Шторм на крыльях бабочки

      Из столовой доносился подозрительный шум. Смахивал он на то, что Джейк опять балуется с Силой. И действительно: вместо того, чтобы просто съесть кукурузные хлопья, сын телекинезом поднимал самые крупные в воздух, по пути макал в арахисовое масло и после этого отправлял их себе в рот. Сидевший рядом с ним за столом лохматый спросонья Линдси заливался смехом и хлопал в ладоши.       Джейк заметил отца, только когда сбитая его импульсом с траектории хлопина пролетела мимо рта и приклеилась ко лбу. Оба: и Питер, и сын засмеялись. Тоже ухмыльнувшись, Эрно прислонил костыли к стене и допрыгал до стула.       — О… А где твоя нога? — Линдси, вдруг поняв, что его капитан — инвалид, посерьёзнел.       — Надену чуть попозже. С тобой вчера и так набегался, — покривившись, Эрно потёр культю правого бедра, а потом мановением руки пододвинул к себе тарелку с хлопьями.       — Пап, ну, расскажи ему нормально про ногу! Это же крутая история! Ты же герой. Ну па-ап, — затянул Джейк, гремя ложкой. — Вы же хотите узнать, правда, детектив?       — Её съели бабочки? — сказал Линдси и, видно, представил процесс — так побледнел, будто всю кровь из лица выкачали.       — Боже, опять ты за своё. Нет, не бабочки. Ладно. Дело было в сорок втором году, — всё-таки начал Эрно, и у Джейка тут же загорелись глаза: он любил эту историю, — в Италии. Мы ехали на поезде из Рима на север, я сопровождал одного очень важного профессора медицины. А в войну, сами знаете, врачи наперечёт, тем более профессора. Но враг тоже не хлопал ушами — нашёлся среди нас предатель и выдал дату и время. Железную дорогу заминировали, и поезд сошёл с рельс. Всюду дым, огонь, перестрелка, но у меня была миссия — довезти профессора живым. Я выбрался сам из упавшего вагона и начал вытаскивать остальных. Пришлось хорошо поработать Силой, но этого было недостаточно. Оказалось, в вагоне-ресторане кого-то зажало, и я не мог бросить их в беде. Но едва освободил тех девочек, котёл рванул так, что никому мало не показалось. А очнулся уже без ноги и на руках, хе-хе, у спасённого профессора. Так мы с ним и расквитались. Вот. Довольны?       — Круто! — реакция Джейка не менялась из года в год, из раза в раз.       — Ты говоришь так, будто потерял там не только ногу, — от весёлости Линдси не осталось и следа. Он что-то почувствовал.       — Ага, а ещё море крови и нервов, потому я такой жестокий и злой, — поднеся миску с хлопьями ко рту, Эрно закрылся ей от слушателей. Только бы Питер не решил развить тему!       — Не верьте, детектив Линдси, это он шутит так, — поспешил оправдать отца Джейк. — Ладно, мне в школу пора, сейчас автобус придёт.       Призвав из холодильника заготовленные с вечера бутерброды, пацан схватил их и с шумом унёсся. Погремел чем-то в гостиной, уронил что-то в прихожей, и через несколько секунд уже болтался на турнике во дворе. Подтягивался он, как сосиска, — нужно будет заставить летом подтянуть мускулы.       — Вот что, напарничек так называемый, — Эрно помахал ложкой перед лицом ушедшего в себя Линдси, — я сейчас звякну в больницу и скажу, что у тебя развилась бабочкофобия, и придётся лично везти тебя в Пайни Лэйк. Но ты же не заявишься в больницу пожаловаться, что я им наврал? Нам нужно расследовать дело, а ты многовато знаешь, чтобы тебя потчевать таблетками. Не знаю, есть ли от них вообще какая-то польза. Заодно спрошу, как ты свалил из бокса.       — Пришлось выломать дверь, иначе это сделали бы бабочки. Ты соврал в конце. Про девочек, — пробормотал Питер, глядя в тарелку. — Почему?       — А зачем Джейку знать, что исполнение служебного долга стоило мне семьи? У него свои кошмары, мои пусть останутся со мной, — повинуясь импульсу Силы, костыли легли в руки. — Зато у меня протез автографами расписан.       — Ты любишь врать, да? — протянул Линдси грустно.       — Не то чтобы люблю, но не брезгую. И исключительно во спасение, Dio mi perdoni.       Дойдя до телефона, Эрно позвонил в больницу. Доктор Голдсон до сих пор пребывал в шоке от выходки Линдси.       — Ага. Ладно. Окей, доктор. Ага, — на гневные тирады врача только так и можно было отвечать. — Да, полицейское управление возместит ущерб. Мне очень жаль, что так вышло. Больной под моим личным присмотром будет перевезён в Пайни Лэйк, вам совершенно не о чем беспокоиться. Да, я забрал вчера рецепты, спасибо, таблетки все по расписанию. Нет-нет, перезванивать не стоит, забудьте об этих хлопотах.       Трубка громко звякнула, вернувшись на место. Линдси поднял голову и почти невинно улыбнулся.       — Две с половиной сотни долларов, детектив. По какой статье я должен провести их в ведомости, а? Я заплатить не могу, у меня кредит, знаешь. Madonna mia, это плохо кончится. И помни: если что, ты — в Пайни Лэйк, проходишь терапию.       — Ага, только что принял таблетки! — он изобразил, как глотает воображаемую пилюлю. — А врать весело.       Самостоятельно собраться Линдси был не в состоянии и вообще вёл себя, как ребёнок, то рассказывая про бабочку в клетке, то снова отвлекаясь и распространяя вокруг хаотичные импульсы Силы. Он быстро забыл про историю потери ноги и больше этой темы не касался. И хорошо, потому что предстояло привезти его в участок и сделать остальным несколько заявлений.       — Я официально заявляю, что с сегодняшнего дня дело о пропаже мисс Николсон у нас в приоритете. Подозреваю, преступник обладает выдающимися псионическими способностями и чрезвычайно опасен, — Эрно, придерживая Линдси за плечо, обвёл мрачным взглядом кружок притихших подчинённых. Полицейские ловили каждое слово. — По факту его нападения на детектива Линдси мною также возбуждено уголовное дело, которое я буду расследовать лично, и…       — За три дня я не успею поймать всех бабочек! — вдруг разрушил атмосферу Линдси, и другие полицейские испуганно выдохнули. — Мало, очень мало времени!       — Да, времени очень мало. И на расследование, и на лечение детектива Линдси. Случай вопиющий, и он требует от нас полной отдачи. Я узнал, что пропавшая девочка случайно устроила в школе пси-шторм, и среди других учеников у неё могли появиться недоброжелатели. Вот их имена и адреса, — ведомый телекинетическими импульсами мелок быстро нацарапал на грифельной доске несколько строк. — Сержант Изрон, распределите адреса между своими подчинёнными.       — Понял, сэр, — пошевелив седеющими моржовыми усами, тот кивнул.       Другим руководителям отделов было поручено максимально освободить капитана от бумажной работы и в своих расследованиях действовать на пределе внимательности. А под конец собрания выступила заранее подговорённая новая диспетчер, предложив собрать немного денег на лечение Линдси. Как и предполагалось, это сработало, потому что в её импульсах было столько сострадания несчастному, что все просто растаяли. Пока Питер лыбился и лепетал что-то про бабочек и шторма, банка из-под кофе летела по кругу, наполняясь долларами. Приняв копилку, Эрно щедро доложил туда свою двадцатку и серьёзно кивнул.       — Может, мне стоит заняться этим? Я знаю хорошего психопатолога в Пайни Лэйк, — предложил помощь детектив Пиккриф, единственный и необходимый любитель бюрократии и написания отчётов.       — Нет-нет, я и без того задал вам много работы с реорганизацией отделов.       Нужно было как-то исхитриться распределить средства между местной больницей и лекарствами для Питера, потому что лечить его всё-таки надо, а потом заняться его страховкой. Проблемы, как рой бабочек, облепляли со всех сторон.       — Собрали достаточно, — диспетчер, хитренько улыбаясь, потрясла баночку, в которой шуршали и звенели денежки.       — Отлично. Тут список лекарств и рецепты. Буду очень благодарен, миссис Иретт, если купите их и оставите у меня на столе, — Эрно вздохнул и покосился на Линдси, который метался по переговорной, словно потревоженный жук, лишившийся укрытия.       — А это не слишком накладно для вас — лично заниматься его делами? — Иретт прищурила густо накрашенные глаза. — До меня дошли слухи, что детектив был очень резко к вам настроен.       — Важно не то, как он был настроен, а что пострадал при исполнении и не довёл дело до конца к тому же. Я не привык отмахиваться от таких вещей. Ладно, Линдси, хорош мельтешить, пора ехать к родителям мисс Николсон.       — Пока другие ищут врагов, мы будем искать друзей для бабочки, — едва услышав, что расследование продолжается, Питер очутился рядом и засверкал азартом в глазах и Силе.       — Удачи, капитан, — диспетчер снова улыбнулась и послала приятный обнадёживающий импульс.       Похоже, Джейк оказался прав, потому что подчинённые, до этого «резко настроенные», теперь дружно желали успеха в расследовании, предлагали помощь и даже восхищались самоотверженностью капитана. Да и Линдси уже не столько раздражал, сколько вызывал сочувствие и лёгкую ностальгию по пикировкам. Врач велел проследить за тем, чтобы больной принимал лекарства, но больше доверия вызывал предложенный Диего способ — раскрыть дело вместе. Может, если удастся вылечить Линдси, то глупая вражда закончится?       Николсоны жили на Эмбер Шор, где коттеджи были пусть и не дворцами, но отличались холеными двориками, выкрашенными в пастельные цвета фасадами и излишне высокими изгородями с острыми пиками. Дом Батти Николсон ничем не выделялся — ровненький газон, небесно-голубые панели, а на почтовом ящике сидела большая кованая бабочка. Никаких внешних признаков траура, но в энергетической ауре, окружавшей пристанище семьи, позвякивала дверным колокольчиком паранойя.       — Кто там? — после звонка за непрозрачным стеклом двери появился женский силуэт.       — Полиция, мэм. По поводу пропажи мисс Николсон, — Эрно показал значок, и дверь тут же отворилась.       — Батти нашлась? — на секунду обрамлённое идеальными локонами лицо женщины расцвело, но Сила дала ей ответ быстрее, чем можно было сделать это словами. — Тогда… Тогда, эм, проходите, детективы. Желаете кофе?       Эрно никогда не отказывался от подобных предложений — за то время, пока хозяева возятся на кухне, можно бегло осмотреть их жилище и сделать кое-какие выводы. Тут напрашивался один и очевидный: дом не сохранил никаких следов присутствия ребёнка, как будто малышка пропала не месяц назад, а её вообще не было. Ни её фотографий, ни рисунков, ни «специально забытой» игрушки или замеров роста на косяке двери.       — Клетка для бабочки, — Линдси застыл посреди гостиной, покачиваясь и обнимая себя за плечи. Его Сила съёжилась будто в страхе получить удар.       — Намекаешь, что Батти не любила свой дом? — Эрно приобнял его за плечо и усадил в кресло. — Не дрожи, мы тут ненадолго.       Когда миссис Николсон принесла всем по кружечке дымящегося кофе, то первым делом изумилась состоянию Линдси, который проглотил горячий напиток залпом, а потом вывалил гущу на поднос и стал рисовать бабочек.       — Мой напарник временно немного не в себе, он проходит терапию. Детектив Линдси ведь уже разговаривал с вами, не так ли? — Эрно поскорее отобрал у Питера хрупкую фарфоровую чашку, пока не разбилась. Николсон проследила за этим немного испуганно и кивнула. — Хорошо. А вам знаком этот медальон? Линдси, будь добр, покажи бабочку.       — Ей не покажу, — Питер, не отвлекаясь от кофейной гущи, помотал головой. — Мама сильно ругалась, если показать ей бабочек.       — Я не ругалась, что вы такое говорите? — судя по импульсам, женщине сильно не понравилось это заявление. — Признаюсь, мы с мужем иногда бывали строгими, но только потому, что Сила — это не игрушка, это очень опасно, и нельзя пользоваться ей без надобности, тем более дома.       — Вас напугало то, что дочь устроила в школе пси-шторм? — разговор поворачивал как раз куда нужно!       — А вас такое разве не напугало бы? — начала миссис Николсон и осеклась. Похоже, не в её планах было раскрытие такой информации. Неуправляемый ребёнок — это, конечно, очень плохо сказывается на репутации. — Я… Я не знаю, почему это произошло, капитан Твил. У Батти были некоторые проблемы с Силой, но мы наняли тренера, и они занимались пси-дисциплиной более семи часов в неделю! Ума не приложу, как так вышло со школой… — Её Сила передавала совершенно искреннее непонимание. Более семи часов тренировок для семилетней девочки — это, конечно, в самый раз. Какой уж тут срыв, per davvero. — Капитан Твил, только не говорите, что Батти могла пропасть из-за того инцидента! Это такой удар для меня!       — Это одна из версий, мои люди поговорят с каждым пострадавшим от того шторма ребёнком и попытаются выяснить, не было ли опасности с этой стороны, — Эрно вскинул брови, а Николсон картинно прикрыла рот ладонью. — А также мы узнали, что ваша дочь пропала не на берегу моря. Она поиграла там, потом взяла свой медальон-бабочку, который мой напарник отказывается показать, и направилась куда-то ещё. У вас есть предположения, куда она могла пойти? Может, к друзьям, или на детскую площадку, парк, встретиться с репетитором или тренером?       — Не знаю… Муж обнаружил, что Батти пропала, когда поднялся в её комнату, чтобы как раз отвезти на занятия. Рик думал, что она делает уроки, потому что Батти очень тихая обычно, но в детской её не было! Я не знаю, капитан, это так ужасно, я постоянно думаю про неё, а теперь, когда вы сказали про шторм, мне будет казаться, что она снова натворила что-то, и её!.. — несчастная мать горестно завыла и достала из кармашка платья розовый платок с оборками.       — Прошу, не отчаивайтесь раньше времени. Я как новый капитан полиции Порт-Кросс обещаю бросить все силы полиции на поиски, — пафос и официальность сделали своё дело, и теперь женщина просто хлюпала носом без других громких звуков. — И всё-таки, не припоминаете ли хоть кого-то из друзей Батти? Из школы или просто с улицы?       Николсон задумалась, теребя платок. О подсказках увлечённого рисунком Линдси забывать не стоило, но почему-то казалось, что никакой информации домохозяйка не выдаст. Вряд ли её сильно интересовал круг общения дочери.       — Я слышала от тренера Батти, что она подружилась с каким-то мальчиком, и у него тоже проблемы с Силой. Я сначала не обрадовалась, но потом узнала, что он живёт на Честнат-Стрит, и разрешила с ним дружить. В конце концов, там очень изысканная публика… — Николсон начала уходить от темы, но импульс заставил её вскинуться. — Его звали… М-м-м, да! На букву «М»! И фамилия тоже.       — Огромное спасибо, это очень важная информация, — оставалось только радоваться, что появилась хоть какая-то зацепка.       — Смотри, что получилось, — Линдси в это время закончил рисунок и повернул поднос, как мольберт.       Оказалось, он нарисовал не только бабочек, но и небольшой детский силуэт в середине, от которого и разлетались во все стороны насекомые. Да и у самой девочки над головой будто торчали усики. От этой невнятной мазни почему-то веяло жутью.       — Отлично, молодец, — импульсом забрав поднос, Эрно составил на него чашечки и вернул хозяйке дома. — Мы сейчас направимся в школу и разыщем этого М.М. Ещё раз благодарю, миссис Николсон.       Проводив их, она захлопнула дверь и щёлкнула замком.       По пути в школу Эрно решил проехать вдоль Честнат-Стрит. Её составляли виллы и настоящие поместья разбогатевших на торговле и транспортировке грузов жителей. По официальной версии. Из будок у глухих ворот участков на полицейский пикап подозрительно поглядывали охранники в строгих костюмах, а мимо проезжали чёрные «Понтиаки» и «Шевроле».       — Да уж, мальчик отсюда — достойная партия, — щёлкнув пальцами, Эрно усмехнулся и закурил. Завернув за угол последнего большого сада, выехали на нормальную улицу, где жили обычные люди.       — Цветочный мальчик для девочки-бабочки, — поделился мнением Линдси, в прострации открывая и закрывая Силой бардачок. Того и гляди замок сломается!       — Слушай, — Эрно хотел остановить его, но задумался. — Стой. Цветочный? Ты уже находил и допрашивал этого мальчика, иначе как бы узнал про его Силу, ну?       Питер только заулыбался и пожал плечами, жук подколодный! Ещё в школе дать наводку была не судьба, очевидно.       Крепко закусив сигарету, Эрно крутанул руль. Следовало поторапливаться — занятия для малышей подходили к концу. Уже знакомая учительница определила, кого они ищут, даже не дослушав описание:       — Мелиот Маквейл. Умный, но очень слабенький мальчик. По всем предметам высокие оценки, кроме пси-дисциплины. Скорее всего, из-за стресса: он недавно потерял маму, а его отец ведёт себя довольно жёстко.       — А что случилось с его матерью? — с такими детьми следовало обходиться особенно бережно — потерявший обоих биологических родителей Джейк был тому примером.       — Воспаление лёгких — бедняжка сгорела за несколько дней, врачи просто не успели ничего сделать. Иногда ни деньги, ни забота родных не спасают, капитан. Увы, — она вздохнула, и прозвенел звонок. — Вот этот мальчик, попробуйте с ним поговорить.       Едва трель звонка утихла, из классов на волю вырвались радостно галдящие дети. Мелиот, несмотря на слишком высокий для первоклашки рост, будто потерялся в толпе и растерянно озирался, подняв на вытянутой руке дорогой кожаный портфель. Дождавшись, когда остальные убегут, и получив несколько толчков в плечи, он ссутулился и неспеша побрёл к лестнице.       — Можно вас на пару слов, мистер Маквейл? — Эрно догнал его, и мальчик обернулся с таким ужасом на лице, будто не ощутил ни одного из посланных ему импульсов. — Не бойся. Я капитан Твил, полицейский — видишь значок? Мы ищем твою пропавшую подругу. Можно с тобой поболтать немного, если не спешишь?       Почему-то ни сверкающий значок, который нравился всем детям, ни дружелюбные интонации, ни успокаивающие импульсы не возымели действия. Малыш прижал портфель к груди, выкатил серые глаза и затрясся, как мышь перед котом. Его Сила вспыхивала слабо и почти так же беспорядочно, как у больного Линдси, и напоминала скорее не цветы, а какие-то колючки.       — Слушай, ты уже разговаривал с моим напарником, детективом Линдси, и сказал ему что-то очень важное. Он сумел отыскать Батти, но похититель напал на него, и теперь и Батти, и детектив в большой беде. Только ты можешь нам помочь. А когда мы поймаем преступника, то наградим тебя перед всей школой за помощь полиции, — уж это-то должно было сработать! Редкий мальчик откажется от такой перспективы.       — Не надо награждать, — тихо-тихо прошептал Мелиот. Похоже, он оказался редким мальчиком. — Мне папа сказал с вами не разговаривать. Простите!       Резко развернувшись, он дёрнул к лестнице с такой скоростью, что показалось — свалится и покатится кувырком, но этого не случилось. Выглянув в окно, Эрно увидел, как Мелиот прыгнул в синий «Кадиллак» и захлопнул дверь. А ещё через минуту из машины выбрался высокий мужчина в дорогом костюме и направился к школе. Вскоре он уже стоял рядом, глядя с гневным высокомерием.       — Мистер Маквейл, добрый день, — едва ощутив, как пространство вокруг начинают заполнять вьющиеся импульсы с цепкими колючками, Эрно тут же выстроил защиту.       — Вы, вроде бы, капитан полиции, и должны знать свои должностные инструкции, — процедил мужчина, даже не поздоровавшись. — Вы не имеете права допрашивать несовершеннолетних детей без присутствия родителей.       — А вы видите у меня в руках протокол? Никаких допросов, уважаемый, — немного подпустив к себе надоедливые лозы, Эрно внезапным порывом Силы смёл их, как орёл взмахом крыльев.       — В таком случае прошу прощения, — язвительно процедил Маквейл, отступив на шаг. — Однако меня совершенно не устраивает, что полиция интересуется моим сыном. Я этого терпеть не стану. Спасибо.       Решив, что разговор окончен, отец Мелиота развернулся тем же движением, что и мальчик, и ушёл, оставив после себя неприятную покалывающую ауру.       — Линдси, а ты что притих? — Питер стоял у соседнего окна, отвернувшись. — Напугал, наверное, ребёнка, вот он и нажаловался отцу, а сведения-то теперь как добывать?       Не дождавшись ответа, Эрно коснулся плеча Линдси и тут же отпрянул, получив болезненный пси-удар. А Питер, обернувшись, открыл рот, закатил глаза и стал падать. Ещё даже не оправившись толком, Эрно успел подхватить его, не дав стукнуться виском о подоконник, и опустил на пол. Судя по тому, как металась вокруг его Сила, обрывая со стен детские рисунки и раскачивая горшки с цветами в плетёнках, Линдси был в сознании, но ни на что не реагировал:       — Питер! Питер, очнись! — несколько шлепков по щекам не помогли, пси-воздействие тоже, он не отзывался и фонил Силой всё хуже и беспорядочней. — Да что ж такое, надо было всё-таки купить таблетки…       Похоже, решение отложить приём седативных препаратов оказалось не лучшим. Да, с ними Линдси вряд ли помог бы расследованию, но зато не бился бы сейчас в судорогах на полу. Что же делать? В школьный медпункт, в скорую звонить?       Кто-то из учителей рискнул прийти на помощь и сунулся в ореол Силы Питера, и тут же отбежал назад, пригнувшись и зажимая виски.       — Отойдите, отойдите, это опасно! Детей уберите! — преодолевая сковывающую тело боль, Эрно махнул рукой в сторону. В ушах будто грохотали по рельсам, а потом взрывались десятки поездов. Но приходилось терпеть и сдерживать разбушевавшуюся Силу, вот только долго ли протянет один орёл против целого роя наседающих насекомых?       — Я его видел… Он превратил гусеницу в бабочку, — едва открывая губы, выдохнул Линдси и затрясся ещё сильнее, а с ним, казалось, и вся школа.       — Держите, это поможет! — вперёд вдруг вылез растрёпанный нелепый парень в халате лаборанта и усилием воли швырнул вперёд шприц. Удивительно, но мощи его импульса как раз хватило, чтобы можно было подхватить летящий предмет и притянуть его в руку.       — Что тут? — внутри шприца была пара кубиков какой-то прозрачной жидкости.       — Снотворное, ему поможет, точно! Я интерн, я знаю, — заверил парнишка.       Другого выбора не было, и пришлось ему поверить. Удерживая извивающегося Линдси руками, Эрно телекинезом вогнал шприц ему в плечо и надавил на поршень. Секунда, другая, третья — слишком медленно — и несчастный Питер, наконец, расслабился. Тряска прекратилась, жуки расползлись, поезда уехали. Весь столпившийся в коридоре народ шумно и с облегчением выдохнул.       — Ему нужно отдохнуть минут десять, а потом очнётся в нормальном состоянии, — тот интерн подошёл ближе и попытался пригладить буйные тёмные вихры на голове.       — Вовремя ты подоспел.       Положив Линдси на пол, Эрно поднялся. Протез громко и неприятно скрипнул — наверное, водоворот импульсов разболтал где-то крепления. А из медпункта уже притащили носилки, на которые кое-как удалось взгромоздить посапывающего с улыбочкой на губах Питера. Пара учителей импульсами отправила его в полёт до ближайшего кабинета и устроила там на сдвинутых поближе партах.       А пока он дрых, пришлось оправдываться перед завучем, директором и начальником пожарной безопасности, выдумывая всякую чушь про случайно пропущенный приём лекарств. Ну, и давать обещания, что в школе они вдвоём больше не появятся. Всё-таки Линдси был опасен, и меньше всего хотелось, чтобы под удар попали маленькие дети.       Когда все, наконец, отстали, а директор согласился не подавать жалобу в прокуратуру, пришло время поболтать с так кстати подвернувшимся помощником.       — А откуда у вас такие препараты, мистер Херпи? — пусть выглядел парнишка и забавно, но лицо у него было открытое и приятное, а импульсы — мягкие и тёплые, доверительные.       — Я немного увлекаюсь этим всем, Силой, химией, электроникой, а у нас тут не так давно случай был… Если вы расследуете пропажу Батти, то, наверное, знаете. Вот я и запас немного снотворного, чтобы пси-напряжение снимало, но было не опасно для ребёнка. И для взрослого тем более, так что не волнуйтесь, капитан, — Херпи сел на парту и покосился на Линдси. Тот перевернулся на бок и подложил под щёку руку.       — Да этого жука даже дихлофосом не вытравишь, вон как улыбается. И просыпается, кажется. Больше не буду вас задерживать. Спасибо ещё раз, — конечно, можно задать интерну много других важных вопросов, но Линдси сейчас был важнее. Парень попрощался и ушёл, а Питер разлепил глаза и сел. — Ну как ты, жучила? Напугал меня порядочно, да и не только меня.       — Мне снилось, что бабочка может улететь, но у неё так много сладких цветов, и ей просто не хочется, — мечтательно протянул Линдси и сложил губы трубочкой, делая вид, что сосёт нектар.       — Интересно. Это бред или очередная загадка, а? Ладно, к чёрту тебя вместе со всеми бабочками, ты из меня все силы выкачал. Едем за едой, а потом — на работу.       Разговаривать ни с кем в участке не хотелось, пицца снова досталась просто отвратительная, а расследование почти не продвинулось.       — Сhe schifo! Мой сын и то готовит лучше, чем повара в ваших дерьмовых ресторанах. Будешь? — всё ещё пытаясь прожевать похожий на жвачку сыр, Эрно повернул коробку с пиццей к Линдси. Питер кивнул и тут же взял два куска, слепил их вместе и сунул в рот. — Я вот читаю инструкции. У тебя не лекарства, а яд какой-то. От этого — заторможенность реакций, боли в желудке… Ага, возможна острая мигрень, что? Таблетки, вызывающие мигрень. Просто замечательно, а стоят десять долларов! Чёртовы врачи. Я не хочу пичкать тебя всей этой дрянью. Ты забавный, хоть и чокнутый на всю голову. Но учти, когда вернёшься в строй, я тебе спуску не дам! Если вернёшься…       Пока Линдси ел, качался в кресле и гулял по кабинету, кипа неразобранных бумаг на столе немного уменьшилась. Но вперёд сухих отчётов постоянно лезли загадки Питера и его рисунок. «Превратил гусеницу в бабочку», «не хочет улетать», усики над головой девочки, нарисованной кофейной гущей… А что, если это было не похищение, а побег? От равнодушного отца, глупой и замучившей занятиями матери, от других детей, их насмешек и презрения? Кто-то решил помочь Батти научиться управлять Силой, но кончилось всё плохо. А может, и не кончилось ещё. Доводилось знавать учёных, которые вытворяли с Силой разное, такое, что волосы на всём теле вставали дыбом, вот и здесь может случиться похожее. В пачке осталась последняя сигарета.       — Надо допросить тренера Батти, а ещё всё-таки добраться как-то до Маквейла-младшего, минуя его папаню. Может, это из-за его выходок у тебя случился приступ, как думаешь? — в ответ Линдси только наклонил голову и вздохнул. Сегодня он был довольно немногословным. — Что удалось вытянуть из Мелиота, ты, конечно, тоже не расскажешь…       — Он сказал, что очень сильно скучает по маме. И я ответил, что у меня то же самое. И по маме скучаю, и по папе. Особенно потому, что сам был виноват. Я вёл машину, спас себя, а их — нет. И он так же не хотел вылезать из моря… — от внезапной осмысленности слов Питера стало не по себе.       — Я читал твоё личное дело, я знаю, что случилось. Но пойми, это инстинкт — дёрнуть руль влево, если на тебя летит встречка. Ты физически не мог повернуть вправо, чтобы подставить себя, а не родителей. И потом, представь, как они доживали бы свой век со знанием, что ты убился ради них под грузовиком? Какой смысл так жить? Тьфу, и ещё ребёнка своими глупостями заразил. Не знаешь ты ничего ни о смерти, ни о жертвах, ни о боли. Я оставил жену и дочек в Италии — пустые гробы, потому что хоронить было нечего. Ужинать пошли без меня, потому что папа с профессором споры вёл и не явился. Вот, у меня на протезе автограф его есть — А. Смарагдштайн, но толку-то? — поставив ногу на кресло, Эрно закатал штанину и показал одну из многих гравировок на металлической голени. Линдси поглядел на витиеватое имя и громко сглотнул. — Слышать больше не хочу ни про вину твою, ни про то, как ты скучаешь. Чем ныть и строить мне козни лучше бы работал усерднее или ребёнка из приюта взял, если жениться неохота. Ясно тебе?       — Да, капитан, — неужели Питер начал что-то вспоминать? — Не хочу, чтобы бабочка умерла.       — Этого не случится. Пошли, делами надо заниматься.       Злость прибавила энергии, и Эрно первым вышел из кабинета, а Питер поспешил за ним, будто боясь потерять из виду. Вскоре в переговорную снова набилась куча народа, перешептываясь в явной надежде, что денег с них больше собирать не будут. Полицейские мялись и опасливо переводили взгляды то на понурого Линдси, то на хмурого и решительного капитана.       — У нас подвижки в деле. Обнаружен возможный свидетель, знающий, куда могла направиться Батти Николсон после пляжа, — управляя мелком, Эрно провёл под написанными утром именами черту и добавил ещё одно: — Мелиот Маквейл. Семь лет, молчалив, замкнут, настроен отцом против полиции. Недавно потерял мать.       — С ним всё в порядке, капитан? — откликнулся вдруг детектив Эмберсон, возвышавшийся в заднем ряду.       — Да, Мелиот в порядке. А почему вас волнует этот мальчик, можно узнать?       — Дело в том, — Сила детектива ощетинилась защитными колючками, — что он — сын моей невесты. Бывшей.       — Я бы хотел получить немного информации о семье Маквейл. Если вас не затруднит, — импульс должен был донести до Эмберсона, что особого выбора у него нет. Конечно, он кивнул и через пару минут уже сидел в кабинете Эрно, сжимая длинными пальцами подлокотники кресла.       — Мелиот ходит в школу и к репетитору по пси-дисциплине. У него проблемы с управлением Силой, но это наследственное, по линии матери у всех в роду были задержки раннего развития. На автобусе никогда не ездит, либо с отцом, либо с водителем. Машина — синий «Кадиллак» и иногда белый «Додж», который принадлежал матери. Бывает в библиотеке, в парке, на набережной. Друзей нет, или общается с ними только в школе. Успеваемость в целом высокая, поведение идеальное… — сыпал информацией Эмберсон, как из рога изобилия.       — Детектив, а паранойи у мальчика, случаем, нет? — прервал поток Эрно и сунул в рот последнюю сигарету.       — Нет, капитан, здоровье у него довольно крепкое, не считая… Капитан! — тут до Вериуса дошло, и он покраснел, как чайная роза. — Я подозреваю его отца в связях с наркокартелем — он химик, но слишком богат для учёного и не раз замечен в сомнительных заведениях, и потому я пытаюсь разработать…       — Хорошо, хорошо. Я просто хочу понять, можно ли пообщаться с Мелиотом вне школы, чтобы нас никто не видел. Его отец запретил полиции приближаться к мальчику, да и запугал малыша до чёртиков, — вспомнились его серые глаза и беспорядочно трепещущие импульсы.       — У цветочного мальчика слишком мало Силы, а у девочки-бабочки — слишком много, — глубокомысленно изрёк Линдси, раскачиваясь на кресле. — Но цветок позавидовал, и бабочка улетела, вот так.       — Вы же не будете подозревать Мелиота, капитан? — тут же обеспокоился Эмберсон и с негодованием покосился на Питера. — Я могу попытаться поговорить с ним.       — Нет, не нужно. Если Маквейл-старший вас поймает, то затаскает всю полицию по судам, а мне этого, мягко говоря, не надо. Есть другая идея: Джейк всё собирается стать полицейским, вот и пусть попробует. Думаю, он найдёт к Мелиоту подход.       Затушив окурок последней сигареты, Эрно оглядел подчинённых. Вериус скептично поморщился, а вот Линдси весело подмигнул. Похоже, он верил в успех Джейка ничуть не меньше. Можно ехать домой и сообщить сыну, что завтра вместо уроков ему будет поручено настоящее расследование.