Вишнёвый - цвет стыда.

Одно слово может поделить всё на до и после. Джонхану кажется, что только что с ним произошло то, после чего жизнь кардинально изменится. Одно слово, сказанное с улыбкой, заставляет его задуматься, что потом не будет как раньше, не будет так же, как до этого «согласен». Джонхан с некоторым негодованием и недоверием смотрит на Сехуна, пока тот, не обращая ни на что внимания, спокойно допивает свой кофе. «Он на самом деле согласился на этот бред?» Что делать и что загадывать Джонхан не имеет ни малейшего представления. Можно, конечно, загадать что-то до безумия сложное и невыполнимое, например, слетать на Луну и воткнуть в ёе поверхность флаг со своим изображением, но в этом нет никакой привлекательности. Можно пожелать что-то простое, спокойное, наподобие покупки вкусного тортика, но смысла от банальных желаний, которые может выполнить абсолютно каждый, нет. Джонхан хотел бы загадать что-то особенное, что заставит Сехуна с улыбкой думать и вспоминать о нём. Размышление прерывает приглушенный голос Сехуна: — Я не знаю тебя, не знаю, чего от тебя ожидать, и поэтому, чтобы иметь хоть какую-то определенность, я поставлю лимит желаний. Семь. Можно меньше, если не хватит фантазии, больше нельзя. Фантазии не хватит, как же. Сехун ещё пожалеет о том, что затронул фантазию Джонхана. — Как семь чудес света? Или кругов ада? Не переживай, желания не будут сложными, — чуть помолчав, он добавляет, — но это не точно. — Сехун прищурившись, подносит кружку с кофе к губам, явно не оценив неопределенность Юна. — Честно, мне хватило бы и трех желаний, но раз сам решил что семь, значит семь. Ну что, готов? Джонхан улыбается, а Сехун хочет сказать «не готов, нет, черт, я не готов», но вместо этого лишь выдаёт что-то похожее на мычание тюленя, которого вот-вот стошнит из-за волнения. Почему-то он уверен, что все задания будут на грани суицида и Сех думает, что крупно проебался с этим Юном. — Ты сказал, что не знаешь меня, точно также как и я тебя. Как насчет взаимных вопросов и искренних ответов, чтобы узнать друг друга чуть лучше? Это первое желание. Если бы Сехун был бы персонажем аниме, то над ним бы сейчас возникло три вопросительных знака, потому что не может быть всё так просто. Просто вопросы и ответы? Это даже не серьёзно. — Хорошо, спрашивай. У Джонхана хоть и есть тысяча и один вопрос, сейчас они все кажутся какими-то странными. Из всех них, как думает Юн, только «как дела?» самый нормальный. Он молчит несколько минут, обдумывая подходящие вопросы, а потом выдаёт самый неоригинальный. — Какой твой любимый цвет? — и сам себя же спрашивает «Цвет? А тебе не всё равно ли? Серьёзно?». Сехун же не удивляется вообще, как будто ожидал именно этот вопрос, как будто не сомневался в фантазии Юна. — Чёрный, — он недолго обдумывает то, что хочет задать уже давно, — как часто тебя путают с девушкой? — Чаще, чем ты думаешь. Мне с семнадцати лет предлагали выйти замуж, как только я стану совершеннолетней милой девушкой. Как жаль, что я не стану. Обычно даже после того как узнают, что я парень, мне продолжают предлагать выйти за них. Не забавно ли? Сехун думает, что не забавно, да и по Джонхану видно, что это совсем не весело. Юн смотрит на кофейный осадок на дне кружки, а потом неожиданно даже для самого себя говорит: — Как ты относишься к однополым отношениям? — Джонхан хочет добавить глупое, по стереотипу свойственное блондинкам «ой» и прикрыть рот ладошкой, но он, даже не моргая и не краснея, смотрит прямо в глаза Сехуну, думая, что если тот сейчас не ответит, то его глаза заслезятся, и он расплачется. — Нейтрально, — у Джонхана камень с души. Сехуну интересно, достаточно ли этого одного вопроса для того, чтобы Джонхан узнал его лучше, и эта «игра» закончилась? Теперь он разрывается между вопросами «Этот вопрос был намёком?» или «Ты гей?», или «Ты же не просто так спросил об этом?», но спрашивать это Сехун, конечно же, не будет. — Кошки или собаки? Джонхан выглядит озадаченным. Он вопросительно выгибает бровь, явно не ожидая такого вопроса. — Собаки. Ты же знаешь, что те люди, которые выбирают кошек, стремятся заботиться о других? Тем, кто выбирает кошек, всё равно любят ли их или нет, потому что эти твари способны любить только себя. Они не могут просто чувствовать привязанность, не требуя отдачи, потому что кошки эгоистичны, они скорее даже не нуждаются в любви, сами привязываясь больше к месту, чем к человеку. А те, кто выбирает собак, хотят, чтобы их любили, опекали, так как считается, что собаки безвозмездно отдают теплоту, любовь, радость, даже если хозяин полное говно, — вытараторил Джонхан, сам удивляясь своему красноречию. — Это всё, наверное, глупо, но зная об этом, кого выберешь ты? — Тоже собак. Все хотят быть любимыми и чтобы о них заботились, разве я не прав? Джонхан вспоминает слова, сказанные ему кем-то из близких людей, «Ищи того, кто будет заботиться о тебе, а не то, ты погибнешь в этом мире, порезав палец и не сумев его обработать». Юн, безусловно, не настолько беспомощен. Он самостоятельно может обработать ранку, но, всё-таки, ему удобнее, комфортнее, когда его оберегают, защищают, зная о слабостях и страхах. — Возможно, ты прав. Что ты не любишь? — Разве это уже не третий твой вопрос? — Не третий. Хотя, правда, уже третий или даже четвертый, потому что Джонхан спрашивает и, вообще, разговаривает намного больше, чем Сехун. Но если тот не успел спросить, то пусть отвечает. Это как игра «кто быстрее займет пустующее место», игра, где Сехун всегда проигрывает. — Фильмы ужасов, запах табака и слишком сладкие запахи тоже, жару, васаби. А ты? — Не перенаправляй вопросы. Не кради мои, свои придумывай. Эти слова вызывают улыбку у Сехуна. Как ребёнок, честное слово. — Тогда… что ты любишь? — Это не твой вопрос. Ты всего лишь от моего убрал «не», — Джонхан улыбается, убирая прядь волос за ухо, — фильмы ужасов, запах табака, сладкий запах, жару, васаби… тоже не люблю. А ещё не только сладкие запахи, но и вообще всё сладкое, а фильмы ужасов, кстати, не так уж и плохи. — Что-то в голове Джонхана складывается в единый пазл, во что-то тёмное и не очень хорошее, что заставляет его сказать — Тебе страшно от фильмов ужасов? Кричишь и плачешь? Может быть, падаешь в обморок? — Ты нарушаешь правила, вопросы должны задаваться по одному и по очереди, — у Сехуна не очень хорошее предчувствие, оно появляется, когда он смотрит в подозрительно блестящие глаза Джонхана. Юн же хмыкает и лишь говорит: — Хорошо, твой вопрос. — Ты с кем-нибудь встречался после дебюта? — Я парень с бушующими гормонами и потребностями, мне всего лишь двадцать один, но нет, я не встречался ни с кем, — Джонхан держит театральную паузу, после чего серьёзно добавляет, — я снимал тайских шлюх. Сехун давится воздухом, на что Юн лишь заливисто смеётся. Он никогда не снимал шлюх, но реакция Сехуна стоила того. Да если бы и снимал, зачем тайские? Ему бы и корейских хватило. — Видел бы ты себя сейчас. Не смотри так, будто сам никогда не заказывал служителей этой дивной древней профессии. Я уверен, что ты неоднократно заказывал. Сехун повторно давится воздухом. Его удивляет этот человек перед ним. На первое взгляд, Юн тихий, спокойный и милый, а потом он разговаривает о проститутках с таким лицом, как будто обсуждает политическую обстановку в стране. Главное, что пошло не так? В какой момент они начали говорить на такие темы? Ведь всё начиналось так безобидно, с кошечек и собачек, если не вспоминать о втором вопросе Джонхана. — Не заказывал. Если бы была возможность, я думаю, меня бы заказывали эти тайские шлюхи, а не я их. Но я был бы им не по карману, потому что слишком хорош. «Будь я тайской шлюхой, я бы точно заказал тебя, да и вообще бы выкупил» — думает Джонхан, краснеет, пытаясь сообразить, что вообще происходит, ему стыдно смотреть на Сехуна, как будто не он начал этот разговор, а какой-то незнакомец подошел и сказал: «А поговорите-ка о проститутках». Если бы можно было отмотать время на пару минут назад, он бы спросил о чём угодно, но не об этом. «Вот черт, что я только что ляпнул?» — Сехун сжав губы, смотрит на потолок, да куда угодно лишь бы не на Юна. «Хрень ты ляпнул, Сехун, хрень». Джонхан прокашливается и говорит преувеличенно бодрым голосом: — Ну, так что, плачешь ли ты когда смотришь фильмы ужасов?