Вишнёвый - цвет стыда.

— Два билета на вон тот очень интересный и захватывающий фильм ужасов, пожалуйста. С этих слов начнутся проблемы, думает Сехун. Он натянуто улыбается и хочет отодвинуть Джонхана от кассы куда подальше, и сказать продавцу всё с той же натянутой улыбкой: «Ни за что не продавайте нам билеты на эту наитупейшую муть, нервные клетки мне еще дороги, пожалуйста, спасите». Сехун смотрит то на Джонхана, то на кассира, протягивающего билеты, и думает, сколько лишнего внимания он привлечёт, если прямо сейчас развернётся и убежит. Сехун не любит фильмы ужасов. Очень не любит. Он, конечно, не будет кричать от страха, плакать и молить главных героев не спускаться в тёмный подвал в одиночестве, но просмотр фильмом ужасов определенные неприятные эмоции вызывает. Ох уж эти эмоции, когда позади тебя стоит монстр, и ты, зная это, поворачиваешь голову назад, чтобы посмотреть, как же он выглядит, в надежде что после этого останешься в живых. Так делают только самоубийцы, мазохисты или идиоты. Ни к первым, ни ко вторым, ни тем более к третьим Сехун себя не причислял, но отказываться от такого детского желания как-то неудобно, даже смешно. Хотя смешного как раз для Сехуна нет ничего. На Джонханова «я придумал второе желание» Сехун ответил «мм, очень интересно», а когда его привели чуть ли не за руку в кинотеатр, он даже не сопротивлялся. Сопротивляться он начал после слов «Как насчёт «Кровавых леденцов»? это, кстати, ужасы». Сехун даже не успел запротестовать или задать какой-нибудь вопрос, как его потащили сначала к кассе, а после в зрительный зал. Только заняв свои места, Сехуна прорвало. — Что за стрёмное название? «Кровавые леденцы»? Это как вообще? Про что этот фильм? Нет, не говори, я не хочу знать. Просто, за что? Кто в здравом уме пойдет на этот шедевр кинематографа? Я не хочу это смотреть. На что Джонхан на грани детской невинности и глупости протягивает Сехуну раскрытую ладонь и безобидно спрашивает: — Хочешь леденец? Вишнёвый? Нет? Как хочешь, потом, когда захочешь, не будет. Джонхан будто обижается и отворачивается, с неподдельным интересом смотря на большой экран, где начинается завязка непонятно чего. Это однозначно будут не лучшие два часа жизни Сехуна. Он громко вдыхает и уже готов позорно отказаться от этого желания, как Джонхан на пару секунд берёт его руку в свою и почти неслышно говорит: — Тихо, сейчас начнётся. В глазах Джонхана отражаются отблески от единственного источника света в помещении, и он выглядит настолько заинтересованным, что Сехуну остаётся только выдохнуть и посмотреть на ладонь, которую несколько мгновений назад касались пальцы Джонхана. На ней лежит фантик от вишнёвой конфеты. Сехун сжимает ладонь с фантиком, хотя хочет порвать его на мелкие кусочки и развеять над какой-нибудь бескрайней пропастью подземного царства Аида, или швырнуть одному очень наглому представителю человечества в лицо, и уйти с гордо поднятой головой. Но Сехун добропорядочный и культурный человек, поэтому он лишь сильнее сжимает ладонь и закрывает глаза, стараясь абстрагироваться от внешних раздражителей на несколько часов. Закрыть глаза незаметно для окружающих в темноте не составляет труда, а закрыть уши незаметно для Джонхана, что сидит в соседнем кресле, невозможно, поэтому Сехун наслаждается поистине прекрасным звуковым сопровождением. Богатая фантазия к звукам пририсовывает картинку и, не видя, но всё слыша, он может с точностью описать, что происходит на экране. Вот кого-то стошнило кровью, кто-то кричит из-за отрубленной руки, кто-то кричит из-за страха, кто-то кричит просто так. Очень интересный фильм, всем советую. Изредка похихикивающий Джонхан тоже придаёт атмосфере особую привлекательность и пикантность. Под редкие смешки и комментарии Юна Сехун сам не замечает, как мирно засыпает. Сколько прошло времени Сех не знает, но когда его плеча касается Джонхан, он сразу слегка хриплым после сна голосом, говорит: — Мм, да, фильм класс, мне очень понравилось. Какие спецэффекты, какой сюжет, какой смысл.. мм. Отличный просто, Оскар актёрам, Оскар фильму и.. да. — Ты так думаешь? Я бы сказал, что фильм полный отстой. Сехуну кажется что он ослышался, это же Джонхан сидел в самом начале фильма и с большим вниманием наблюдал за действиями героев, а сейчас говорит, что фильм очень не очень. — Да, фильм отвратительный. Я заснул в самом начале и прекрасно проспал все мерзкие моменты. — Честно выдаёт себя Сехун, на что Джонхан улыбается. — Я заметил. Наблюдать за спящим тобой, было интересней, чем за фильмом. —Джонхан понимает, то сказал что-то немного не то, по тому как Сехун приподнимет бровь. — От этого желания я ожидал немного другого, но и так пойдёт. — Чего же ты ожидал? Что я буду вздрагивать каждый раз, когда на экране будет появляться расчленёнка или я побледнею и упаду в обморок? — Чего ожидал, того не случилось. Поэтому следующее желание будет жёстче. — А в голове Джонхана только одно: «Какое желание? Что придумать? Пускать мыльные пузыри и есть наперегонки пиццу? О да, очень жестоко, а что если..» Сехун же слишком расслаблен после этого задания. Он думал, что оно будет самым худшим, но, однако, он отлично провел время, мирно сопя в плечо Джонхана. То, что он сопел в плечо, знает только Джонхан и камера на его телефоне. Юн сам не заметил, как разблокировал телефон и сделал пару снимков. Когда же сделал, начал обдумывал зачем и почему до того времени, пока не пошли последние титры, а люди не начали вставать со своих мест, косясь на двух странных парней, один из которых спал, шевеля губами, а другой смотрел вперед невидящим взглядом. — Жестче фильмов ужасов? Как страшно, уже боюсь. — Но сказано так монотонно и бесчувственно, что озвучка гугл переводчика не идет ни в какое сравнение. — Что же это будет? Погладить всех котиков, которых встретим на улице? Сехун явно недооценивает фантазию Юна. — Попрошу быть серьезным, Сехун. У тебя же есть претензии к директору? Есть что сказать этому напыщенному, старому индюку? — Джонхан останавливается после каждого предложения, наблюдая за реакцией Сехуна. — Может тебе не нравится скиншип? Хочется вымыть руки после всех этих прикосновений? Или фансервис? Обними этого, улыбнись этому, посмотри загадочно на того? — Сехун молчит и по нему нельзя сказать нравится ли эму это всё или нет. — Может, тебе не нравится имидж дерзкого макнэ? Есть же что-то, что ты хотел бы сказать директору, и, назвав того полным мудаком, уйти в закат? Сехун сглатывает образовавшийся в горле ком. Ему, конечно же, есть что сказать. — Что бы ты не придумал, я против. — Внутри Сехун очень даже «за», но если он согласится выразить недовольство руководством, не отразится ли это на группе и на его работе в ней? — Против? Хорошо, я не заставляю. — Джонхан так не правдиво удивлён и так легко соглашается, что довольно подозрительно и сомнительно, но Сехун не обращает на это должного внимания, вставая с места и собираясь покинуть зрительный зал. Он не слышит тихой ремарки Юна, сказанной скорее самому себе, чем Сехуну. — Ты пока против. И я пока не заставляю.