Шейх

Погода для поездки на природу выдалась на славу: накануне ночью прошёл небольшой дождик, который прибил пыль и освежил зелень, лёгкий ветерок к утру разогнал облака и на безупречно-голубом небе засияло ещё нежаркое солнце. К вечеру, конечно, станет душно, что ни говори, все же лето, но сейчас Инесса Георгиевна даже не стала включать кондиционер в своём чуде баварских автомобилестроителей, а лишь чуточку приоткрыла окна, чтобы не продуло дремавших на заднем сиденье двух парней — сына и его ночного гостя. Мальчики слегка перебрали накануне, по крайней мере, так она считала, поэтому не доверила руль Игорю. Может, и выпили немного, но не выспались совершенно точно — проболтали до середины ночи. Но к вечеру, Инесса Георгиевна искренне на это надеялась, что сын будет в форме, если только не усугубит. Но тогда им придётся просить Нинель, дочь их знакомых, довезти своих гостей до города, а машину забрать позже. Хорошо, что Инесса Георгиевна поехала на своём старом автомобиле, который отдала сыну в пользование. Вот пусть он машину потом сам и забирает от Смирновых… При появлении гостей Самсон Семёнович сразу выкатил из сарая переносную барбекюшницу, больше смахивающую на инопланетный корабль-тарелку. — Космические технологии, — пошутил он, при этом в самом обыкновенном мангале разжигая берёзовые дрова на угли. А когда те разгорелись и не требовали больше его непрерывного присутствия, вынес из дома настойки в бутылках необычной формы, словно сделанные по заказу в стекольных мастерских, и торжественно водрузил их на стол, стоявший на ухоженной лужайке. — Прошу, — рукой пригласил хозяин Инессу Георгиевну занять почётное место и приступить к дегустации его «шедевров». — Сейчас, дорогой, — кивнула та, — только распинаю сына и мясо для жарки из машины достану. Вчера объездила чуть ли не весь город, пока нашла то, что мне нужно. — Так уж и город, — хмыкнул Самсон Семёнович. Впрочем, он съязвил просто так — знал, что так оно и было на самом деле, и подруга их семьи колесила по городу от одной лавки, торгующей мясом, до другой в поисках требуемого куска говядины. — Город, город, не поверишь, — покачала головой Инесса Георгиевна, — а потом колдовала над ним целый вечер, маринуя по последнему рецепту очередного мужа Ирины. Самсон Семёнович понимающе покачал головой. — А что, госпожа Михайловская по-прежнему увлекается написанием детективов и публикацией в них кулинарных рецептов своих мужей? — спросил он, помогая вытащить из багажника шестилитровую кастрюлю с мясом. — Ты ведь всяко его вычитала в каком-нибудь опусе, а не выпытала при личном общении. — И публикует, и мужчин меняет, — улыбнулась в ответ Инесса Георгиевна. — За это и обожаю её, — рассмеялась она, — за завидное постоянство. Мальчики, подъем! — крикнула вглубь салона. — Спать можно и в шезлонгах рядом со столом. В разговорах можете не участвовать, но массовость создавать придётся. Непрерывно ворча и чертыхаясь, Игорь с Никитой выбрались из автомобиля и тут же развернули рядом со столом обещанные шезлонги, подставив ещё необжигающему солнцу лица. — Сейчас мои подтянутся, — пообещал Самсон Семёнович. — Они там затеяли какую-то стряпню — пироги с тем, с этим. Вот и не могут от плиты и духовки отойти. — Зачем? — подал голос Никита и приоткрыл один глаз. — Ведь намечались вроде бы шашлыки? Сонливость как ветром сдуло, едва он заслышал о пирогах, которые должны были хозяйка и её дочка вот-вот подать на стол — к выпечке он был неравнодушен. — Тётя Инна приехала! Котика привезла! С крыльца кубарем скатились два чуда лет пяти и четырёх в одних трусах и со всех ног помчались в сторону деда и гостей. — Все, — обречённо проговорил Игорь, — подремать больше не получится. Только недовольства в его голосе не чувствовалось — он был искренне рад малышам. — Знакомься, — обратился Игорь к Никите, — Мар и Ника Вильхелмы. — Как? — вздрогнул тот. Это не могло быть случайным совпадением — Земля круглая. Это понятно. Но сколько в России людей с такой необычной фамилией? — Вольдемар Вильхелм и Вероника Вильхелм, — повторил Игорь чётко, пока дети не добежали до него и не запрыгнули ему на колени. Больше поговорить не удастся — все внимание этим двум пупсам, пока те не устанут и сами не оставят Игоря в покое. Но это надолго, взрослому дяденьке возиться с малышами нравилось, плавать с ними в надувном бассейне за домом, скакать на четвереньках по лужайке, падать на спину и счастливо дрыгать ногами, словно в мире существовало только счастье. А когда Игорь уставал, то строгая Нинель усмиряла своих не в меру расшалившихся детей. У неё это иногда получалось. — Пойду, с хозяйкой познакомлюсь и с мамой этих очаровательных малышей, — проговорил Никита, вставая с шезлонга. Он солгал — больше его интересовал папа Мара и Ники, но спросить открыто о нём Никита не решался, ему проще с женщинами поговорить и все выспросить. Опять же им всяко будет приятно, если такой очаровательный мужчина, как он, придёт им на помощь. Плавали, знаем. Никита пружинистой походкой направился к крыльцу, откуда только что прибежали дети — видимо, вход там. Отодвинув тюлевую занавеску, Никита прошёл в холл дома, а затем отправился разыскивать кухню на запах и голоса. — Здравствуйте, милые дамы, — проговорил он ласковым голосом, не солгав при этом ни на «йоту». И хозяйка дома, и её дочь были отменными красавицами — только одна постарше, а другая помладше. — Вы очень похожи на Катрин Денёв, когда она рекламировала «Шанель № 5», — начал сыпать комплиментами Никита матери Нинель, даже не назвав своего имени. Опыта общения с молодыми женщинами и девушками у него было немного, а вот добиться расположения женщины бальзаковского возраста был обучен. — Вы мне льстите, — игриво ответила мать Нинель, подавая руку для поцелуя. — И не думал. Позвольте представиться — Никита. — Марта Карловна. Услышал в ответ. Никита склонился и легко прикоснулся губами к слегка влажной тыльной стороне ладони хозяйки дома. У самой Нинель поцеловать руку не получилось — та укладывала пироги на противень. — Пришёл узнать, не требуется ли помощь какая-нибудь… Он с нетерпением ждал ответа. Их могло быть два: первый — им поможет муж Нинель, которого до сих пор не было нигде видно, второй — они радостно согласятся или нет на его любезное предложение. — Держите… Марта Карловна торжественно вручила Никите блюдо с пирогами. — Капуста, лук, картошка, — добавила она. — На гарнир к мясу. А сладкие пирожки на закуску к наливкам Самсона Ниночка сейчас допечёт и принесёт. Так, отметил про себя Никита, ни о каком муже речи не идёт. Есть повод вернуться в дом — чтобы Нинель не скучала в одиночестве, а на самом деле поговорить о фамилии её детей… Никита поучаствовал в дегустации алкогольных «шедевров» Самсона Семёновича вместе с Инессой Георгиевной — наливки и настойки ему понравились. — Какую водку используете в качестве основы? — задал он свой вопрос хозяину дома. — Обижаете, молодой человек, — надул губы Самсон Семёнович. — Сам настаиваю брагу, сам и гоню из неё самогон, чистый как слеза ребёнка. — На самогоне? — совершенно искренне удивился Никита. Он никогда бы не догадался — ни запаха, ни вкуса самодельного алкоголя не почувствовал. — Пойдёмте, проведу экскурсию по своему хозяйству, — махнул рукой в сторону дома Самсон Семёнович. — Все, попал как кур во щи, — констатировала Марта Карловна, — такого благодарного слушателя теперь Самсон долго от себя не отпустит. Но Никита не спорил и не отказывался — прогуляться по дому Смирновых как раз и было его целью… — А вот здесь… — Самсон Семёнович распахнул перед Никитой дверь одной из небольших комнат, — святая святых. Никого сюда не впускаю. Комната как комната — ничего особенного. Абсолютно пустая, в ней совершенно не было мебели. На деревянном полу стояли бутыли с мутной жидкостью. — Прислушайтесь, — предложил Самсон Семёнович, — музыка сфер. Самогон начинается отсюда. Сахар и дрожжи всегда одинаковые, а звук, бульканье каждая бутыль выдаёт своё. Никита, улыбнувшись, прислушался: на самом деле можно было различить нечто, напоминающее музыку — бульк, бульк-бульк, бульк, а потом бульк-бульк-бульк. — Как вы определяете готовность? — поинтересовался Никита. — Бульканье прекращается, жидкость осветляется, на дне появляется осадок — пора, — гордо произнёс Самсон Семёнович. — Папа, покажи нашему гостю, во что ты превратил мою комнату, — насмешливо проговорила Нинель, незаметно подойдя к ним со спины. — И пойдёмте жарить мясо. Насколько я понимаю, не только наши с мамой пирожки, но и твои угли готовы. У тебя будет ещё время, чтобы поделиться секретами самогоноварения. — Прошу, — Самсон Семёнович распахнул соседнюю комнату. — Дочка не ночует уже давно в своей комнате, — проговорил он, оправдываясь. — А я решил, зачем пропадать такому удобному стеллажу, ну использую его теперь в своих целях. Никита шагнул за порог и замер — на полках вдоль одной из стен вперемежку с фотографиями в рамках стояли бутылки разных форм и размеров, в том числе и четверть ведёрная бутыль. Но не это поразило его, а фотография молодого мужчины. На ней тот был запечатлён полубоком, а на плече чётко выделялась татуировка. Он не усомнился ни на секунду, что тату была точно такая же, как у его провожатого и у погибшей Липы. — Что это? — спросил Никита взволнованно. — Мои запасы, — гордо произнёс Самсон Семёнович. — Но это невозможно выпить, — произнёс Никита ошарашено и добавил, помолчав: — Не спившись. — Смею заметить, — фыркнул Самсон Семёнович, — когда подойдёт следующая порция, эти все бутылки будут уже пусты. И заметьте, выпью их не я… *** Игоря Никита разыскал за домом — он плюхался с детьми Нинель в бассейне. — Котик, меня сейчас Самсон Семёнович водил с экскурсией по дому… — Не ты первый, не ты последний, — ответ Игорь, выныривая из воды и снова погружаясь с головой. — Они тебя утопят, — вздохнув, проговорил Никита, терпеливо дожидаясь, когда между радостными воплями детей ему удастся задать свой вопрос. — Не родился ещё тот, кто смог бы это сделать! Игорь выскочил из воды и помчался по лужайке, взбрыкивая ногами — малыши тоже выбрались из бассейна и припустили за ним. Никите ничего не оставалось, как отправиться следом. — Все сели, — строго глядя на детей и Игоря, твёрдым тоном произнесла Нинель, — успокоились и поели мяса с пирогами. — Сурова, — хмыкнул Никита. — А глядя на неё не скажешь. — Ага, — согласился Игорь, накладывая себе в тарелку зелени и огурцов с грядок четы Смирновых. — Будь она помягче, сам бы женился на ней, — рассмеялся он. — Котик, — повернулась в его сторону Нинель, — я тебе не раз говорила и повторю ещё. Ты будешь последним, за кого я выйду замуж. — Почему это? — совсем по-детски надулся Игорь. — Неужели я настолько плох? — Нет, — улыбнулась Нинель. Улыбка сделала её похожей на озорную девчонку. — Я не хочу вместо мужа получить ещё одного ребёнка. Думаю, и к пятидесяти ты не повзрослеешь. Куда там, — она махнула рукой, — и к семидесяти ты будешь также скакать с моими уже правнуками. — Вот всегда так, — вздохнул Игорь, — хочешь, как лучше, а получается, как всегда. — Скажи, — тихо спросил Никита, подсаживаясь к Игорю, — а на фотографии в комнате Нинель… мужчина… здоровый такой… Это её брат? — Муж, — отозвался Игорь, отправляя кусочек хорошо прожаренного мяса в рот и заедая его листом салата. — С ним можно как-нибудь встретиться? — поинтересовался Никита, делая вид, что занят исключительно едой. — Вряд ли, — усмехнулся Игорь. — Он погиб год назад. — Нинель вдова? — растерялся Никита. — Такая молодая и вдова, — добавил он грустно. — А татуировка у её мужа на плече, что означает? Давно она у него? — засыпал он вопросами Игоря. — Да откуда же я знаю, — отмахнулся тот от Никиты. — Никогда не интересовался ни татуировками, ни шрамами мужа Нинель. Спроси у неё сам. — Ага, я подойду и скажу: «Здравствуйте, я ваша тётя», — обиделся Никита, что Игорь не может ему ничего толком рассказать о муже Нинель. — А что? — пожал плечами Игорь. — У неё тоже есть татуировка на шее под волосами. А это уже тема для разговора…