Падающие самолеты

       Когда все-таки приходит время идти в школу, то Тэхен добирается до нее один и спокойно, держа одну руку в кармане куртки, а другой, той что была в варежке, хватая лямку портфеля Чона, который, по-видимому, ходил все три недели в школу без учебников или просто не ходил.        Не спеша раздевается у входа в раздевалку и вешает куртку на свой крючок, по пути на урок оглядывается по сторонам, чтобы увидеть в толпе учеников Чонгука, но в сонных глазах лишь смешиваются общие черты лиц, а рядом то и дело мелькают люди, с которыми часто водился Чонгук, Ким бы подошел к ним спросить о Чоне, но для этого нужна смелость, которой у него никогда не было.        Все же парень поднимается на четвертый этаж школы, заходит в почти пустой кабинет и не обращая внимания на несколько обиженных глаз, проходит в самую глубь, садясь за парту.        - Эй, - Тэ чуть оттягивает назад плечо одноклассника, на что тот лишь тихо кивает головой, вопросительно хлопая глазками. – А Чонгук ходит?        - Поссорились? – специально тихо спрашивает одноклассник, Ким радостно сияет глазками тому, что в его классе, оказывается, есть нормальные люди, которые умеют понимающе к нему относиться. – Ходит через день, то злой, то веселый, то добрый, то снова злой. А с тобой что?        - Спасибо, - коротко отвечает парень, откидываясь на стуле, а после поднимаясь с него.        Ведь в класс зашел Чонгук, который шел явно к нему. С серьезным взглядом, поправляя на себе одежду не по форме и оглядываясь назад, на друзей из параллельного класса, которые от чего-то ждали его у входа в кабинет.        Киму протягивают руку, смотря прямо в глаза, а тот лишь непонимающе пялит в самые очи, не осознавая, что рука протянута для того, чтобы Тэхен отдал портфель его законному владельцу.        - Вот, - хрипло выговаривает Тэ, продолжая наблюдать за тем, как Чон перекидывает черную лямку через плечо, продолжая держаться за него рукой и хмурить свои брови, поднимая нос к верху, собираясь что-то сказать.        - Я думал, что ты уже никогда не отдашь его.        - Отдал же, - оправдывается парень, а после они синхронно поворачивают свои головы в сторону друзей, что решили поторопить двух друзей. – Почему ты не в форме?        - Пойдешь с нами? – темноволосый переминается с ноги на ногу.        - Куда?        - Какая разница? – давит со смешком Чонгук. – Главное, что не в школе будем и все, ну, если хочешь, оставайся.        Ким с волнением опускает свой взгляд, а после смотрит на одноклассника, с которым разговаривал совсем недавно, тот машет ему рукой, говоря, что, мол, иди-иди, помиритесь заодно, хорошо все будет, ты же итак три недели прогулял, от одного дня ничего не изменится.        Тэхен смеется над своим «умением» читать чужие мысли, а потом кивает Чонгуку в согласии и в одну ногу выходит с ним из класса, с опаской оглядываясь на его друзей, которые ничего, кроме чувства тревоги, внушать не могли даже в сказке.        При выходе из класса в него кидают его же куртку, смеясь от внезапных эмоций на незнакомом лице, на это Ким только пыхтит, со злобой глядя на лучшего друга, который снова втягивает его во что-то непонятное и, возможно, в то, о чем после придется жалеть.        Из школы они выходят ровно со звонком, переговариваясь между собой громко, задорно, так, как Тэхен никогда ни с кем не разговаривал. Сам же парень просто молчит, исподтишка посматривая на Чонгука, который в обществе друзей совершенно иной. Дорога до неизвестного места долгая и мучительная, но даже из нее Киму удается извлечь выгоду.        За все это время он успевает внимательно оглядеть каждого из дружков своего Чона. Некоторых он знал до этой встречи, а некоторые оставались неизвестными и после нее.        Все красивые, наглые и взбалмошные, как подабает всем подросткам, всем, но не Тэхену, которого заводят в неизвестную заброшенную местность.        - Сыро, - шмыгая носом констатирует один из, а Тэхен лишь топчется позади его белоснежной почти выбритой головы. – Пиздецки сыро.        Чонгук подходит сразу же, похлопывая Кима по плечу и хватая за локоть, чтобы увести за собой. Он звучно смеется на хмурое «сыро», которое слышалось как-то прокурено и уверенно, а потом перестает оглядываться на друзей, увлекаясь тем, что Тэхен рядом, как потерявшийся ребеночек.        - Дежавю, - он проходит в глубь, туда, где потемнее, а после замирает, позволяя другу ознакомится с местностью. – В нашу первую встречу у тебя были такие же глаза.        Ким испуганно на него смотрит, а темноволосый смеется, подражая ему и выпучивая глаза, конвульсивно дергая головой.        - Что это за место?        - Тоннель, - Чонгук подходит к старенькому креслу, а после плюхается в него, поглядывая на друзей, что медленно к ним приближаются. – Заброшенный тоннель.        - Зачем мы тут?        Чонгук замолкает, сглатывает, а после прикусывает кончик большого пальца, поднимая глаза к Тэхену, что стоял рядом и видно напрягался.        - Чтобы изнасиловать тебя, - издается прямо над ухом, а после Ким чувствует тяжелый табачный дым, который по инерции вдыхает, затем начиная кашлять.        За спиной кто-то начинает бурно о чем-то переговариваться, но явно не о том, что произошло сейчас.        Чонгук рядом через секунду выдержки начинает смеяться, похлопывая себя по коленке до того момента, пока он не начнет слазить с кресла. Шутка.        До Тэхена еще долго будет допирать, что это была лишь издевка, а знакомый парень из, наверное, параллельного класса просто решил поиздеваться над ним, затем уходя назад, где более спокойно. До Кима за долю секунды доходит бит знакомой музыки, которую он очень редко слышал в наушниках Чонгука.        - Чонгук, - чья-то рука проходится по талии в куртке испуганного парня. – Держи.        Друг принимает бутылку с непонятной жидкостью, а после отпивает немного, наблюдая за тем, как его знакомый усаживается на подлокотник кресла.        - Поссорились? – незнакомец покрасневшими пальчиками щелкает семечку, отчищенную пряча между тоненьких губ.        - Мммм, - тянет Чонгук, отпивая еще немного, при этом смотря прямо в глаза Киму. – Мы больше не друзья.        - У-у-у, как драматично, - смеется блондин, поднимаясь с кресла, потому что у Тэ на глаза начали наворачиваться слезы. – Поплачем?        - Хен, руки, - рявкает черноволосый, когда к его Киму друг тянет ладонь.        - Ухожу-ухожу, - снова смех и шаги, которые мешаются с басом музыки.        Тэхен прячет лицо за ладонями, а Чон только устало выдыхает, чуть приподнимаясь и притягивая к себе ближе.        - Тэ, посмотри на меня, и послушай, - кряхтит темноволосый, усаживая парня на одно из своих колен. – Не плачь.        Парень легко кивает, вслушиваясь в музыку на заднем плане. Такую тихую и спокойную, незнакомую.        Чонгук не заставляет долго сидеть рядом, на что Ким только отсаживается подальше от него и поближе к парням, что в стенах школы внушали страх, а сейчас выглядят совсем безобидно. Друзья по-доброму перекрикиваются между собой. Чон на все это время забывает о своем «бывшем» друге, пока сам часто о чем-то быстро рассказывает, улыбается и с щенячьим взглядом вглядывается в лица, что своим сиянием отвечают взаимностью.        Ким же устало выдыхает, смотря за тем, как бутылки с алкоголем в, наверняка, замерзших руках сменяются, а парень, что сидел рядом тихо мычит в такт то ли басам, то ли быстрой читке, которую он слушал через один наушник. Тэ с сомнением смотрит на странное сочетание почти дотлевшей сигареты в одной руке и школьной тетради по математике в другой.        - Ким Намджун, - едва шепчет парень, прочитав имя с обложки, а затем хмурит брови, потому что тот его на два года старше.        Однофамилец же видимо почувствовал, что он каким-то образом привлек чужое внимание, отрывается от написания чего-то неизвестного, делает предпоследнюю затяжку и медленно переводит на Тэхена свой взгляд.        Глазами говоря, что мальчик спалился, но, он бы сказал и вслух, если бы на ногу того не легла уже расслабленная рука Чона, который заметил зрительный контакт еще недавних врагов.        - Я снова пьян, - пыхтит темноволосый, наваливаясь на плечо. – Ким Тэхен.        - Бухой ты, мелкий, а не пьяный, - громко смеется парень, что сидел напротив Тэ, тот сразу переводит на него свой взгляд, проходится с ног до головы и щурит глазки, потому что больно знаком его облик. – Что? Я не прав?        Парень лишь разводит плечами, пытаясь вспомнить где он мог видеть эти темные волосы, худощавую фигуру, от которой холодом и дерзостью отдает за километр. Не в школе, где-то за ее пределами.        - Тэ, представляешь, - начинает Чонгук, пока друг улыбается. – Юн…Мин…хен, да, один раз не пошел на первый урок, потому что остался дрочить дома.        - Что? – улыбка с лица быстро сползает, а темноволосый под смех Чонгука приподнимается, грозя кулаком и шипя свое, скорее всего, фирменное «проблем хочешь». – Ничего себе.        - Дураки, - смеется рядом Намджун, сбрасывая на пол окурок.        Чонгук на это только кивает, укладывая голову на коленях друга.        И весь мир отходит куда-то на задний план. Становится безмолвным и далеким, потому что непонятное чувство снова вонзается в сердце, пытаясь довести его владельца до сумасшествия. Безумно красивый, теплый и бессознательный Чон слишком близко. Роняет свою челку на остывшие от дыхания колени, проводит по ним рукой и смотрит куда-то вдаль, туда, где друзья пытаются развести костер из сухих палок с прочим мусором.        От знакомого темноволосого слышится частый одобряющий мат, а от Намджуна минимум слов, лишь улыбка на лице и редкие шуточки.        Тэ опускает руку на покрасневшую от угара щеку, а Чон ластится, как котенок и прикрывает глаза, в которых только-только загорелись результаты стараний друзей. Огонь загорелся, только не там, где он действительно нужен.        - Тэхен-а, - сладко зовет парень, переворачиваясь на коленках. – Наклонись.        - Зачем? – теряется парень, смотря на распахнутые мокрые губы. – Чтобы ты меня поцеловал?        - Да, Тэхен, наклонись.        Ким сначала мотает головой, но потом все же наклоняется, поднимая взгляд на спины чем-то увлеченных парней, которые внезапного выплеска чувств не смогут увидеть.        - А, потом ты скажешь, что мы не друзья, - Чонгук улыбается и тянет голову вперед, вслепую находя побледневшие губы.        Тэ отвечает лениво и с придыханием, совсем чуть-чуть моргая глазками, потому что наблюдать за тем, как реснички Чона изредка подрагивают, лучше, чем испытание всего прекрасного на свете.        В замершем дне остаются и они, что вечером растаскиваются по квартирам, у кого-то пустым, у кого-то переполненным. Молчание держится между ними до последнего, но это даже радует, потому что пускать все на самотек намного лучше, чем веками пытаться найти ответ на что-то, что должно оставаться безответным.