Sherlock: The Case of the Changeling Child

Оказавшись в такси, Челси, все еще в пиджаке Шерлока, из которого выглядывала только ее голова, тихо сидела у него на коленях. Они проехали несколько кварталов, когда девочка прошептала: — Лок? — Я здесь, — прошептал он в ответ. — Твой пиджак пахнет, как ты, — сказала она. Ее слова звучали так, будто она уже забыла о пережитом недавно кошмаре. — Это плохо или хорошо? — Хорото. Шерлок улыбнулся. — Уже поздно. Попытайся уснуть. Мы скоро приедем домой. — Ко мне домой или к тебе домой? — Ко мне. Не успело такси проехать еще немного, как Челси уснула. Когда они прибыли на Бейкер-стрит, Шерлок понес ее по ступенькам в квартиру и уложил в спальне. Он расстелил одеяло на кровати и осторожно уложил туда девочку. Он укрыл ее одеялом и пошел в гостиную, сел на кресло, сложив ладони и подперев подбородок пальцами. Шрамы, кровь, ее ужасные крики всплывали в голове снова и снова, пока он пытался понять их значение. Шерлок скачал на свой ноутбук снимки, которые забрал я, собираясь изучить их более детально, но эта ужасная кровавая «М» стояла у него перед глазами. Кто, как не Мориарти, мог сотворить такое с невинным ребенком? Спустя час он взял образец запекшейся крови со спины девочки и немного крови из ее пальца и растянулся на диване. Рано утром Шерлок уже сидел за кухонным столом, исследуя образцы крови под микроскопом. Дверь спальни открылась. Челси в пиджаке тихо прошла через кухню и вскарабкалась на кресло, зарывшись лицом в подушки. Шерлок встал и потер шею. Он подошел к креслу, в котором сидела девочка, и присел перед ним на корточки. — Челси, как ты себя чувствуешь сегодня? — спросил он мягко. Он положил руку ей на спину, но она вздрогнула и скинула ее. — Твоя спина все еще болит? Пиджак зашевелился. — Я не могу понять, мотаешь ты или киваешь головой. — Нет, — раздался приглушенный голос. — Челси, я должен поговорить с тобой о прошлой ночи. — Прочти. — Что? Почему ты извиняешься? — Я была плохой. Папа казал быть хорошей, а я была плохой. — Ты не была плохой, Челси. Что ж, наверное, чуть-чуть, когда убежала. Но это была наша вина. Мы напугали тебя, ведь так? Мы были так увлечены расследованием, что забыли главное — ты просто маленькая девочка. Почему бы тебе не вылезти, чтобы я тебя видел? — Нет. Ты не должен видеть. Папа казал, никто не должен видеть. — Почему? Челси, я спрашивал тебя прошлой ночью, но ты не ответила. Эти шрамы на спине оставил твой отец? Он бил тебя? — Нет, это были феи. — Феи? — Когда феи положили меня вмечто ребенка, мама и папа приехали домой из больницы, они отрезали мои крылья, чтобы я выглядела, как обычная девочка. Я не могу летать, Лок. Они отрезали мои крылья. Шерлок пытался переварить услышанное. Ее история звучала так же, как и сказки в интернете. — Это тебе папа сказал? — И мама. Перед тем, как она умерла, она говорила мне потоянно, что я не ее начтоящий ребенок, но она меня любит, и не позволит феям забрать меня. — Челси, сядь и посмотри на меня, — она не стала сопротивляться. — Расскажи мне про слезы. Почему тебе нельзя плакать? — Потому что больно и кровь. — То, что случилось прошлой ночью, такое постоянно случается? — Да. — Поэтому ты не плачешь? Она кивнула. — Но иногда тлезы прото идут, я не могу их оттановить. Мне кажется, я тейчат заплачу… — Нет, — сказал Шерлок, беря ее за руки. — Нет. Нет. Давай думать о хорошем. О, знаю. Смотри, что я нашел, — он встал и пошел к своему пальто, висящему на двери. Шерлок достал веревку из кармана и вручил ее Челси. — Брауни спал в моем пальто всю ночь.  — О, Брауни! — Челси взвизгнула от восторга и прижала веревку к груди. — Он убежал прошлой ночью. Я думала, что навтегда. — Он, вероятнее, останется еще на год или около того, — сказал Шерлок себе под нос. — Ну что ж, — продолжил он громко. — Вот что мы будем делать. Мы не можем пойти сегодня в парк, потому что идет дождь и на улице холодно, а у тебя даже нет обуви, пока ее не привезет Джон. Так давай сначала примем ванну и вымоем тебя, а затем позавтракаем. Ты любишь вафли? — Матлом и чиропом? — Конечно с маслом и сиропом. А потом, хм… даже не знаю. Может мы можем испечь печенье? В записке сказано, ты любишь печенье. Какое именно? — Овтяное! — Что ж, скорее всего у меня нет ингредиентов под рукой. Но мы можем взять, что надо, в шкафу миссис Хадсон. Пойдем в ванную, я налью воду. Шерлок хотел снять пиджак с девочки, но больничный халат приклеился к ее спине кровью. Он побоялся, что раны могут открыться. Шерлок усадил ее в ванну, затем полил теплой водой ее спину, пока ткань не размякла. Он аккуратно оттер запекшуюся кровь со спины Челси. Раны и шрамы зажили. Он никогда не видел ничего подобного, и мог только надеяться, что я найду какое-нибудь научное объяснение. Шерлок помыл ей голову, потому что на концах волос была кровь, затем помыл ее полностью. Девочка смеялась и плескалась в него водой. Когда все процедуры были закончены, Шерлок помог Челси выбраться из ванны и высушил ее, обмотав большим полотенцем. — Давай поищем другую одежду в твоем пакете, — сказал он, ведя ее в спальню. — Лок, могу я набрызгаться твоими духами? — Одеколоном, и нет, ты не можешь. — У моего папы до тих пор тоят в пальне мамины духи. Иногда он разречает мне брызгать немного за учи, чтобы я не забывала, как она пахнет. — О, хорошо. Держи. Немного за уши, — Шерлок брызнул одеколон на руку и растер у девочки за шеей. Челси закрыла глаза и глубоко вдохнула. Шерлок порылся в пакете, который она принесла с собой. Он вытащил оттуда фиолетовые колготки и футболку более светлого оттенка. Там были и запасные трусы с носками. — Надень это, а я пойду готовить вафли. — Я думала, ты казал, что Джон принечет мою обувь, — сказала Челси позже тем утром, когда она помогала Шерлоку катать шарики из теста и складывать их на бумагу для выпечки. Первая партия овсяного печенья уже стояла в духовке. — Я пытался до него дозвониться. Нет ответа. Я уверен, он приедет. Не такой большой! — он взял шарик, который она только что скатала, и разделил на два. — Они должны быть одинакового размера, иначе пропекутся неравномерно. Ты помнишь, как пекла печенье с мамой? Челси зажмурилась. — Кажется, помню. А ты делал печенье т мамой? — Хм… один или два раза, потом она не подпускала меня к кухне. Я всегда хотел добавить… дополнительные ингредиенты. — Например? — Ну, знаешь. Гусениц… пауков… обычные вещи. Челси засмеялась. — Еть что-нибудь? — Кто? Насекомые или арахниды? Нет, думаю, лучше следовать рецепту в этот раз. Как там твой зуб? — Думаю, он коро выпадет, но я немного боють. — Может, когда ты укусишь это теплое липкое печенье, твой зуб застрянет в нем и выпадет. — Нет! — она рассмеялась. — Я не хочу, чтобы он затрял. — Конечно, нет. Ты должна положить его под подушку. — Зачем? — Чтобы пришла зубная фея и… — в этот момент Шерлок пожелал забрать свои слова назад. В истории Челси феи были представлены не в лучшем свете. — Нет! — закричала она в ужасе. — Не надо фей. Они заберут меня обратно. — Нет. Успокойся, — руки Шерлока были в тесте, поэтому он не мог дотронуться до девочки. — Зубная фея — просто сказка. Она не настоящая. Родители рассказывают ее своим детям. Когда у детей выпадает зуб, они складывают его под подушку и засыпают, зубная фея забирает зуб и оставляет монетку. Это просто сказка. На самом деле, это родители оставляют монетки. Так что не переживай, феи тебя не заберут. Хорошо? — Хорото, — слепив еще два шарика из теста, Челси успокоилась. — Они правда отавляют деньги? — Мои оставляли. — Но что если мой зуб выпадет здеть? Мой папа не тможет оттавить деньги под моей подушкой. — Что ж, может он не выпадет, пока твой папа не вернется. Все еще была середина утра, когда печенье было готово и продегустировано, а у Шерлока закончились идеи, чем занять пятилетнюю девочку. Хотя казалось, она вполне могла развлечь себя самостоятельно. Челси сидела на полу, строя что-то из книг, которые вытащила с полки. Шерлок, тем временем, чувствовал, как начинает тонуть под пеленой скуки. — Почему бы нам не прогуляться? — спросил он. — Ты казал, мы не можем выйти, потому что идет дождь, а у меня нет обуви. — Мы можем пойти и купить ее. Я устал ждать Джона. О, но у тебя и куртки-то нет. — Я могу надеть твою. — Они все тебе большие. Может, мы сможем найти что-нибудь в квартире миссис Хадсон. Двадцать минут спустя они ехали в такси в обувной магазин. Челси была одета в один из джемперов миссис Хадсон, который сидел на ней, как огромная куртка. Когда они приехали в магазин, Шерлок занес Челси внутрь и поставил ее на ковровое покрытие. Продавщица с немым вопросом посмотрела на босую девочку, но из вежливости не стала ничего спрашивать. Челси, не раздумывая, пошла к полке с розово-голубыми кроссовками со светящейся подошвой, которая загорается при каждом движении. Шерлок попросил у продавщицы нужный размер, и Челси прошлась в кроссовках, с изумлением глядя на огоньки. — Но они не очень практичны для погони за кем-нибудь по темной улице. — Я этим не занимають, — Челси серьезно посмотрела на него. Шерлок, конечно же, купил девочке эти кроссовки. Обувной магазин был одним из многих в торговом центре. Когда они вышли из него, витрина со «Звездными войнами» в магазине игрушек напротив приковала внимание Челси. Она потянула туда Шерлока. — Я люблю «Звездные войны», а ты? Он не ответил, но девочка продолжила: — Если бы у меня был тветовой меч, как этот, я бы могла стать джедаем. — Если бы у нас было два таких устройства, — сказал Шерлок, — я бы научил тебя фехтовать. Они менее опасны, чем настоящее оружие. Глаза Челси загорелись, и она посмотрела на Шерлока. — Ты можешь научить меня быть джедаем? — Конечно. Давай посмотрим, сколько они стоят. Шерлок и счастливая Челси ехали в такси на Бейкер-стрит, когда я наконец-то дозвонился до них. — Шерлок, я у твоей квартиры. С Челси все хорошо? Где вы? — Она в порядке, Джон. Мы едем домой. Ходили по магазинам. Где ты был? Я ждал тебя часами. И почему ты не отвечал на мои звонки? — Ты никогда не слушаешь, Шерлок. Вчера я говорил, что мой телефон сломан. Я потратил все утро, чтобы купить новый. В магазине рядом с моим домом не было модели, которую я хотел, и мне пришлось идти в другие. Последний — в милях от дома. В любом случае, не заходите в кафе. Я принес суп и шербеты*. — Суп и шербеты. Старый добрый Джон! Как я скучал по тебе. Мы будем через 5 минут. Когда он повесил трубку, Челси спросила: — Что такое уп и бет? — Когда Джон жил со мной, он всегда любил есть суп и шербет в такие дождливые дни, как этот. Ты любишь суп? — Мотря какой. Но, вообще, у меня нет любимого. — Ты никогда не ела шербет? — спросил Шерлок. — Не-а. — Тогда тебе понравится. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, когда эти двое вернулись домой. Они топали по лестнице, как стадо слонов. — Мотри, Джон! — крикнула Челси, как только пересекла порог квартиры. — У меня новая обувь! — Она топнула несколько раз, чтобы я увидел огоньки. — Но они не очень практичны для погони по темной улице, — добавила она. — О, ты постоянно так делаешь, не так ли? — Нет, но етли я буду, то Лок научит меня быть джедаем, чтобы я дралать т ними, — она взяла один из световых мечей, которые держал Шерлок (другой был все еще запакован) и взмахнула им. Я прочистил горло и наклонил голову к Шерлоку. — Я не знал, что ты мастер-джедай. — У меня много способностей, про которые ты не знаешь, Джон, — он принюхался. — Я чую овощной суп с говядиной, — он бросил игрушку на диван и снял пальто. — Юная леди, вам надо сходить в туалет помыть руки. Я пошел на кухню, чтобы накрыть на стол. Шерлок последовал за мной. — Я принес ее одежду и обувь, — сказал я ему. — Тебе не нужно было покупать новую. — Посмотри, как она счастлива. — Я вижу. Она ведет себя так, будто ничего не случилось, — мы понизили голоса, чтобы Челси не слышала наш разговор из ванной. — У нас состоялась беседа утром, — сказал Шерлок. — Я позже тебе все расскажу. Я поставил тарелку с овсяным печеньем на стол. — Я попробовал печенье. Они не из магазина. Где ты их достал? — Сам сделал, конечно же. Ну, мы их сделали. На это ушел где-то час. — Ты? Ты… испек овсяное печенье? Я не знал, что ты можешь что-то сделать на кухне, кроме как открыть банку или… намазать хлеб маслом. И я даже не уверен насчет последнего. Челси вышла из ванной и протянула руки Шерлоку, чтобы он их проверил. Он отодвинул для нее стул. — Вот, садись. — Она не дотягивается до стола. Может, ты ей книги подложишь? — предложил я. — Хорошая идея, Джон. Видишь? Вот почему ты мне нужен. Ты… знаешь вещи, как эти. После обеда супом и шербетами, которые я принес, мы перешли к овсяному печенью. Когда я взял одно из банки, Челси очень хитро посмотрела на меня. — Что? — спросил я ее. — Оторожно, — сказала она. — Там может быть гутеница. — Что?! — я бросил печенье в пустую тарелку от супа. Шерлок засмеялся. — Она шутит, Джон. Челси, — сказал он притворно строгим голосом, — поведай Джону свою историю. С ним уже случился сердечный приступ. — Проти, Джон. Нет там гутеницы, — она опустила голову, но все еще наблюдала, как я опять взял печенье. — А вот пауки… — Молодец! — Шерлок дал ей пять, и они оба рассмеялись. Я с отвращением бросил печенье обратно в тарелку. — Господи, Шерлок, она здесь всего лишь сутки, а ты уже превратил ее в свою миниатюрную копию. Она даже пахнет, как ты. Почему она пахнет как ты? — Лок разрешил мне побрызгаться его духами. — Одеколоном, — исправил ее Шерлок. — Она этого хотела, Джон. Я просто пытаюсь избегать сцен, как прошлой ночью. Я сделаю все, что угодно, чтобы не дать этому случиться снова. Я куплю ей пони, если это сделает ее счастливой. Лицо Челси загорелось. — Можно мне пони? — Нет, я преувеличил. Почему бы тебе не пойти в другую комнату и не поиграть? Мне нужно поговорить с Джоном. — Как насчет летучих мытей? — она разглядывала упаковку мармелада все время обеда. — Одна тебе, и одна для Брауни. Я забрал упаковку. — Просто отдай ей всю пачку. Наполни ее сахаром. Она будет лазать по стенам, зато тебе будет не скучно. — Двух достаточно, — сказал Шерлок. — Иди. Я с тобой закончил, — он помог ей слезть с книг, которые он положил на стул, и прогнал ее в другую комнату. Сев обратно, он объявил: — Она не может летать, Джон. — Что? — Она не может летать, и ты хочешь знать почему? — и он рассказал мне историю о том, как родители отрезали ей крылья, как она была оставлена в качестве подменыша вместо настоящего человеческого ребенка. Он также рассказал мне о связи между слезами и кровью, что мы и наблюдали на аллее. — Думаю, Молли была права, — сказал я. — Думаю, мы смотрим на серьезное дело о жестоком обращении с ребенком, а ее отец набил ей голову всякой чепухой. Но я не понимаю, при чем здесь Мориарти? Он ее отец? — Мориарти мертв, Джон. Помнишь? А если нет, то вряд ли он оставил бы свою дочь со мной. — Если только она не заминирована. Но прошлой ночью мы выяснили обратное. — Нет ничего, что указывает на жестокое обращение с ней, — сказал Шерлок. — Да? А кровавые двадцатисантиметровые шрамы на ее спине ни на что не указывают? — Ты знаешь, что я имею в виду. О, и я достал образец крови, которая шла из ее шрамов вчера. Я изучил его под микроскопом. — Что-то необычное? — Нет. Это ее кровь. Я взял кровь из ее пальца, пока она спала, и сравнил с той, которая была на больничном халате. Ты доктор, Джон. Ты когда-нибудь видел что-то подобное? — Единственное, что приходит на ум, это стигматы. В Римской католической церкви зарегистрированы случаи с людьми, которые утверждают, что они стигматики. На их теле наблюдаются знаки похожие на раны Христа при распятии: раны на ладони или запястье, иногда на спине. Иногда кровоточат. Но, Шерлок, с точки зрения науки и медицины раны не могут спонтанно появляться на теле человека. Всегда есть причина: нож или пуля, зубы или ножницы, или булавки. Шрамы на ее спине старые. Вчера случилось что-то, что стало причиной открытия ран. — Она не могла сделать этого сама. Нужно быть как минимум акробатом. Ты должен осмотреть ее спину. Раны выглядят также, как будто не открывались прошлой ночью. Но мы оба видели. У нас есть фотографии. Есть пропитанный кровью больничный халат, мой пиджак. Я достал из кармана флешку, которую Молли дала мне. — У меня вчера не было времени. Давай посмотрим снимки сейчас, вдруг мы что-то найдем, — мы, не убирая со стола, прошли в гостиную и включили ноутбук Шерлока. Пока я открывал папку со снимками, он помогал Челси вставить батарейки в световые мечи. — Челси, ты позволишь Джону взглянуть на твою спину? Она повернулась и посмотрела на меня. — Не должен, — пара зеленых глаз уставилась на меня. — Ладно. — Иди сюда и встань у окна, чтобы я смог осмотреть тебя, — я развернул девочку спиной к себе и, присев на корточки, поднял ее футболку. Шерлок был прав. Шрамы выглядели в точности также, какими мы их видели в лаборатории до инцидента. — Дай мне увеличительное стекло. Шерлок взял его со стола и протянул мне. На спине Челси не было никаких новых ран или порезов. Я провел пальцем по шраму. — ты чувствуешь что-нибудь? Она кивнула. — Больно? — Нет, немного чекотно, — девочка извивалась и хихикала, а затем развернулась и крепко схватила меня за руку, в которой не было лупы. Выражение ее лица стало очень серьезным. — Я не Мориарти, — сказала она. — Я даже не знаю его, — вероятнее, она запомнила его имя из нашего вчерашнего разговора, либо подслушала недавний разговор на кухне. — Почему ты такое говоришь? Я не думаю, что ты Мориарти. — Нет, думаешь. Ты думаешь, я… зло. — Нет, Челси. Я бы никогда про тебя такого не подумал. Я считаю, что ты красивая маленькая девочка, у которой есть секреты, которые мы, я и Шерлок, пытаемся узнать. Но я бы никогда не подумал, что ты зло. Никогда. Она положила мою руку на свой лоб. Шерлок смотрел на нас с любопытством. — Шерлок? — Подожди, Джон. Дай ей закончить. — Закончить что? — Т-с-с-с. Челси держала мою руку в течение минуты. Затем она выпустила ее и нежно погладила меня по голове. — Бедный, Джон. — Бедный Джон? — я встал и посмотрел на Шерлока. — Что это значит? — Я предупреждал, чтобы ты не давал ей трогать себя. *восточная сладость типа халвы