***
Принцесса Аврора де Мартель сидела в хоромах ее будущей свекрови Эстер Майклсон. Авроре вовсе не понравилось то, что у Никлауса появится наложница, и тот факт, что переубедить она его не может, злил ее ещё больше. — Госпожа, ваш сын удосужился взять себе наложницу. Вы знали? — Аврора, неужто ты думаешь, что я настолько слепа и не знаю, что происходит в моем замке и, тем более, с моим сыном? — королева Эстер пришла в гнев. — Извините. Я не это имела ввиду. Прошу простить и забыть об этом, — принцесса растерялась и дала слабину. — Хорошо. Впредь думайте о том, что говорите, — принцессу упрекнула королева с высоко поднятой головой. — Собственно, это все? — Королева, я не могу допустить, чтобы моего принца ублажала какая-то наложница! — де Мартель повысила тон, но живо понизила его. — Я понимаю тебя, девочка, но мы дали ему обещание. Тем более, он знает, что вы оба принадлежите друг-другу, — Майклсон улыбнулась. Она, как никто другой, понимала Аврору. Ведь в далеком прошлом ей пришлось столкнуться с этим. — Но… — хотела возразить принцесса, но не успела договорить. — Никаких «но»! — четко ответила Эстер. — Прошу покинуть мои хоромы, — сказала женщина и указала на двери. Де Мартель ничего не ответила, а лишь склонив голову и подняв длинный подол платья, выполнила приказ будущей свекрови. Таков исход действий Аврору не радовал, уж слишком высокомерна она. Девушка не может делить принца ещё с кем-то. Теперь в голове Авроры созрел новый план, если королева Эстер не помогла ей, то ее сестра Катерина и мать Жанна точно не откажут ей в помощи. Аврора не менее коварная, чем ее сестра, а дело в том, что в этом стальном веке, присуще иметь это качество для выживания.***
Никлаус Майклсон зашёл в помещение, а на данный момент комнату его наложницы Хейли. Эмоции принца переполняли, ведь он давно ждал этого момента, момента удовлетворения, наслаждения и блаженства. В комнате никого не было, а поэтому он осмелился лечь на кровать и дожидался прихода наложницы. Хейли была напуганна, но как бы она не пыталась себя успокоить у неё не получалось. Девушка смерилась с судьбой и даже пытается увидеть в ней что-то хорошее, но это у нее плохо выходит. Служанки отмыли ее от грязи и переодели в очень откровенное белье. Маршалл превратилась в роковую красавицу, но чего-то в этом образе не хватало, а именно уверенности. Служанки, что подготавливали наложницу, рассказывали о том, какой Никлаус по характеру. Также прислуга узнала то, что Хейли девственница и даже не представляет, как это будет проходить. На шатенку надели пеньюар чёрного цвета с элементом кокетки под грудью. Если в наше время это очень красивое и эротическое белье, то во времена 15 века пеньюар составлял из себя прозрачную ткань короткой длины, что еле прикрывал женское естество. Глубокое декольте и чулки. Да, именно чулки. Но вот только в этом стальном веке не было чулков в сеточку или в крапинку. Скорее всего чулки напоминали гольфы, только они крепились с помощью плотной ткани, что напоминала жгут или же резину. Волосы девушки они распустили и по причине природы волосы Маршалл были волнистыми, и теперь они придавали ещё более романтичный и соблазнительный вид. Собрав волю в кулак, а смелость в душе, Хейли вошла в комнату к своему новому господину, который сейчас вальяжно лежал на кровати в ожидании девушки. Почувствовав шевеление принц Никлаус встал и обратил внимание на девушку. Он был очень рад своему выбору, ведь сейчас перед ним стояла настоящая красавица и каждый бы позавидовал. Маршалл все также стояла на месте и нервно сжимала руки. Она знать не знала, как вести себя. Конечно, когда служанки давали ей советы, Хейли не слушала их вовсе. Заметив то, что наложница не знает, что делать, принц Никлаус решил взять, так сказать, все в свои руки. Он медленно приближался к девушке, а та все отходила назад, что немного раздражало принца. Когда же Хейли уперлась в стену, Никлаус наконец нагнал ее. Оперев одну руку об стену, другой он позволил проводить по ложбинке между грудей. Маршалл выжидающе посмотрела и ждала следующих действий, но принц просто смотрел на нее. — Хейли, ты очень красивая, — делает комплимент принц и улыбается. — Спасибо, принц, — робко отвечает девушка. — Ты боишься меня? — задаёт вопрос Майклсон. — Нет, — бойко и уверенно отвечает наложница. — Тогда почему ты дрожишь? — усмехается Никлаус, а потом продолжает. — Не бойся, я буду осторожен, будет не больно, — успокаивающе и даже с некой добротой сказал принц. И вот, Хейли уже успокаивается, его слова, словно успокоительное, подействовали на наложницу. Нет, девушка не боится Никлауса, она не такой закалки, чтобы боятся всех. Скорее, она боится действий и их исхода, ведь сейчас она потеряет честь, но кажется, ей уже наплевать на законы стального века, теперь она сама имеет желание быть ублажённой Никлаусом. Прошла секунда и Маршалл уже сама начала действовать. Прильнув к губам принца, наложница начала нежно и страстно целовать Никлауса. А тот отвечал на поцелуи. Девушка не знала, что с ней происходит, ее словно околдовали. Хейли тянет к Никлаусу и ее это пугает, ведь не хватало ещё того, чтобы она влюбилась и потеряла голову. Не бывать этому. Майклсон стягивает с хрупких плеч ненужный пеньюар и с довольным видом смотрит на девушку. Та краснеет, заливается краской и смущением. Принц укладывает девушку на кровать, а сам располагается сверху, дарит ей поцелуи, покрывает ими все тело, а Маршалл задыхается от превозбуждения. Внизу живота стягивается узел, дыхание учащается, а руки позволяют блуждать по телу Никлауса. Хейли хочет разорвать чёрную рубашку из бархата, но принц не позволяет. Останавливает ее и наводит руки на каждую пуговицу, а девушка покорно следует его немому указу. Как бы это низко не было, она повинуется ему. Но надолго ли? Наконец бархатная ткань спадает с тела Майклсона и небрежно падает на пол возле кровати. Зеленоглазая осматривает тедо ее господина, довольно хмыкает. Ее руки нежно и гладко скользят по торсу принца, заставляя его самого желать большего. Принцу надоедает эта идиллия и он решает прекратить ее. Принц Никлаус разрывает поцелуй и Маршалл понимает, что настало время распрощаться с былой жизнью, уже поздно останавливаться. Пока мужчина разбирается с затяжками на штанах, что туго стягивали его талию, дабы держать штаны. В это время Хейли осторожно раздвигает ножки, показывая все свои красоты. Принц глядит, изумляется. Она прекрасна, красива, он рад, что выбрал ее. Никлаус легко проводит рукой по естеству наложницы, а та выгибается сжимая простынь. Шатенка понимает, что трясётся от страха в примесь с возбуждением. Господин замечает и говорит: — Не бойся, милая. Я же обещал, что буду осторожен, — тихо шепчет у уха девушки мужчина и аккуратно входит в лоно наложницы. Хейли хочет вскрикнуть, но подавляет крик лишь мычанием. Плотно стискивает зубы в ожидании следующих действий. Принц держит своё обещание, он двигается медленно и нежно. Он получает неимоверное удовольствие и Хейли тоже. Вскоре девушка сама двигается навстречу принцу, тем самым увеличивая сладость происходящего. Томный стон и мужской рык говорят о том, что пришла волна блаженства, волна экстаза. Хейли зарывается под тонкую ткань, что сейчас называют одеялом, но, увы, в те времена они были совсем тонкими и вовсе не грели. Принц же не спешит покидать наложницу, он ложится рядом, довольный происходящим. Укрывается тонкой тканью темного цвета и глядит на то, как сон окутывает Хейли.