Школа жизни

Гарри сидел в своей комнате и лениво перебирал струны гитары. Перед глазами до сих пор стояла та картина… И доносились её крики. Гарри отложил гитару и потянулся к пачке с сигаретами, но вовремя остановил себя. Опять взяв инструмент, он принялся наигрывать мелодию. Завтра Поттеру предстояло отправиться в школу, но, была бы его воля, он никогда бы не покидал эту комнату. Парень не хотел никого видеть и ни с кем разговаривать. Беседа с тренером Джеком и алкоголь с сигаретами немного помогли ему, но… Вина и тоска всё равно остались. — Гарри? — дверь чуть приоткрылась. — Можно? — не дождавшись ответа, Сириус вошёл. Но брюнет продолжал наигрывать мелодию. — Я знаю, что ты чувствуешь. После того, как я увидел твоих родителей мёртвыми… Поттер отложил гитару и посмотрел на крёстного. — Я мог её спасти, — тихо произнёс Гарри. — Как ты её мог спасти? Авада… — Я мог закрыть её собой… Но не успел. Блэк посмотрел на крестника и вздохнул. Гарри занял пустое купе и достал из рюкзака альбом и простой карандаш, пристроив гитару рядом. Рука автоматически начала выводить линии. Тут в дверь купе постучали. Гарри спрятал альбом и карандаш. — Войдите! — дверь открылась. На пороге стояла команда по квиддичу, только Оливера не было, так как он уже закончил школу. — Привет, Гарри, — улыбнулась Алисия. Остальные тоже поздоровались. -Сыграешь? — девушка кивнула в сторону гитары. Поттер молча кивнул. Гарри сидел в окружении товарищей по команде за столом Гриффиндора и вполуха слушал о Турнире Трёх Волшебников, о котором вот уже минут пять вещал Дамблдор. Когда он закончил говорить о предстоящем соревновании, то объявил о том, что матчи по квиддичу в этом учебном году проводиться не будут, а потом представил нового профессора Защиты, Аластора Грюма. И после столь длинной речи на столе появилась долгожданная еда. — Кстати, как Чемпионат мира? — внезапно спросил Невилл Долгопупс. И Рональд Уизли стал подробно делиться своими впечатлениями. — …И тут мы находим Поттера. О, вы бы видели его! Руки трясутся, он, брюки все в грязи… Он даже стоять не мог! — запальчиво говорил рыжий парень. — Заткнись, Уизли! — рявкнула Анджелина, которая сидела ближе всех к этому четверокурснику и его слушателям. — Она права, Ронни-бой, — слегка нараспев произнёс Джордж, — тебе лучше замолчать. — А что я такого сказал? — деланно удивлённо спросил его младший брат. Фред спокойно встал, подошёл к Рону и отвесил ему подзатыльник. — Думай, что говоришь, — зло произнёс Фред Уизли и вернулся на место. Рон притих. Следующий день выдался пасмурным. Ночью прошёл сильный ливень, и потому все дорожки превратились в одно коричневое месиво. Гарри, по обыкновению, растолкал близнецов и вместе с ними спустился в гостиную, где их уже ждали девочки. Вшестером они отправились к озеру. Ведь никто утреннюю тренировку не отменял… Сделав уже всем привычные упражнения, ребята отправились в замок. Девочки беседовали о своём, о девчачьем. А Гарри, чтобы отвлечься от невесёлых мыслей, прислушивался к разговору близнецов, которые вновь обсуждали идею создания магазина. За завтраком Поттер получил письма от Сириуса, Римуса, миссис Браун и Оливера Вуда. Гарри их прочитал и написал ответ во время Зелий и Трансфигурации, которые он благополучно прогулял. Но зато в этот день он посетил Чары, Руны, Нумерологию и Травологию. Обедал парень на кухне. Четвёртый курс Гриффиндора с нетерпением ждал урока Грюма, у которого было прозвище Грозный Глаз. Гарри, который за последние пару дней перестал пугать всех ледяным равнодушным взглядом, немного ожил. Боль утраты и чувство вины немного притупились, так как предаваться унынию и тоске просто не оставалось времени. Но это было днём… А ночью парень просыпался в холодном поту и лежал с открытыми глазами до пяти утра. День, когда должен был состояться первый урок Защиты в этом году, настал весьма неожиданно. За завтраком четверокурсники-гриффиндорцы с увлечением обсуждали предстоящий урок, пересказывая сплетни и слухи, а также делясь своими предположениями. Около класса обсуждения так и не смолкли. Даже по некоторым слизеринцам было видно, что им тоже интересно. Правда, свой интерес они прятали под привычной маской презрения… Вот раздался колокол, и представители двух факультетов вошли в класс и расселись. — Меня зовут Аластор Грюм, — его речь, внешний вид придавали устрашения, — для вас — профессор Грюм. Директор предложил мне это для того, чтобы я научил вас защищаться. И начать стоит с Непростительных заклятий, — он обвёл класс здоровым глазом. — Кто знает, какие заклинания попадают под эту категорию? Подняли руки всего несколько человек: Грейнджер, Долгопупс, Уизли и Малфой. — Мистер Поттер? — он уставился на подростка в оба глаза. Парень встал и бесцветным голосом ответил: — Империус подчиняет волю, Круциатус причиняет боль, а Авада Кедавра убивает. — Краткий, но ясный ответ, — кивнул учитель. — Пятнадцать баллов Гриффиндору. А теперь наблюдайте внимательно… Грюм продемонстрировал все заклятия, а затем, задав задание, предупредил о том, что каждый однажды подвергнется Империусу. После этого он отпустил всех. Сентябрь прошёл для Гарри быстро. Он регулярно получал письма от крёстного, Лунатика, матери Лаванды и Оливера Вуда. Тренировки по квиддичу, несмотря на отсутствие вратаря и капитана, продолжались. Ежедневно ребята ранним утром выходили к озеру, а вечером — на поле. Они пробовали себя на разных позициях. Теперь Поттер не понимал, как ему пришла в голову идея бросить квиддич (Слава Мерлину, что его отговорили близнецы!). Тренировки приводили его мысли и чувства в порядок. Сентябрь прошёл спокойно. Уроки, прогулка в Хогсмит, после которой в Выручай Комнате гриффиндорские спортсмены напились и нигде не появлялись до воскресного ужина. Во время этих посиделок Гарри рассказал товарищам о том, что Лаванда Браун была на протяжении трёх лет его лучшей подругой. И после этого признания всем стала понятна причина такого состояния Поттера после смерти девочки. Отношения между ребятами после откровения Поттера стали более доверительными…