Возвращение

POV Caroline.

Тело словно камень. Не знаю, сколько времени я пролежала с момента своего пробуждения, да и знать мне не хочется. Эти белые стены поглощают в себя абсолютно все, что их коснется: тени, грязь, кровь, крики, боль… страх. Ничто не может скрыться от этой ложной белизны.

Гипноз… не сработал. Как бы мне того не хотелось, не буду скрывать, я ничего не вспомнила, а только получила новые раны. В левой ноге была разорвана мышца от выстрела — меня заверили в моей же неуравновешенности. Теперь я хромаю с шиной из бинта и деревяшки, видимо, ещё одно наказание за поведение без сознания. Вдобавок был прописан курс электротерапии, что в который раз меня добивает. Именно поэтому тело не желает меня слушаться, словно застывшая скульптура несчастного человека, ожидающего свою смерть. Чем чаще меня гложет эта мысль, тем быстрее и меня проглотят эти стены, как букашечку.

Мою апатию благодушно прервали. Звенящий и довольный неизвестно отчего голосок дамы в черном, лицо которой мне узнавать перехотелось. Активно махая руками и о чем-то оживлённо говоря, в порыве страсти она задевает сопровождающих ее солдат, замолкает, пронзает меня взглядом с презрением. Голос ее холодеет, сама она отворачивается к выходу. Меня «аккуратно» срывают с кушетки, хватая под плечи ее компаньоны. Женщина огрызается и фыркает — солдаты волокут меня из пожирающей белизны по серым коридорам, сужающимся из-за темноты. Рыжие робы рябят за решетками других камер, отчего я вот-вот, да упаду в беспамятство. Нет моих сил держать голову прямо — я начинаю разглядывать пол: плитка, металл, вновь плитка и плитка другого цвета. С любовью меня швыряют на кафельную скамью в общественной душевой. Вода со льдом, которой меня только что облили, позволила немного прийти в себя и привстать с этой скамьи, развернуться лицом к черной даме, пока та прячется за шлемами охраны. Ещё одно освежающее ведро ледяной воды. Я встаю, прикрываю тело, очерченное намокшими тряпками и начинаю молча смотреть на всех. Женщина не выдерживает, кричит и возмущается, прорывается через крупные мужские тела и ударяет по щеке. Горячая пощёчина привела меня в чувства — я встрепенулась, посмотрела осознанным взглядом под шляпу, но ничего не увидела. Свет падал прямо мне в лицо и я зажмурилась. Шаги отдалялись. Меня на время оставили одну, чтобы я привела себя в божеский вид, насколько это возможно. Холодная вода сняла отечность с конечностей и довольно взбодрила. Я потянулась, немного нагнулась, похлопала себя по щекам и сменила одежду.

***

По расписанию начался обед. Охрана, уже без участия черной бестии толкала в сторону лифта, а из него в столовую. В просторное, не менее серое, чем остальные части здания, помещение. Потрескавшаяся плитка на полу, обвалившиеся стены и почерневшие от сырости углы, облюбованные плесенью и прочим смрадом. С проржавевшей мебелью, цвет ржавчины которой благополучно сливается с цветом тюремных Роб, которые пестрят и надоедают своим присутствием в данный момент.

Выбирать не приходится, ведь охрана у двери открыто намекает, что за безделье я вновь попаду на прожарку с помощью тока. Потому иду в гущу сокамерников, толпящихся около кухни. Знакомое чувство заставляет поежиться — презрительные взгляды, тайком или вплотную, все вдавливают меня в пол. Действенный способ бороться с этим — полностью игнорировать. Однако, сейчас, когда я даже не знаю своих пределов, без ущерба для себя такой вариант не обойдется.

Я перехватила пластиковый поднос с едой, видимо, из самых дешёвых и не совсем нормальных продуктов. Взяла одноразовую ложку и лишний раз взглянула на хозяина прилипших глаз, лишь бы это не обернулось боком. Отыскала взглядом крайний, давно примеченный мною стол и отправилась на трапезу. Из головы никак не выходили соображения из-за происходящего, а желание выбраться появлялось при малейшей возможности.

На любом повороте может оказаться камера или охранник, которые привлекут ненужное внимание. Если у меня имеется телепортация — это можно легко сделать. Но, пока стоит обдумать и самые худшие варианты развития. Если перемещений нет у меня, то есть у других? Не у заключённых, так у тех, для кого они нужны? Для большего количества информации мне бы понадобился, как минимум, старый архив, а как максимум — электронная база всех данных. Через нее, помимо карты, можно установить и свое местоположение, и замести следы. Для этого подошёл бы компьютер у людей с высоким уровнем допуска. У некоторых охранников я замечала карты — не могу сказать, что они с большим уровнем, но, думаю, чем лучше карту я выкраду, тем быстрее эти стены пропадут из моей памяти. Можно также поинтересоваться у другого персонала… думаю, доктор помладше с удовольствием выйдет на контакт, если подергать за некоторые ниточки…

Поднос улетает со стола. Я отшатываюсь назад, прикрывая себя руками и смотрю на причину. На скамью, чуть ли не на меня плюет высокая, на пол головы выше, черноволосая женщина, смерившая мою тушку хищным, уничтожающим взглядом. Она садится на скамью напротив, вытаскивая из тайника сигарету и наклоняется вперёд. Ее взгляд откровенно желает убраться мне подальше, однако, я лишь усаживаюсь удобнее. Рядом со мной, подталкивая на выход, садится мужчина, фыркает и кладет локти на стол. Рядом с черновлаской садится ещё один, смотря мне прямо в глаза. Какое-то время продолжается игра в молчанку и я, улыбаясь самой себе в мыслях, начинаю диалог.

За моей спиной послышались недовольные голоса охраны. Я попыталась вырваться из захвата вновь, но меня прижали лишь сильнее. Оранжевые робы вокруг расходиться не собирались. Конфликт между охраной, подоспевшей к моим сопровождающим и заключенными начал нарастать. Начались ругательства и угрозы, а до меня добраться не выходило. Все словно отгораживали меня. Я нервно оглянулась на трёх проблемных людей. Женщина довольно смотрела за ситуацией, периодически переглядываясь с парнем, сжимавшим мои руки. Твое недовольное личико немного скривится, извини уж. Я неожиданно для всех вскрикнула и замахнулась головой в стол. Ничего, тут не так больно, можно и стерпеть. Зато этот напуганный и презирающий взгляд заставил меня заулыбаться но тут же нахмуриться от боли. Вертухаи ускорились — видно, моя туша ещё нужна. Я с новой силой стала сопротивляться. Женщина вместе с ещё одним членом команды прижали меня ещё сильнее, огрызаясь на охрану.

Выстрел. Все происходит так стремительно, что только инстинкты вынесли меня из эпицентра живой. Оранжевая волна захлестнула небольшую группу черных костюмов. Крики, угрозы… сами не зная для чего, но они выплескивали гнев друг на друга. Кто-то выхватил пистолет, кто-то смог забрать нож, а третьего отключили прикладом P90. Мне удалось достать лишь осколок от пластикового подноса.

Тут же прибыла поддержка — ещё с десяток охранников. Бунт разрастался по всей столовой. Я, насколько хватает подвижности с шиной на ноге, бежала от этого места прочь. Стоило мне повернуть в слепую зону камеры и немного вздохнуть, как я услышала тех самых сопровождающих. Ноги мои подкосились. Я нервно втянула воздух пару раз, совершенно не настроенная на сопротивление. Одного, может, я бы и осилила… но у двоих преимущество в количестве. Я могу попробовать сбежать на лифте, зажав сразу несколько этажей. Но, их скорость будет ещё больше, чем моя сейчас. Страх медленно подступал комом к горлу. Попытать удачу? Что же, кажется, иного выхода не было. Если я выжму из себя последние силы, то доберусь с отрывом от охранников.

Я пустилась наутёк. Нога тут же высказала свое недовольство острой болью, но я, продолжая прихрамывать, бегу к лифту. Голоса «космонавтов» требуют остановиться, а я нервно жму на кнопку дверей. Я разворачиваюсь спиной к лифту, крепче сжимая в руке осколок. Один из охранников приближается, перехватывает пистолет-пулемет. Двери лифта медленно, с характерным скрипом открываются, а я сжимаюсь, про себя моля удаче остаться на моей стороне. На меня пытаются замахнуться прикладом, но в тот же момент я ударяю в пах. Мужчина рефлекторно сгибается, позволяя мне оттолкнуть от себя. Второму тут же стреляют под ноги. Черновласка недовольно фыркает и оглядывает меня, направляя пистолет на охрану. Адреналин заставил меня проснуться и запрыгнуть в лифт. Прозвучало ещё пару выстрелов.

Двери не успели толком закрыться — сопровождающий с яростным криком прибил меня к стене, зажав руки. Я оттолкнулась от стены и вновь ударила в «ракушку», после ударяя коленом в челюсть. Мужчина отклонился, пытаясь удержать равновесие. В этот же момент, перебросив в нужную руку осколок — замахиваюсь… Он падает, захлебываясь собственной кровью, срывает шлем с лица. Примитивное оружие, но смогло пробить язык. В попытке удержать его на месте я давлю ногами на грудную клетку и замахиваюсь головой в стену лифта. Медленная и мучительная смерть.

Дрожащими руками жму на кнопки лифта. Я облокачиваюсь на стену, обхватывая себя руками. Глаза медленно закрываются. Сейчас начинаю осознавать, насколько одиноко мне в этом месте. Где же я?

Двери так же медленно открылись. Тишина, следующая за последним хриплым вздохом уже мертвого охранника пригласила выйти в коридор. Где-то здесь был кабинет врача, а значит — доступ к технике.

Перед этим я похлопываю по всем карманам мертвеца, находя для себя полезные вещицы: нож, который явно практичнее куска пластика, карта оранжевого цвета с третьим уровнем допуска. Насколько возможно постаралась быстро надеть бронежилет, пачкая рыжую робу кровью. Поверх него пошла полупустая разгрузка, отчего тяжесть на ногу, вместе с болью, увеличилась.

Я пошла вдоль стены к медкабинету. Тихое, мертвецки тихое место. Тусклое освещение словно скармливало звуки окружающим теням от поворотов и трещин. Охраны не было, потому я крепко сжимала полученный пистолет-пулемет в руках. Камеры вели себя как обычно, игнорируя мое присутствие. Однако, держаться слепых зон не помешает. За следующим поворотом показалась знакомая белая дверь с небольшой табличкой. Я остановилась, царапая пластик на нервной почве. Если будет засада, на лифте сбежать не удастся. Думаю, стоит пройти чуть дальше. В конце коридора была развилка, поворот которой благополучно вел к лестнице. Я вздохнула с облегчением, с той же осторожностью возвращаясь к двери. Считыватель загорелся приятным зелёным светом, открывая дверь. Опять — никого. Обжитое помещение, освещаемое больничным белым светом, отчего возрастает желание выйти. Я зажмурилась — слишком ярко, по сравнению с коридорами. Прошла внутрь, закрывая за собой дверь. В глаза бросается ноутбук, нарочито выделяясь на фоне светлого пространства. Наверняка запаролен или это ловушка. Неважно. Информация правит миром.

Предпринимаю попытки войти в сеть. Ответил бы Форс, это не заняло и минуты. Но нет…

Прошел десяток минут, но результатов было минимум. Я смогла на какое-то время обойти пароль, просто поломав принцип ввода, но окно всплывает почти постоянно. Из-за этого информацию невозможно усвоить хоть минимально. Я кусаю ногти, осматривая план многоуровневой зоны. Столько помещений с высоким уровнем допуска… Это место явно опаснее, чем я представляла. Множество засекреченных файлов, а третьего уровня допуска не достаточно даже для половины информации. Но я кое-что нашла. Архив в этом месте очень даже полезен. Бумажные документы уровнем доступа ограничить явно не могут. Если удастся дойти до того помещения, я смогу найти бумажные планы здания, а также информацию про себя. Невольно вздыхаю, то ли с облегчением, то ли с отчаянием.

Тишину начали нарушать приближающиеся с осторожностью шаги. Я закрываю ноутбук, тут же прячась под письменным столом. Стул рядом позволял немного скрыть себя. В кабинет врывается взмыленный боец, крепко сжимая в одной руке P90, а в другой — острое лезвие. Тяжёлый шаг внутрь, а вместе с ним гулкое, смежное с рыком, дыхание. Я напряглась — если он заметит меня — я превращусь в решето гораздо быстрее, чем может показаться. Я огляделась вокруг, в поисках вещи для отвлечения. Времени четко размышлять у меня не было. Потому я задержала дыхание…

Пластиковый осколок от подноса полетел в горшки около шкафа-пенала. Боец тут же снял свое оружие с предохранителя и стал подходить ближе. Я быстро прижалась к другой стороне стола и прикрыла рот ладонью. Мужчина тут же остановился, оскалился и не спеша надавил на курок. Долгая очередь оглушающих выстрелов, и магазин оказался пуст. Деталь выпадает из оружия. Боец перехватывает в руку кинжал, подходя все ближе. Стоит мне моргнуть, как в два широких шага с усилием, он чуть не отрывает с петель дверцу металлического шкафа и там оказывается пусто. Я делаю выпад в сторону противника, замахиваюсь ножом в ногу. Глаза бойца словно залились красным от ярости. Я пытаюсь нанести удар, но мою атаку блокируют и даже замахиваются мощным кулаком на меня. Отпрыгиваю назад, забираясь по полкам шкафа чуть выше, хватаюсь за люстру — в лицо бойцу прилетает с ноги, а я, шумно вдыхая воздух, бросаюсь бежать на ту самую лестничную клетку — от такого громилы сбегать на лифте — не сбегать вовсе.

За своей спиной слышу разъярённые рыки мужчины — он бы сломал стены, только дайте ему прикончить меня. Нож? Этот нож уже в его руках, и готов покромсать меня, нашинковать и разрубить до одной большой кровавой каши. И что же я вижу на повороте от лестницы? Пара ребят, которые, видимо, услышали громилу, а теперь и заметили меня. Морально готовлюсь к еще большей боли в ноге, ведь бежать на этажей пять вниз. Крепче сжимаю оружие, спускаясь. На лестнице уже видны шлемы, потому открываю огонь, хаотично стреляя в потолок, примерно над охраной.

Нога! Внезапная рваная боль из-за неудачного шага. Не могу сдержать жалобное мычание и набежавших слез, но все же иду. Если так и дальше пойдет, то меня убьют раньше, чем я спущусь на третий. Приходится решиться съехать по перилам — становится все больнее с каждой секундой. Неописуемый ужас, в котором приходится быстро соображать происходящее. Я спустилась на три этажа вниз. Охрана ненамного отстала, потому я стараюсь взять передышку и не потерять сознание. Подождите… Голоса охраны раздаются со всех сторон? Я заглядываю вниз, где вижу ещё большее число людей, которые, конечно же, заметили и меня. До архива мне не пройти, если хоть одна группа доберется до моей туши. Я быстро, насколько возможно, возвращаюсь на третий этаж из запланированных и пытаюсь свернуть в коридорах, чтобы меня не нашли чуть дольше. Становится тяжело дышать. Картой я быстро приоткрываю ближайшую, но самую отдаленную от остальных невероятно тяжёлую дверь. Стоит ей закрыться, как я облегчённо падаю на пол, бессознательно отпуская оружие и прикрывая глаза. Вертухаев слышно все хуже, то ли от расстояния между нами, то ли от ударившей мигрени.

Больная нога вместе с головой просят передышку, отчего я решаю ненадолго прикрыть глаза, прижимаясь к холодному металлу. Тихое жужжание лампы, отдающей тусклым жёлтым светом вокруг меня, было невероятно умиротворяющим в этой ситуации. Кажется, я готова в любой момент задремать под эту странную колыбельную. Сердце билось все реже, давая знак для ещё большего спокойствия. Я невольно выдохнула, улыбнувшись самой себе. Подъём, Кэролайн, иначе ты и вправду заснешь на этом полу…

Я лениво приоткрыла один глаз, прислушиваясь ко всем звукам вокруг себя. Невероятно темное помещение, из-за чего неизвестны для меня и его размеры. Странная тишина заставила меня взглянуть на свое оружие и тут же его сжать рукой, готовой ко всему. Во все глаза я пыталась разглядеть что-то в темноте. Что-то подсказывает мне, что обычные камеры для здешних заключённых гораздо меньше и более грязны. Даже под жёлтым свечением пол подо мной казался идеально вылизанным. И точно ведь: мельком я видела этаж с заключенными, потому и засомневалась сейчас из-за этого места.

Нервно взглотнув, вместе с осознанием происходящего меня встретил и хозяин этого помещения. Я ожидала, что здесь та ещё чертовщина содержится, но даже так мое тело сжалось и задрожало от пробежавших мурашек. Странная, неестественно согнувшаяся под низкими потолками дрянь, лишь силуэтом напоминавшая человека. Мертвенно-белая кожа, кажущаяся истощенной из-за выпирающих по всему открытому телу костей. На этом фоне ещё страшнее казались те части тела, только недавно изорванные в клочья, со струящейся черной жидкостью, заменяющей кровь; уже заросшие обратно, и пустое место вместо лица. Натянутая, мать его, кожа, с очень заметным черепом, из-за падающего света. Чудовище утробно заклокотало при виде меня, после чего я увидела с треском разрывающуюся пасть и дергано двигающееся ко мне тело.

Я с ужасом вскрикнула, в попытках отползти назад. Холодная тяжёлая дверь, которая до этого спасла меня, стала моей же крышкой в гробу. Что-то холодное обвило больную ногу, сжав настолько сильно, что я не смогла издать и звука. Белое щупальце тянуло меня вперёд, к своему замершему хозяину. Последний рокочет в ожидании, прикинувшись неживой статуей, до смерти пугающей своим невидимым животным взглядом. Мое тело в панике перевернулось, пытаясь ухватиться за дверь, плитку — любую вещь, способную отсрочить кончину. Силы небесные, дайте мне успокоиться и оставить хоть кусочек живой плоти.!

Рука до онемения вцепилась в пистолет-пулемет. Я, даже не думая проверять боезапас, направила тот на зверя. Вышла лишь пара выстрелов, звук которых сменился диким воплем, от которого я согнулась пополам. Моей кармой за такое отношение к смерти стал полет в стену этого помещения. Клубы пыли от потрескавшейся плитки, окрашенной в коричневый и черный цвета из-за этой дряни, что прямо сейчас пытается разорвать меня по всей клетке и одновременно пожирает себя. Мое тело начинает растворяться в нескончаемой боли. Щупальце почти сломало мою ногу, пока я пыталась отбить его прикладом. Господи, из-за нахлынувшего страха, кажется, я совсем перестала видеть происходящее — все вокруг стало размытым бледным полотном! Я так хочу сбежать из этого черного куба с дьяволом внутри…

Мое тело своевольно поднимается, шатаясь по сторонам, и пытается забиться в угол, прижимаясь и ощупывая несчастные стены. Такое тяжёлое дыхание и запуганное сердце бьют по ушам… А потом, одна за другой, конечность этого монстра вдавливают мою тушу в эту же стену сильнее и сильнее. Неописуемая боль, ни с чем несравнимая, была только началом. Стоило мне, как щенячьей игрушке издать жалобный писк, когда ее сдавили до предела. Вместе со звуком лопнувших капилляров и звоном в ушах из меня вырвался жалобный крик, отнимающий ещё больше сил, кажется, уже ненужных в этой ситуации. Ведь, чем быстрее я пропаду в беспамятстве, тем быстрее закончится эта игра в кошки-мышки?

Боже, эта тварь живёт издевательствами… От моего сознания остаются только крупицы, а мои чувства затупляются. Белая дрянь обвивает мою шею, и будто намеренно хочет оставить борозду в стене от моего тельца, поднимает все выше, к потолку. Черные мушки не позволяют четко различить даже белое пятно в виде этого дьявольского отродья. Перед ужасной сценой я кое-как, пока не до конца задыхаясь, и пока моя голова не лопнула от давления, заметила, что это создание приближается. Что-то резко закололо в боку, сменившись моим воплем, ещё большей волной ужаса, слез и воя, а также реками крови. Потом ещё раз.

Монстр поедал меня заживо, пока я теряла сознание, воображая себя мошкой в сетях паука. Оно медленно добиралось до моих органов и костей…

В последний момент моей здравой мысли я лишь смирилась с участью, отпуская разум…

Помогите же мне… хоть кто-нибудь…