Шейх

— Нинок, принесла бы ещё мясца, — слегка заплетающимся голосом Самсон Семёнович попросил дочь. — Да и шампуры прихвати. Нинель выразительно взглянула на отца — разве мало было? — Хорошо пошло, — виновато отозвался тот и поднял рюмку с очередной порцией наливки. — Может, хватит уже? — сурово одёрнула мужа и Марта Карловна. — Ничего не хватит, — раздухарился вдруг хозяин дома. — Марта, если ты не пьёшь… Мы с Инночкой только в раж вошли. Они с Инессой Георгиевной уже изрядно надегустировались, пора бы и остановиться, но оставались ещё неоткрытыми и две или три бутылки. Не мог он отпустить свою гостью, пока та все не перепробует и не выскажет своё «фе» по каждой из настоек и наливок. Самсон Семёнович доверял ей и её вкусу, как самому себе. — Игорёк, — крикнула Инесса Георгиевна вслед убегающему вместе с детьми Нинель сыну, — помог бы Ниночке. Никита подскочил со своего места — вот он его шанс. — Пусть играет, — махнул он вслед Игорю, — мне нетрудно помочь Нинель. И не ожидая ни от кого ответа, он устремился легкой пружинистой походкой за молодой женщиной. — Нинель, — негромко позвал Никита, отодвинув в сторону тюлевую шторку. — Я здесь в кладовке, — отозвалась та. — Дверь налево… — Берите мясо, раз вызвались помочь, — Нинель указательным пальцем с шикарным маникюром качнула сверху вниз. Никита глянул себе под ноги — кастрюля ничуть не меньше, чем та, которую привезла с собой Инесса Георгиевна. — Может, зря? — осторожно поинтересовался он. — Мы все уже наелись? — Папа сказал «надо», значит, надо, — покачала головой Нинель. — А он никогда не ошибается. Но ему нужны шампуры, а они наверху. И она выразительно взглянула на антресоли. — Давайте я поищу, — предложил Никита. Но Нинель отрицательно покачала головой, отказываясь от помощи. — Постороннему человеку в том складе ненужных вещей не отыскать требуемое, — цыкнула она. — Нужна лестница, — многозначительно заметил Никита. — Догадалась, — кивнула Нинель и тут же исчезла в глубине дома, бросив своего помощника в кладовке одного. Вернулась она довольно быстро, держа в руках табурет-стремянку. — Полезная вещица, — покачал головой Никита. — Ещё бы, — довольно хмыкнула Нинель, — особенно для мамы двух детей, которые не достают до выключателей. Никита не понял, при чём здесь выключатели, но табуретку несомненно оценил. Нинель с грохотом поставила стремянку на деревянный пол, подхватила свои длинные волосы в высокий хвост, являя взору изумлённого Никиты изумрудного дракона, извивавшегося по её шее, взгромоздилась на верхнюю ступеньку и принялась шуровать на антресоли. — Ах, вот они, — радостно проговорила Нинель и с силой потянула на себя фирменный мешок с шампурами. Но тот цеплялся ручками за другие вещи, лежавшие на антресоли, и никак не желал покидать насиженное место. Нинель дёрнула его что было мочи и не рассчитала силы, мешок выскочил, а она потеряла равновесие и стала падать. В самую последнюю секунду Никита подхватит Нинель, не дав свалиться со стремянки ему под ноги. Бережно прижимая к себе, как самую большую драгоценность, он вынес молодую женщину из тесной кладовки, осторожно поставил на ноги, но отпускать не торопился. — Вот я пригодился, — проговорил он таинственным шёпотом, проводя кончиками пальцев по дракону на шее Нинель. — Интересная татуировка. — Да, — кивнула та, поёжившись от щекотки и негромко хохотнув. — Но не шедевр, замечу. Я хотела такую, какая была у моего мужа, но… В тату салоне мне смогли сделать только самую обычную — ветка сакуры и иероглиф «тигр». Второе значение — пьяница. Видимо, от судьбы не уйдёшь. Я потом её переделала на эту. — А какая была у него? — поинтересовался Никита, выпустив Нинель из объятий, так как та неожиданно задёргалась в кольце его рук — задав свой глупый вопрос, он упустил момент очарования, — и с невозмутимым видом подхватил кастрюлю. — Рисунок у мужа был не такой легкомысленный, сделанный разноцветными красками, как у меня, — более серьёзный и необычный, это были настоящие камни, приклеенные на его кожу при помощи специального клея, а, может, каким-нибудь другим способом прикреплённые. Татуировка больше походила на пирсинг, такая же объёмная. Я поначалу думала, что это кристаллы Сваровски, и камнями разных оттенков нарисована его татушка. Но нет, Ник утверждал, что таскал на плече настоящие брюлики. — А большой был рисунок? — спросил зачем-то Никита. — Достаточно большой, а камни очень мелкие, — кивнула Нинель и неожиданно замолчала. Она не понимала, почему с этим совершенно не знакомым ей человеком вдруг стала откровенно говорить о муже и его странной татуировке. Из-за неё Ник никогда не носил маек. Зато любил покрасоваться перед девушками, пустить, так сказать, алмазную пыль в глаза, даже будучи уже женатым. — Пойдёмте, — поторопила Нинель Никиту. Не давая ему задать ещё вопросы, быстро пошла вперёд. — Нас ждут. «Не нас, а мясо». Хотел добавить Никита, но смолчал. Он быстро прикидывал, что бы такое спросить у Нинель, чтобы снова разговорить её, но ничего на ум не шло. Нужен её номер телефона, правда, с этим ему и Игорь помочь может. Но если бы дала сама Нинель, было бы гораздо лучше… — А вот и наши потеряшки, — Самсон Семёнович широко развёл руки, чтобы заключить в объятья дочь и Никиту одновременно. — Да не терялись мы, — сурово ответила Нинель, отведя в стороны руки отца. Она терпеть не могла его в таком виде, но, как мать, прощала ему его маленькие слабости, к тому же нечасто тот занимался дегустацией — исключительно с Инессой Георгиевной, с истинной ценительницей его настоек и наливок. — Навёл бы порядок в кладовке на антресоли, быстрее отыскались бы твои шампуры. Я из-за них чуть жизни не лишилась. Если бы не наш гость, покалечилась бы точно. — А зачем нам шампуры? — не понял дочь Самсон Семёнович. Он уже и забыл, что просил их принести. — А, — отмахнулась от него Нинель, — все понятно. Никита, — обратилась она к своему добровольному помощнику, — придётся вам помочь мне пожарить шашлыки. Папа дошёл до кондиции. — До какой такой кондиции? — возмутился было Самсон Семёнович. — До нужной, папочка, до нужной, — Нинель ласково обняла отца за плечи — и все же она любила его в любом состоянии. — Всегда готов, — как юный пионер, отсалютовал Никита. Шашлыками он занимался нечасто, обычно старался увильнуть от подобного рода занятий — есть приготовленное на огне мясо нравилось, но никак не жарить его. Но сейчас был не тот случай. Ради Нинель он готов был на все. Развёл снова огонь в мангале, в котором Самсон Семёнович делал угли для барбекю, когда дрова хорошо разгорелись, для ускорения процесса высыпал на них берёзовый уголь, заботливо принесённый Нинель из гаража. Когда будет только жар и никакого открытого огня не останется, можно выложить шампуры с насаженным на них мясом. «Мясо!» — Никита чуть не застонал и ещё отчаянней заработал пластиковой махалкой для мангала. Он никогда не связывался с шашлыками только потому, что мясо мариновали в уксусе. Уксус для его чувствительных подушечек пальцев — смерть. — Мы готовим мясо по старинному бабушкиному рецепту в измельчённом луке, — услышал Никита голос Марты Карловны. — Никакого майонеза, никакого уксуса. Никита недоверчиво обернулся: мать и дочь закончили насаживать аккуратные небольшие кусочки говядины на шампуры, Инесса Георгиевна с рюмкой в руках дремала в шезлонге, подставив лицо солнцу, Самсон Семёнович, довольно похрюкивая, откровенно спал, положив руки и голову на стол. — А для кого мы готовим? — спросил Никита, обрадовавшись, что не надо совать руки в уксус. Хорошее настроение снова вернулось к нему. — Не боись, — со знанием дела изрекла Марта Карловна, выставив руку в луковой кашице перед собой, — сейчас голодные монстры налетят, примчатся из-за дома, накупавшись в бассейне… *** Домой возвращались поздно ночью. До самой темноты жарили мясо, пробовали наливки и настойки Самсона Семёновича. Скажи кому, что столько можно съесть, Никита бы не поверил. Он изо всех сил заигрывал с Нинель, сыпал комплиментами её матушке — последняя сдалась бы первой, пригласи он её на свидание. Но Никиту интересовала молодая женщина. Он несколько раз пытался выведать что-нибудь о ней у Игоря, только где там — тот не успевал даже ответить на заданный вопрос, как снова был оккупирован детьми. — Только поэтому не спешу жениться и обзавестись отпрысками, — выдал Игорь молча сидевшему рядом Никите. Он старался вести машину осторожно — теперь на заднем сиденье дремала его матушка, невероятно уставшая от отдыха. — Если мои окажутся такими же, — негромко хохотнул Игорь, — надолго меня не хватит. — А ты молодец, — улыбнулся Никита, — меня бы и на пятнадцать минут не хватило. Замкнул детей Нинель на себя, она хоть немного отдохнула от них. — Ха, — не нашёлся что ответить Игорь. Никита абсолютно точно вычислил его намерения — отправляясь загород, он тоже хотел отдохнуть, подремать в шезлонге, позагорать на солнце, а в итоге развлекал мелких Вильхелмов. Другого способа не слышать своих шумных детей и не видеть их у Нинель не было. Марта Карловна ещё та бабушка — красивая женщина неопределённого возраста, требовавшая от Мара и Ники называть её исключительно по имени, и никак иначе. «Бабушка» — запрещённое слово в доме Смирновых. И деда по аналогии дети величали Самсоном. Вот и вся недолга. Соглашаясь свозить матушку к Смирновым, Игорь искренне надеялся дать возможность отдохнуть и Нинель — иначе та никак не желала принимать его помощь. А он вполне мог забирать ребятишек из садика, когда дел не было, покупать продукты, да мало ли чем можно облегчить жизнь одинокой молодой женщины. — У неё никого нет? — спросил Никита. — Да? — Никого, — кивнул Игорь. — После гибели Ника она не захотела ни с кем связывать свою судьбу. Предлагал ей один бизнесмен руку и сердце, но она отказала ему в категоричной форме, мол, не стремлюсь замуж, только что оттуда. — Что, замужество было несчастливым? — хмыкнув, поинтересовался Никита. — Отсюда такое нежелание повторного брака. Он часто сталкивался с подобным типом женщин, особенно когда ходил в молодых бойфрендах госпожи Войцеховской — и умницы, и красавицы, все при них, а в личной жизни не везёт. — Ай, — отмахнулся от него Игорь. — Это длинная история и за рулём её не расскажешь. Понравилась Нинель, да? — Понравилась, — не стал лгать и выкручиваться Никита. Пусть Игорь думает именно так и помогает ему — ведь ему самому ничего с такой женщиной не светит. Она не пойдёт за него замуж, несмотря на то, что её дети от Игоря без ума. Он так и останется всего лишь другом и никем больше. — Она телефончик мне дала, — признался Никита. — Вот размышляю, куда бы её пригласить. — В театр, — немедленно отозвался Игорь. — Нинель как-то обмолвилась, что нигде не была с момента рождения Мара. «В театр», — чуть не рассмеялся Никита. Что-то в этом было. Надо обязательно посетить театр в городе, откуда он бежал, посмотреть постановку с участием Оленьки. Как она там? Узнать также, как поживают её подельники. Авантюрист он, конечно, что поделать. Но скучно же жить без приключений, особенно такому, как он. Но пока надо выяснить, откуда такая тату у Ника Вильхелма. Плечо, предплечье, кисть… Что связывает всех тех людей, кроме схожей татуировки, двое из которых уже мертвы, а лица третьего он не видел и голоса не слышал? Может, ему или ей, уж больно узкая ладонь была у байкера, грозит опасность. Или он тоже уже мёртв? Никита даже передёрнул плечами — нет с привидениями судьба его ещё не сводила. — А кто с её детьми будет сидеть, пока мы в театре развлекаться станем? — покачал головой Никита. Он хотел, чтобы женщина наверняка согласилась — ему осечки ни к чему. Откажет, второй раз сложнее будет приглашать. Как бы не решила, что он навязывается. — Я могу, — кивнул Игорь. — Но обычно Нинель оставляет своих чад с воспитательницей из частного садика — они к ней ходили довольно долго. За отдельную плату та соглашается пошабашить и по вечерам. — Откуда известно? — напрягся Никита. Ему совершенно не хотелось перебегать дорогу пусть не другу, а всего лишь старому знакомому. Им детей не крестить, но все же. Да и помощь частного детектива Игоря Котика может в любой момент понадобиться. — Не бери в голову, — попросил Игорь. — Сам забирал детишек у воспитательницы, когда Нинель на свидании задерживалась после десяти вечера. Причём бывало это неоднократно. — Точно? — Никита выразительно взглянул на Игоря. — Так и есть, — кивнул он. — Жениться на Нинель надо было лет десять назад, но тогда она замуж не хотела, — хмыкнул Игорь. — Мы упустили своё время, а теперь у каждого из нас своя жизнь, свои привязанности, особенно у меня. Я для неё только друг, которому можно поплакаться в жилетку.