкого похлопывания по плечу. Склонившись над ней, стояла Грета. - Простите, фройляйн, но мы скоро закрываемся. Благодарно кивнув, Алекс поднялась с места. На выходе доброжелательно попрощалась с Германом и даже не выдала удивления отсутствию хранительницы. Вечерний Берлин был, пожалуй, спокойнее ночного. Ещё не включилась неоновая подсветка на рекламных билбордах. По земле лениво ползли автобусы. Готические здания подсвечивались лишь багрянцем заката. Ощущение, будто гуляешь по столице середины прошлого века. Подобное она испытывала как-то в Мюнхене, на рассвете. Когда ночная тьма рассекается победоносным мечом света на сцене театра с абсолютной пустотой, актёры ещё не вышли играть свои роли. Этот театр мистерий представлял великую сцену, позволяющую заглянуть за грань времён, в предрассветном мареве предстают картины далёкого Мюнхена года тысяча девятьсот восемнадцатого. В вечной битве застывают пылающие цепеллины в чёрном от гари небе. Явственно слышаться звуки разрывов. А безумие, смешанное с восторгом, разгоняет адреналин в крови, заставляя идти быстрее, в самую гущу бойни. Лишь краткий миг длится эта иллюзия. И когда в вечной битве света и тени чаша весов склоняется в сторону света – иллюзия тает, оставляя горькое послевкусие пережитого величия. Помнится, однажды она даже видела ад. Когда на школьную экскурсию их отправили в Польшу. В «Аушвиц». Да. Бесследно не проходит ничего. Как человек оставляет след в пыли, так и миллионы душ оставляют свои следы. Где? Там, за гранью реальности, между мирами, в Тени. Они либо обретают покой, либо вечно ведут свою бесконечную битву. И их можно увидеть. Там, где они уходили. Десятками, сотнями, легионами. Там, на Куликовом поле. В Волгограде, в Петербурге. По всей Европе залитой кровью. Через все времена. Демиург обратилась лицом к небу, догорающему в последней на сегодня схватке, где заведомо, для равновесия, Творцом установлена победа тени. И то явление… явление реальности остановила поток истины. В небе разгоралось сражение. Над Дворцовым мостом кружила колесница с впряжёнными в неё быками. Управлял ею грузный по причине развитой до вульгарности мускулатуры мужчина с огненно-рыжими волосами и бородой. А на одной из колон моста виднелся тонкий девичий силуэт в пышном платье и каких-то нелепых металлических накладках, по логике должных быть бронёй, но не защищавших ничего важного. Единственным логическим объяснением могла быть только магическая природа доспеха. И ещё одно, что можно было отличить в девушке – золотые волосы, собранные в красивую причёску. Мужчину и девушку объединяло одно – они были Слугами. Александра скрылась за одной из колон моста, чтобы, будучи незаметной для самих Слуг, наблюдать за ними. Мужчина будто бы издевался над девушкой. Он, объятый молниями, кружил то над самой головой девицы, то взмывал вверх, когда девушка, которая будто бы что-то державшая в руках, вскидывала руки вверх. Внимательно понаблюдав за девушкой некоторое время, демиург только тогда заметила, что губы её кривятся в ехидной усмешке. Девушка держала руки так, как держат тяжёлое оружие – боевые топоры, секиры или двуручные мечи. Третий вариант ей нравился больше. Скомпоновав всё увиденное и свои знания о предыдущих Войнах, губы Алекс широко растянулись в усмешке. - Неужели кто-то вновь догадался призвать Артурию? Будто бы в подтверждение догадки Александры, девушка резко обернулась в сторону Алекс. Вряд ли Сейбер могла её видеть, но наверняка отреагировала на своё имя. Поза Сейбер стала ещё более напряжённой. Вскинув голову к колеснице, она прокричала ввысь. - Мы лишь зря тратим время, Райдер. Тем более в месте, где нас могут увидеть в любой момент. Позже мы продолжим нашу битву, но в месте более безопасном. Мгновенно исчезнув под громогласный хохот Райдера, Сейбер лишь подтвердила догадки Алекс. - Любопытное действо, не правда ли? От неожиданно раздавшегося рядом голоса, Алекс инстинктивно отступила назад, упираясь спиной в холодный металл нагрудника. Гильгамеш, будто бы невзначай обхватил её за талию и, положив подбородок на макушку Алекс, устремил взгляд ввысь. Александра, взяв себя в руки, проследила за направлением его взгляда. Райдер их заметил. Он снижался широкими кругами, не отрывая от них взгляда тёмных глаз. Как только копыта быков коснулись мостовой, Райдер спрыгнул на землю с широко раскинутыми руками и широченной улыбкой, обнажающей крепкие зубы. - Золотой! Какая встреча! Александра понимала, с самого первого взгляда понимала, что перед ней Александр Македонский, и сейчас с огромным любопытством разглядывала его. Он был огромен. Алекс даже попыталась прикинуть, сколько пришлось убить быков, чтобы из их кожи выделать доспех царю, а его алым плащом можно было бы застелить все кровати в поместье Айнцберн. При этом он не был бутафорским качком. Он был весьма пропорционально сложен, даже с учётом весьма выдающейся мускулатуры, и был весьма подвижен. Так же его нельзя было назвать красавцем. Широкое обгоревшее лицо со сплющенным носом, тяжёлыми кустистыми бровями и жёсткой бородой. Ореховые округлые глаза навыкате дополняли образ дикаря. Но удивительное дело, его запросто можно было назвать привлекательным. Он был солнечно-тёплым, эта широченная улыбка излучала доброжелательность, вызывая ответную. А его громогласный голос… в общем, именно такими Александра и представляла настоящих мужчин древности. Его образ реальный как-то весьма удачно скомпоновался с представлениями. Гильгамеш, почувствовав расслабленность Александры, выпустил её из объятий и, выйдя вперёд, поприветствовал знакомца. - И тебе здравствуй, Король Завоевателей. Вижу, ты всё так же харизматичен. При упоминании харизмы короля, Гильгамеш чуть повернулся к радостно улыбающейся Алекс. Честное слово, девчонка выглядела так, будто влюбилась. Сам Искандер и не думал умалять своё воздействие на даму. Только взгляд скользнул по рукам, спрятанным в карманы брюк. Впрочем, брюнетка поспешила удовлетворить любопытство царя, демонстрируя чистые кисти. - В этот раз наша первая встреча проходит с меньшим числом зрителей. Македонский перевёл взгляд с красавицы на Арчера, наблюдая какие-то не свойственные ему изменения. Лицо царя оставалось таким же надменным, но при этом оно казалось и несколько детским с лёгким оттенком обиды… или ревности? - Ты будешь удивлён, Золотой, но я только-только расстался с Артурией. Вы с ней разминулись буквально в пару минут. Упоминание некогда интересной ему Артурии не вызвало никаких изменений на лице правителя Урука. Искандер вновь перевёл взгляд на брюнетку. Она явно была родом с северных земель, хоть кожа её и была смугла, а волосы черны, а в облике её была какая-то холодность, сквозившая даже сквозь шоколадные глаза. За такую женщину золотом дали бы гораздо больше, чем за голубоглазую блондинку, иметь которую в своей коллекции была огромная удача. - Нам стоит благодарить судьбу за ещё одну возможность встретиться. Пусть даже и в битве. Согласно кивнув, Искандер умолк. Молчал и Гильгамеш. После обмена любезностями им явно было нечего сказать друг-другу. Молчание... нет, не давило. Оно казалось естественным. Как между людьми, которые много лет знают друг-друга и понимают всё без слов. Но было что-то ещё. Демиург не могла отделаться от ощущения, что за ними кто-то наблюдает. Переведя взгляд за спину Искандера, за предел реальности она увидела… Это было высокое существо, чёрное и сгорбленное, будто бы сплетённое из жил. Длинные, буквально до колен, жилистые руки с длинными когтями, а на небольшой голове, укрытой капюшоном, фиолетовым светом светился один глаз. Это существо пристально смотрело на неё, если вообще могло смотреть. Но взгляд этот вызывал усталость, скорее даже леность. Качнувшись, оно передвинулось ближе к Искандеру и будто бы толкнуло его. И тот почувствовал. Обернувшись, он явно ничего не увидел. И всё же он не мог не среагировать. - Артурия права. Это не самое удачное место для встречи. В другой раз, Золотой. Только не таскай с собой, по примеру Артурии, подставного Мастера. Мне кажется, что она этого не заслуживает. Гильгамеш, заметно расслабившись, рассмеялся, закидывая руку на талию Александры. - Она не подставной Мастер, а важный член семьи моего Мастера. Искандер, кивнув, как-то излишне спешно вскочил на колесницу, объятую молниями, взмыл ввысь и исчез в ночном небе. Проследив за по-настоящему ярким уходом Александра поняла, что её слишком сильно сжимает рука Гильгамеша. И, пожалуй, в этот раз причина была довольна весомая. Неожиданная усталость, навалившаяся на девушку, вынуждала ту качаться из стороны в сторону на подгибающихся ногах. И всё же это была не совсем усталость, а напавшая леность. Ощущение ненужности всех её дел опускало руки и подгибало ноги. Арчер, явно ощущавший состояние находящегося рядом мага, проделал что-то совершенно непонятное и невероятное. Перед расфокусированным взором предвечной поплыло, воссияло золотое марево и вот перед ней равнина из золота. А руки, удерживающие её, куда-то исчезли. Александра, потеряв опору, резко завалилась на бок. Гильгамеш, только-только собиравшийся бросить на неё свой фирменный горделивый взор, изумлённо посмотрел вниз, где на россыпи золотых монет в состоянии полудрёмы лежала Алекс. - Александра, ты в порядке? - Мне лень. Голос девушки и в самом деле звучал ленно и в то же время удивлённо. Резко поднявшись и активно хлопая глазами, разгоняя сон, девушка осмотрелась по сторонам. Взгляду предстали золотые горы, россыпи драгоценных камней, меха и… множество множеств боевого оружия. - Где мы? - Это моя сокровищница. - Порядка здесь, как погляжу я, навести некому. Девушка, вопреки ожиданиям, явно не была потрясена. Она, скорее, с научным интересом рассматривала монеты, интересуясь их народной и временной принадлежностью. Оружие, которое она изредка примеряла к руке или наоборот обходила стороной, именно те, что могли держать в руках только боги. Драгоценности её интересовали мало. Только раз она обратила свой взгляд на колье, сплетённое из тонких серебряных цепей и с подвесками из жемчуга и перламутра. И то лишь потому, что оно зацепилось за каблук балетки. - Нравится? Хочешь, подарю? Александра им явно заинтересовалась, держа его в руках перед лицом. Но качнула головой. - Оно не для меня. Скорее оно бы пошло Каприде. Гильгамеш кивнул чисто автоматически. Благородство серебра и в самом деле больше бы пошла госпоже Айнцберн. И всё же Алекс, как ему казалось, вкладывала несколько иной смысл в свой слова. - Странное имя. - Одно из имён богини греческой любви и красоты – Афродиты. Капри – остров, где возродилась она из пены морской. Александра аккуратно опустила колье на горку золота. Скорее всего, трепет в ней возбуждала тонкость работы, а не само украшение. - Хочешь, я подарю его Каприде? - А чего хочешь ты, помимо того, чтобы купить меня? Золото поплыло перед взглядом. Нет, не само золото, а пространство. Земля ушла из под ног и пятки бы непременно отшибло бы крутыми гранитными ступенями, если бы не крепкие руки Гильгамеша, подхватившие её. - И зачем? Арчер так и не понял, относился ли вопрос к его действиям или дополнял предыдущий, но девушку с рук он не спустил. Так и поднялся на ступени поместья. Александра с каким-то излишним удивлением наблюдала за несущим её Гильгамешем. Он нёс её так, будто она не взрослая девушка шестидесяти пяти килограмм, а маленькая Ими. Но в самом деле, было бы чему удивляться. Он крепок и тренирован. Это не тренажёрный качок, типа Райна, который однажды вызвался донести её с тренировочной площадки в медицинский кабинет, когда она подвернула ногу. Он честно пронёс её порядка ста метров, обильно обливаясь потом и пыхтя как паровоз начала двадцатого века. Было противно. Сейчас же Алекс, памятуя тот случай, машинально вцепилась в ворот рубашки Гила, который уже успел разоружиться. И под пальцами она ощущала ровное сердцебиение. А ведь он и в самом деле живой. Громко хлопнула дверь, вслед за звуком появилось ощущение полёта. Но полёт был не долгим. Тело, приземлившись на мягкий диван, чуть подбросило вверх, прежде чем принять его. Гильгамеш принёс её в комнату отдыха. Небольшая комната, отделанная серым камнем и вычищенным плиточным полом, была скудно обставлена. Кофейного цвета диван у дальней стены, в центре круглый стол из светлого дерева, а приставлен к нему всего лишь один стул. У самого входа в комнату стоял аквариум, напоминающий колону, в котором резвились маленькие золотистые рыбки. Ничего лишнего, что могло бы отвлечь от отдыха. - Ты нашла что искала? Александра перевела взгляд с каменного потолка на лицо Гильгамеша, нависшего над ней. - Зачем тебе? - Мы на одной стороне в этой Войне. И мне любопытно, нашла ли ты то, что искала? - Нашла. И вспомнила то, что начала забывать. Руны. А ведь умение куда как лучше камней. Гильгамеш опустился на диван, закинув ногу на ногу. - Ты умеешь пользоваться рунами? - Как и многое маги. Они пригодны для сражения и для охраны. Гильгамеш умолк надолго. Слушая тихое дыхание, Александра начала поддаваться напавшей на неё лености. Потяжелевшие веки смежились, а сознание начало качать на волнах приближающегося сна. - Ты можешь сделать мне амулет? - Что? Алекс даже подскочила, реагируя на голос, вырвавший её из полудрёмы. - Ты сможешь сделать мне амулет на удачу? Александра заозиралась по сторонам, надеясь найти хоть клочок бумаги, чтобы начертать амулет. Однако у Арчера были иные планы. На глазах ошеломлённой девушки он скинул с себя рубашку и через открывшиеся Врата призвал извилистый клинок с узорчатой рукоятью, который он тут же вложил в руки Александре. - Знаешь, ведь можно просто нацарапать их на теле, и колдовство сплетётся с силой жизни и станет полностью твоим. Иль жаждешь ты усилить колдовство при силе крови? - Я знаю, что кровь способна усилить магию многократно. Так что вырежи руны как можно глубже. Александра с откровенным сомнением разглядывала кинжал в руках. - Где будем вырезать? Гильгамеш указал в центр груди и лёг на диван. Александра усмехнулась. Знал ли Гильгамеш или нет, но она поспешила озвучить свои мысли: - Солнечное сплетение – есть энергетический центр тела. Хороший выбор. Поудобнее сев, девушка склонилась над телом Слуги. Распущенные волосы защекотали обнажённые бока. От этого неуместного ощущения Арчеру удалось абстрагироваться быстро. Кинжал врезался в кожу, оставляя первую метку. - Могу задать один вопрос, Алекс? Быстро кинув взгляд на мужчину, девушка кивнула. - Мне кажется, или ты избегаешь разговора, вернее, не желаешь говорить подробно о том, что стало с царством моим и с царством Семирамиды? Рука Александры дрогнула и кинжал вошёл глубже. Девушка отвела руку, любуясь на первую руну – «мир», обещающую защиту богов. - Следы величия первейшей цивилизации, о которой нам известно, зародившейся в Междуречье, как мы зовём ваш дом, стояли долго. Памятники истинного мастерства. Увы, ни я их не застала и тех, кто мог бы видеть их, среди моих знакомых нет. Почти что век прошёл, как варвары стёрли их в песок. Хотя те земли были домом им. И, может, знаешь ты, что бесчестья земля не поощряет. А ныне там лишь выжженная пустошь. «Крада», несущая энергию реализации, обдала тело жаром. Гильгамеш тяжело сглотнул. Глупцов всегда хватало. И этих, как выразилась Александра, варваров, могло и не стать на следующий же день, или через пару десятков лет. Но наследие предков могло бы стоять ещё веками. Пожалуй это проявление высшей глупости. Народ не уважающий свою историю, своих предков, быстрее остальных будет забыт, но перед этим будет покрыт презрением. Александра замерла и кинула быстрый взгляд на умолкнувшего Гильгамеша. Тот явно задумался над её словами. Пальцы удобнее перехватили кинжал и на кожу быстро легла стрела руны «треба». Прервал Александру тихий стон. - Больно? Александра перевела взгляд на лицо Гильгамеша. Лицо его окрасилось румянцем а над прикрытыми веками сошлись брови. Но губы растянулись в какой-то смущённой улыбке. - Нет, не больно. Александра недоуменно опустила взгляд к груди Гильгамеша. Очень странную реакцию вызвала руна жертвы. Или самопожертвования. Всё зависело от хода дела. Но в любом случае пострадать среди них всех должен был только Гильгамеш. Своё он уже давным-давно отжил. Взгляд Алекс непроизвольно скользнул ниже и вновь вернулся к лицу Гильгамеша. Но уже с выражением крайнего недоумения. Брюки Гила весьма недвусмысленно выпирали на уровне ширинки. - Я смотрю, процесс тебе весьма приятен. Гильгамеш распахнул свои алые глаза и в шутку погрозил пальцем. - Если ты сейчас прервёшься, то за последствия отвечать придётся тебе. Долго девушку упрашивать не пришлось. Руна «берегиня», призывающая предков на защиту, легла на алебастровую кожу. - Ведь много поколений длится ваш род? - Сам считай. Сейчас год две тысячи сотый. Морана род свой начала с искоренением язычества на родине моей. Насколько ведомо мне самой, то было незадолго до крещения Руси. То год был девятьсот восемьдесят восьмой. - Довольно древний. И, что примечательно, род не угас. И вновь кинжал вошёл чуть глубже. - В традиции дома нашего была селекция. В роду нашем сыновей было невообразимо мало, и род идёт по женской линии. А потому, чтобы силы сохранить, приходилось род свой продолжать с силы имеющими. И не всегда то были люди. - И твой отец? - Он человек. Почти что самый обычный. Бабуле это было не угодно. Но от того, что был угоден ей, родилась Каролина. А она вообще бессильна. - Но почему так? Александра улыбнулась с такой не свойственной ей нежностью. - Omnia vincit amor . Их свела любовь и укрепила род. Теперь могу я спросить? Гильгамеш приподнял брови, изображая насмешку. Но всё же кивнул. - В эпосе сказано, что были у тебя жёны и дети. Но, признаться, не похож ты на семьянина. Гильгамеш напрягся и уже более серьёзно взглянув лицо Александры. - Кто же после меня правил Уруком? - Урнунгаль. Гильгамеша сотряс дикий хохот. Александра отняла руку, начертав последнюю руну – «даждьбог» - обещающую благополучное разрешение дела. - Любопытно. Урнунгаль – сын моего советника – Мешхе. У меня ни жён, ни детей не было. Всегда думал, что ещё успею. А вон как вышло. На трон сел сынок одного из ближайших ко мне людей. Гильгамеш вновь залился хохотом. И будто кто-то толкнул Алекс под руку. Кинжал вновь впился в плоть, вырезая руну «перун». Александра недоуменно воззрилась на свою работу. Окончанием её была защита от сил хаоса. Из ступора девушку вывело прикосновение тонких пальцев к губам, которые следом скользнули на щёку. Горячая ладонь уверенно обхватило лицо девушки. - Вижу, что ты закончила работу. И как же мне тебя отблагодарить? Может, продолжить вашу традицию и поучаствовать в укреплении рода? Александра спокойно смотрела в эти пылающие жаром глаза. И даже не отняла его руку. Лишь спокойно улыбнулась королю. - Лёд обжигает больнее огня – лучше тебе бояться меня.