Многострочники

— Да, алло, кто это? — Дюбель ответил на звонок, мимо ходом удивившись незнакомому номеру. Он вот уже два часа сидел в своем ресторане и проверял счета. У него что-то не сходилось, а должно было бы по идее. — Дюбелек, здравствуй. — Какого черта ты мне звонишь, Ессентуки? — и так не радужное настроение скатилось к минусу, когда в трубке раздался голос бывшего охранника Лавра. — Да, вот, раздумываю, отослать ли мне кинцо, которое я только что отправил на твою почту, Лавру. — Что за кинцо? — насторожился Дюбель, нажимая пару клавиш, чтобы развернуть окно браузера. Браузер развернулся и окошечко с новым письмом тоже. — Понимаешь ли, Дюбель, — говорил в это время Ессентуки. — Кино такое интересное, что Лавр тебя просто уничтожит за него. Уж я-то знаю его нравы… На экране появилось то, что Дюбель хотел забыть — вот он сосет у Ессентуки в его машине, вот скачет на члене, позволяя ебать себя… — Что ты хочешь за него? Пальцы мелко подрагивали — эта тварь все записала! И как теперь выходить из этой ситуации? — Ты на неделю станешь моим рабом, Дюбель. Что ж — не меньше, не больше. — Ты же понимаешь, что мне проще тебя убрать, Минералка? — Проще, Дюбелек. Но я ведь подстраховался — только я знаю пароль от своего ящика, с которого в любой момент может произойти отправка письма. Не нажму галочку вовремя — кинцо придет на почтовый ящик Лавра. Что ответишь мне, мой скользкий друг? — Какие гарантии, что по истечении недели ты не нарушишь свое обещание? — Скажем так, Дюбель, — Ессентуки внезапно стал серьезным. — По истечению твоего добровольного рабства должно кое-что произойти. И оно произойдет. — Оно меня точно не коснется никаким боком? — Обещаю, котик, — в голосе проскользнула усмешка. — Ты готов дать согласие? — Черт! Да, Ессентуки! — Не хочешь, чтобы Лавр узнал? — А ты бы хотел на моем месте? — Тогда бери бумагу и ручку и пиши под диктовку: называешь меня хозяин, приходишь в 12 дня, уходишь в 8 вечера, адрес я тебе смской отправлю. Выполняешь все, что прикажу, благо, ты уже подготовленный к этому. Отмазываешься как хочешь от своего Лавра и от дел. И да, за каждый час опоздания я сразу говорю тебе наказания, котик. На час — порка. На два — вибратор. На три — пояс верности. На четыре — без напоминаний лезешь под стол, берешь член в рот и стоишь с ним во рту на коленях целый час. На пять — час сидишь на стуле с включенным вибратором в жопе. На шесть — языком моешь мне ноги. На семь — введу в твой анус что-то, что будет причинять тебе страдания. На восемь — продлю рабство еще на неделю. Список распечатаешь и будешь носить с собой. Как напоминание. Уяснил? — Да, — Дюбель едва сдерживал гнев, поэтому почти прорычал согласие в трубку. — Хозяин. Ты забываешься, Дюбель. — ...Да, хозяин. — На первый раз прощаю. Завтра жду тебя в 12 у себя, Дюбелек. На проводе раздавались только тихие гудки — Дюбель уже минут десять смотрел в стену кабинета. Как он мог так подставиться? Нахрена он вообще сел тогда в машину Ессентуки? — Ненавижу! — телефон со стола отправился в недолгий полет, разлетевшись по полу от столкновения со стеной. Сотовый телефон он бросить не рискнул. — Ненавижу, — уже более тише повторил он, сжав пальцы в замок на столе. Проще рассказать все Лавру или от звонка до звонка отсидеть у Ессентуки? Что проще…?