Шейх

Нинель уложила детей и легла сама. Но сон категорически не желал приходит. Почему она повела себя в очередной раз как идиотка? Это мысль никак не отпускала её и не давала покоя. Никита ей понравился. Чего скрывать или лгать себе? Её тянуло к нему точно так же, как в своё время к Нику. Она не могла назвать это чувство любовью, скорее симпатией. Впрочем, Нинель и мужа не любила, но когда он погиб, рыдала совершенно искренне — она осталась одна, дети без отца. Страшно. Ладно, она мужчину себе найдёт — и до Ника их было много. Не та проблема. Нинель в претендентах на роль жениха, как в сору рылась, а свой выбор остановила на Николае Вильхелме, которого все называли исключительно Ник и никак по-другому. Перед тем как он погиб, пил уже седьмой день кряду, и это не было исключением, скорее правилом. «Бухал, бухаю и буду бухать» — давно стало жизненным кредо Ника Вильхелма. У него всегда находились и друзья, и собутыльники, и деньги, а главное, повод. Без последнего никак нельзя. Ни отец, ни мать, ни молодая жена с маленькими детьми на руках, ни сестра-нарколог не могли никак повлиять на Ника и избавить его от пагубной привычки: он покупал дорогой коньяк бутылку за бутылкой — дешёвое пойло или пиво его никогда не устраивало. Может, и с предыдущей женой Ник расстался только потому, что пил. История об этом умалчивала. А теперь и не узнать вовсе. Правда, Ник повторял неоднократно, что не любил её. Но опять же прожил с ней в законном браке целых пять лет и нажил двух детей. Почему не ушёл раньше? Ник никогда не говорил. По крайней мере, когда Нинель выходила замуж за Ника, она не знала, что тот серьёзно болен — страдал алкоголизмом. Поначалу Ник старательно скрывал своё пагубное пристрастие. Хотя алкоголиком он, скорее всего, не был — всего лишь бытовым пьяницей, ради дела, мог и не пить довольно подолгу. А потом уходил в очередной запой. Все проблемы Ника были связаны с избытком свободного времени и наличием достаточного количества денег — он являлся владельцем стабильно работающей строительной компании и постоянного его присутствия на рабочем месте не требовалось, появлялся на работе исключительно для заключения договоров, когда нужна была его настоящая, а не факсимильная, подпись. Ну а с появлением электронных подписей неделями не вставал с кровати и не одевался, оставаясь в пижаме зимой, и лишь в трусах летом. На улицу выходил только для того, чтобы купить сигарет и бухла. Но и этого часто не требовалось — обожающая его молодая жена все приобретала для своего третьего ребёнка сама, только прикрикни на неё. А можно было и не кричать — боясь обидеть любимого супруга, она по первому его требованию бежала в магазин, только чтобы обожаемый Ник лишний раз не нервничал. Нинель сама при этом не курила и никогда алкоголь в рот не брала — ей не нравились их горечь и послевкусие. Правда, ей иногда казалось, что Ник подолгу не выходил из квартиры и постоянно пил совсем по иной причине — он словно кого-то боялся, а страх заливал коньяком. Но своими предположениями Нинель особо поделиться было не с кем, разве что с Игорем. Но тот и без её слов был в курсе всех её проблем. А добавить особо было нечего. Если оставаться до конца честной, то Нинель совершенно не хотелось обсуждать с Игорем свою личную жизнь. Может, отношения между ними складывались несколько иначе, не намекни он ей когда-то давным-давно, что желал бы видеть её своей женой. Нинель негромко рассмеялась, вспомнив, как смущался и краснел Игорь, делая ей предложение. Она вылезла из-под одеяла. Ночь. Улица. Почти по Блоку — одинокий фонарь освещает надпись на стене дома напротив — «Аптека». Нинель встала возле открытого настежь окна и напряжённо стала всматриваться в темноту, пытаясь что-то или кого-то рассмотреть. Казалось, что она ждала этого кого-то и никого не ждала одновременно. Время отсчитывало последние минуты прошедшего дня, обычного дня в их бесконечной череде. Скоро часы покажут ноль-ноль часов ноль-ноль минут — мгновение, когда нет времени. Можно немного постоять и снова попытаться уснуть — если он не пришёл до полуночи, то появится лишь под утро. Нинель ни о ком не волновалась — просто всматривалась по привычке в темноту. Теперь она делала это каждый вечер. Но нет, они появились — старик со своей собакой. Нинель облегчённо вздохнула — жизнь продолжалась. Продолжалась, но как будто не для неё. Она словно замёрзла в тот жаркий день, когда обнаружили тело Ника, и её жизнь замерла. Нинель вернулась в кровать, забралась под одеяло, а потом потянулась за телефоном. — Позвонить Никите, — произнесла она вслух, заставляя себя это сделать. — Извиниться перед ним за своё глупое поведение. Нинель прекрасно видела, как менялось отношение мужчины к ней в течение вечера. Она же не дура. А он ей нужен, нужен. Вот только руки никак не желали набрать нужный номер. Её телефон зазвенел, словно сам по себе от силы её мысли. — Да, — ответила Нинель робко. — Это я, Никита, — раздалось в трубке. Они оба замолчали. А потом в унисон произнесли: «Простите». И рассмеялись. — Вам не спится, — констатировала Нинель. — Хотел поинтересоваться, — спросил Никита, — вам понравился спектакль? — Понравился, — коротко ответила Нинель. — Вы позвонили, чтобы пригласить меня ещё куда-нибудь? — Ещё не придумал, куда мы с вами и с детьми пойдём, — сказал Никита. — Я не такой выносливый, как Игорь, тут смекалка надобна, но вот на обед в кафе или ресторан смог бы завтра вас пригласить. — Хорошая мысль, — согласилась Нинель, — я давно не выходила в люди. Говорите, куда и во сколько за вами заехать… *** — Противоположности притягиваются, — грустно добавила Нинель, рассказывая Никите за десертом о своей недолгой замужней жизни. — Сколько вы с ним прожили? — поинтересовался тот. — Пять лет без малого, — с готовностью ответила Нинель. Могла уточнить в неделях или днях — она часто об этом задумывалась. — Ваш муж ушёл из жизни в возрасте тридцати трёх лет, — уточнил Никита. У него вертелись и другие вопросы на языке, но он не решался их задать, опасаясь обидеть рассказчицу. — Так и есть, — горестно вздохнула Нинель. — Первый раз он женился в восемнадцать, второй — в двадцать восемь… — А пять лет между браками холостяковал? — перебил Игорь её. — Вы говорили, что и в первом браке ваш муж прожил всего пять лет. — История об этом умалчивает, — пожала Нинель плечами. — Но ходят слухи, что жил он с какой-то женщиной в гражданском браке. Ник никогда не уходил в никуда. Она замолчала. Никита тоже пока не задавал вопросов. Они беседовали на открытой веранде ресторана «Жемчужина». Ресторан был достаточно дорогой, но Никита решил не экономить на женщине. Единственное, Нинель попросила перебраться в более неофициальную обстановку, сказав, что в помещении, в любом, она задыхается, когда говорит о муже. Никите в сущности было всё равно, в каком месте вести расспросы — он всё равно все записывал на диктофон телефона, чтобы потом все прослушать и переосмыслить. Но не стал предупреждать женщину, что ведётся запись, опасался, она не будет с ним столь откровенной, даже несмотря на то, что сама предложила ему поговорить о Нике. — Пятилетние жизненные циклы, — изрекла Нинель задумчиво, — в конце которых наступал кризис, и он кардинальным образом менял свою жизнь, — она хмыкнула. — Я только сейчас это заметила. — Иногда стоит поговорить с посторонним человеком, чтобы взглянуть на некоторые простые вещи в ином свете, — важно произнёс Никита, изображая знатока человеческих душ. — Проговорить их вслух, чтобы они стали очевидными. Вы ведь раньше не задумывались о жизненных циклах вашего мужа? — Я же сказала "нет", — нервно передёрнула плечами Нинель. — Пусть у него был кризис, но я не верю, что он выбрал именно такой исход из него. Он мог просто оставить меня, как дважды делал до этого, если я его перестала в чем-то удовлетворять. — Исход, — теперь задумался Никита. — Возраст Христа. Число тридцать три часто муссируется в прессе именно в таком ракурсе. Вы не думаете, что именно это число могло натолкнуть его на такой выход из очередного кризиса? К тому же с ваших слов, он слишком много пил в последнее время. А в таком состоянии все что угодно могло прийти в затуманенный алкоголем мозг. — Нет, — упрямо повторила Нинель. — Только не это. Ник был очень жизнерадостным, любящим жизнь, меня, детей. Нет. Он не смог бы до такого додуматься, каким бы пьяным ни был. Он состоял в обществе охотников, имел карабин, автомат, ружье с оптическим прицелом, но ни разу не был на охоте — просто не мог стрелять в зверей. Они ведь живые… *** Игорь постучался и приоткрыл дверь в кабинет Андрея Гулина, настоящего оперативного работника, а не как он, любителя. Это его он ждал, чтобы обратиться за помощью. — Привет, — проговорил Игорь, ожидая, что услышит длинную отповедь о правилах поведения. Но Андрей лишь поднял взгляд на него и, улыбнувшись, кивнул на стул, стоявший напротив него. — Дело привело? — спросил он, продолжая улыбаться. — Или соскучился? — И второе, и первое, — ответил серьёзно Игорь, входя в кабинет. — И, кажется, второе даже больше. — Откуда узнал, что я на работе? — Андрей протянул к Игорю руки, чтобы заключить того в объятья. Дела делами, но и он соскучился по своему молодому другу. Век бы не уезжал, но ниточки расследования привели его на завод по производству маргарина и майонеза. Тот располагался в одном из районных центров. А банальное, казалось бы, убийство оказалось тесно переплетено с крупными экономическими махинациями. Дело передали уже другим специалистам, и теперь Андрей дописывал последние отчёты, чтобы уже никогда к ним не возвращаться. — Донесли. Игорь позволил потискать себя в объятиях прежде, чем рассказать об истинной причине, привёдшей его в этот кабинет следственного управления. Андрей даже не стал выяснять, у кого Игорь мог узнать, когда он снова окажется в своём кабинете за столом, даже напрягаться не надо — скорее всего, это дежурный на входе ответил, что он вернулся из командировки. — Ну, рассказывай, — предложил он после того, как они пообнимались — теперь можно поговорить и о делах. — Да и рассказывать особенно нечего, — пожал плечами Игорь. — Задание как задание, не сложнее прочих предыдущих. Он только имя заказчика утаил. — А не особенное что? — улыбнулся Андрей, зная привычку своего друга не пытаться грузить его своими проблемами и заботами. Скорее наоборот, тот все время старался оградить его от ненужной информации. Но здесь, похоже, оказался не тот случай — одному ему не разобраться, раз обратился за помощью. — Погибла молодая женщина, — начал Игорь, — То ли её убили, то ли произошёл несчастный случай. — Так убили или всё-таки несчастный? Надеюсь, не суицид, — перебил его Андрей и нахмурился. Он не любил недоговорённостей и неточностей. — Не наш участок? — Не просто не наш участок, — кивнул Игорь, — но и не наш город вообще. И самое забавное, что известно только имя девушки, больше ничего… Он развёл руками, мол, это все, что ему сообщил заказчик. — Место преступления хотя бы известно? — спросил Андрей и шумно вздохнул. — И ещё бы чего-нибудь о погибшей знать не помешало бы. Ему ещё отчёт доделывать, поэтому хотелось услышать от молодого коллеги по розыску хоть что-нибудь, подсказать ему, в каком направлении двигаться, чтобы тот его оставил буквально на пару часов — он безумно хотел освободиться к вечеру, чтобы их совместный ужин, хоть в ресторане, хоть дома, не омрачали мысли о незавершённой работе. — Клуб «Шейх»… Она там работала администратором и танцовщицей, — радостно кивнул Игорь. — У нас в городе тоже есть заведение с подобным названием. Узнай заодно, не один ли случаем у них хозяин. — Я перезвоню, — покачал головой Андрей. — Может, чего и получится разузнать за такое короткое время. Как говоришь девушку звали? И пока, до вечера… *** Игорь спешил на встречу с Андреем в кафе «Старый клён», можно образно выразиться, что он летел на крыльях любви. С одной стороны, ему, конечно, хотелось, чтобы его накормили вкусным домашним ужином, но с другой, он прекрасно осознавал, Андрей только что вернулся из командировки, сегодня утром, скорее всего, несколько часов проведя в дороге за рулём автомобиля, а потом писал долго и нудно рапорты и отчёты в душном кабинете, в котором не работал кондиционер. И теперь ему, честно говоря, не до стояния у плиты. И прогуляться томным летним вечером до озера он вряд ли захочет. Не уснул бы, лишь только голова коснётся подушки — об этом думать в первую очередь надо, а не о прогулках при луне… — Удалось что-нибудь разузнать? — спросил Игорь, наливая Андрею в бокал белое вино. Хоть тот и приехал в кафе на машине, но отказываться от романтического ужина при свечах под хорошее вино не собирался. Правда, в заведении свечей не было, но кухня и обслуживание были в целом неплохие, можно сказать, на высоте, именно поэтому они иногда ужинали здесь. Да и поговорить спокойно можно было, не опасаясь, что разговор их кто-то может услышать, так как столики стояли довольно далеко друг от друга — в кафе три раза в неделю выступали различные группы, и гости, набиваясь в зал под завязку, любили не только послушать исполнителей, но и потанцевать под хорошую музыку. — Немного, — отозвался Андрей, отхлёбывая из бокала прохладное вино в ожидании курицы, приготовленной на гриле. Он насиделся за день в душном кабинете, и вино оказалось весьма кстати. — А именно? — приподнял брови Игорь. — Можно не сейчас? — попросил Андрей. Ему совершенно не хотелось в такой приятной для отдыха обстановке говорить о делах. Когда ещё удастся вот так посидеть за бокалом вина и ни о чём не думать, во всяком случае о работе. — Можно, — равнодушно согласился Игорь. Ему что, его дела подождут, пока он поедает курицу.