***
Хейли в изящном фиолетовом платье, что очень похоже на платье тех, кто при дворе, идёт гордой походкой, словно имеет почёт в этом замке. Да, возможно, Маршалл чувствует себя защищенно, но она не смеет, вернее, никогда не сможет быть частью высшей фракцией, если только не случится чудо, а его не бывает. Давина, встревоженная походом на бал, идёт не так уверенно, как ее подруга. Клэр предпочла одеться совсем скромно, тем более, таких платьев ее принц ей не дарил, да и вообще, он уже долго не заходил к Давине, что не радовало. Выбор девушки пал на длинное темно-синее платье с белыми ажурными узорами от талии до подола платья. Конечно, платье смотрелось идеально, но обеспокоенное, растерянное лицо наложницы не давало взглянуть на чудесный наряд. Две наложницы тихо прошли с заднего входа зала, этот проход построили Никлаус и Элайджа, дабы втихоря убегать от родителей. Об этом тайном ходе Маршалл узнала от принца Никлауса. Этот туннель был заброшенным, а поэтому он был мрачен, покрыт пылью. Конечно, после его прохождения, девушки испачкали наряды, но это не так страшно, ведь пыль можно стряхнуть. — Давина, ты идёшь? — шёпотом спрашивает Хейли, когда они почти заходят в зал. — Хейли, ты уверенна, что нам можно? — взволнованно спрашивает Клэр и делает неуверенный шаг. — Пойдём, главное — не привлекать к себе внимания и не столкнуться с принцессами де Мартель, — четко проговаривает Маршалл и наконец попадает в сказочную атмосферу. Музыка, свечи, прекрасные принцы, герцоги, очаровательные принцессы и жены богатых мужчин — все напоминает сказку, старую добрую сказку, где все так здорово, но увы, это — реальность, и сказочных фей здесь не видать. Хейли окунается в самую любимую ей атмосферу, танцы, выпивка. Девушка забывает про Давину и делает несколько уверенных шагов к веселью. Маршалл хочет чувствовать свободу, хочет забыть о том, что она всего лишь наложница и на пару часов состроить из себя важную персону. Давина напугана, слишком много людей, и как бы не столкнуться с принцессами де Мертель, они ведь даже не знают, как они выглядят. Клэр идёт к столу, туда, где великое множество угощений, пожалуй, самое для неё место, ведь танцевать с симпатичными парнями у неё желания нет. Девушка стоит возле стола, в оттдаленном уголке и любуется местом. Да, в южных странах она такого не видела. И какой бы католической страна не была, здесь, в Англии, слишком много искушения. Хейли слишком смелая, храбрая и гордая, она не хочет сидеть с Давиной и с завистливым взглядом смотреть на людей, что танцуют и резвятся. Да, наложница о себе много возомнила, но останется ли это безнаказанным? Дубовые двери открываются, и в зал заходит высокочтимая Ребекка, на руках которой покоится Генри. Рядом великолепный Ричард, будущий король Германии. — Добро пожаловать домой, дочь, — добро приветствует Майкл и обнимает свою дочь. — Отдай Генри слугам, — приказывает король. — Спасибо, — отвечает Уилсон и отдаёт ребёнка на попечение слуг. — Ребекка, — радостно проговаривает королева Эстер и обнимает дочь, искренне без всякого фальша и лицемерия. — Наконец вы приехали, что заставило вас задержаться? — Генри капризничал, пришлось остановить карету, дабы успокоить его, — врет принцесса, а голос пропускает дрожь. Ложь — неотъемлемая часть жизни многих людей, но большинство из них это те, кто имеет власть, ведь ради того, чтобы заполучить ее, приходится скрывать и лгать неоднократно. За столь долгую поездку, что длилась немало часов, Ребекка поругалась с супругом. Да, и в то время были супружеские недопонимания, но в этот раз все сложнее. Девушка ревновала супруга к новой герцогине, что поселилась у них в замке, ведь так приказала свекровь. Ричард связи с герцогиней не имеет, однако, откровенно говоря, флиртует с ней, строит глазки и заигрывает. Это своего рода игра, игра с чувствами любимой, что скоро потеряет драгоценное терпение, и покой покинет их семью. Конечно, белокурая принцесса всячески пыталась скрыть недовольство и боль, но утаить это от родной матери она не сможет, по крайней мере постарается. Ребекка делает шаг навстречу братьям, но королева Франции имеет больший почёт, поэтому придётся провести время сперва с ней, натянув самую «искреннюю» улыбку, дабы не расторгнуть союз. Но кто сказал, что здороваться со столь родными, но уже далекими братьями запрещено? — Элайджа, Кол, Никлаус, — окрикивает принцесса братьев и осматривает их с ног до головы. Как же они выросли, возмужали. У них появились девушки, что скоро станут из жёнами. У братьев почти власть в руках, а трон под ногами. Да, определенно все изменилось. — Сестра, — первый начинает Элайджа и делает шаг навстречу, — мы скучали, — обнимает сестру холодными руками, ощущает тепло, самое близкое и родное. — Я тоже, — шепчет Уилсон и целует брата в щеку. — Ты возмужал, — делает комплимент та и поправляет подол платья. — Вы все стали взрослыми, — громко говорит белокурая и улыбается братьям. Кэтрин и Аврора стоят рядом с принцами, держа их под руки, показывая, что они с ними. Сестры де Мартель такие разные. Внешность, характер, нрав — все это слишком разное, слишком не похожее друг на друга. Аврора мягкая, таинственная и добрая, но корысть прибывает в ее сердце, слишком уж тяжело от неё отчиститься. Катерина напористая, грубая и очень коварная, если бы не она, то ее сестра уже бы давно была выдана замуж не за Никлауса, а за принца Шотландии.***
Хейли танцует грациозно, плавно. Маршалл в медленном танце танцует с прекрасным, молодым и очень симпатичным герцогом. Его рука покоится на талии девушки, прижимая к себе как можно ближе, чтобы не было дистанции. Маршалл ничуть не тревожит, что где-то здесь ходит ее хозяин, а она откровенно танцует с парнем в столь близком танце. Плавный поворот и одно резкое движение, и лица партнеров по танцу находятся совсем близко, непозволительно близко. Никлаус давно наблюдает за Хейли, на Аврору ему пока все равно, тем более, та без конца хочет завоевать поддержку и доверие его сестры. Принц нервно сглатывает, громко фыркает, когда видит, что герцог чуть ли целует его наложницу. Его собственность. — Никлаус, подойдите к Женевьев Медичи, она даст вам своё благословение, Аврора ждёт тебя у стола, — мать Никлауса командует, приказывает и отказа никогда не примет. Сын словно не слышит, как будто вакуум его окутал. Но дело лишь в том, что он ревниво смотрит на то, как герцог флиртует с его наложницей. Нет, это не любовь, он любит Аврору де Мартель, это даже не ревность во имя любви, скорее, чувство собственничества. — Сын, ты слышишь меня? — зло спрашивает Эстер и хлопает по плечу парня. — Прекрати смотреть на женщин, словно они твои! — королева устремляет взгляд на Маршалл, даже не подозревая, что эта девушки и есть наложница Никлауса. — У тебя есть прекрасная Аврора, иди к ней, иначе разговор будет другим, — грубо говорит женщина. Подобного тона Никлаус от матери давно не слыхал. Что вообще на неё нашло? Неужели принц так провинился, что заслужил неуважение и упреки матери? Нет, дело определённо не в этом, иначе бы Эстер уже как лет десять обращалась подобным образом с сыном. Принц просто смолкает, быстро уходит оттуда, откуда не хочет. Конечно, он любит Аврору, так было всегда, но Хейли… Она скорее его наложница, та, что дарит приятное наслаждение, нежели любимая женщина. Де Мартель прочно укрепилась в сердце принца Майклсона. Но надолго ли? Принц Кол и Катерина стоят в укромном уголке, заигрывая друг с другом. Неужели между этими двумя проснулась та долголетняя любовь? Принцесса Катерина легко касается щеки парня, что покрыта щетиной. Де Мартель начала чувствовать то, что так долго презирала — любовь. Да, принцесса полюбила, отдала предпочтение, теперь и она пленница Купидона. Но что же делать с наложницей? Нет, коварная Катерина не позволит делить любимого мужчину, она намерена истребить и стереть с лица земли ту самую Давину, пока Кол не привязался к ней. — Катерина, — обращается Аврора идя под руку с Никлаусом. — Идемте, королева Женевьев Медичи хочет дать благословение на наши браки! — С каких это пор нам даёт благословение Франция? — недовольно спросил принц Кол и цокнул языком. Да, фразы и мышление определенно были чем-то схожи с его страшим братом Никлаусом. — С тех пор, как наша мать, то бишь Эстер, стала слишком гневной, — язвительно и с легким презрениям отвечает сын короля Майкла, Никлаус. — Хватит разговоров, получим благословение и пойдём наслаждаться вечером, — ворчит младшая де Мартель. — О каких наслаждениях ты говоришь, Катерина? — Аврора склоняет голову, а копна огненно-рыжих волос падает на плечо. — О тех, что доставляют нам удовольствие: танцы, выпивка, — девушка решила промолчать о том, что на самом деле она имела в виду, а то есть постельные страсти. — Ты права, замок стал слишком мрачным, а жизнь скучной, — начинает Никлаус, но его брат перебивает. — Неужели так скучно проводить ночи с прекрасной наложницей? — саркастически спрашивает принц и скрещивает руки. — Я бы на твоём месте не скучал. Такой нрав у этой девчонки, не позавидуешь. А Аврора краснеет, боится, что чужие уши услышат подобное и опозорят прилюдно. Почему она ещё не избавилась от этой наложницы? Благо, что де Мартель не знает, кто эта наложница, и какова она на вид. Никлаус сжимает кулаки до покраснения ладоней, а потом громко выдыхает, чтобы покорить свой гнев, и смеряет строгим взглядом всех, включая Аврору. Принцу никогда не нравились колкие фразы Кола, но что поделать? Конечно, Никлаус одно время мстил, но в один момент он понял, что все это ребяческие игры, а настоящие мужчины так не делают. — Хватит, Кол, — Катерина приказывает. — Не тебе судить! — бросает девушка и первая идет туда, куда они изначально направлялись. Принц Кол мысленно согласился с Катериной. Не ему судить, ведь он сам не так давно взял себе наложницу. Размеренными шагами пары пошли на благословение королевы Медичи. Конечно, Женевьев таким образом хотела лишь сблизить отношения их стран, укрепить союз и быть уверенной, что ее почитают так, как надо.***
— Никлаус и Аврора, — Медичи обращается к молодым людям, — даю вам своё благословение на ваш будущий брак. Пусть ваши узы будут крепкими, любовь настоящей, а доверие не пошатнется. Дорогие, — вежливо говорит Женевьев и кладёт одну руку на плечо принца, а вторую на плечо принцессы, — будьте счастливы, и пусть счастье сопутствует вашему браку! — Благодарим Вас, Королева! — нарочито вежливо благодарит Никлаус и отходит в сторону, давая проход Катерине и брату. Катерине и Колу Медичи дала такое же благословение, словно она готовила речь и учила наизусть. Конечно, нужно быть искренней, словно все эти слова исходили от души, но притворство всегда одерживало верх. После полученного дара, сестры де Мартель двинулись к столу, дабы выпить изысканного вина. Аврора стояла в стороне от стола и поглядывала на Маршалл, что звонко смеялась с герцогом. Кто эта девушка, Аврора не знала и знать не хотела. Таких дам, в этом замке она видела порядком очень много, но все они уходили и никогда не задерживались. Катерина подходит к столу и, налив в сосуды красное вино, хочет развернуться и подойти к сестре, чтобы передать выпивку, однако девушка низкого роста попадается совсем невовремя. Не заметив незнакомку, принцесса сталкивается с девушкой и на свое дорогое платье разливает вино. Гнев — это то, что сейчас испытывала Катерина. Помимо язвительных фраз Кола и неудачного благословения Медичи, здесь она ещё и самое любимое платье пачкает в вине. Да, определённо, та самая незнакомка получит свою порцию наказания. — Девушка! — кричит Катерина. — Вы смотрите, куда идёте? — младшая де Мартель размахивает руками. — Мое платье испачкано дорогим вином! Давина (это та самая незнакомка) теряется. Она никогда не думала, что такие люди могут иметь столь звонкий и на слух отвратительный голос. Клэр спешно хватает полотно и пытается стереть то, что якобы она пролила. Нет, в этой ситуации виновата Катерина, явно не Давина, но низкое положение заставляло просить прощения и унижаться. — Простите, простите! — боязливо шепчет Давина, все ещё пытаясь загладить не свою вину. — Я не хотела. Из-за громких криков Катерины почти весь зал смотрит на них, пытаясь прояснить ситуацию. Конечно, Маршалл видит то, что ее новая подруга унижается и просит прощения за то, чего не делала. Хейли уверенно подходит к месту ссоры и одёргивает Давину, чтобы та поднялась с колен и перестала унижаться. Маршалл прожигает взглядом Катерину и хмурит брови, тем самым, показывая свою позицию. Но она и не знала, с кем имеет дело. — Давина, не смей потакать желаниям этой девушки! — четко произносит наложница и откидывает волосы назад. — Вы виноваты в этой ситуации, не стоит винить мою подругу, унижая ее и возвышая себя! — Милочка, вы кто такая? — наигранно вежливо спрашивает принцесса и обходит кругом наложниц. — Как смеете разговаривать так со своей будущей королевой? У Хейли глаза из орбит вылезают. Это что, одна из принцесс де Мартель, только кто она? Будущая жена Никлауса или Кола? Маршалл мысленно даёт себе подзатыльник и зажмуривает глаза, пытаясь придумать отговорку и не раскрыть тайну, что они обыкновенные наложницы, которым, кстати, нельзя появляться на балу. — Что тут происходит? — Аврора позвала Никлауса, а посему именно он произнёс эти слова. — Никлаус, эти девушки, — Катерина брезгливо окинула взглядом наложниц, — смеют огрызаться на меня, более того, одна из них нарочно разлила на меня вино! — врет брюнетка и сверкает глазами. — Нет, Катерина явно врет, Давина не виновата! — спорит Хейли и топает ногой. — Не стоит устраивать тут концерт, — Аврора присоединяется к ссоре. — Вы виноваты, признайте свою вину и попросите прощения. Да, унижаться перед кем-то Хейли не хотела. Маршалл слишком упёртая, упрямая и гордая. Заставить ее просить прощения, все равно, что попросить Катерину просить прощения. Они обе слишком высокомерные и это качество убивало их. — Я, а то есть мы, не перед кем не будем извиняться. Кто вы такие? Вы ещё не королевы! — наложница хмурит брови и сверлит глазами Аврору. — А вы кто такие? Раньше мы вас не видели в замке, — Аврора знает, на что давить. Давина и ее подруга не ожидали такого вопроса, они вообще не ожидали такой ситуации, в их план входило только временное веселье. — Хейли, не смей оскорблять ни Катерину, ни Аврору! — голос Никлауса повышается. — Знай своё место, вы обе всего лишь наложницы, у вас нет ничего! Вас нужно закрыть в темницу! — Майклсон открыто оскорбляет девушек, а гневный тон лишь усугубляет ситуацию. Хейли делает шаг назад. Такого злого принца она ещё не видела. Неужели она так оскорбила Аврору, или все-таки это была их вина с Давиной? Причину гнева своего хозяина Маршалл не понимала. Он всегда был с ней добр и уважителен, а сейчас прилюдно унизил. Наложница Никлауса всё-таки не сдаётся, вздернув подбородок, Хейли схватила Давину и покинула этот чертов бал. Сейчас каждый задавался вопросом, но самым главным из них оказался «Кто такая Хейли, и почему ее знает Никлаус?». Возможно, эта ситуация повлечёт за собой проблемы.