Go away you fucking gay!

— Как же ты меня раздражаешь. Если бы не твои короткие ноги, нас бы не оставили в университете и не заставили мыть полы, — со злостью и искренней ненавистью Чонгук размазывает воду по полу, с силой сжимая швабру чуть ли не до хруста. — Так какой черт тебя уговорил идти со мной? Ты мог дальше идти и успел бы на пары, — Чимин не понимает, почему обвиняют его. И надо же было попасться на глаза директору прямо на входе. У Чимина был шанс незаметно пройти мимо и с успехом попасть в аудиторию, однако Чонгук, которого за версту можно узнать, лишил блондина последней надежды. И вот сейчас они здесь, в этом долбанном коридоре на третьем этаже. — Меня хён убьёт, если вернусь поздно, — Чон поднимает голову, с интересом поглядывая на надувшего губы блондина со шваброй и ведром в руках. Чимин не был высоким, он ниже Чонгука и в разы слабее, хотя дать отпор может, и не только кулаками, но и своим, как говорит иногда Намджун, острым язычком. Чонгук наблюдает, как тот уходит в себя, проходясь тряпкой по одному и тому же участку, который уже, наверное, блестит. Чон и вправду его ненавидит, хотя конкретной причины нет. Ему не нравится сам Пак, его глаза, губы…абсолютно все! Этот парень — неординарная личность. Он не такой, как все, и, может быть, чем-то даже похож на Чонгука. — Так все-таки, что будем делать насчёт доклада? — Я пытался уговорить учителя, но никаких результатов, — ответил Чонгук. — Похоже, нам все равно придётся его делать. — Вот не везёт, — Чимин вздохнул, отбрасывая тряпку в сторону. — Можно в библиотеку сходить, там, наверняка, много всякой информации. — Только сначала надо полы домыть. Они больше не разговаривали. Чимин иногда косо посматривал на брюнета, пытаясь понять, что в нем такого, что на него западают не только девушки, но и парни. Нет, блондин совсем не завидует, просто не понимает, что нашли в этом напыщенном индюке. — Просто во мне нет изъянов, — внезапно произносит Чонгук, гаденько ухмыльнувшись. Он облизывает губы и смотрит на застывшего блондина, до которого, кажется, начало доходить, что он озвучил свои мысли в слух. — Что, так сильно возбуждаю? — и подходит к напряженному парню, незаметно оттесняя того к стенке. — Ты? Меня? — рассмеялся Чимин. — Будь я пидорасом, на тебя вряд ли бы посмо… — в его лицо внезапно прилетела мокрая и, судя по всему, грязная тряпка, которая в миг заткнула парня. — Слишком много болтаешь, — хмыкнул Чонгук, явно задетый словами Чимина, и благополучно увернулся от летящей в него тряпки. — И вообще, почему тебя должна волновать моя ориентация? Пак хочет ответить, но вдруг замолкает, задумываясь над вопросом брюнета. И вправду, почему? — Это…это отвратительно, вот и все, — Пак по привычке втянул голову в плечи, потому что сейчас на него смотрели взглядом, полным загадок и непонятной тяги к чему-то. — Природа создала мужчину и женщину не для того, чтобы они друг друга сторонились и интересовались только своим полом. Это неправильно. Что-то кольнуло между лопаток, и Чонгук легко преодолел расстояние между ним и Чимином, не обращая внимание, что только что пнул ведро и вода разлилась по поверхности кафеля. Пак вздрагивает, слыша грохот, и удивленно смотрит на возвышающегося над ним брюнета, который внезапно толкает его в плечо и пригвождает к стенке. — Убери от меня свои гейские культяпки, — прошипел блондин, смахнув со своих плеч чужие руки, однако Чон возвращает их обратно, чуть сжимая плечи пальцами. — Я разве не говорил тебе заткнуться? — С чего это я должен тебя слушать? — Чимин оттолкнул парня от себя. — А ещё ты прибавил нам работы, — указал на пустое ведро и мокрый пол. — Пойду, воду сменю, а ты пока убери за собой. Чонгук что-то недовольно пробубнил себе под нос, поднимая с пола швабру, пока Чимин направлялся в уборную. Когда блондин вернулся, то просто не поверил своим глазам: полы коридора чуть ли не сверкали из-за чистоты, и в центре Чонгук, сексуально вытирающий воротом черной футболки стекающие со лба капельки пота. У Пака от этого зрелища перекосилось лицо, что не укрылось от взгляда Чона. — Такое чувство, будто я попал на съёмки дешёвой рекламы, — изрек блондин, все еще держа в руках ведро с водой. — Для тебя лично я могу сделать даже так, — Чонгук ухмыляется и специально задирает футболку. — Ты меня соблазнить пытаешься? — Может и так. — Фу, уйди, противный, — Чимин начинает хохотать на пару с Чонгуком, ибо их диалог прозвучал довольно забавно. Они отнесли ведра и швабры на место и направились в библиотеку. — Давай сделаем так, ты осматриваешь книжки на верхних полках, я — на нижних, — предлагает Чонгук, таща за собой длинную лестницу. Чимин с опаской взглянул на самые верхние полки и нерешительно кивнул. Не будет же он говорить Чонгуку, что ужасно боится высоты. Блондин неуверенно поднимается вверх по лестнице, стараясь не смотреть вниз, ищет глазами книги с нужным материалом. Чон преспокойно оглядывает нижние полки, пока ему на голову не приземляется книга по анатомии. — Эй! Аккуратнее! — Упс, — Чимин, широко улыбаясь, прикрывает ладошкой рот, мол, прости, случайно вышло. Чонгук смотрит на него, подозрительно сузив глаза, и возвращается к своему делу. Когда на него начинает падать ещё одна книга, брюнет с легкостью её ловит рукой и собирается снова возмутиться, как тут же осознает, что Чимин сейчас падает вниз. Книга отброшена в сторону, Чон успевает поймать, точнее смягчить кричащему от безысходности блондину падение. — Ты, блять, ласты решил склеить?! — Пак распахивает глаза, слыша над собой громкие ругательства. Твою мать. Чон Чонгук сейчас нависает над ним. Близко. Очень близко. Блондин отпихивает парня от себя, покрываясь красными пятнами. — Т-ты ч-чего удумал?! — воскликнул Пак. — Бля, и это мне благодарность за то, что я предотвратил твои возможные переломы?! — брюнет скрипит зубами, потирая шею, на которую вообще-то очень много нагрузки было. Чимин делает глаза шире, а потом стыдливо отводит взгляд. Понимает, что накричал без причины. — Ладно, неважно, давай дальше искать, — вздохнул Чон. — Хочешь, чтобы я снова на тебя упал? — Нет, но в следующий раз ловить не буду. — Тогда, может, поменяемся, — нерешительно предложил Чимин, стараясь не смотреть на брюнета. — Зачем? — А потом вдруг Чонгука осенило. — Ты высоты боишься что ли? Блондин вздрогнул и повернулся к парню спиной пряча покрасневшее от стыда лицо. — Серьёзно? — на лице Чонгука усмешка, но она быстро исчезает. — Мог бы сразу сказать. У каждого свои страхи. Напряжение в библиотеке постепенно нарастало. Чимин, поджав губы, ищет хоть что-нибудь, связанное с аргументацией теории риторики, но ничего так и не находит. Блондин внезапно хлопает себя по лбу. — Бля, можно же просто в интернете поискать, — Чимин находит в рюкзаке телефон и уже собирается ввести в поисковике, как экран гаснет и появляется значок «разряжен». — Что? Я же заряжал его ещё сегодня утром! — Блин, почему ты такой шумный? — Чонгук слезает с лестницы, кривясь в лице от громкого голоса своего одногруппника. Брюнет потягивается и трет глаза. — Я устал, давай завтра вернёмся, — предлагает он. — Я принесу ноут, обсудим детали дизайна. И прежде чем Чимин кивнул, в библиотеке резко погас свет, хлопок двери и щелчок замка. Парни замерли на месте, удивленно косясь друг на друга, точнее на силуэты, едва различимые в темноте. На электронных часах на стене красными цифрами горело «22:00», и до Чонгука вдруг дошло, что их заперли. Чимин продолжает удивленно моргать, наблюдая за тем, как Чон судорожно тянет ручку двери на себя, крутит по сторонам, от себя. — Зараза, — обреченно вздыхает брюнет и осуждающе поглядывает на замершего в недоумении Пака. — Чего рот разинул? Нас заперли. Чимин с секунду ещё тупит взгляд, а потом растерянно начинает бормотать, хватаясь за голову. — Нет, нет, нет, меня же хён убьёт! — блондин копошится в карманах, ища телефон, но тут же вспоминает, что он разряжен и от этого ещё больше впадает в панику. — Хватит вести себя как пмс-ная девчонка, — Чонгук с какой-то даже отстраненностью садится в кресло у стены, складывает руки в замок и молчит. — Эй, ты чего там, сдох что ли? — осторожно спрашивает Чимин, слыша характерный «плюх» и скрип кресла под тяжестью тела. — Не дождешься, — ухмылка озарила бледное лицо брюнета, однако среди тьмы мало что различишь, и Чимин ничего не ответил, так как ничего не увидел. Пак находит в темноте свой рюкзак, пытаясь найти фонарик, который всегда носит с собой как раз для таких случаев. Чимин облегченно вздыхает, когда, наконец, сжимает короткими пальчиками фонарик, размером с кулак. Чонгук слышит шебуршание и идёт бесшумно на звук. Блондин, конечно, увлечен поиском выключателя, а когда находит и нажимает на заветную кнопочку, перед ним на очень близком расстоянии появляется лицо брюнета. Причём свет от фонаря был направлен под таким углом, что Чимин, увидев перед собой довольно страшное выражение лица, громко вскрикнул, свалившись с ног. — Твою мать! — и ползет назад. — Стоять, блядь, не смей убегать от меня, — Чон с грозным видом идёт на Пака, а тот, понимая, что нужно спасать свою пятую точку, выключает фонарик и старается тихо проскользнуть мимо. Он ещё не успел подумать о том, почему Чонгук вдруг стал агрессивен, и даже не собирается это выяснять, а только бежать, потому что Чонгук явно хорошо видит в темноте, раз блондин не успевает убежать. Брюнет хватает парня за ногу, и тот валится на пол. — Не трогай меня! — оказывается, было так легко поймать блондина. — Отошёл, мразь, от меня! Какого… Парень почувствовал над собой слишком горячее дыхание, его руки были прижаты к полу. — То, что нас заперли и не только, полностью твоя вина. — В смысле?! Я что ли нас здесь запер, дебил? Чонгук вообще странный, думает Чимин. Ведёт себя всегда по-разному: улыбнется, а потом просто разозлится или обидится. Не постоянный он, в отличие от Чимина, которого, как раскрытую книгу, прочитать можно без проблем. — Да что я сделал такого, что ты меня на клочья хочешь разорвать? — Тебе не понять, — у блондина дар речи испаряется вмес­те с мо­леку­лами па­ра, вы­дыха­емые в душ­ном по­меще­нии. Что значит «тебе не понять»? Почему Чимин за свою жизнь слишком часто слышит эту фразу в свой адрес? Что он делает не так, из-за чего всегда остаются безответные вопросы? Парень поджимает губы. — Ты меня раздражаешь, — хах, как банально это слышать гею из уст гомофоба. — Другого я от тебя не ожидал, — усмехается Чонгук и слезает с парня. — Только в следующий раз не бей сильно. — Чего? О чем ты? — Ты мне своими руками, чуть скулу не рассек. Чимин издаёт смешок, как обычно, а потом вздыхает, пытаясь найти руками затерявшийся где-то рядом фонарик. — А через тебя нельзя никак связаться? — спрашивает Пак, запуская пятерню в волосы. — Нет, — коротко отвечает Чонгук и садится рядом. — Я телефон дома оставил. И парни синхронно вздохнули и снова замолчали, не зная, как продолжить разговор. Однако Чимин больше не чувствовал того напряжения между ними, Чон выглядел безобидным и, кажется, даже самым обычным, и подумывает о том, что они могли бы стать друзьями, если бы не крепко засевшая в голове мысль, как проклятая печать, напоминающая о том, что, мол, Чимин, Чонгук вообще-то гей, а ты — гомофоб, и между вами не может быть дружбы. И блондин практически соглашается с этим. Даже не практически, а точно. — Эх, мама будет, наверняка, волноваться, — прерывает мысли Чонгук. — А? Ну, да, — неуверенно кивает блондин. — Родители, они такие. — А твои? — Мои? Ну…вряд ли, только хён. — Почему? — брюнет пододвигается ближе, с интересом поглядывая на вдруг растерявшегося Пака. — Я не очень хочу об этом говорить, ладно? — странно, но его голос показался Чонгуку особенно тихим, и тот поспешил сменить тему. — Давай попробуем подружиться, — предлагает брюнет, очень удивляя Чимина. — У нас ничего не выйдет, мы слишком разные, — отмахивается Пак, но, когда Чон включает фонарик, который успел найти раньше блондина, то осознает, что брюнет говорит на полном серьезе, теряется. — Пока не попробуешь, не узнаешь, — продолжил Чон. Чимин молчит, обдумывая все. Маленький Чимин-дьяволенок на его левом плече уговаривал Пака образумиться и кричит: «Не соглашайся! Он совратит тебя!». Чимин-ангелочек с правой стороны согласно кивал: «Ты только подумай, гомофоб дружит с геем. Вы — две противоположности, у вас нет ничего общего». И блондин, подняв карие очи сначала на Чонгука, потом на его протянутую руку, вздохнул и пожал её. — Ладно, но у меня есть условие, — ответил Пак, с недоверием смотря на все еще находящуюся в ладони Чонгука свою руку, пытаясь бороться с желанием вырвать её и бросить взгляд, полный отвращения. — Не смей приставать ко мне. — Хорошо, — улыбается Чонгук. — Раз уж на то пошло. Я — Чон Чонгук, студент филологического института. Рад знакомству. — Пак Чимин, твой одногруппник, и мне тоже приятно с тобой познакомиться, — сухо отозвался блондин. — Отлично, можешь помочь мне объяснить кое-что? Из сегодняшней лекции я мало что понял. Чимин соглашается, представив себе, что Чонгук не гей, а он не гомофоб, и что они вполне нормальные парни без каких-нибудь там психических отклонений. Опять мечется в своих мыслях, распадаясь на паззлы, которые когда-то составляли единую картинку. Соглашаться или нет, вот в чем вопрос. — А что тебе непонятно? Какая тема? — Можешь мне объяснить про дистрибутивное изучение языка? — Ладно, — неуверенно соглашается Чимин, на секунду задумывается, с чего бы начать, и усаживаясь поудобнее, начинает рассказывать все то, что понял на сегодняшней паре. — Начнём с того, что американские лингвисты сделали дистрибутивный метод главенствующим, центральным во многих своих работах. И он оказался полезным, например, при изучении фонетического строя ряда индейских языков… А Чонгук слушает внимательно, пристально смотря на отражающиеся в свете фонаря губы блондина и не может оторвать от них взгляда и от самого парня в целом. Чимин рассказывает увлеченно и не замечает, как брюнет кладет голову ему на плечо и прикрывает глаза, вслушиваясь в немного писклявый, но приятный голосок, и только спустя полчаса засыпает, переборов желание использовать блондина, как подушку и одеяло для сна, иначе тот вряд ли поймёт все правильно и закатит истерику. Чимин заканчивает все до мелочей и слышит сопение. — Я что, зря что ли рассказывал, — шепотом возмутился он и сложил руки на груди. Ну нет, не собирается он спать вместе с лежащим на его плече Чоном, поэтому Пак аккуратно убрал его голову и лёг поодаль от брюнета, подложив под себя рюкзак. Неудобно, но что поделаешь, ладно хоть ковёр, а не голый пол, иначе простудиться можно. И как бы Чимин не ворочался, как бы не считал овец, заснуть все равно не может, потому что есть две причины. Первая — Чонгук рядом, вторая — ему завтра точно не жить, когда вернётся домой, ибо там его будет ждать заботливый хён Джун-я, который может оказаться хуже дьявола в пучине моря. Однако парень засыпает где-то с тридцать второй попытки, когда усталость берет свое, а Чонгук, все это время лежащий рядом, открывает глаза и с умилением смотрит на спящее лицо блондина, причмокивающего во сне губами и с подрагивающими густыми ресницами. И где-то глубоко в сердце что-то щелкнуло. Чон тут же одергивает себя и мотает головой. — «Нет, он же натурал и не мой идеальный тип. Он не может мне понравиться», — мысленно утешает себя парень и поворачивается на другой бок, снова засыпая.