***
Ничего, кроме мозгов! Я даже не успела познать всю прелесть домашнего уюта, как выяснилось, что моего внимания ждёт многоуважаемая физика, раскрытая пред моими глазами, выпятив наружу все свои совсем не сексуальные термины и правила. Грызя кончик карандаша, что-то писала в тетради, пытаясь хоть чуточку, ну вот самую капельку вникнуть в этот чёрный шрифт. Сиэль сидел на приличной стопке учебного материала, свесив ноги вниз, и раздражающе хрустел мелким кусочком яблока. Видимо, понимал, что раздражающе, потому что даже от его маленького рта шёл невероятно бесячий хруст. Кто ж ему такой сочный фрукт подсунул?! А, оно и верно, я. — Что это за приспособление? — крутя в руках мою видавшую-виды точилку, вопрошал дворецкий. Она не такая, конечно, как у них, цветная, пластмассовая и вся в мелких трещинах, потому что пенал мой по классу летает так, как сам Плющенко над льдом. — Это такая херовина, чтобы подтачивать карандаши, а иногда и колпачки ручек, но это если совсем обдолбиться, — медленно разжевала и сунула ему в рот, то есть объяснила, стерев, вроде бы неправильное, решение. — Хм, а что же, в таком случае, это? — передо мной возник мобильник, с мелкой наклейкой пандой в самом его углу. Я закатила глаза, нажимая на боковую кнопку, проводя пальцем по экрану. Сняв блокировку, подперла это чудо техники подставкой для книг, дав волю этому мелкому демону разбираться в устройстве. Лишь бы не мешал. Один хрустит, другому все надо, что за дети? Чувствую себя молодой мамочкой, если не сумасшедшей девкой. Граф уже с яблоком расправился. Теперь все стихло, я могла спокойно выдохнуть и понять прелестные физические законы, но оное никак не шло, да и, чего греха таить, надо было искать «домик» для этих двоих. Не в шкатулке же им спать, пока их моя собака не загрызет, в самом-то деле. Выдохнув, поднимаюсь со стула, предварительно опустив мальчика и дворецкого в свой рюкзак, так сказать, чтобы не застукали. А то вдруг, вздумается им прелюбодеяние совершить, а оно никак не получится — пока местечко искать будут, авось, перехочется. Сунув ноги в домашние тапочки, накинула на себя кофту, крикнув матери, что мне надо смотануться до соседей. С честным словом пообещав, что я только «туда и обратно», выскользнула за дверь.***
Надо бы уточнить для точности, простите за мой французский, что « туда и обратно» — это через двор да в другой подъезд. Вы меня простите, конечно, но ближайших людей моего окружения в своём захудалом подъезде я не нашла, ибо компания старушек с чаем столетней давности не совсем приятна сердцу. Громко постучавшись, сначала руками, потом ногой, я услышала заспанный голос подруги. На вопрос «Кто?», ответила крайне логически — «Я!», после чего дверь отворилась, впуская гостя в теплую обитель. Без лишних нежностей хлопнув сонную Лерку по плечу, прошла в её комнату, начиная рыться в ящике со старыми игрушками. — Че те надо? — таращась на меня во все свои зелёные глазищи, Лера зевнула, бухнувшись на кровать. В гостиной слышался шум телевизора — батя смотрел футбол. Мать в ванной, даже какие-то завывания доносились, благо, что перекрытые шумом воды. — Кукольный домик где-то у тебя был, большой такой, — вытащив из ящика мешочек с одеждой, быстро отобрала более маленькую и мужскую, запихав в карман кофты. — А ты, никак, в детство впала, — она хохотнула, кивнув мне на розовый особняк из пластика, стоящий на верхних полках. Вздохнув, полезла за этим чудом, достала без происшествий, сразу же направляясь к выходу. — Может и впала, а может и нет. Как выпаду — верну. Ответом мне послужил тихий храп, а когда выходила, услышала нецензурную мужскую брань. О, Наши промазали.