Ты Моя боль (зачеркнуто) бесконечность.

Часть 1. 18 октября. Гранд канал. Венеция. Она сидела на яхте и крутила в руках бокал шампанского. Поднялся ветер, и стало очень холодно, она подняла воротник пальто. — Может, зайдем в каюту? Или хочешь, я принесу тебе плед? — Ее спутник нарушил тишину. — Только не разыгрывай заботливого друга, ладно? — Она посмотрела на него из подлобья. — Мы оба предпочли бы другую компанию для этого маленького путешествия. — Она сделала глоток из бокала. — А вот тут вы заблуждаетесь, мадам, — Он рассмеялся. — Ваша компания мне кажется самой привлекательной. К тому же, как я слышал Ваш муж, с первой брачной ночи живет отдельно. Он пристально смотрел на нее, пытаясь найти подтверждение своим словам, но лицо ее ничего не выражало. Она, молча, опустошила бокал, продолжая крутить его в руках. — А что если я сейчас тебя украду, например наша яхта проедет мимо аэропорта и причалит, ну… например в Хорватии. — Он прищурил глаза. — Делай что хочешь, мне все равно. — Можешь продолжать мерзнуть. — С этими словами он спустился в каюту. А она запрокинула голову, посмотрела в небо, но там не было ни единой звезды, все затянуло облаками. Яхта подошла к причалу Аэропорта имени Марко Поло. — Я провожу тебя, — сказал Дениз. — Не надо. — Можно подумать ты сама унесешь весь свой багаж, — ехидно заметил Он. Она оглядела свой просто огромный чемодан и кучу пакетов. Она поджала губы, как обиженный ребенок. Ей осталось только подчиниться и идти следом за ним. Он проводил ее до стойки регистрации, дождался, пока Она сдаст багаж и получит посадочный талон. — Спасибо за помощь. Я иду в терминал. — Сказала она уставшим голосом. — У нас все еще есть шанс сбежать в Хорватию, — он подмигнул. Она запрокинула голову и зажмурила глаза. Про себя досчитала до десяти и открыла. Дениз стоял и в упор смотрел на нее. Она посмотрела на него с разочарованием. — Думала когда открою глаза, тебя уже здесь не будет. Прощай. — Она повернулась и направилась в сторону терминала. — Кстати, забыл сказать. По прилету тебя ждет сюрприз. У вашей фирмы новый партнер. — Крикнул он ей вслед. Она остановилась. Обернулась и посмотрела ему в глаза. Он понял, что она ничего не знает. — О чем ты говоришь? — Не буду портить сюрприз, могу лишь немного намекнуть. — Он приподнял левую бровь, и на его лице опять появилась эта его премерзкая улыбочка. — И? — Раздражение в ее голосе нарастало. — Ясемин. — И он развернулся и пошел в сторону выхода. Она села в баре зала вылетов и заказала чай. «Ясемин». Она сжала переносицу пальцами левой руки. «Бред какой-то, я же не так давно разговаривала с Синаном. Он бы мне сказал». Она посмотрела на экран телефона, звонить либо слишком поздно, либо еще рано. Объявили посадку на рейс. Она сделала большой глоток чая из чашки, оставила деньги на стойке, и направилась к выходу на посадку. Часть 2. Самолет взлетел, а соседнее кресло рядом с ней осталось свободным. «Вот и отлично, — подумала она: не придется ни с кем говорить». Она вставила наушники в уши, но музыку так и не включила. Лететь два с половиной часа, нужно попытаться поспать, она закрыла глаза. Хотя ее тело было ватным от усталости, мысли и вопросы в голове не давали ей уснуть. «Как моя жизнь превратилась в этот фарс? В этот ком лжи и обмана, который с каждым днем становиться все больше»? Ей казалось, что если ей придется хранить еще один секрет, даже самый маленький, или если она хотя бы даже по самому незначительному поводу скажет неправду, вот еще совсем чуть-чуть, этот ком ее накроет и раздавит, и она уже не выберется. «Я скрывала от Омера истинную причину моего появления в его жизни, не сказала, что этот рисунок, который сейчас сыграл решающую роль в спасении его компании, был моим, и что я продала его Транбе. Не рассказала про проблемы с домом. Про то, что дедушка придет на помолвку. Про письмо от Фикрет. И еще много всего. А потом в день нашей свадьбы я вывалила на него всю эту правду разом». И вот она оказалась на своей свадьбе. Она видела и слышала все, как бы со стороны, а ее собственный голос каким-то гулким эхом. «Все началось с одной игры. Ты должен был жениться. Для этого госпожа Нериман нашла меня. Сделала мне предложение. Предложение стоимостью 200 тысяч лир. У моего брата был долг. Они просили Синан бея скрывать. Он хотел сказать … когда Суде узнала. Корай бей тоже знал. Неджми бей сказал, чтобы игра закончилась. Я влюбилась в тебя. Поэтому мои побеги, мои сметения, вся моя ложь...» (Перевод монолога Дефне из 52 серии, взят у https://vk.com/elcinsangu) А затем он посмотрел на нее, в его глазах, в которых еще пару минут назад было столько любви и нежности, осталась только боль. А дальше все было, словно она была в параллельной вселенной и могла видеть то, что происходить лишь потому, что эти два мира, «До» и «После» соприкоснулись в этой точке. Ей казалось, что ее поместили в стеклянный куб, и голоса лишь обрывками проникают в него. Она дернулась, когда поняла, что все смотрят на нее. «Они все чего-то ждут? Ей задали вопрос, и все ждут ее ответа? А его уже спрашивали или нет? А если да, тогда что он ответил?» Все эти вопросы разом ударили в виски. Она очнулась. Она собрала все силы, и посмотрела на него испуганными глазами. Его лицо и взгляд не выражали ничего, совсем ничего. Он слегка кивнул. А она в полголоса выдавила из себя: — Evet. (Да). А потом все начали аплодировать, стали подходить и поздравлять их. Он просто улыбался, жал руки и обнимал людей, людей которые его предали. Они весь вечер сидели за столом и принимали поздравления, а он просто улыбался и кивал. За весь вечер он произнес всего несколько фраз. Сказал «Спасибо» ее бабушке. Похвалил платье Эсры. И слова, которые явно были адресованы ей, он сказал просто без обращения: «Я больше не намерен участвовать в этом балагане. Я так понимаю, твоя бабушка ничего не знает, пусть это так и останется. Попрощайся с родственниками, скажи мы уходим. Сейчас». Она на подкашивающихся ногах вышла из-за стола, и подошла к столу, за которым сидели только бабушка и Нихан, отдыхающие после танцев. Она наклонилась к ним: — Мы сейчас уедем. Я плохо себя чувствую. И самолет рано утром. — Она тараторила, как это всегда бывает, когда она нервничает. — Что с тобой? Хочешь, я тоже поеду? — с волнением в голосе спросила бабушка. -Нет не нужно, просто устала. Душно, мне немного тяжело дышать, наверно просто корсет слишком тугой. Нихан взяла ее за локоть и притянула ближе к себе. — У твоего платья нет корсета. Что происходит? — спросила подруга. — Он все знает, — сказала она одними губами. Глаза Нихан увеличились, и она зажала рот ладошкой. Она дернула подругу на себя, чтобы бабушка не увидела ее удивления. — Как? — Я сама рассказала, перед церемонией. — Прошептала Она. — Что случилось? Опять секретничаете? — Бабушка придвинулась к ним. — Все хорошо, Дефне просто спрашивает кое-что о брачной ночи, — нашлась Нихан. Щеки Дефне покраснели, она смотрела на Нихан, та пожала плечами, давая понять, «Если у тебя есть вариант лучше, прошу». Бабушка ее обняла, погладила по плечу. — Моя девочка. Вот откуда твое волнение. Но все будет хорошо. Вы же любите друг друга. Надо было у меня спросить, я бы тебе рассказала. — Я уже все рассказала, — сказала Нихан. Он подошел, поцеловал руку бабушке. А потом, схватил ее за запястье и потянул за собой. — Будьте счастливы, дети! — с улыбкой и слезами на глазах, сказала бабушка им в след. Чем дальше они удалялись от гостей, тем быстрее были его шаги, тем крепче он сжимал ее руку и тем сильнее тянул за собой. Он затолкал ее на заднее сиденье машины, сел за руль и нажал на педаль газа. Она попыталась заговорить. — Омер… — Ни слова. Они в тишине доехали до дома. Он вышел из машины, открыл ей дверь, движением головы давая понять «Выходи». Она вышла, он пропустил ее вперед. Они дошли до двери, и она отступила в сторону, давая ему возможность ее отпереть. Он распахнул дверь, резким движением подхватил ее на руки и переступил через порог. Он заглянул в ее изумленные глаза и поцеловал. От неожиданности поцелуй вышел странным, как тот самый первый, который когда-то определил их дальнейшую жизнь. Он оторвался от ее губ, не глядя на нее, прошел в комнату и опустил ее на диван. Сам сел на кресло напротив. — Рассказывай! — приказал он. И она рассказал, она рассказал ему все, вообще все не только про то, как попала к нему в ассистентки. Он не задал не одного вопроса, и, не перебивал ее. Он просто, молча, ни разу на нее взглянув, выслушал, встал, вышел в красную дверь, сел в машину и уехал. А она осталась сидеть одна на диване в свадебном платье, у нее не осталось сил даже на слезы. Утром приехал водитель, он забрал ее и отвез в домик в горах. Там она просидела три недели, в ожидании его решения. Его водитель привозил еду, он ждал, пока она хоть что-нибудь съест. А на любые ее вопросы о нем, он отвечал всегда одно и то же: — Прости, не могу, — и виновато улыбался. Уходя, он всегда по-отечески обнимал ее, и спрашивал, что может сделать для нее. А она начинала плакать. Так прошли первые три недели ее замужней жизни. Но она держалась, пока была хоть ничтожная надежда, что он сможет с ней хотя бы поговорить. Когда водитель привез ее в Стамбул, на столе ее ждали документы на развод. Вот в этот самый момент ее накрыла волна отчаяния. Следующий месяц она рыдала, кричала, злилась, любила и ненавидела, она никого к себе не подпускала. И безуспешно пыталась найти его. Его водитель, по-прежнему привозил ей еду и не уходил пока она хоть что-то не съедала. Теперь она знала, что все это время ему понадобилось, что бы оформить на нее фирму и дом. А тогда она мучилась каждую минуту, каждого часа весь этот месяц пока он не пришел за паспортом 11 августа. 18 октября. Стамбул. Она открыла глаза, когда шасси самолета ударили об взлетную полосу. Она потрясла головой, все-таки уснула. «Она вспомнила, что ей снился день свадьбы. Впервые за четыре месяца. И почему сейчас? Может потому что она собирается встретиться с бабушкой, а это очередная ложь из ее списка. Им удалось все от нее скрыть, через пару дней после свадьбы, она повезла Эсру на летние каникулы в Манису. Летом, пока она пряталась в его доме, Нихан во время звонков бабушке рассказывала, что у нас все отлично. А потом пришлось сказать, что мы уехали в путешествие. Она видела бабушку, когда родился Исо. Та была очень рада ее видеть, только ей не понравился ее уставший вид, но это было списано на ночной перелет. А еще бабушка расстроилась, что не смогла увидеть зятя, но работа, что поделаешь. И вот сейчас они снова в командировке по работе». Она посмотрела в иллюминатор, и увидела здание аэропорта имени Ататюрка. «Я дома». Воспоминания о Его глазах, в которых была то боль, то непонимание. Сборы в спешке. Неприятный разговор. Ночной рейс, и в самолете Она поспала всего ничего. В ней не осталось больше жизненных сил, а еще нужно объяснять родным, почему ее «муж» снова с ней не приехал. «Может не сейчас», — подумала Она, но Ей так хочется увидеть своего племянника. В зале прилета Её встречал Его водитель. — Доброе утро! — Доброе, — сказала Она усталым голосом. — Я думал, Вы прилетите в… — Я тоже думала, но как видишь Я одна, — перебила она. Водитель взял Её чемодан и еще кучу пакетов, и они направились на парковку. Она привычно села на переднее сидение. — Домой или в офис? — Спросил он. — Сначала к бабушке, — сказала она и закрыла глаза. Они подъехали к дому. Она вышла из машины, водитель помог ей достать просто огромные пакеты, из багажника. Но не успела Она позвонить в дверь, как та распахнулась, на крыльце появилась её подруга и со словами: — Немедленно, Все рассказывай? — Ткнула ей в лицо Vogue Italia. — Кто еще видел? — С тревогой спросила Она. — Все!!! — гордо заявила подруга. Разве могла она подумать, когда позировала фотографам на премьерном показе фильма в обнимку с Ним, что в парикмахерской, в которой работает дочь их соседки, читают Vogue Italia? Она сделала глубокий вдох, взяла журнал из рук подруги и переступила порог.