Для короля только королева

      Катерина задумчиво сидела в мансарде, перебирая старые вещи. Некоторые из них не пригодны, и поэтому придётся отдать их нуждающимся людям. Скорее всего они попадут в руки слуг, но и факт того, что их получат городские не отрицается.       Густые коричневые с шелковистым отблеском волосы, которые имели выраженные кудри, каждый раз падали на лицо де Мартель, но сейчас, когда она наткнулась на один из рукописных портретов, принцесса задумалась.       На портрете были изображены девочка, которая чем-то походила на саму Катерину, а рядом стоял высокий темноволосый мужчина с выраженными скулами. Да, эта девочка действительно была похожа на Катерину, и принцесса успела сделать вывод, что это точно она, ведь ремесленное украшение на ее тонком пальчике, имеющее форму птицы, принадлежало по сей день Катерине, и таких больше и быть не могло, ведь это ремесло было сделано на заказ. Но вот кто рядом стоящий мужчина? Нет, это не ее отец, дед, да и братьев у нее нет. Такого мужчину она не помнила. Перевернув лист, де Мартель заметила тонкую роспись, что несла собой надпись «Петрова», которая была выведена красивым, расписным почерком. — Петрова? — произнесла вслух Катерина. Эта фамилия казалось ей знакомой, кажется, в детстве, гуляя по просторам замка она находила что-то похожее на семейную реликвию с такой же надписью, но мать, которая от чего-то была зла и растеряна, грубо отобрала вещь и приказала, чтобы Катерина не заходила на этот чердак. Да, в детстве она была любопытной, но сейчас она не суётся на этот чердак от греха подальше. Кто знает, что может скрываться в этом чулане. Может демоны?       Де Мартель забрала этот портрет, он был небольшим, а бумага была довольно потрепанной, поэтому, ее легко можно было сложить в несколько раз и спрятать в ближний карман, как и поступила принцесса. — Катерина? — отозвался женский голос. — Ты готова? — это была мать Катерины. Сейчас, когда солнце стоит прямо над замком, Катерина должна была встретиться с представителями Болгарии, чтобы заключить договор о торговых путях. В этому году это будет первый опыт Катерины. Отец Авроры и Катерины приказал, чтобы его дочери обучались правлению. Авроре было велено заключить договор с Польшей о том, что в непредсказуемые ситуации, когда Англии нужна будет помощь, Польша безотказно пришлёт своё войско и оружие, взамен на те же самые услуги, только со стороны великой Англии. Да, довольно сложно, но король де Мартель не будет отцом, если не научит своих дочерей правлению страной. — Да, я готова, матушка, — коротко отвечает принцесса и, поднявшись с пола, следует за матерью. — Матушка, я буду сама договариваться? — обеспокоенно спросила де Мартель. Да, возможно со стороны она кажется властной, но где-то в глубине сидит ранимая девочка. Это ее первый опыт, и если она не договорится, то, что ожидать от своего отца, она не знала. — Да, милая. Ты ведь слышала, что сказал твой отец? — положительный кивок. — Я не смею ослушаться, но помнишь герцога Филиппова?       Чуть ускорив шаг, чтобы не опоздать на важную встречу, Катерина начала листать картинки в памяти о том, кто такой герцог Филиппов. Первое, что пришло в голову, это то, что в детстве, когда она ездила в Болгарию с матерью и отцом, чтобы договориться о мирном союзе двух стран, милый пожилой человек, которого звали Джошуа. Да, она точно его помнит. Он — единственный, кто был добр к ней и по-настоящему искренен, когда-то Катерина считала его своим дедом. — Да, помню, — с уверенностью отвечает де Мартель. — Он будет присутствовать там, и, возможно, поддержит тебя и разрядит ситуацию, — Жанна подмигивает дочери и подталкивает ее к двери, туда, где будет совет. — Будь уверенна, дочка, не смей опозорить нашу фамилию!       Девушка заходит в зал, где сидит мужчина — Джошуа, но представителя Болгарии она не видит. Возможно опаздывает? Сейчас, когда есть только кареты, добраться от одной страны, до другой — очень сложно и муторно.       Катерина села за большой, круглый деревянный стол и, взглянув на герцога Филиппова, улыбнулась самой доброй улыбкой. На секунду, принцесса подумала, что теряет форму хладнокровной правительницы, но в миг исправив своё выражение лица, Катерина успокоилась и продолжила проявлять холод. Если она проявит доброту, то непременно окажется в низине. — Катерина Петрова, как я рад вас видеть, принцесса, — старичок, который на вид выглядит устрашающим, обнял девушку. Да, Катерина ему как внучка. — Я так скучал! Почему не приезжаете в Болгарию? — а Катерина молчит, потому что «Катерина Петрова» заселилось с сомнениями в груди и плачевными эмоциями в голове. «Петрова? Катерина?» — мысленно повторила принцесса. — Извините, Джошуа Филиппов, я не Петрова, я де Мартель. Вы, вероятнее всего, путаете, ведь у Вас много союзников, — не отвечая на предыдущие вопросы, говорит Катерина. — Нет, принцесса, Вы — Катерина Петрова, разве что вы не поменяли фамилию, — задумчиво отвечает Джошуа. — Подождите-ка, — с каким-то страхом и волнением проговаривает старик. — Вы не знали, что, — Филиппов зажимает себе рот рукой и расширяет глаза. — Простите, мне нужно идти, — на бегу бросает тот и быстро покидает зал совета.       Катерина, которая осталась одна в столь большом зале, с задумчивым лицом начала проанализировать каждое слова герцога. Таким растерянным принцесса его ещё не видела, а его речь была похожа на какие-то отрывки, которыми Филиппов никогда не разговаривал. Седой мужчина с зелёными глазами, полноватый и грозный со стороны, наверное, был близким для Катерины в Болгарии, но здесь, кажется, здесь в Англии Джошуа для Катерины всего лишь герцог из Болгарии, но его чертовы слова, что привели принцессу в заблуждение, заставили найти Джошуа и допросить о том, что он сейчас устроил.

***

      Ребекка, сидящая на своём большом ложе, изливала слезы, которые текли по розоватым щекам и стекали по декольте. Принцесса не могла больше держать слез в себе, слишком уж много боли она потерпела замужем. Сегодня это были границы её терпения и уважения, больше Ребекка никогда не позволит обращаться так с собой. Да, возможно, она хочет покончить с этим раз и навсегда, а значит, разорвать брак.       Да, белокурую красавицу все видят особо счастливой, радостной и семейной, но никто не знает, что на самом деле происходит в семье Уилсон. Она — жена принца Германии, завидного жениха и на вид прелестного мужчины, но сейчас, оказавшись в узах брака, Ребекка познала всех демонов Ричарда.       Дверь в ее хоромы резко открывается без предупредительного стука и именно от этого Ребекка зажмуривает глаза и вздрагивает, она ожидала, что это ее муж, но до боли приятный и родной голос заставляет быстро смахнуть слезы и начать улыбаться. — Ребекка? — принц Кол, который хотел навестить сестру, кажется, зашёл в неподходящий момент. — Ты что, плачешь? — он подбегает к сестре и трепетно стирает каждую слезинку с лица сестры, от чего та ёжится. — Что с тобой? — парень начинает изучать тело принцессы: синяки, небольшие царапины и все ещё свежие покраснения привели в шок Кола. — Ребекка, это Ричард сделал? — пока что спокойно, но с явным гневом в глазах спрашивает Кол. Да, возможно Уилсон больше не хочет терпеть этого, но рассказывать Колу о побоях мужа — все равно, что бросить Ричарда на смертную казнь. Кол всегда был вспыльчив и за сестру, как точно знала Ребекка, он был готов сделать все. Иногда, когда они были детьми, жалование Ребекки на очередного мальчика, который толкнул ее,  заканчивалось плачевно. Ребекка на вопрос брата молчит и лишь потупляет взгляд. — Ребекка, я спрашиваю: это сделал Ричард? — тон принца повысился до предела. — Да! — вспыхивает Ребекка. — Это он! Ричард бьет меня и приносит мне боль! Я больше так не могу, я не могу терпеть такое отношение к себе. Каждый раз он бьет меня, срывает свой пыл на мне, приносит мне физические увечья и Ричард даже не любит меня! Я для него всего лишь принцесса, которая укрепила союз между Англией и Германией. Как я жалею, что повелась на его внешнюю доброту, на его оболочку. Ричард — самый настоящий тиран и деспот! — кричит принцесса, а глаза откровенно краснеют. — Я люблю его, понимаешь? Люблю тирана, а он меня нет! Я подарила ему ребёнка и власть, а он, — белокурая обдумывает слова, но гнев берет верх. — Он изменяет мне! — последнее, что говорит Ребекка, и потом впадает в истерику.       Ребекка начинает плакать и, крепко обняв Кол, всхлипывает прямо в его грудь. Ей нужно было высказаться, принцессе нужна была поддержка и она ее получит, не только со стороны Кола, но и Никлауса, Элайджи и всего королевства.       Принцу Майклсону становится тошно. Он бы никогда не подумал, что Ричард может сотворить такое. «Тиран», — кричит разум Кола, и тот, не отрываясь от сестры, шепчет ей на ухо: — Я разберусь с этим, милая, — и эти слова правда успокаивают белокурую. — Я заставлю его отвечать за всю боль, что он принёс тебе! — слова пугают, но не сейчас. Не сейчас, когда Ричард вышел за рамки. — Ребекка, слышишь, теперь ты будешь со мной рядом. Я не подпущу его к тебе, и впредь ты будешь носить фамилию Майклсон, а Уилсон слишком порочен для тебя. Ты — самый чистый ангел, — слова греют не только слух, но и душу Ребекки. — Я люблю тебя, сестра, — ещё тише шепчет принц и встаёт. — Теперь пошли со мной, мы расторгаем этот брак! — уверенно добавляет Кол и забирает сестру, а та, не противится. Да, Ребекка правда готова лишиться власти, но терпеть такое она больше не будет.