Дорогая, я по уши в тебя влюблен

Лидия *** Секунда. Резкий вздох. Падение. Я полетела вниз с этой чёртовой пирамиды. Я полетела вниз у всех на глазах. В ушах всё звенело, а сильная боль в руке и в грудной клетке заглушала шум толпы. — Моя милая, не приближайся к нему больше никогда, — этот шёпот… Шёпот Эрики, которая наклонилась надо мной и надавила на ребра. Почему, чёрт возьми, так всё неправильно? Почему так больно? С самого начала я знала, что всё этим и закончится. И сейчас я лежу здесь, полностью разбита и уничтожена из-за собственной вины. Из-за того, что прогнала прочь моего мальчика, что не поверила ему, что соврала. «Наши отношения были ошибкой» Зачем? У меня просто едет эта грёбаная крыша! Я схожу с ума! — Лидия, смотри на меня, что болит? — Стайлз. Он рядом… — Рука, Лидия, рука болит? — почему он все еще возле меня. Почему готов всё бросить ради меня? Я же сделала ему больно! — Иди ко мне, — нет-нет-нет… — Слышишь меня? Всё будет хорошо, только не отключайся! — из-за боли я временами теряла сознание. Я пыталась не кричать, поэтому лишь крепче сжимала зубы и позволяла себе плакать. — Держись, милая, держись, — я ненавижу его. — Что произошло? — тихий голос медсестры привел меня в чувство. Через секунду я оказалась на кушетке. — Так, смотри на меня, что болит? — они смотрела на меня и одновременно светила фонариком в глаза. — Рука… Рука, и ещё сложно дышать… мне больно. — Стайлз, рука вероятнее всего сломана, а в области ребер сильнейший кровоподтек, — я закашлялась. — Лидия, ты чувствуешь острую боль в груди? — Да, мне больно вдыхать и выдыхать. — Стайлз, у твоей подруги сломано ребро или даже несколько ребер. Сотрясения мозга нет, это хорошо. Срочно вези её в ближайшую больницу, чтобы сделать рентген грудной клетки и руки. Всё. На этом моменте я отключилась. Очнулась я только в объятиях Стайлза. Мы ехали по дороге, а боль становилась ещё сильнее. Нужно держаться. Нужно пережить это. Одной рукой я обхватила его за талию, а вторую положила сверху. Адская боль внутри разрывала меня на части. Я должна была сказать ему. — Это была Эрика… — я пыталась говорит как можно громче. — Что? — Эрика убрала руки, поэтому я полетела вниз, — я почувствовала, как он съежился изнутри. — Она пожалеет об этом. Очень скоро она пожалеет, что посмела даже приблизиться к тебе. — в его голосе была злость. — Стайлз, не смей ничего с ней делать! — сквозь боль я пыталась как можно громче произносить слова. — Нет, я еще как и посмею! — он орал на всю улицу. — На кого ты становишься похожим?! Что с тобой! На меня начали капать холодные капли дождя, а Стайлз на бешеной скорости ехал по дороге и сильнее сжимал руки. Его тепло передавалось мне. Его злость завладевала мной. Мы становились одним целым. И сейчас, когда с каждой секундой риск смерти увеличивается, я понимаю, что именно ради этого мальчика, именно ради моего мальчика, я готова умереть. Но мои мысли заглушает крик, который твердит совершенно обратное. Я с ума просто схожу! — Ты убьёшь нас! — я ору, я кричу во весь голос, а он меня не слышит. Не хочет слышать. Каково это, когда перед глазами ты видишь родителей в слезах возле твоей собственной могилы? Каково это — умереть из-за любви? Небольшой любви, которая отразилась ярким пламенем у тебя в душе? Каково это — жить ради его вздоха и его улыбки? Как я могла однажды отказаться от него? Как я могу сейчас думать о смерти лишь только потому, что я умру с ним? Нет. Стоп. Заново. Стайлз резко останавливает мотоцикл и бежит к полю, возле которого мы только что остановились. — Стайлз! Что ты делаешь? — крик. Во мне что-то ломается. — Я НЕ ЗНАЮ! Я НЕ ЗНАЮ, ЧТО Я ДЕЛАЮ! — точка кипения. Вспышка. Из-за моего крика он поворачивается и быстро идет со мной к мотоциклу. — Мне больно! — Послушай меня внимательно: больше никогда не попадайся мне на глаза. Ты можешь ненавидеть, проклинать меня, но только не любить. Не подходи ко мне, иначе я сделаю тебе больно. Ты меня поняла? — он посмотрел в мои глаза, из которых струились ручьём слёзы. — Я люблю тебя! — я сказала это. Я смогла… — Подожди, что?.. — он не смеет мне говорить эти слова. Он не имеет права делать мне так больно. — Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, СТАЙЛЗ СТИЛИНСКИ! — я снова кричу. — Что?.. Что ты только что сказала? Лидия! — Я тебя люблю, — тихо. Главное говорить тихо, потому что вот-вот я потеряю сознание. Его руки обхватили мои румяные щеки. Его губы поцеловали меня. Его дыхание сбило меня с толку. Его сердце было подарено мне. Именно в этот момент. Он мой. Навсегда. Казалось, прошла вечность. Как только он отстранился от меня, я потеряла сознание. *** — Стайлз? — грязные стены, темнота и его дыхание. Он спал возле меня. Я попыталась перевернуться, но ужасный скрип кровати разбудил его. — Лидия, как ты себя чувствуешь? — его растерянные глаза дарили мне несказанную панику. — Всё хорошо. У меня всё хорошо. Где мы? — что вообще происходит? — Мы в больнице. — Почему я вся в бинтах? — и почему он тогда не ответил мне? Когда я сказала, что люблю его? — У тебя сломано два ребра и рука. Тебе вкололи болеутоляющее, поэтому тебе должно было стать лучше, но…. — Почему ты не ответил мне? — Что? — Почему ты ничего не сказал, когда я тебе призналась в своих чувствах? — Я…. — он опустил голову и закрыл лицо руками. — Стайлз? Что ты ко мне чувствуешь? — Ты должна спать. Спи, родная. — Почему ты не можешь мне ответить? Стайлз! Какого черта ты сейчас молчишь? — Лидия, давай утром поговорим? — Я не хочу с тобой разговаривать! Убирайся! — Ты не поняла! — Я не хочу ничего понимать! Уходи! — снова началась истерика. Снова это неуравновешенное состояние. Почему он не ответил?! ПОЧЕМУ? Он развернулся и ушёл. Все уходят. Все рано или поздно уходят из моей грёбаной жизни. Я не могу больше так. *** Ночью в кармане у медсестры она нашла лезвие и тихими спокойными шагами пошла в душ.