***
Как все уже догадались, Пак Чимин —самый обычный двадцатидвухлетний студент филологического института имени «Ю...», и в его планы не входило пропускать лекции без необходимой на то причины, потому что блондин хочет казаться правильным учеником. Но, как сказать, завоевать авторитет своих одногруппников кажется задачей ему непосильной, потому что Чимин привык сидеть до поздней ночи за компьютером, тупо играя в игры, и ломать тринадцатый по счету будильник о стену. Парень — гомофоб, поэтому терпеть не может геев, лесбиянок и даже би, старается держаться от них подальше, чтобы ненароком не стать одним из них. Пак понимает, что на автобус уже не сядет, так как транспорт со стопроцентной уверенностью попадёт в пробку в такое позднее время, и парень уж точно не попадёт в университет до обеда. Поэтому Чимин решает передвигаться на своих двоих. Ну и ладно, зато совместит приятное с полезным. Ничто так не бодрит, как утренняя пробежка от дома до университета со страшной боязнью опоздать на вторую пару. Чимин влетает на территорию универа, минуя спящего охранника и влетает в нужную аудиторию с надеждой на успех. Его встречают с насмешливыми взглядами, и учитель, недовольно покосившись на пришедшего, хрипло произнес: — Вы опоздали на десять минут, Пак Чимин, вам есть, что сказать в свое оправдание, или вы снова будете говорить про то, как вы помогали бабушке перейти дорогу? Тихие смешки. Чимин закусывают губу, пытаясь придумать оправдание. — Эээ...у меня...Эээ. — Сперматоксикоз у него, — отвечают на самой задней парте у окна голосом, который Чимин меньше всего хотел слышать. Чон Чонгук сейчас смотрит на него с такой ухмылкой, что грех не врезать тому в ебало, как думает Чимин, чьё лицо начало багроветь от злости. Этот чертов гей, который, наверное, добрую половину университета совратил своей одной лишь смазливой мордашкой, действовал на нервы. — Пак Чимин, сядьте на место, если не хотите, чтобы я вас удалил, — сказал учитель, повернувшись лицом к доске и продолжая что-то в ней чертить, пока Чимин сел за парту подальше от Чонгука. Этот брюнет рвется превратить и без того не простую жизнь блондина в настоящий ад. И как так получилось, что Чимин — практически единственный натурал на всю аудиторию? Вон, на первой парте среднего ряда сидит ботаник Донхун, с виду нормальный, а оказался ещё одним би, и Чимин чувствует отвращение. Правда, раньше он не был таким. Если бы не один случай, блондин не был бы таким, как сейчас. Но об этом поговорим немного позже. — Я разделю вас на пары, чтобы вы совместно сделали доклад на тему, которую я вам тоже дам. Не оставляйте все на последний день, совместная работа повлияет на вашу годовую оценку, — учитель достал из своей сумки какую-то бумажку. — Итак, Сынри и Енджэ, ваша тема «Языковые аспекты воздействия на общественное сознание в средствах массовой информации»... Чимин откинулся на спинку стула. Ему совсем не нравилась идея: вероятность, что он будет в паре с человеком нетрадиционной ориентации, равна девяносто двум процентам. Вся надежда оставалась на более нормального Джонкука, который вроде как говорит, что он стопроцентный гетеро. — Чон Чонгук и Пак Чимин. Ваша тема: «Топика и аргументация в различных теориях риторики». И все надежды в миг рухнули. — Ась? — Похоже это судьба, — шепнул кто-то из центра аудитории, и Чимин открывает рот, чтобы возмутиться и высказать учителю все, что он о нем думает, но сидящий на задней парте брюнет смерил его лицемерным взглядом, недовольно цокнув. — Учитель, вы уверены в своём выборе? Этот блондин тупой, как сибирский валенок, и ничего не смыслит. — Чего?! — Пак разворачивается всем корпусом в сторону Чонгука. — Не думаю, что такая груда мышц, как ты, умнее меня. Небось, протеин уже разрушил жалкие крупицы твоего мозга. — О, как мы заговорили! Завидуешь? — Чон ухмыляясь, наглядно демонстрирует бицепсы на руках, конечно, они не были прямо такими уж массивными, но впечатляли: некоторые в аудитории восторженно охнули. — Пфф, ещё чего! — Чимин наморщил нос, всем видом показывая свое отвращение к брюнету, на что тот сделал то же самое. — Я вам не мешаю? — учитель приподнял одну бровь, и парни, в последний раз метнув друг в друга молнии, сели за парты с явно испорченным настроением.***
Пара закончилась. Настроение ужасное. Может булочки в столовой помогут. Чимин плетется в столовую, думая, как уговорить учителя поменять ему партнёра или одному делать доклад. Пак был готов быть в паре даже с геем, но только не с Чонгуком, потому что они скорее поубивают друг друга, чем сделают этот доклад вместе. Он берет поднос с едой и садится за дальний столик, когда к нему подбегает Тэхён с юридического факультета и садится рядом. — Чего губы дуем? — спрашивает рыжий, пожалуй, самый близкий друг Чимина в этом университете. — Учитель распределил нас по парам, чтобы мы сделали совместную работу. Угадай, кого ко мне приставили? — Чимин смотрит на задумавшегося парня. — Хм, это Чонгук? — Да, и дело в том, что к кому-то из нас придётся идти к другому домой. И ты знаешь, что я его к себе не пущу и не хочу идти к нему. — Не повезло тебе. — Тэхён-а, ну, скажи, что мне делать! — Прости, но тут я бессилен, — отвечает Ким и, в качестве извинений, заключает блондина в дружеские объятия, виновато улыбаясь. Пак, доев свой обед, собирается унести поднос на место, как вдруг в лицо его прилетает тарелка с картофельным пюре. — В яблочко, — Чон ухмыляется, восседая рядом на стуле. — Сволочь, — с лица Чимина начинает стекать содержимое, пачкая любимый бомбер, за который блондин был готов убить, Пак решает ответить обидчику тем же, только выливает апельсиновый сок тому на голову. — Сука, — брюнет совсем не ожидал такого от блондина, начинает злиться. — Сам виноват... — и Чимин принимает в лицо сок. — Ну все, тварь, ты огребешь! Он набрасывается на Чонгука с явным желанием вправить тому мозги, однако Чон тоже не промах, ответно атакует. Но их быстро прерывают. — Вы двое, быстро ко мне в кабинет! — немолодая женщина, занимающая здесь должность директора, рявкнула на всю столовую так, что Чимин и Чонгук невольно поежились, в страхе отступив от женщины на несколько шагов. С этой женщиной лучше не спорить, а ещё лучше — молча следовать за ней и молиться, что все обойдётся. Но Чон и Пак, похоже бессмертные, раз успели наградить друг друга тумаками и осыпать с ног до головы благим матом. Директор, сжав кулаки, что-то прошипела и схватила обоих парней за уши, утягивая их под всеобщие смешки в свой кабинет.***
— Что на этот раз между вами произошло? Вы снова подрались, — сдержанно спросила женщина, смотря на провинившихся перед её столом. — Он первый начал! — воскликнул Чимин недовольно. — Ну да, конечно, — скрестил руки на груди Чонгук, театрально закатив глаза. — Врать взрослым не xорошо, Чимин-и. — Ты имеешь ввиду, что я сам себе в лицо тарелку кинул? Ай-яй, Чонгук-а, не умеешь ты врать. — Уж кто бы говорил, Мистер Тупой блондин! — Хватит! — снова рявкнула директор, заставляя парней перестать ругаться и обратить на нее свои невинные взоры. — Ведете себя, как маленькие дети, не давая учиться другим студентам своей непрерывной руганью! Чтобы я вас вдвоём больше не видела! — С радостью, — фыркнул Пак. — Вот только ничего не выйдет. — С чего бы? — У меня с этим вот идиотом совместный доклад, — ответил за блондина Чонгук. — Это уже меня не касается, — директор указала на дверь. — А теперь пошли вон, и чтобы такого больше не повторялось. Парни сначала не поверили, что смогли легко отделаться, и поспешно вышли в коридор. — Ты понимаешь, что испортил мне рубашку? — Ага, а ты мне бомбер, — хмыкнул блондин, копаясь в сумке и с ужасом понимая, что сменку забыл взять, когда торопился. — Что делать будем? — Не знаю, как ты, а я домой сваливаю, — ответил равнодушно брюнет, идя к выходу. — До завтра, больной ублюдок. — До завтра, мешок дерьма, — с кипящим мозгами и пылающим гневом лицом Пак уходит домой. Когда Чимин вернулся домой весь красный от злости и с картофельным пюре в волосах, Намджун совсем не удивился, наблюдая за тем, как его младший сводный брат, ничего не говоря, уходит в ванную, тихо матерясь себе под нос. Намджуну двадцать пять, и он заменяет Чимину родителей с того самого момента, когда те бросили его, едва тому исполнилось тринадцать лет. Джун, с похожей судьбой однажды встретил его у подножия моста, разбитого и опустошенного, и взгляд у него был такой туманный, словно он уже давно не в этом мире, а в своём, внутреннем. А когда Ким заговорил с ним, в глазах мальчика вдруг загорелись жизнь и надежда. Они сдружились, а потом Намджун забрал его к себе, став ему не только другом, но и братом. — Что случилось? — Эта сволочь, по имени Чон-гребанный-гей-Чонгук, заставляет меня каждый день терять по нервной клетке, всячески подкалывая и унижая, — раздраженно выплюнул Чимин, вытирая полотенцем мокрые от воды волосы. — Чего он от тебя хочет? — Джун, как заботливая мамочка, жестом говорит Чимину сесть на диван и повернуться к нему спиной, после чего начинает тому сушить полотенцем волосы. — А черт его знает, — Пак вдруг расплылся в улыбке, тая шоколадкой под аккуратные прикосновения хёна к своей голове и, кажется, поубавил свой пыл. — Нам нужно сделать совместный доклад на определённую тему. — Ясно, как выкрутишься? — Никак. Придётся делать, иначе вышвырнут. — Не переживай, — хен утешительно хлопнул поникшего блондина по плечу, и Чимин кивнул, приподняв уголки губ.***
На следующий день Чимин почувствовал эффект дежавю. Да, будильник снова не прозвенел, да, Чимин снова несется в университет на своих двоих. А все потому что Намджун снова не разбудил, правда на этот раз он ушел на работу и вообще-то тут ни при чем, но Чимин слишком импульсивен сейчас и винит все подряд, не исключая и себя. И каково же было его удивление, когда на его пути каким-то чудесным образом встал торопящийся Чонгук. Конечно, парни заметили друг друга, но о том, чтобы остановиться или хотя бы затормозить, никто не подумал, и, смачно столкнувшись лбами, повалились на землю, матерясь. — Почему из всех бед судьба послала именно тебя? — зашипел Чонгук, вставая с асфальта. — Уж извините, какая была ближе, — съязвил Чимин в ответ, потирая ноющий затылок. Блондин оттряхнулся от грязи и собирался уже пробежать мимо, но боль в коленке при падении заставила его перейти на шаг. Чон идёт с ним рядом, не собираясь торопиться. — Ты же вроде опаздывал, — Пак чуть морщится, искренне надеясь, что синяк на всю ногу не появится. День и так не сахар, ещё и морда Чонгука теперь маячит перед глазами. Пусть свалит нахер. Но нет, желания Чимина судьба не рассматривает, подкидывая ему очередные сюрпризы в лице ненавистного гея-качка. Вообще-то у Чимина тоже есть натренированные мышцы...точнее были, пока блондин ходил в спортзал. А сейчас нет времени не только на спорт, но и на здоровый сон и питание. — Мы все равно уже не успеем на пару, — ответили ему ехидно. — Опаздывать одному как-то скучно. — Что, и меня успел приписать? — Есть возражения? — Вообще-то да. Не очень-то и хочется идти рядом с геем. — Тебя раздражает, что ты не «в моем вкусе»? — Чон опережает Пака, преграждая ему путь. — Нет, это даже к лучшему. Мне не нужно остерегаться того, что ты будешь ко мне приставать, — хмыкнул блондин, проходя мимо парня с лицом абсолютной победы. — Возьму себе это на заметку. Не упущу возможности поиздеваться над тобой, — лицо Чонгука ничего не выражало, однако в его глазах были видны те самые искорки, которые будто говорили: «Это мы ещё посмотрим, Пак Чимин...»