Любовь негаданно нагрянет, а потом шарахнет чем-нибудь тяжелым по голове.

       Утро Алекс встретил с широкой улыбкой на губах, несмотря на недосып и ломоту в спине. Его хорошее настроение в этот день ничто не могло испортить, в том числе и кислая, хмурая мина, располагавшаяся напротив, стойкий запах перегара, который, судя по всему, физрук не выветрит ближайшие годы, и язык, то и дело пытавшийся его обслюнявить. До звонка будильника оставалось около пяти минут, которые Алекс предпочёл провести за готовкой. В студенческие годы мужчине столько раз приходилось готовить, а потом есть свои либо подгоревшие шедевры, либо полусырые, что со временем он научился обходить крайности.       К тому времени, когда по кухне и дальше поплыл аппетитный аромат яичницы с сосисками и свежезаваренного кофе, будильник успел прозвенеть раза три, каждый раз вырубаемый с горем пополам допившимся математиком. На четвёртый раз Алекс, впоследствии узнавший о себе много нового, что удивительно, не самого цензурного, решил прервать блаженную негу педанта. По своему опыту он не стал церемониться и, отточенным движением, перевернул тазик с водой над головой мужчины.       Пробуждение оказалось не самым радужным. В голове педанта отдавались звуки гонга, виски сдавливал железный обруч, а во рту словно нагадили кошки. Открыв глаза, математик понял: "Зря", и захлопнул их вновь. Но это не помогло, ехидный голос всё равно прозвучал, убивая остатки нервных клеток.       - С добрым утречком! Кофе? - протянул вперёд руку с кружкой физрук. - Ну на нет, и суда нет. Водные процедуры вы, Дмитрий Геннадьевич, уже приняли, желаете позавтракать? - в этот раз мужчина помахал перед лицом страдальца тарелкой с едой, вызвав у того рвотные позывы. Но в конце концов, не дождавшись от недоуменного математика и слова, решил отступить. На время, конечно. - Велком ту унитаз, - указал рукой на дверь в коридоре. Педант тут же туда ломанулся.       Перебарывая брезгливость, он всё же смог привести себя в относительный порядок. Добить мужчину физрук решил словесно, поэтому спортивная одежда, в которую облачился Дмитрий Геннадьевич, была свежей. На кухне Алекс уже вовсю орудовал вилкой.       - Кхм, что происходит? - спросил математик, стараясь не впадать в панику, это было элементарно сложно, не делая преждевременных выводов.       - Ооо, тебе с самого начала рассказать? - и не увидев уверенности в глазах новоявленного пьянчуги, продолжил с особым удовольствием. - Ну тогда начну с клуба. Дело было так.

***

      Такси быстро удалялось от клуба. Хмурый таджик то и дело неодобрительно поглядывал в зеркало заднего вида, но продолжал молча вести машину, за что ему отдельное спасибо. Собака глухо пыхтела, пытаясь выбраться из крепких объятий педанта, но безуспешно. Взгляд умных глаз периодически обращался к сидевшему рядом физруку. Долго игнорировать немой посыл о помощи мужчина не мог: друзья наши меньшие всегда были его слабостью. Развести вялые конечности математика не стоило больших усилий - дворняжка поспешила спрятаться под сидениями. Первый не желал мириться с отсутствием тёплой подушки и быстро сориентировался, утыкаясь носом аккурат в бьющуюся на шее Алекса жилку. Дыхание мужчины от такого жеста непроизвольно участилось, алкогольные пары, исходящие от Дмитрия Геннадьевича, не улучшали ситуацию.       - Ммманя, почему он мо-может так <ик> пост-поступать с мной? - спросил математик и поднял осоловевший взгляд. Секунд через тридцать, педант удивился тому, как успела измениться его сестра. Ещё через минуту разглядывания субъекта, на котором лежал мужчина, он понял, что это скорее всего Александр Евгеньевич. Но разум быстро охладил воспалённое сознание мыслью, что такого не может быть, и решил, что это глюк. Физическое воплощение галлюцинации педанта не смущало.       - Теперь моя очередь, - прошептал Дмитрий Геннадьевич. На свою беду, Алекс этого не услышал, и прикосновение чужих губ к своей шее стало для него неожиданностью. Язык коснулся бьющейся жилки, продолжая путешествие наверх. Алекс почувствовал, как новое прикосновение обожгло мочку его уха и прошлось вверх по краю ушной раковины.       Чуть солоноватый вкус голой кожи разбудил в математике любопытство. Мужчина решил не останавливаться на достигнутым. Чуть отстранился от своей жертвы, прицеливаясь к основанию шеи, прикрытой лишь воротником расстёгнутой куртки. В следующую секунду в обнажённую плоть впились острые клыки, оставляя глубокий след, словно метку. Затем язык педанта продолжил путешествие по груди физрука в вырезе рубашки.       Первые несколько секунд, когда началось это безобразие, Алекс, опешивший от такого поворота событий, шокировано смотрел в окно, а когда отмер - решил не лишать себя мимолётного удовольствия и расслабился под пьяными неуклюжими движениями. Удовлетворённая улыбка мартовского кота не сходила с его лица даже тогда, когда Дмитрий Геннадьевич, насытившейся ласками отрубился на плече культуриста.

***

      Проблема с замком на двери педанта вышла только на руку. Тащить немаленькую тушу учителя на плече и собаку под мышкой? "Оно того стоило", - понял Алекс, смотря на медленно вытягивающуюся физиономию математика, в последствие вылетевшего из квартиры на спринтерской скорости, под бурный хохот.