Глава бессмысленная, не несущая никакой полезной информации.
***
Открываю глаза, с сожалением обнаруживая чужую комнату. О, нет, я не шляюсь по мужчинам — тем более, что в этом мире они все какие-то… Дикие — всего-то хочу домой. Помню, ещё летом меня отвозили в деревню к деду: жила я там, значит, ела, спала, бесилась и топтала грядки. А ещё частенько выла в подушку, закусывая её угол, заглушая всхлипы. По натуре такой человек — вроде бы, не плакса, а далеко от мамкиной штанины не отойду. Существует между нами какая-то такая связь. К примеру, натворишь в школе очередную околесицу — мамка сразу это почувствует, трезвоня Классной. Или когда мама решает испечь пирог…хотя, это уже моё чувство голода. В общем, суть в том, что я бываю истинным нытиком, особенно вдали от дома, особенно Настолько «вдали». Вот и сейчас, шаркая ногами по полу оправляю пижаму…или, чёрт, как это тут называется? Сорочка, кажется. Направляясь в ванную, врезаюсь в Мейлин, носящуюся по коридорам. Правда, только переступаю через упавшее тельце, сонно зевая, скрываюсь в купальне, хлопая дверью. Ох, чую я, пришла ко мне на огонёк депрессия. И растянется она на неделю, если ничего такого жуткого не произойдёт, а то и на две. Что уж поделать, если организм требует соплей и слёз? А рыдать есть над чем. Стягивая с себя лишние тряпки, разбрасываю их по углам, медленно опускаясь в предварительно наполненную ванну. Тут, конечно, хорошо. Только не помню, чтобы у той ванны, в которой я вчера плескалась, был такой размер и эти… Масла? — Хозяйская ванна. Ты ошиблась дверью. — пискляво сообщают мне откуда-то сверху. О, да это же старый друг — рогатик. Истеричная сучка. — Привет. — Тц, безумно оригинально. — Как дела? — Это глупо. — Ты же видишь, что мне скучно. — У тебя волосы намокли. — Знаю. На этой фразе человечек…или не совсем исчез, напоследок щёлкнув хвостом в воздухе. И зачем, спрашивается, вообще появлялся? Или это всего лишь моё больное воображение. Действительно. Если оно воссоздало такого истеричного мальчишку, даже двух; парочку наглых и безмерно грубых демоняшек; неуклюжих слуг… А, чёрт, это же все не моего авторства. Вот и ещё один повод появления депрессии. Ой, блять, да кому она вообще нужна?***
— Сегодня мы едем к моему информатору, — закончив трапезу, оповещает мальчишка, отставляя пустую чашечку в сторону. — Я, как понимаю, тоже? — Верно. — кивает, а во взгляде явная насмешка. Задумал чего, что ли? — Даже не удивлюсь, если меня оставят на улице. — что-то проворчав, ухожу на кухню за Мейлин. За хозяйским-то столом запретили есть, а питаться как-то надо. Впрочем, не есть же мне объедки — я что, совсем безрукая? Поедая чуть подгорелые яйца (видимо, все же безрукая) пинала ногой стул, отчего горничная, сидящая на нем, иногда подпрыгивала, но ничего не говорила. Это какое же терпение надо… — Ирина, — скромно позвала меня Мей. — Думаю, я должна вас предупредить о том, что сегодня приезжает невеста Господина… — Короче, не высовывайся из комнаты. — подвел итог повар, заглотнув добрую порцию оставшегося омлета. Оставалось только кивнуть. Ну что ж, если так, то меня пока не собираются выкидывать за порог. Скорее всего, даже не сегодня. Может, скинут девчонку на мои хрупкие плечи, а сами свалять «по делам». Как обычно поступает мамка, когда оставляет мелких на моё попечение. Немного неудачное сравнение, ну да ладно. На кухню с подносом зашёл Себастьян, сразу же напомнив нам о том, какие мы бездельники. Разогнав слуг по местам, прошёл к раковине, снимая фрак и, закатав рукава рубашки, принялся выполнять роль посудомойки, пока я пыталась испепелить взглядом половую тряпку. Получалось достаточно плохо, да и глаза защипало — в общем, дело это мне быстро надоело. — Сиэль… А сколько ему лет? — внезапно вспомнив о маленькой истеричке, решила устроить дворецкому допрос. — Господину тринадцать лет. — сухо ответил демон, начищая столовое серебро. И зачем, спрашивается? — Он вообще растёт? — насупившись, потянулась, спрыгивая со стула, а после расправила платье. Его одолжила Мей, кажется, она назвала его «дорожным». На подобное Себастьян только хмыкнул, пожимая плечами. Загадочный какой. Даже поговорить не с кем. И как, спрашивается, прожить тут можно? Не понимаю людей, которые яро утверждают, что общение им заменяет чтение книг, еда, сон…и тому подобное. Это уже, простите, шизофрения какая-то — разговаривать с книгами. Вот рассказываешь ты ей о жизни, а она шелестит страницами, и то из-за сквозняка. Странно. Покидая кухню все же урываю со стола яблоко и, обтерев его передником, откусываю. Поднимаясь по ступеням, оглядываюсь. Такое чувство, что прямо в спину смотрят, заразы. Однако обернувшись, никого не наблюдаю. Более того, совсем никого — пустой холл. Разве что демонюга, шумевший на кухне тарелками.***
Просиживая свою задницу в библиотеке я, откровенно говоря, отлынивала от дел. Нет, если я «Субботники» в школе пропускаю под предлогом того, что в уборщики им не нанималась, так и говорить нечего. Не люблю я физический труд, да и не любила никогда и, более того, любить не буду. Нет, конечно, когда выйду замуж, буду там пыль с полочек смахивать, готовить, чистить раковину…раз в год. Ох, и кому же такое счастьечко-то достанется? « — Сиэ-э-э-э-эль!» — слышится вопль с первого этажа, а там и грохот прилагается, и взрыв, и, конечно же, мольбы о помощи. Так кто же, как не Ирис, спасёт планету от ядерного нашествия невест? Себастьян, конечно. Пф, а на кой-чёрт они мне все сдались? Если граф пришлёпнутый, то и невеста его, соответственно, пришлёпнута не меньше. Это чисто моя логика, может быть, я ошибаюсь. Нарушает мой покой Финни, ввалившийся в библиотеку совершенно бесцеремонно. Тут впору кричать о манерах, но я их сама не знаю, так что смиренно промолчу. Парнишка активно жестикулирует, видимо думая, что я глухая. Кричит, эмоции явно захлестнули с головой. И что бы вы, черти, без меня делали? Вздыхаю, поднимаюсь и спешу на казнь. По крайне мере, мне это именно так и представляется… …ёбушки воробушки, отпусти меня, чудо-трава! Сколько ленточек, бантиков, блестяшек… Прелесть-то какая! А вы что, думали, что меня от этого вывернет? Да ну, я ведь тоже девушка! Посреди зала девчонка, яро что-то рассказывая графу, заливисто смеялась. Как понимаю, это симпомпулечка — та самая невеста. Ну и что вам, чёрт возьми, не нравится? Это же самое милое существо, которое только могло существовать на Земле! Ах, будь моей женой, Принцесса! Она отвлекается от графа, поднимая на меня взгляд. И хмурится, чуть надувая губы. — Сиэль… Кто это? — ревнует? О, деточка, да я пока не педофилка! Не переживай, меня больше привлекает женское тело. Мальчишка молчит, попутно убирая с себя руки блондинки, а после совершенно спокойно заявляет: — Невеста нашего повара. Где-то упал Бард. Мейлин ахнула, махая ладошками у лица мужчины. А я что? Испепеляю взглядом нашего младшенького, краснея и бледнея одновременно. —… Дышите. — шепнул на ухо дворецкий, подавив в себе смешок. Я дышу, милый, дышу. Просто решила изображать трупа. — Сука… — глубоко вздохнув, поймала на себе неодобряющий взгляд демона. — Что? Это литературное слово. «Ощенилась сука…». — процитировав какого-то там поэта, а это я хорошо запомнила, когда учила стих, добавила уже шёпотом: — Можно я трахну его стулом? — Выбирайте выражения, миледи. — Хорошо. Так можно? — Нет. Ну что ж, юный мой жених. Депрессия откладывается на несколько дней, а вот тебе, зайка, к еде притрагиваться не рекомендую. Мало ли, я перепутаю сироп с змеиным ядом?