***
Сиэль повторил вопрос через несколько минут. Он сидел, напряженно постукивая костяшками пальцев по столу. Этот глухой стук вторично отдавался где-то в грудной клетке, холодной тростью проходя между рёбрами. Странно, что именно чувство страха ассоциируется у меня с тростью. Логика, может, действует женская: если трость, значит больно бьёт. Если больно бьёт, значит надо бояться. А вообще, я думала о чем угодно, но только не о том, что может случится, если я, не дай Боже, что-нибудь не то ляпну. А взгляды у них такие серьёзные, прямо-таки ух, какие дядьки строгие. Бегло оглядев кабинет, неловко потопталась на месте, усаживаясь на предложенный стул. Я так либо у врача себя чувствовала, когда мне советовали не тянуть тоннели, или у психолога, который проверял моё психическое состояние, раз я собралась тянуть тоннели. Все в моей жизни сводится к каким-нибудь тоннелям, что ж ты поделаешь. — Слушай, я не думаю, что твоя детская психика выдержит всего, что я хочу рассказать. Мальчик взглянул на меня с иронией, мол: «Серьезно, блять? Я пережил пожар, смерть близких, красное пятно-гея, секту, свою невесту и, дай Бог, Себастьяна переживу». Я тут же осеклась, задумываясь. Ну, да, хуже уже не будет, это в любом случае. Максимум, что мне сулит — это психиатрическое отделение на краю Лондона. А там уже и голову разбить о стены можно — все равно нет в этом веке нормального обслуживания. — Ты вольна говорить все, что считаешь нужным, — спокойно заявил граф, складывая руки в замок. В который раз ужаснулась, какие же у него тонкие, худые ручки. И весь он такой милый и пушистый, что я аж разом поняла тягу Элизабет к затисканью этого сладкого ребёнка. Но с другой стороны, опять же, он спит с оружием под подушкой. Хотя и я сплю, с вилкой или ложкой, но тоже средство защиты! — У-ух, с чего бы начать? — устроив ладони на коленях, немного нервно постучала по ним пальцами. — Ты знаешь, что такое телефон?.. Так, нет, не особо удачное начало. Ашот. Вот, знаешь, кто это? — Кхм, полагаю, название какой-то крупной компании? — Нет. Хотя, да, крупной компании. Это пятьдесят процентов населения всей России. А автомобиль? — Авто…что? — Это средство передвижения, на колёсах, без лошадей и прочей живности. Работает при помощи механических и всяких там физических процессов, вообще, не уверена, но примерно так. — К чему вся эта нелепица? — грозно сверкнув глазом, Фантомхайв кивнул дворецкому, который как-то слишком подозрительно подошёл сзади, резко опустив ладони мне на плечи. О как. То есть, это получается, без какого-то варианта отступления. Ну, знаете ли, я так не играю! — Ты ж меня в психушку скинешь, вместе вот с этим, — кивнула на левую руку демона, потому что много чести, голову на него поднимать. — идиотом, если я в лоб все скажу. А хотя, это же моя фишка, говорить, а потом думать. И, вроде бы, этот разговор был при моей (якобы) смерти. Милый, я не из этой страны. — Это я прекрасно знаю… — задумчиво протянул мальчик, явно ожидая дальнейших моих слов. А я что, я томить не люблю. — И не из этого года. Фактически, я младше тебя лет на двести. И нет, считать я кое-как умею. — Что? Себастьян, что она снова несёт? — несколько раз хлопнув глазами, очаровательный малец уставился на меня с таким недоверием и небольшим шоком, что страшно стало, передёрнуло. — Господин, я… —…из 21 века! — выкрикнула, сразу же закрыв глаза. Фух, сказала. Думаю, признайся я кому в своих пламенных чувствах, и то проще себя почувствовала бы. Смотря на Сиэля сквозь пальцы, молила всех известных и не очень богов, чтобы они спасли мою тушку. Мальчишка молчал, потом открыл рот, потом закрыл, видимо, передумал что-то говорить. А потом вдруг отшатнулся от меня, чуть не слетев с кресла. И Себастьян с ним заодно, перебежал, так сказать, на сторону господина. Я сначала не поняла, чего-это-сейчас-только-что-было, а когда обернулась, буквально в один миг запрыгнула на стол. Там, за моей спиной, кабинет графа расплывался серым пятном, обрисовывая рваную картинку моей комнаты. Собака, вальяжно развалившаяся на кровати, разбросанные по полу вещи, приоткрытый шкаф. Стол, заявленный учебниками, а ещё стоящий на нем компьютер, крутивший десятую серию подряд. И я, мирно сопящая за алгеброй. — Что…я сплю? Ирка, проснись! Слышишь, немедленно просыпайся! — кубарем скатившись со стола, буквально впечаталась в зеркальное ограждение того мира, беспорядочно барабаня по нему руками. Сиэля там инфаркт хватил, кажется, ибо он как-то шумно выдохнул, цепляясь пальцами за рукав фрака дворецкого. К слову, хвост у того буквально метался из стороны в сторону, то обвиваясь вокруг ноги демона, то выпрямляясь по струнке, вздрагивая кисточкой. Бегло перебирая в голове варианты моего пробуждения, я вдруг щелкнула пальцами, показывая всю гениальность пришедшей в голову идеи. Сосредоточившись на одном из предметов быта, а именно, компьютере, попыталась думать только об одном. «Аззазелюшка, Аззазелюшка, Азза… Блин, скотина, я твоё имя больше двух раз не выговорю!» — Сама скотина, — деликатно фыркнул над ухом голосок, сообщая о своём прибытии. Да мне можно выдавать какие угодно грамоты: смотрите, мол, как ловко призываю всякого вида нечисть. Хватанув за ноги этого самого «нечистого», дернула на себя, передвинув руки на шею, в попытках задушить. — Пу-пусти меня, бешенная! — Да я тебе пущу! Я тебе так «пущу», что ты до своего Семпая лететь без крыльев будешь! Живо возвращай меня того, этого, обратно! Да нет, словарным запасом я не жалуюсь, но факт того, что при экстренных ситуациях начинаю мямлить и бубнить себе под нос не хуже какой-то влюбленной девчонки — это да, это есть. На заднем плане шокировались персонажи. Не каждый день увидишь, как странного вида баба сжимает руками воздух, пытаясь убить нечто невидимое. А потом эта «странного вида баба» швыряет нечто в картинку чего-то непонятного. Да и не только невидимку швыряет, а вообще, половину кабинета: стул, чернильницу, перо, книги. Они благополучно падают на пол, отскакивая от стекла, как попрыгунчики какие-то. Я уже готова была покрывать все матом. И себя, и этого Аззазелюшку, и Себастьяна, ну и Сиэля заодно. Он вообще смотрел на меня с видом: «Много чего видел, такого — не видел». А потом вдруг как рявкнет, раздраженно подлетая ко мне, схватив за грудки. И дворецкий-то испугался, ишь, как ребёнок осмелел. — Немедленно прекрати этот балаган! — прикрикнул мальчик, слегка встряхнув меня. Я попятилась назад, поздно слыша Аззазелюшкино: «Готово!», начиная падать вниз. Преграды как-то внезапно стало не хватать, да и если бы я ещё в комнату падала — хрен там! Я снова катилась в неведомую черноту, истерично повизгивая. И как-то сама решила, что нет, умирать — так с графом, поэтому вцепилась в него всей своей дурью, зажмурившись. А когда мы уже упали, в темноте мелькнула демоническая кисточка.***
Я медленно открыла глаза, подняв голову, кое-как отлепив её от стола. На лбу остался отпечаток колпачка от ручки, а компьютер, видимо, перегрелся и отключился. Сонно зевнув, огляделась, пытаясь понять, где нахожусь и кто это я. Потом вспомнила про себя, дотрагиваясь до пирсинга, ну, а после и родную комнату узнала. Мельком взглянув на часы, пришла в ужас — мама вернётся через полчаса! Быстро собрав вещи и кое-какой мусор покидала все в шкаф, резко закрыв дверцу. Согнав собаку с кровати, деликатно попросила удалиться на кухню, дабы не мешать процессу уборки. Животное как-то сразу уразумело все, что до него хотели донести, и лёгкой походочкой удалилось, что-то прогавкав. Вспоминая свой сон, не особо аккуратно пылесосила, попутно стараясь заправить кровать. Н-да, чего только на дурную голову не приснится, а? Зато, вот, расскажу подруженьке, пусть радуется, истории там всякие пишет. Ух, ну я и прославлю-юсь… — А хотя, жаль немного, что это просто сон. Все же я буду скучать по этому сладкоежке-ворчуну, да и Элизабет не хватать будет. — Полагаю, что скучать не придётся. Я обернулась. На краю стола стояли граф и дворецкий, сантиметров по пятнадцать-двадцать. Мальчишка злобно смотрел на меня, а демон брезгливо отряхивал рукава фрака. Шнур пылесоса натянулся, вылетая из розетки. Хлопок входной двери оповестил о раннем приходе матери. Занавес.