Riverdale

[Шерил вместо Лидии] Она проходит мимо, гордо вскинув подбородок, и стук ее каблучков звучит в унисон с биением его сердца — вот так вот, даже его сердце подхватывает ритм Шерил Блоссом. Ее рыжие волосы неизменно уложены в самую идеальную прическу на свете, и даже если они встрепаны, то встрепаны так же идеально — это факт. — Привет, Шерил, — говорит он каждый раз, когда она проходит мимо, и каждый раз она словно бы не слышит его, и Скотт сочувственно хлопает друга по плечу, приговаривая: — Ну, может в другой раз, бро. Может, в другой раз… Стайлз оптимист — он верит в то, что «другой раз» однажды наступит — всякое терпение в конце-концов вознаграждается, иначе ведь и быть не может. Проходит время — чертовски много времени, стоит признать, — но приходит и тот день, когда в ответ на безнадежно-мечтательное и немного дерзкое «Привет, Шерил», она оборачивается и с интересом, замаскированным под свое обычное томно-насмешливое равнодушие, глядит на него. — А ты у нас кто? — спрашивает она медленно, растягивая слова. — Почему ты разговариваешь с этим лузером? — возмущается Уиттмор, выныривая из ниоткуда и по-хозяйски обнимая Шерил за талию. — Это же Стилински, друг лузера МакКолла. Ботаник и хиляк. Взгляни на это тщедушное тельце! — МакКолл не такой уж и лузер, — ставит на место Джексона Шерил, не сводя внимательных глаз со Стайлза. — На последней игре он ни в чем не уступал тебе… Стилински, значит? Как шериф? — Вообще-то, я его сын, — Стайлз никогда не теряется, и пренебрежение придурка Джексона ему побоку: он привык не обращать на этого заносчивого утырка внимания. Слишком много чести — огрызаться на такого. — Меня зовут Стайлз, и мы с тобой вместе ходим на биологию, литературу и… — Хочешь поиграть в боулинг с нами сегодня? — перебивает его тираду Шерил и, не дожидаясь ответа, велит: — Прихвати с собой Скотта, а я позову парочку подружек. Встретимся в восемь. Ты же знаешь, где мы обычно бываем? Вопрос риторический — Стайлз, конечно же, знает. Шерил уходит под аккомпанемент недовольных возгласов Уиттмора — он против того, чтобы тусоваться со всякими неудачниками, он против того, чтобы играть сегодня в боулинг и он против чего угодно, лишь бы только быть против и доказывать всем, что он альфа-самец. Но Стайлз-то знает, что Уиттмор никакой не альфа — он обычный истеричный метросексуальный богатенький гад, у которого мозгов слишком мало для того, чтоб вести беседы о чем-то, что не касается его самого. Шерил поймет — и очень скоро — что умные парни вроде Стайлза ей нравятся куда как больше, чем придурки вроде Уиттмора. А если нужно, то он пресс подкачает — ну, чтобы уж совсем хорошо было. * * * Проходит время — снова неприлично много времени, и происходят печальные и страшные события, — и Шерил Блоссом со своим мистическим и жутким даром становится частой гостьей в доме Стилински. Именно Стайлз становится тем, кто утешает ее и поддерживает, кто всегда рядом с ней в трудную минуту и кто всегда готов ринуться спасать ее, даже ценой своей собственной жизни. Они теперь друзья, наверное — по крайней мере, Шерил называет его своим другом, когда в моменты отчаяния утыкается ему лицом в плечо. Он-то, конечно, продолжает любить ее — всегда будет любить и всегда будет терпеливо ждать проявления взаимности с ее стороны. Быть ее другом — это важно, это новая ступень доверия, это прочные и нерушимые узы, которые однажды, он уверен, превратятся в нечто гораздо более глубокое и вечное… * * * — Ты пропустишь мою вечеринку в честь выпускного? — негодует Шерил, подловив его на школьной парковке после занятий. — Стайлз, ты серьезно? — Абсолютно, — отвечает он спокойно и напоминает: — Я же пропустил все на свете и должен учиться все лето, чтобы мне вообще позволили выпуститься, помнишь? Так что для меня вечеринка не актуальна — прости. — Стилински, я начинаю хотеть убить тебя, — мрачно заявляет Шерил. — Да? — улыбается Стайлз и ехидничает: — Так ты спасала меня от Дикой Охоты для того, чтобы прикончить? — Ты невыносим, — смеется Блоссом, а затем шагает вперед и обнимает его за шею, прижимается близко-близко и целует. Всякое терпение в конце-концов вознаграждается — он был прав.