***
— А! — писк. Подрываюсь в кресле, растирая отпечаток компьютерных кнопок на лбу. Больно. Сиэль вздрагивает, сползая со страниц учебника по литературе. Раздраженно, а по другому он и не умеет, косится на меня. Фыркает, вновь возвращаясь к чтению. Ему бы в душ, да только граф и не заикается об этом — только иногда брезгливо отряхивает рубашку ненавязчиво кашляя в кулачок. Себастьяну, в общем-то, тоже нормально. Перешивает мои старые футболки, платки (да-да, носовые) и некоторые огрызки штор. Одежда им, понимаешь ли, нужна. Смотрю на монитор, вздыхаю и вновь приступаю к презентации. Было бы хорошо, если это чудо можно было нарыть в Интернете, скачать и сбросить на флешку. Однако информатичка, разъярённо подкрашивая красным губы, пресекла все попытки нашей лени. Мол, учитесь делать все правильно, а не слизывайте с сайтов. «А на контрольной негде вам списать!» Пф. Есть, поверьте, Ирина Сергеевна. Даже если вы заберете у нас все листы, отключите WiFi или ещё-чего-нибудь-такое — не поможет. Коли захотели списать, спишем. Это простая психология, не более. Невозможно ведь забрать у нас конечности, где мелкими буквами выведены теоремы по Геометрии, формулы по Физике, даты по Истории и термины по Биологии. — Ирина… — наконец произносит Сиэль. Перевожу на него скучающий взгляд, даже больше усталый — апатия, сука, наступает, и киваю. — Мне нужно в туалет.***
— Выйди! — пищит мальчишка, в который раз чуть не падая на дно унитаза. Но все же стоит на «бортике», боязливо косясь вниз. — Хочешь, чтобы ты там захлебнулся? Давай быстрее, я есть хочу, — невозмутимо произношу, отворачиваясь лицом к двери. Себастьян сидит на «подвеске» для туалетной бумаги. Только рулон, почему-то, стоит на полу. Ну-с, тут уже русская логика работает. — Давай, демон, помогай господину. — Милорд, позвольте… — Нет! Я сам! Не подхо…а-а-а! — Господин! — Блять, гребанный дурак-баран-придурок! Хлюп.***
Сидя по нос в пене, граф, вырвав из моей Новой зубной щётки пару щетинок, резво чистил зубы. Я нашла в своем шкафу стеклянную коробочку из-под бусин, округлой формы и не такую глубокую, в общем, для ванны сойдёт. Обмывая своего господина, демон злостно шипел, дефилируя по столу в расстегнутой на все пуговице рубашке, бегая то за новой порцией воды, то за каплей жидкого мыла. Я бы соблазнилась такой картине, будучи в весьма нежном возрасте, вот только размеры меня мало впечатлили. Рост дворецкого, короче. И даже намокшие штаны, прилипая к ногам и безбожно обтягивая, меня не провели. Я просто выдавливала по капле шампунь, задумчиво таращась в стену. Ах, да… Этот мелкий пиздюк свалился в туалет! В смысле, вниз! Короче, в воду! Знатно хлебнул, так ещё и чуть не помер! Благо, Себастьян нырнул следом — даун — и протащил его на самую глубину. Пафосно так. Я тогда еле удержалась, чтобы не смыть эту парочку на самое дно. Правда, потом бы меня на это дно демоняшка затащил, но хоть пару минут спокойной жизни. Я тоже не осталась безучастной, рукой своей загребущей вытаскивая их на белый свет. И если бы не я, то они бы там сдохли!.. наверное. Такой душ, без сомнений, освежающий, не пришелся по нраву ни слуге, ни хозяину. Так что они ещё долго проклинали всю современную дизентерию, а Себастьян даже вызвался вычистить нам толчок. Да пожалуйста, Господи. Чуть позже сидели они на столе, гипнотизируя мою собаку. Я же безрадостно крутилась в кресле — события с дублями нормального роста никак не выходили из головы. Более того, они не то что «не выходили» — засели так глубоко и надёжно, что ни каждый их и выкинуть сможет. Да и вообще — почему я? Этот вопрос, наверное, задаю себе не первый раз. А может это все глюк какой-то? Ну, переутомление, мало ли. Зеваю. Вообще как-то не высыпаюсь, вроде и прикорну на часок-другой, а чувство, что второй день бодрствования идёт. — Мисс Ирина? — окликает меня демон. Опять я задумалась, что ли? — Да, я тут, на связи. Что-то случилось? — встряхиваю головой, потирая глаза так сильно, что перед ними начинают плясать звёздочки. Морщусь, часто-часто моргая. — Юному господину нужно поесть, — сообщает это чудо с каменным лицом. На заднем плане хлопает маленькая пластиковая дверь. Сиэль, кутаясь в платок, быстро удаляется в теперь уже «Чёрную Мечту». Без лишних слов беру демона на руки. Только вслушайтесь: беру Демона на руки. Звучит-то как. Поднимаюсь, хлопая по ноге свободной рукой. Собакен радостно гавкает, понимает, что сейчас и его заодно накормят, поэтому животинка стрелой вылетает на кухню, проскользив немного на лапах. Шаркающе заворачиваю за угол, открываю холодильник, ставя туда дворецкого. Пусть сам чего выберет, авось, не замерзнет. Обсох уже. — Ну-с, Великий и Могучий, — резко разворачиваюсь к четвероногому другу, обводя кухню взглядом. Наклоняюсь, шаря рукой в шкафчике. Натыкаюсь на мусорное ведро, поднимаю ладонь выше, к полкам, и уже там нахожу коробку сухого корма. Мелкие квадраты противно гремят, падая в железную миску, правда тут же исчезают в собачьей пасти. Иногда боюсь его, вот такого большого, лохматого. Накинется и сожрет, если чего не так, поэтому всегда сюсюкаюсь. — Ось, какой ты у меня хороший. Кушай, кушай, расти большим! «Куда уж больше!» — кричит Себастьян. — А тебя чет не устраивает? — приоткрываю дверцу, заглядывая внутрь. Михаэлис оборачивается, вопросительно смотря на меня. — Все в полном порядке, Мисс Ирина. — А что по поводу «Куда уж больше!»? — хмурюсь, в упор уставившись на маленькую чёрную фигурку. — Я ничего не говорил. Так-с, а это что-то новенькое. Голова болит. По вискам как-будто молотком долбят. И так это все противно, что не замечаю ни прихода матери, ни полу-прозрачного демона, ни напуганного пса. Просто заваливаюсь на бок, ударяясь затылком о ручку шкафчика. А вот теперь — в глазах темнеет. И, кажется, надолго. Ну ебут твою мать.