Riverdale

[Soulmate! AU, в котором люди чувствуют боль соулмейта, если он сам ее себе приносит] Бетти знает, Джастин бы никогда не причинил ей боль намеренно. Если бы он только знал, если бы догадывался — он бы все сделал, чтобы Бетти не испытывала никаких страданий. Он был из славных парней, этот Джастин Фоули — даром что спутался с Брайсом, сам он таким не был никогда. По крайней мере, осознанно — чаще всего хреновый выбор вовсе не был его выбором. Дурное влияние плохой компании было не единственной проблемой Джастина, а всего лишь одной из многих. Ублюдок Брайс был лишь способом сбежать от уродливой реальности, разъедающей сознание, словно серная кислота, безжалостно выплеснутая в лицо. Брайс всегда знал, где достать наркотики. У Брайса всегда был алкоголь. С Брайсом можно было не думать о тормозах — для этого существовал влиятельный папаша Брайса, знающий толк в грамотном прикрывании задницы своего наследника и его дружков за компанию. — Джастин, может, тебе все-таки лучше обратится к соцработнику? — Бетти Купер все еще надеялась стать тем голосом разума, к которому Джастин прислушается, но Фоули привычно покачал головой из стороны в сторону: — Нет, Беттс, ни хрена это мне не поможет. Что они могут сделать, вообще? Забрать меня на пару дней, чтобы потом вернуть обратно? Или пристроят меня в какую-нибудь семейку чокнутых извращенцев, которые окажутся еще хуже моей матери и ее приятеля? — Мы не можем знать этого наверняка, Джастин, — Бетти прижалась к плечу парня лбом, то ли надеясь утешить, то ли сама в поисках утешения. — Возможно, все сложится удачно. Ты живешь в аду, это факт. Постоянное давление, постоянное насилие… — Я не единственный, Бетти, — горько усмехнулся Джастин. — И потом, я не оставлю мать одну с этим выродком. Если он убьет ее? — А если он убьет тебя? — парировала Бетти с нажимом. — Джастин, умоляю, нужно делать что-нибудь. — Я сделаю, когда придет время, Беттс, — пообещал Джастин уже в который раз. — Сделаю, вот увидишь, и ни черта не сяду за это в тюрьму. Это будет законно и это не разлучит нас с тобой, клянусь. — Джастин, я просто хочу, чтобы ты был в порядке, — вздохнула Бетти печально, а Фоули выдавил из себя ободряющую и фальшивую улыбку: — Но я в порядке, детка. Я в полном порядке. Бетти знает наверняка, что это не так — когда Джастин остается один, он причиняет себе физическую боль, чтобы заглушить боль душевную. Он делает порезы на предплечьях — порой такие глубокие, что они саднят и кровоточат по несколько дней. Он разбивает костяшки пальцев ударами о стену, он кусает себя, он загоняет себе иголки под кожу и под ногти. Физическая боль вначале отрезвляет, а затем отупляет — Бетти тоже знает это, потому что она чувствует все, что делает с собой Джастин так явно, словно он делает это и с ней тоже. Но Бетти никогда не скажет об этом Джастину — она слишком любит его, чтобы заставить его переживать еще и об этом. Джастин однажды встретит своего соулмейта, и это будет не она, не Бетти — так бывает, увы, от этого никто не застрахован. Бетти придется отпустить его, уйти и освободить место для кого-то другого, идеальную половинку для Джастина, но она продержится как можно дольше. Джастину нужен кто-то, кто заботится о нем — прямо сейчас, пока его собственная мать велит ему катиться к дьяволу, а ее сожитель заносит кулак для удара. Джастин не вынесет, если даже она, даже Бетти обманет его ожидания и покинет его. Так что Бетти держится, впитывая в себя его боль: она умеет хранить тайны, особенно те, которые касаются Джастина, ведь он для нее — всё.