Любовь негаданно нагрянет, а потом шарахнет чем-нибудь тяжелым по голове.

      Текила лилась, словно вода. Прозрачная струйка жидкости уже двоилась в глазах, да и говорить удавалось с трудом, поэтому Дмитрий Геннадьевич просто молчал, наблюдая пустым взглядом за проносящимися мимо официантами. Туда-сюда, туда-сюда - даже голова закружилась. Мария Геннадьевна (в семье Смирновых было принято обращаться друг к другу официально) смотрела слегка окосевшим взором на брата и не понимала, во-первых, что происходит, а во-вторых, почему в кои-то веки нажрался именно Дима, а не она. В гранёном бокале было видно отражение женщины слегка за 30, со светлыми длинными волосами и серыми глазами. Черты брата и сестры были практически идентичными, из-за чего их часто принимали за двойняшек. Но при всём внешнем сходстве, суть у родственников была разная. Дома Марию ждали муж и двое маленьких детей - девочка десяти лет и мальчик - пяти, поэтому она пока просто наслаждалась спокойствием. Но пауза затягивалась.       - Завязывай пить и объясни, что происходит. Что такого случилось раз ты решил пренебречь санитарными условиями и засел в баре? - спросила Мария, то и дело кося взгляд на бокал, и думая: "А оно мне надо знать?", но хотя бы из вежливости, стоило поинтересоваться.       - Яборлводро, - ответил Дмитрий.        - Ясно, давай домой, - женщина перекинула руку брата через плечо и, приняв на себя его вес, поползла, время от времени мотаясь из стороны, на улицу, где, слегка протрезвев, педант устроил концерт, упав на колени прям перед дворовой собакой.        - Ну почему я?! - кричал математик, вытянув за головой руки, и не вставая с колен, - Я идеальный учитель, почему? - вопрошал он, заглядывая в глаза своему немому собеседнику. В его светлых глазах плескалось сочувствие, он молча слушал стенания педанта, лишь изредка вздыхая и прижимая уши к голове. Дмитрий Геннадьевич поддался пьяному порыву и рванул на себя шестнадцати килограммовую тушу, тот повалился вперёд, укладывая вытянутую морду на плечо отглаженного пиджака.        - Бляяя, - подумала Мария вслух, наблюдая со стороны в пяти шагах от Дмитрия Геннадьевича. - Ну, пусть развлекается пока.       Ближайшие полчаса математик втирал серой дворняжке как он ненавидит физрука и мечтает отомстить, а не получается. Затем он перешёл на тупых учеников, и закончил начальником - тираном. Сестра всё это время держалась в стороне с видом аля "я не с ним" и не мешала изливать душу. Зазвенел телефон, оповещая о том, что терпение мужа закончилось, а дети требуют маминого внимания также, как и их великовозрастный бухой дядя.        - Мать моя Грель, отец Себастьян (привет от ТД). Это ж надо было так нажраться, - пробормотал себе под нос неведомо откуда взявшийся Алекс под ручку с миловидной фигуристой блондинкой, сморщившейся от вида пьяного тела, обнимавшего собаку, и вещавшего о любви во всём мире, которой нет. В этот момент сестра попыталась оторвать брата от бедной полузадушенной животинки, но безуспешно. Чего-чего, а вот такой картины физрук увидеть не ожидал, даже на поддатую голову, поэтому не сразу сообразил, что нужно делать, а только некоторое время тупо таращился на Дмитрия Геннадьевича. Но через минуту опомнившись, вырвал руку из хватки блондиноида и рванул к коллеге.        - Помочь? - поинтересовался физрук, присаживаясь на корточки перед ними.        - Да, спа ... бля! - математик за весь вечер успел раз десять показать фотку Александра Евгеньевича, поэтому врага брата Мария узнала сразу.        - И вам не хворать, - поздоровался Алекс, закидывая на плечо и мужчину, и собаку, утаскивая их в подъехавшее такси, пока Мария не опомнилась. - Забирайтесь, - крикнули сестре педанта, которая разговаривала по телефону, пытаясь убедить детей лечь спать, пока она не приехала. Нужно сказать, делала она это безуспешно - истерика набирала обороты: раньше мама так поздно никогда не возвращалась. Как правило, все загулы происходили под присмотром брата, который никогда не позволял младшему отпрыску, то есть Марии нажираться, возвращая в лоно семьи ровно в 22.00. Этот бой женщина проиграла с треском, кидая настороженный взгляд на Алекса.       - Езжайте, я сам его транспортирую, - понял мужчина без лишних слов.        Такси тронулось, оставляя позади группу ухмыляющихся парней - друзей Алекса, и мнущуюся в стороне девушку, ожидавшую совершенно другого исхода вечера и кидающую гневные взгляды вслед удаляющейся машине.