***
Румпельштильцхен использовал свой ключ из связки, чтобы отпереть дверь, удивившись, когда Белль, проскользнув мимо него, щелкнула выключателем. — У нас есть электричество? Прокатив чемодан в спальню и вернувшись к нему на кухню, когда он поставил пакет с едой на стол, она ответила. — Да. В сарае есть генератор. Дав включил его, когда он доставил нам вещи ранее, — Белль осмотрелась, заметив, что было прибрано. В камине даже были дрова, ожидающие чтобы их только разожгли. Взглянув на него, она мягко улыбнулась. — Ты голоден? Я могу разогреть ужин. Он кивнул, идя за ней по пятам. — Могу ли я тебе чем-нибудь помочь? — спросил Рум, недоумевая, куда себя деть. Белль включила плиту и полезла за сковородкой в шкафчике под раковиной. — М… не очень. Я собираюсь сделать это, а потом распаковать наши вещи. Если хочешь, можешь осмотреться и, возможно, снова ознакомиться с хижиной. Его улыбка слегка дрогнула, но он оставил ее, не желая мешать работе. Румпель рискнул вернуться в главную жилую зону хижины, мягко опираясь на трость, поморщившись, когда она громко стукнула о пол. Мягкий кожаный диван и стул выглядели достаточно удобными, чтобы можно было устроиться в них перед камином. На камине стояла большая коллекция двд-дисков и проигрыватель. Над ним висел большой телевизор с плоским экраном. Румпель довольно быстро потерял к этому интерес и прошел в спальную. Там была удобная кровать поистине королевского размера, занимающая большую часть пространства, покрытая темно-синим пуховым одеялом, соответствующим наволочкам на куче подушек. Улыбка коснулась его губ, от осознания того, что к этому приложила руку Белль. На двух окнах висели светло-синие кружевные занавески. А вместо шкафа был антикварный шкаф и комод. Румпель оценил стиль комнаты и потянулся за чемоданом, чтобы разложить свои вещи. Это не заняло у него много времени, и это было то, о чем его жене можно будет теперь не беспокоиться. Он обнаружил, что единственная дверь, ведущая из этой комнаты, была небольшая ванная с душевой кабинкой, туалетом и раковиной. Он расположил свои туалетные принадлежности и вышел из комнаты, направляясь к длинному крыльцу, расположенному вдоль всей задней части хижины. Румпель скептично выгнул бровь, заметив гамак, прикрепленный между двумя крепкими столбами, размышляя, был ли он когда-нибудь в нем с Белль, наслаждаясь ленивым солнечным днем. Он легко мог представить себе, как она прижимается к нему, наслаждаясь проведенным временем с ним. Стол и стулья, украшенные подушками темно-бордового цвета, были идеальными для того чтобы поужинать на свежем воздухе. Обойдя их вокруг, он подошел к плетенным креслам. Подушки на них были темно-оливкового цвета, что ему очень не понравилось, но он не мог объяснить почему. Он взглянул на спокойное озеро, раскинувшееся по меньшей мере на два акра земли, на небольшую пристань и маленькую лодку, прикрепленную к ней. Рум предположил, что это было озеро, о котором говорила Белль, когда подбирала ему плавки. Солнце только подходило к закату и ему пришлось признать, что окружающая обстановка действительно сделала его спокойнее. Но эта легкость исчезла, когда рука коснулась его спины. Румпель так испугался, что его трость упала на дощатый пол, а кровь застыла в жилах. — О, Рум! — воскликнула Белль, поставив стакан со льдом, который она принесла ему на стол. Белль потянулась к нему, взмахнув руками. — Мне очень жаль, дорогой! Когда я вышла на улицу, мне следовало быть более шумной. Румпельштильцхен опустился на диван и провел дрожащей рукой по лицу. — Белль… Она опустилась перед ним на колени, заскользив обнаженной кожей по доскам. Она знала, что не стоило подкрадываться к нему. Она даже и не пыталась сделать этого, но это все равно вызвало у него паническую атаку. Это был один из тех моментов, который она обсуждала с Арчи, когда они впервые стали делать первые шаги, чтобы помочь Румпельштильцхену справиться с этим. Ей нужно было шуметь, двигаясь по дому так, чтобы муж мог легко понять, где она была. — Дорогой, посмотри на меня, — тихо произнесла она, беря его руки в свои. Белль успокаивающе сжала их. — Рум, все хорошо. Дыши для меня… глубокий вдох… вот и все. Его лицо исказилось, когда он попытался сосредоточится на ней, покачав головой. — Прости… прости меня, Белль, — прошептал он, уткнувшись лицом в ее шею, когда она притянула его в объятия. — Я… я не думал… — Тшш, все хорошо. Ты не слышал, как я вышла наружу и я напугала тебя, — пояснила Белль, говоря медленно и размеренно, успокаивая его. Она провела пальцами по его волосам, слегка почесывая затылок. Его руки обвились вокруг нее, пальцы судорожно вцепились в мягкий муслиновый сарафан, цепляясь за нее, пока она продолжала шептать ему на ухо разные глупости. Его голос был приглушен у ее шеи и ей пришлось попросить его повторить еще раз то, что он сказал. Румпель отпрянул назад и встретился с ней взглядом, медленно успокаиваясь. — Я терпеть не могу, чтобы ко мне прикасались, Белль, — мучительно прошептав, ответил он, крепче сжимая ее руки, если вдруг она решит отпустить его. — Кроме… Кроме тебя. Только ты. Румпельштильцхен поднял ее с твердого пола и усадил к себе на колени. Белль обняла его за плечи и вздохнула с облегчением, когда он уткнулся в ее плечо. — Я всегда буду рядом с тобой, Рум. Я не оставлю тебя, обещаю. Белль еще несколько минут сидела с ним, лаская его волосы до тех пор, пока его дыхание не выровнялось. — Как насчет ужина здесь, м? Я включу освещение и мы сможем поесть здесь… где красиво и просторно. Тут нет ничего, что могло бы тебе напомнить о заточении. Неохотно он позволил ей встать и скрыться внутри, чтобы взять с собой тарелки. Опершись о стол на кухне, Белль прикусила губу, смаргивая появившиеся на глазах слезы. Ярость съедала ее изнутри, когда она принялась накладывать еду. Он страдал, пока Зелена отдыхала в больнице, не испытывая никаких угрызений совести за то, что она с ним сделала. Белль хлопнула ладонью по столу, чтобы хоть немного выпустить гнев, запоздало поняв, что ничего не изменилось, кроме появившейся боли в ладони. Даже после того, как ведьма родила ребенка, она вряд ли была наказана так называемыми героями Сторибрука. Никто не удосужился заставить ее заплатить за поступки в отношении Румпельштильцхена. Их не заботил он и это заставляло Белль кипеть от ярости. — Белль? Она повернулась на звук голоса мужа, заглянувшего на кухню через окно. — Одну минутку, Рум. Мне просто нужно сделать нам напитки. Ты хочешь холодного чая или вина? — спросила она, пытаясь взять себя в руки. Она должна была быть сильной. Сейчас не время ломаться. Он появился у двери, придерживая ее для нее. — Чай, просто отлично. Тебе нужна помощь? Белль улыбнулась, хотя эта улыбка не коснулась ее покрасневших глаз, надеясь, что он не заметит этого. — Просто придержи мне дверь, — сказала она слишком весело, поставив на поднос стаканы и двинулась к нему.***
Белль лениво листала страницы книги сказок Генри, ее взгляд на мгновение остановился на муже, когда тот разводил в камине огонь. В Сторибруке было лето, но температура все еще не была достаточно высокой для леса с наступлением ночи. Рум застенчиво улыбнулся ей, и, встав, подошел к дивану, когда она поманила его к себе. Ужин прошел тихо и спокойно и он, похоже, ненадолго забыл о своих страхах. Как только Румпель принял душ и надел на себя пижамные хлопковые штаны и футболку, все эти опасения исчезли. — Иди ко мне. Я прочитаю тебе сказку, — сказала она, пытаясь заманить его ближе. Его руки нервно сжали золотую ручку трости, когда он сделал шаг ближе. — Ты не хочешь посмотреть фильм? — спросил он, вспомнив, как приятно прошла последняя их ночь кино. Дрожь прошла по телу, от воспоминаний ее тела прижатого к его. Белль усмехнулась и похлопала рукой по дивану. — Не сегодня. Наконец, он расслабился и сел рядом с ней, поморщившись, когда сделал это. — Тебя беспокоит лодыжка? — озабоченно спросила она, понимая, что возможно лестница у Арчи в офисе, шоппинг-экскурсия и прогулка к хижине было слишком много. — Я в порядке, — пробормотал он. Она внимательно посмотрела на него, вглядываясь в его глаза и жесткие линии у рта. Вскочив, Белль скрылась в спальне и через несколько секунд вернулась с болеутоляющим и упаковкой льда. Он выпил только пол бокала вина за ужином, поэтому не было никакой опасности, если она даст ему таблетки. Румпель поморщился, когда она подала ему стакан с водой. — Белль, тебе не обязательно… Его слова резко оборвались, когда она вложила ему в рот таблетку и протянула стакан. — Глупости. Я не собираюсь просто позволить тебе сидеть с болью. Она чувствовала себя достаточно виноватой, думая о том, как он справлялся с болью будучи в нью-Йорке. Опустившись на колени, Белль оттащила тахту, приподняв его ногу и, завернув штанину, приложила к его лодыжке ледяной компресс. Как он добрался до Нью-Йорка? — думала она. С ним могло столько всего случиться, прежде чем он бы добрался до города. Случиться... по ее вине!.. господи, как она могла… — Белль, — мягко сказал он, потянувшись к ней. — Прости, что? — пробормотала она, заметив на его лбу морщинки. — Что случилось, дорогая? — тихо прошептал он, приподнимая и усаживая ее рядом с собой. — Я поблагодарил тебя, а ты просто витала в облаках. О чем ты думала? — Ни о чем, — отмахнулась она, взяв книгу. Белль не хотела, чтобы он беспокоился о ней. Позже, когда она осталась бы одна, то поддалась бы своим эмоциям, но не сейчас. Быть с ним наедине в уютной хижине, было куда более важнее. Узнав свое прошлое, он бы не извинился за ее самобичевание. — Какую сказку ты бы хотел, чтобы я прочитала тебе? Румпель нахмурился, инстинктивно понимая, что ее что-то беспокоило. Однако, он позволил перевести тему, не желая расстраивать ее еще больше. — Сказки? — усмехнулся он, взглянув на книгу. — В спальне целая полка книг, обернутых в мягкую обложку, а ты выбрала сказки? Его руки обернулись вокруг нее, когда она прижалась к нему и набросила на ноги клетчатый плед. — А что не так со сказками? — спросила она, защищая заветную книгу. Румпельштильхцен поцеловал ее в висок и крепко обнял. — Мне не пять, Белль. Она удовлетворенно вздохнула, расслабившись в его объятиях. Это был первый раз, когда она могла расслабиться и выкинуть из головы все терзавшие ее мысли. — Тебе не обязательно быть ребенком, чтобы наслаждаться рассказами из этой книги, Румпель, — открыв книгу, она провела пальцем по оглавлению. — Белоснежка? Рум покачал головой. — Нет, кто называет принца Прекрасный? В нем нет ничего прекрасного. Пресный благодетель. Белль фыркнула, пытаясь скрыть хихиканье. Он не мог бы описать Дэвида более точно, если б даже и попытался. — Хорошо. Спящая красавица? — Мне не нравится, когда убивают дракона. На сей раз она не смогла удержаться и рассмеялась, повернувшись к нему лицом. — Ты на стороне злодея! — Ее просто не правильно поняли. — Алиса в стране чудес? — вновь попыталась она. — Парень в шляпе, немного хитроумный. — Золушка? — спросила она, хотя предпочла бы вообще сжечь книгу, чем читать об этой принцессе. Она все еще не простила Элле трюк с перцовым баллончиком. Его нос поморщился, когда он нахмурился, а ее палец остановился над этой историей. — Думаю, нет. — Рапунцель? — Ты когда-нибудь задумывалась о том, как она держала эти волосы в чистоте? Неизвестно какие чудовища скрывались в ее волосах. — Румпель! — воскликнула она, захлебываясь смехом. Он присоединился к ней, с чистым, по-настоящему счастливым смехом. О, как она скучала по таким подшучиваниям. Белль перечислила еще несколько сказок, которые он так же ловко отбил. — Ничего, что может понравиться тебе, мой муж? — спросила она с легкой ноткой раздражения. — Вот эта. Ты пропустила ее, — сказал Рум, указывая на историю Красавицы и Чудовища. На их историю. Белль взглянула на него, когда ее сердце учащенно забилось, рассматривая его сосредоточенную морщинку меж бровей. — Почему эта? — прошептала она, едва дыша. — Я не знаю, — он пожал плечами, устраиваясь удобнее на подушках, ожидая, когда она приступит к чтению. — Она кажется более интересной, чем большинство других. Белль не знала, какая сила заставила его выбрать эту историю, но с тех пор, как Генри оказался Автором, ее уже ничего не могло удивить. Она положила книгу на колени, чтобы он мог видеть картинки и смог следить за текстом, когда она, откашлявшись, начала. — Давным-давно... — Почему она так похожа на тебя? — перебил он, указывая на изображение ее сказочного «я», облаченное в золотое бальное платье. — Совпадение? У нас вообще-то одно и то же имя, — уклончиво пробормотала она. Рум отобрал у нее книгу и пролистал несколько страниц, чтобы иметь возможность лучше рассмотреть ее. На третьей странице рассказа он нашел ее в образе горничной, в голубом рабочем платье, что когда-то сам подарил ей. Румпель что-то тихо пробормотал, но она не поняла его. Следующая страница показала, что она стоит рядом с «Чудовищем» возле прялки. — Это ошибка. Он не достаточно волосатый. Белль почувствовала, как ее сердце пропустило удар. — Что? Румпель нетерпеливо махнул рукой в сторону камина, где сверху него среди других дисков был мультфильм. — В мультфильме… он намного страшнее, чем этот парень, — Рум покосился на картинку, где Чудовище сидело спиной к зрителю. — Он совсем не выглядит страшным. — Румпель… Он снова откинулся на спинку кресла, устраиваясь поудобнее, не понимая ее смятения. — Продолжай, дорогая. Я больше не буду перебивать. Мне интересно посмотреть, как эта версия отличается от мультика. Она улыбнулась, стараясь не показать ему, как все это повлияло на нее. Как он мог сохранить воспоминания о книгах и мультиках, когда едва мог вспомнить что-нибудь, думала она, но, отбросив эту мысль, вернулась к чтению. Может, ему действительно поможет книга, как она сделала это в свое время для Дэвида, Белль была полна решимости сделать все возможное для восстановления памяти ее возлюбленного. И ей действительно не хотелось говорить Генри, что она не попыталась воплотить его идею в реальность. Взяв книгу в руки, она снова стала читать.***
Белль отбросила тапочки и забралась в постель к ее хихикающему мужу, а после, приподнявшись выключила лампу на тумбочке. Она откинулась на подушку и вздохнула, мягкость постели забирала последние капли напряжения. — Прости, что тебе не понравилась эта история, — сонно пробормотала Белль. Если она сейчас не заснет, то скорее всего просто упадет без чувств. У нее не было нормального сна с тех пор, как он очнулся от комы. — Я не говорил, что она мне не понравилась, — ответил он, повернувшись к ней лицом. — Просто это немного выдумано. И концовка была смехотворна. Почему он вдруг впал в истерику, когда она попыталась сломать его проклятие? Разве это было не то, что он хотел? Она взглянула на него широко распахнутыми глазами, обретя свой голос, после того, как пару раз моргнула. — Я задавала себе тот же вопрос, сотни раз, — пробормотала она себе под нос. — Что это было? — спросил он, заворочавшись. — Ничего, дорогой. Засыпай, — она устало закрыла глаза, но через мгновение, открыв, увидела, что он наблюдает за ней в полумраке. Румпель выглядел обеспокоенным… скорее даже потерянным. Белль раскрыла руки и он быстро нырнул в ее объятия, прижавшись к ее носу своим. — Можно я тебя поцелую, Белль? — тоскливо прошептал он, касаясь дыханием ее губ. Белль крепко обняла его, ее пальцы мягко коснулись затылка. — Рум, тебе не нужно спрашивать моего разрешения. Ты можешь целовать меня в любое время. Я твоя жена. Белль прижалась к нему, закинув ногу на бедро так, что его колено было зажато у нее между бедер, а руки крепко обхватили ее за талию. Его губы были мягкими и теплыми, когда он осторожно прижался к ней, как если бы он не знал, как ему следует поступить дальше. Ее пальцы успокаивающе погладили его по волосам, призывая действовать так, как ему хотелось. Она никогда не забудет те моменты, когда он вернулся к ней домой из плена. Его извинения за то, что он не мог сделать это. Ее понимание. Их общие слезы. Она не хотела проходить через это снова, как, конечно же, и он. Белль легко касалась его, позволяя ему двигаться и отступать по своему усмотрению, лишь наслаждаясь ощущением его языка, коснувшегося ее губ. Румпельштильцхен тихо застонал, когда она раскрыла губы навстречу ему. Он прижался к ней, издав что-то сродни мурлыканью. Белль была такой мягкой в его объятиях и он был уверен, что готов держать ее так до конца своей жизни и даже больше. Только она обладала этой сверхъестественной способностью заставлять чувствовать себя так хорошо. Память о руках ведьмы, казалось, стиралась под мягкими прикосновениями Белль, вынуждая его хотеть большего. Но все же он не мог не чувствовать ее колебаний. Румпель резко прижался к ее губам, а после провел по нежной плоти языком. Ее ногти впились в плечи через ткань его футболки, а бедра качнулись вперед, навстречу ему. Белль разорвала поцелуй, с выражением ужаса на своем лице. — Рум, извини… я не хотела, — задыхаясь, воскликнула она, приподнимаясь, чтобы убрать спавшие на глаза волосы. — Белль, о чем ты говоришь? — смущенно пробормотал он. — Я сделал что-то не так? — Конечно, нет, — она поспешила его успокоить. — Мне нравится целовать тебя… Я просто ничего не хочу делать, пока ты не будешь к этому готов, моя любовь. Я не хочу доставлять тебе лишнего дискомфорта, — Белль мысленно отругала себя за то, что не могла полностью контролировать свои желания. Немного напряжения покинуло его тело. — Значит, ты не отталкиваешь, потому что не хочешь меня? Розовый румянец украсил ее шею и щеки, когда она покачала головой. — Я всегда хотела тебя, Рум. Проблема в том, что я слишком хочу тебя, но не хочу уступать своим чувствам и прикасаться к тебе как-либо, что может повредить тебе. Пожалуйста, скажи, что понимаешь меня. — Я понимаю, но я чувствую, что просто обязан прикасаться к тебе. Белль вздрогнула от его слов и ее желание мгновенно испарилось. — Румпель… — Позволь мне закончить. Я не могу вспомнить свое прошлое, Белль, и я… я боюсь. Я боюсь всего и ты… твои прикосновения, твоя любовь и преданность мне… они успокаивают мои страхи и дают мне спокойствие, это делает меня счастливым. Я нуждаюсь в тебе, — пробормотал он, прижавшись своим лбом к ее. — Мне нужно было почувствовать эту связь лишь на мгновение. Я не хотел торопиться. Белль провела пальцами по седеющим волосам у висков. — Не бойся, любовь моя. Я не позволю кому-либо причинить тебе вред, — отчаянно прошептала она. — Я люблю тебя так сильно. Мы справимся, ты и я. Можешь честно сказать, ты хочешь заняться любовью со мной в этот вечер? Он усмехнулся, но когда услышал вопрос, слегка скривился. — Я не знаю, чего хочу на самом деле. Мое тело говорит «да», но… — Ты не уверен, — закончила она. — Все в порядке, Рум, но ты должен верить, что я никуда не уйду. Я буду рядом, когда ты будешь готов. Все это сейчас не обо мне, не о том, чтобы угодить мне, чтобы я осталась. Это все о тебе. Он нахмурился, пытаясь понять то, что она только что сказала ему, все еще не в силах найти в себе уверенность поверить в то, как сильно она могла любить его и проявлять к нему такую самоотверженность. Он знал, что ему следовало попробовать. Он не думал, что когда-либо сможет наладить отношения, если не попытается поверить в нее… в них. Румпель не сопротивлялся, когда она притянула его ближе, прижавшись лбом к ее плечу. — Я попробую, Белль, обещаю. Белль издала тихий одобрительный звук и накинула на его плечи одеяло. — Это все, что мы можем сделать, любовь моя. С нами все будет хорошо… вот увидишь. Румпельштильцхен крепко обнял ее и, когда она заснула, поклялся сделать все, что она просила у него. Он не мог вспомнить, что он сделал чтобы причинить ей так много боли, но знал, что никогда не сможет позволить себе сделать этого снова. Он не мог потерять ее во второй раз.