Браво, теньент!

399 г. К.С. Артур Ланфорд чистил оружие, сидя у палатки. Лучи осеннего солнца лениво скользили по клинку, который он держал в руках, по лежащим в пожухлой траве ножнам, веселыми солнечными зайчиками отражались от металлических пуговиц мундира и падали на морду здоровенного волкодава, развалившегося у ног хозяина, заставляя последнего чихать. Неожиданно пес насторожился, приподнял ухо и повернулся в сторону кустов напротив палатки. Артур прищурился и стремительным движением опустил руку на рукоятку пистолета. — Эй, не вздумай! — кусты раздвинулись, и перед ним появился корнет Сэ, приписанный месяц назад к их отряду. Артур улыбнулся и тряхнул головой, отбрасывая назад длинные, чуть вьющиеся на концах волосы. — Как ты ухитряешься носить такую прическу? — завистливо поинтересовался Арно. — Всем же приказано постричься. — Мне не идет. — Тоже мне, прекрасная эрэа! — Арно уселся рядом и взял старинный кинжал, который его приятель только что закончил чистить. — Красивый! Жаль, ты не знаешь, откуда такое сокровище попало в твою семью. — Арно, я о семье мало что помню, а ты — про кинжал. Вот стану маршалом — закажу себе морисский. — Ну извини, — Арно вздохнул. — Просто клинок — чудо. А вот рукоятка — дрянь, ты уж прости. Это как линарцу коровий хвост пришить! Артур захохотал, а пес радостно затявкал, вторя жизнерадостному голосу хозяина. — Веселая животинка! — Арно попытался протянуть руку, чтобы погладить лохматого красавца, но тот склонил голову набок и вопросительно посмотрел на хозяина. — Можно, Тоби! Пес крутанул головой и подскочил к Арно, позволяя тому зарыться пальцами в густую шелковистую шерсть. — А вы похожи, оба кудрявые и темноглазые. — Скажи, братья. — И скажу! Молодые люди снова покатились со смеху... Отсмеявшись, Арно серьезно посмотрел на приятеля: — Я же за тобой! Тебя Ариго требует. Генерал выглядел усталым, но довольным. Сообщив Артуру, что сведения, добытые им, подтвердились, он потер рукой нос и предложил: — Хочешь в отпуск? Заслужил. — Хочу. Благодарю вас, господин генерал. — Собрался к тетушке? — К сестре матери, господин генерал, больше у меня никого нет. — Но я слышал, что у твоих родителей были и другие родственники? — Были, ну и что? Мне нет дела до них, как и им до меня. — Мне кажется, ты не прав. Они не поддерживали отношения с твоими родителями, но вполне возможно, примут тебя, ведь ты ни в чем перед ними не виноват. — Я не приму их, — отбрил молодой человек, всеми силами стараясь показать, что не желает продолжать разговор. — Хорошо, через месяц, возможно, поедешь, — генерал лишь вздохнул и махнул рукой, разрешая идти. Арно ждал его около палатки начальства. В его глазах читался вопрос, и Артур махнул рукой. — Предлагали отпуск. К родным. Арно присвистнул. — И что? — Через месяц. Долго, конечно, но все равно следует обмыть — раньше такого не предлагали. Идем ко мне, у меня есть бутылка кагетского. Арно ухмыльнулся, но Артур ткнул его локтем в бок. — Ну конечно, ваша милость привыкла к винам более изысканного качества, но у меня таких не водится. Так что соглашайся! *** Почти сразу после ухода Артура через порог генеральской палатки переступил Ойген Райнштайнер. — Радовал молодого Ланфорда, Герман? — поинтересовался он. — Тот доволен, надеюсь? — Кто ж не обрадуется. — Я слышал, Нортон Огэст хочет сделать его своим заместителем? — Да. Полковник приходил ко мне с этим. — Не рано? У мальчишки молоко на губах не обсохло, а его — заместителем Огэста? — За то время, что он здесь, успел себя зарекомендовать, да и в отряде его любят. — Герман, любить и подчиняться — разные вещи. Он им всем в сыновья или младшие братья годится! — Но именно он вывел пару раз отряд из-под обвала, он ухитрялся проводить людей такими тропами, что, кажется, и зверю неведомы. Прекрасный разведчик. Люди любят идти с ним, потери у него редки. Молодость, конечно, недостаток, но так со временем пройдет. Кстати, фехтует прекрасно, Арно Сэ с ним трудно биться, а его Эмиль учил! — Вот это меня и настораживает. Парень из медвежьего угла, откуда это у него? — Он говорил, что его дядя учил, тот лет двадцать служил в армии. — А этикету — тетушка, надо полагать? У него грамотная, несколько старомодная речь и аристократические манеры, которые, конечно, можно получить исключительно в Нахте, где на весь городок одна школа при монастыре, а благородное общество представлено парой баронских семейств. Хорошо знает землеописание и древнюю историю. Вот с современной, как я заметил, у него проблемы, вернее, пробелы. — При чем тут история? — Неважно. Но парень непрост. — Нортон Огэст за него ручается, он знал его родных. Что тебе еще надо? Барон вздохнул: — Ты прав, Герман. Парень как парень, служит отлично, ну а то, что знающий, так это же хорошо. Что ты сказал Огэсту? — Что подумаю. — И что надумал? — Думаю согласиться. Пусть служит. *** Шпага была великолепна, и Арно сиял, как солнышко, показывая ее Артуру. Матушка и братья расстарались на его день рождения, и теперь он стал обладателем прекрасного клинка. — Испробуем? — Артур тряхнул рыжевато-каштановыми волосами, и Арно с готовностью встал в позицию. Сначала противники молча кружили, примеряясь и присматриваясь, а затем Арно сделал резкий выпад. Но Артур, вместо того, чтобы уклониться, стремительно шагнул вперед и описал кончиком шпаги небольшой полукруг вокруг клинка противника, вынудив того отступить на шаг. Арно улыбнулся, отвел шпагу в сторону и вдруг неожиданно ответил квартом. Пришла очередь Артура отступать. Закрепляя успех, Арно хотел ударить теперь уже с левой стороны, но противник оказался проворней, и Арно полоснул клинком по воздуху. — Господа! Вы сошли с ума? — резкий голос барона Райнштайнера заставил их замереть с оружием в руках. — Вы знаете, что бывает за дуэли? — Это не дуэль! — воскликнул Арно. — Мы опробовали оружие, мне родные прислали! Барон посмотрел на него, прищурился и хлопнул себя ладонью по лбу. — Поздравляю, Сэ. Извините. Голубые глаза барона скользнули по застывшей фигуре Артура со шпагой в руке. — Неплохо деретесь, Ланфорд. Все хотел вас спросить, где вы учились? — Меня учил мой дядюшка, барон. — Он был, несомненно, талантливым человеком, — Ойген обезоруживающе улыбнулся. — Рука у вас поставлена неплохо. Артур пробормотал слова благодарности, мысленно желая настырному бергеру провалиться сквозь землю. *** — Ну что ж, парень, поздравляю тебя, служи! — Нортон Огэст сжал плечо Артура и широко улыбнулся. Полковник недаром носил прозвище Медведь — рука его и вправду напоминала медвежью лапу. И хотя Артур был далеко не маленьким и совсем не хрупким, но невольно поморщился от боли и едва не пошатнулся. — Благодарю вас, господин полковник! — Ты не меня, а генерала благодари, да и короля нашего, Его Величество Фердинанда Оллара, теньент Ланфорд, — усмехнулся великан. —Ясно? — Так точно, господин полковник! — Артур вытянулся в струнку, чуть откинув голову назад. — Ладно, прекращай! — Нортон вздохнул и, отступив на шаг, оглядел новоявленного теньента. — Война в воздухе витает, Артур, я ее, проклятую, нутром чую. Будет у тебя возможность добиться чего хочешь. Ну а сейчас мы вместе с генералом Ариго отправляемся к Проэмперадору Севера. Ланфорд вздрогнул и с недоумением посмотрел на своего командира: — Зачем?! — Генерал берет наш отряд с собой. Зачем — этого он мне не пояснил. Так что скоро полюбуешься на цитадель Ноймарских волков. — Я бы и без этого прожил, — пробормотал Артур, изучая кончики своих сапог. — Не сомневаюсь, но придется. — Может, виконта Сэ возьмете? Он все же Савиньяк. — Виконт Сэ и так едет с нами, думаю, герцог будет рад видеть сына своего старого друга. Что же до тебя, Артур, то постарайся вести себя поскромнее. Сам понимаешь, Сэ — корнет, а ты, сын ординара из глухого захолустья, его обскакал. А сейчас — иди пиши письмо. Обоз отправляется через два часа. *** «Любезная эрэа! Извините за краткость послания. Обоз уходит через час, а вечером отряд полковника Огэста отправляется в замок Ноймар, поэтому не удивляйтесь отсутствию писем. У меня все хорошо, пришел приказ о присвоении мне звания теньента. Мне жаль, что нет возможности показаться вам в новой форме прямо сейчас. Но генерал обещал мне отпуск, так что я все же смогу похвалиться перед вами. Как ваше здоровье? Вы не очень любите осень с ее дождями и холодными ветрами, но надеюсь, что в этом году боли не будут Вас мучить. Во всяком случае, я буду молить Создателя об этом. Артур Ланфорд» «Мой мальчик! Пишу вдогонку и вкладываю свою записку в письмо к Нортону. Как ты? Не думаю, что красоты Ноймара придутся тебе по вкусу, но, возможно, долго ты там не задержишься. Жизнь у меня спокойная и размеренная, как всегда. Часто бываю в церкви, молюсь о тебе и Нортоне. Два раза была у Бреннанов — они выдали младшую дочь замуж. Вести до меня доходят редко. На севере в этом году собрали большой урожай льна и надеются выгодно его продать. Хорошо обстоят дела и с шерстью — тонкорунные овцы все же прижились в суровом климате. Так что мои дальние родственники живут неплохо, что не может не радовать. Словом, все как обычно, жаль только, что ты далеко. Береги себя, мальчик, помни, что тебя любят и очень ждут. P.S. Поздравляю тебя со званием теньента и надеюсь, что это лишь начало и ты сумеешь добиться всего, что ты хочешь. Аллин Норей» *** Отряд полковника Огэста разместили в казармах, а сам полковник вместе с генералом Ариго были размещены по приказу герцога Ноймаринена в замке. В первый же вечер состоялся торжественный обед, куда пригласили всех новоприбывших офицеров, включая Артура и Арно. За огромным столом собрались практически все обитатели замка, и Арно, устроившийся, как и Артур, в самом конце стола, шепотом называл ему тех, кто сидел в самом начале. Артур с интересом слушал, а сам не сводил внимательного, цепкого взгляда с герцога и его сыновей, задумчиво поглаживая простую серебряную цепочку на шее. — Все хочу тебя спросить, — Арно с интересом посмотрел на него. — Что ты там носишь? — и он дотронулся до небольшого кожаного мешочка, прикрепленного к цепочке на шее приятеля. — Так, — Артур нахмурился и отвел пальцы Арно. — Тетушка — женщина суеверная, вот обереги всякие и дарила. — Ты в это веришь? — Нет, но я ее люблю, — кратко ответил Артур и резко сменил тему: — Герцог выглядит отнюдь не немощным. Почему же он сам ушел с поста Первого маршала? — Не знаю. Наверное, хотел как можно скорее дать дорогу Рокэ Алве. — Зачем? Арно пожал плечами. — Я плохо разбираюсь в политике. Кроме того, я много младше своих братьев, они в моем присутствии ничего важного не обсуждают, считают меня мелким. — Ты и есть мелкий, — засмеялся Артур. *** Нортон сообщил новоявленному теньенту, что часть отряда останется здесь, и у Артура екнуло сердце. Только не он! Полковник как будто прочитал его мысли. — Будешь командовать. Тебе следует начинать самому, без нянек. Справишься, не волнуйся. — Ну почему я? Виконта оставьте, он обрадуется. — Виконту Сэ рано поручать людей, а у тебя это получается неплохо. Арно Савиньяк пробьется и так, а такому, как ты, придется пройти весь путь самому. Кроме того, приказы не обсуждаются, Артур, забыл? Разрешаю самому отобрать людей, что берешь себе. Исполняйте, теньент Ланфорд. Оставалось только щелкнуть каблуками и отправиться в казарму. К его удивлению, услышав о том, что отряд будет поделен и часть останется здесь, многие выразили желание перейти под его команду. Узнав, полковник лишь усмехнулся. — Мои ребята — звери чуткие, долго к тебе присматривались. И как тебя поначалу корежило от простоты их общения, и от работы солдатской, к коей дети благородных родителей непривычны. Но ты стиснул зубы и молчал, учился. А главное — за чужой спиной не прятался, не подставлял никого и не трусил. Это заслужило уважение. — Я не в королевском дворце вырос, — огрызнулся Артур. — В то, что не в королевском дворце, пожалуй, поверю. Видел я паркетных шаркунов, ты к ним явно не относишься. Что до остального… Он внимательно взглянул на мгновенно застывшее лицо своего помощника. — Аллин — вдова моего брата и очень порядочная женщина. И если она просит за своего родственника, то я сволочью буду, если не помогу. Да и ты паренек совсем неплохой. Только вот странный немного. Артур напрягся. — Помнишь, как ты нашим солдатам рассказывал о соратнике кого-то из гальтарских правителей, что эти стены ставил? — О Манлии Ферра, статиархе Эрнани Святого? — Статиарх? Артур, ты хочешь меня уверить, что в вашем захолустье так хорошо учили древней истории? Или твои родичи были настолько образованы? Артур замер на мгновение, медленно заливаясь краской, а потом пробормотал что-то о любви к чтению. Нортон хмыкнул, чем явно вызвал гнев подчиненного. — Господин полковник, я не понимаю, на что вы намекаете! — вызывающе произнес Артур, вскинув голову. — Что вы имеете против моих родственников? — Ничего, они же в какой-то степени и мои. Дело в тебе. Если тебя вырастили в Нахте, то я — натуральный дрикс. Так-то, мальчик. Ответить на такое заявление Артур ничего не успел. Подбежавший порученец генерала Ариго сообщил, что тот требует их к себе. Жермон Ариго принял их в небольшом кабинете, сидя за столом, заваленном бумагами и картами. — Герцог хочет усилить свой гарнизон за счет обстрелянных людей, — хмуро сообщил он то, что было уже известно Артуру. — Полковник рекомендовал вас, Ланфорд. — Он справится, господин генерал! — полковник Огэст вытянулся в струнку. — Прекратите, Нортон! — генерал махнул рукой. Он посмотрел на офицеров и угрюмо произнес: — Дриксы последнее время как с цепи сорвались. Так что, думаю, здесь вам скучать не придется. Артур лишь почтительно склонил голову, через которую, без оглядки на его мнение, была решена его дальнейшая судьба. *** С герцогом Ноймариеном, под началом которого ныне предстояло служить и пробивать себе дорогу в жизни, Артур познакомился через несколько дней. После утренней тренировки он дал команду людям разойтись и махнул рукой Тоби, терпеливо дожидавшемуся его в углу двора. По утрам они совершали короткие прогулки к дубовой роще, расположенной невдалеке от замка. — Знатная псина, чувствуется порода. Неужели алаг? Я думал, что их и не осталось совсем. Артур резко обернулся на эти слова и встретился взглядом с бледно-голубыми глазами герцога Рудольфа Ноймаринена собственной персоной. — Откуда у тебя боевая собака древних агмаров? За них когда-то платили золотом по их весу. А сколько сейчас стоит такой щенок, я и сказать боюсь, — герцог оторвал взгляд от Тоби и с изумлением посмотрел на Артура. — Вы ошиблись, господин Проэмперадор Севера. Это обычный волкодав, я его щенком на ярмарке купил. Просто он крупный очень. Но Рудольфа перестал интересовать пес. — Ваше имя, теньент? — Артур Ланфорд, господин Проэмперадор Севера. — Вот как. Откуда вы родом… Ланфорд? — Я вырос в Нахте, господин Проэмперадор Севера. — Нахт… маленький пыльный городишко со старым монастырем. Когда-то там стоял один из гарнизонов. Я бывал в тех краях. Жители по-прежнему живут продажей шерсти? — Многие поставили ткацкие станки, торгуют полотном. — Вот как… И козы гуляют по улицам, как по полю? — Так точно, гуляют. Артур настороженно посмотрел на герцога. Лицо у того было мрачным, словно захолустный городишко будил в нем самые неприятные воспоминания. Недобрым взглядом окинув стоящего перед ним теньента, он положил руку на рукоять кинжала у пояса, и тут же пес, смирно сидевший у ног хозяина, неуловимо скользнул между ними и застыл, не сводя глаз с руки на кинжале. — Тоби, место! — сердито бросил Артур. — Охранник, — голос Рудольфа был по-прежнему холоден. — Выдрессируй своего пса… Артур Ланфорд, а то я его пристрелить прикажу. Он давно ушел, а теньент долго еще глядел ему вслед. *** Ариго и полковник Огэст хмуро смотрели на герцога. — Он хорошо служит, претензий к нему нет. Люди его любят и, несмотря на его молодость, идут за ним, — проговорил Нортон. — Я не об этом, как вы понимаете. — Он — родственник моей невестки, жены покойного брата. Аллин Норей почтенная и уважаемая женщина, она не станет просить за плохого человека. — Значит, вы сами не знали его родных? — Аллин не очень-то была разговорчива, редко вспоминала. Артур — сын ее младшей сестры, Эдит. Они с мужем умерли рано, так что Артур вырос у дяди, деверя Диты, в Нахте. А когда тот скончался во время мора, Аллин пригласила юношу к себе и написала мне с просьбой о помощи. — Что ж. Бывает всякое. Скажи, Жермон, а он тебе никого не напоминает? — Напоминает, — помрачнел тот. — Но верностью женам мужчины в этой семье не отличались, а женщины их любили. — Эгмонт вроде служил в тех краях, — Рудольф невесело хмыкнул. — Надо же… Псина откуда? — Он с ним приехал, говорит, на ярмарке купил. — Ладно, не стоит тратить время на мальчишку. Пусть служит. Идите… После их ухода герцог, тяжело ступая, подошел к окну, выходящему во двор замка. Он был пуст, не считая огромной, неторопливо куда-то идущей собаки теньента Ланфорда, стоившей примерно как три мориска. Рудольф давно не верил в случайности, поэтому появление протеже полковника Нортона его очень заинтересовало. То, что Эгмонт Окделл был готов спать со всеми, кроме своей жены, не являлось ни для кого секретом, и наличие у него бастарда вряд ли можно считать удивительным. Настораживало другое: почему темноволосый мальчишка объявился именно тогда, когда началась драка за Надор? Кстати, почему темноволосый? Раньше Повелители Скал породу не портили. Случайность вся эта история или… Накануне Излома, после смерти последнего прямого потомка Лита, следовало быть крайне осторожными. Опустевший Надор манил желающих, как окровавленный кусок мяса — мух, но чем может закончиться борьба за столь желанный приз, не знал никто. Рудольф поморщился. Вспоминать всю эту историю не хотелось. По словам полковника Нореса, командовавшего королевскими войсками, введенными в мятежное герцогство, двор замка напоминал бойню. На залитых кровью каменных плитах лежали вповалку трупы людей и животных, и над ними жужжали мухи, привлеченные тошнотворным запахом крови. Отпугнуть их не мог даже едкий дым, стлавшийся по земле: догорала сторожевая башня. Герцогиня и ее четверо детей лежали посреди двора, укрытые темными плащами, а рядом, стоя на коленях, раскачивался в беззвучных рыданиях Эйвон Ларак, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Около него потерянно топтались двое из его людей. Увидев прибывших, граф поднялся с колен и, шатаясь, двинулся к спешившемуся полковнику. — Довольны? — резкий, каркающий голос разнесся по всему двору. — Добились своего? Что вам сделали женщина и дети? Ричарду и двенадцати не было, а девочкам и того меньше! Убийцы! Несколько минут полковник и его солдаты потрясенно молчали, а граф фальцетом выкрикивал проклятия на их головы. Наконец Норес опомнился и резко встряхнул Эйвона за плечи раз, другой, третий… Тот замолчал, сник и закрыл лицо руками. Не дожидаясь приказа, солдаты подняли тела герцогини и ее детей и отнесли в часовню, а вслед за ними — и тела других погибших. Эйвон пришел в себя через пару часов и, давясь вином, щедро подливаемым ему в бокал Норесом, поведал историю, от которой у полковника волосы стали дыбом. На рассвете в Ларак прибыл королевский отряд. Его командир, представившись капитаном Коломбэйном и показав приказ с королевской печатью, велел графу следовать с ним в Надор, так как он назначен опекуном осиротевшей семьи и будет отныне отвечать за все, что происходит в крае. А сейчас от него требуется присутствовать при обыске в замке. Ларак подчинился и с несколькими своими людьми и солдатами пустился в путь. По приближению к Надору они заметили дым. Капитан нахмурился и приказал ехать быстрее. Когда они переступили порог замка, все уже было кончено: кузина с детьми и все ее люди были мертвы. Кажется, он закричал и бросился на Коломбэйна. Тот плеснул ему в лицо вином из фляги и приказал взять себя в руки. А потом сказал, что он действовал в соответствии с монаршей волей и вручил перевязанный черно-белым шнуром документ с печатью и распорядился привести все в порядок к подходу основных войск. Когда полковник развернул врученную ему Лараком грамоту, у него внутри похолодело. «Все, произошедшее здесь, совершено по монаршей воле и должно храниться в секрете». Королевская подпись. Печать со всадником, поражающим дракона. — Мне ничего не известно о таком приказе, — едва смог вымолвить Норес. Но Ларак, кажется, ему не поверил. А через два часа в мертвый замок прибыл отряд кэналлийцев во главе с Рокэ Алвой: тот сам решил передать вдове оружие ее мужа. Герцог молча выслушал доклад полковника и злые, нервные выкрики Ларака и прошел в часовню, где покоился последний герцог Окделл со своими родными. Норес, сам не зная зачем, пошел за ним, хотя меньше всего на свете хотел видеть это страшное зрелище еще раз. Прямо на полу в наскоро сколоченных гробах лежали четверо детей и их мать со спокойно сложенными на груди руками. Алва остановился на пороге, словно споткнулся, и торопливо провел рукой по глазам, будто отгоняя наваждение. Норес решил было, что он повернет обратно, но герцог шагнул вперед и замер, внимательно рассматривая покойных в неверном свете свечей. — Как погиб юный Окделл? — наконец выговорил он.— Почему у него и у одной из девочек закрыты лица? — По-видимому, они погибли в горящей башне, — хрипло ответил Норес. — Пытались спрятаться. Алва кивнул, принимая ответ, и снова посмотрел на того, кого звали Ричардом Окделлом. Брови маршала сошлись на мгновение на переносице, он тряхнул головой и стремительно вышел вон. Полковник последовал за ним. — Найдите священника, — Алва был бледен до синевы. — Священник погиб вместе со всеми, — доложил полковник. — Так найдите другого, — в голосе Алвы прозвучали яростные нотки. — Надеюсь, они еще остались в крае. Полковник бросился исполнять приказ. Алва покинул замок, не дожидаясь его возвращения. Когда Норес прибыл в Олларию, слухи о гибели семьи мятежного герцога уже достигли столицы, но подробностей никто не знал. Выслушав Нореса и прочитав «королевскую грамоту», Рудольф выругался вслух, что позволял себе крайне редко. Взбешенный Сильвестр поднял всех своих людей, но поиски ничего не дали. Лже-королевский отряд как в воздухе растаял. Но еще более удивительное известие ждало всех впереди. Печать оказалась самой настоящей, а бумага — той, что изготовляли в мастерской потомственного поставщика бумаги королевского двора исключительно лично для Его Величества Фердинанда. Кардинал приказал схватить почтенного ремесленника, но его люди не успели: Гюстав Форте был найден в своей постели мертвым. Лекарь не нашел в его смерти ничего необычного — тучный Густав слишком любил жирную пищу и изысканные вина. А на следующий день грабители зарезали старого Генриха Гантрама, более сорока лет служившего смотрителем комнаты королевских печатей. Нити были обрезаны. Помимо этого, дров в костер неожиданно подбросил Рокэ, нанесший визит королю сразу по прибытию в столицу. На Малом Совете Фердинанд вдруг обрел голос и попросил прекратить всякое обсуждение будущего Надора, который в ближайшие семь лет останется под управлением короны. Сильвестр тогда судорожно вцепился в нагрудный знак, пытаясь подавить ярость, но вынужден был промолчать. Да и Рудольфу, решившему возразить, что герцогству нужен хозяин, король посоветовал лучше следить за своими солдатами, чем давать советы королю. Следовало признать, что Рокэ прекрасно справился с поставленной перед собой задачей. Свои действия он не объяснил тогда ни ему, ни Сильвестру, отделавшись замечанием, что сначала следует разобраться со всем произошедшим и найти виновных. Герцогиню и ее детей объявили задохнувшимися от дыма в сторожевой башне, где вдова спряталась от королевских солдат и которую сама подожгла, боясь расправы над сыном. Слухи, конечно, ходили, но потом смолкли и они. Да, тогда всех обвели вокруг пальца как сопливых унаров. И вот положенный срок пролетел, и драка началась. *** Рудольф улыбнулся, разглядывая сына друга. Вот и вырос малыш, жаль, Арно-старший этого не увидит. — Прости, что за этот месяц не уделил тебе внимания. Ты должен понимать, дела. Арно тряхнул кудрявой челкой. — Я не маленький ребенок, чтобы меня развлекать. — Верно, не маленький. Есть времена, когда взрослеют быстро. Боюсь, что это время выпадает на твою долю. Юный Арно отбросил волосы с лица таким знакомым движением, что Рудольф вздрогнул. Пожалуй, внешне он не так будет похож на отца, как Эмиль, но вот все жесты, улыбка, выражение лица — его, Арно-старшего. — А почему я не могу остаться в составе отряда Артура Ланфорда? — Потому, что ты был прикомандирован временно. Ты не забыл, что у тебя есть эр? — Нет, — Арно смешно сморщил нос и тут же одернул сам себя: — Генерал — хороший эр. Но тут все же лучше, свободней. Повезло Артуру. — Ланфорд — теньент, и над ним начальников хватает. Вы, как я вижу, дружите? — Артур — отличный парень, с ним интересно! — Чем же вы занимаетесь? Изучаете местные окрестности? Арно понял намек и покраснел. — Не дуйся, в вашем возрасте это нормально. — Мы совсем не увлекаемся этим, мы больше говорим. — О чем? — Обо всем. Артур много интересного знает, даже удивительно, откуда он в своей глухомани таких сведений набрался. — Начитанный, значит… — Ну да. Только в нахтском монастыре книги были такие же древние, как и сама обитель. Представляете, Артур блестяще знает историю Золотой Анаксии, Иссерциала наизусть, даже труды Плавия и Цветония. А вот с современной историей хуже. Он ее не любит. — Представляю, — задумчиво произнес Ноймаринен, — с чего бы ему ее любить? *** После отъезда Арно Артуру сделалось совсем невесело. При его не очень общительном характере он сходился с людьми трудно и новых приятелей не завел. Конечно, он общался с офицерами крепости, но не сближался. Люди, оставшиеся под его командой, были старше, и поэтому, несмотря на дружеское расположение и уважение, особой близости между ними не возникло. Теперь, когда Арно уехал, свободного времени стало особенно много, и Артур занялся подготовкой отряда. Все же он его командир, к тому же он не знал, насколько подготовлен гарнизон замка, а ударить в грязь лицом ему нельзя — сыну мелкого ординара из захолустья следует думать о том, как пробиться в люди. Дни становились все короче, утром на траве лежал иней, и вскакивать на рассвете совсем не хотелось. Но отряд Артура был назначен в дозор на две недели, и приходилось вставать, когда гасли последние звезды. Для Артура, который с детства принадлежал к почтенному роду сов, это было мучительно, но кувшин холодной воды, выливаемый на голову кем-нибудь из подчиненных, действовал отрезвляюще, и он готов был уже через несколько минут взлететь в седло. Дозоры проходили достаточно однообразно, по приезду Артур браво докладывал полковнику Грейсу, что ничего непредвиденного не произошло, и отправлялся восвояси до следующего утра. Так продолжалось дней десять, а на одиннадцатый к нему подошел молодой, старше его самого лет на пять, высокий широкоплечий человек с голубыми, словно подернутыми льдом, глазами. — Маркус, виконт Ноймар, — представился капитан и, холодно улыбнувшись, добавил, что отряд Артура присоединен к его, и отныне они будут ездить в дозор вместе. Уже через пару дней Артур вынужден был признать, что Маркус — хороший командир, которого подчиненные не только слушаются, но и уважают. Люди у него были прекрасно подготовлены, но все же Артур с гордостью отметил, что его отряд мало в чем им уступает, а через месяц и вовсе сравняется в сноровке с коренными жителями Ноймара. Как человек, виконт был замкнут и несколько высокомерен, но не как представитель высшей аристократии по отношению к ординару из далекого захолустья, а как потомок древних агмов к простому талигойцу. Вот Тоби его интересовал, он с легкой завистью смотрел на пса, который косился на него с явной настороженностью, демонстрируя готовность защитить хозяина. Маркус отличался неразговорчивостью, Артур давно привык держать рот на замке, и неожиданно молодые люди выяснили, что им хорошо молчать вдвоем, и все чаще их кони шли рядом. Ездоки покачивались в седлах, изредка обмениваясь взглядами или жестами. В последний вечер их дежурства они немного отстали от отряда. — Надеюсь, через две недели нас снова отправят вместе, — наконец разжал губы виконт. — Вы хороший спутник, Ланфорд. — Благодарю, виконт. Вы — тоже. Маркус рассмеялся. — Меня называют молчаливым волком, но вы меня переплюнули. Вас можно сравнить со скалой. Артур не ответил. Так в безмолвии они доехали до ворот замка и разошлись, кивнув друг другу на прощание. А вечером в дверь комнаты Артура властно постучали. *** Совместные вечера постепенно вошли в привычку. Маркус оказался прекрасным собеседником, хотя говорили они, в общем, немного, чаще молчали, глядя на огонь в камине. — У вас прекрасный пес! — не уставал повторял Маркус. — Таких теперь днем с огнем не сыщешь. Я всегда мечтал о таком щенке, матушка обещала подарить, но не нашла. А вам повезло. На ярмарке! Откуда они могли взяться в вашей глуши? — Откуда мне знать. Тоби всем нравится, но только вы с герцогом Ноймариненом находите в нем нечто особое. — Алаги — охранники, охотники, но главное их достоинство — это бойцовские качества. Сейчас таких нет. У нас их выкосила какая-то болезнь. Говорят, что подобные были в Надоре во времена Луция и его детей. Юлия Ферра, урожденная Надорэа, послала пару брату в подарок. Но так это или нет, я не знаю. Артур пожал плечами, признавая свою полную неосведомленность в этом вопросе. — Вы об этом ничего не слышали? — Вам лучше не делать намеков, я могу и рассердиться, — сквозь зубы ответил Артур. — Я не знаю, какие псы в Надоре. И он невесело усмехнулся. Больше вместе их в дозор не посылали, прекратились и вечерние визиты Ноймаринена-младшего. Артур скучал, но в душе признавал, что это — к лучшему. Такому, как он, следовало держаться подальше от сильных мира сего. Иногда он видел Маркуса, и они дружелюбно кивали друг другу, но на этом все и заканчивалось. Служба шла своим чередом, он втянулся, даже привык к ранним подъемам. Видимо, им были довольны, так как комендант замка, которому он подчинялся, все чаще встречал его приветливой улыбкой, а иногда и желал удачной поездки, что, по словам местных старожилов, считалось знаком величайшего расположения. Словом, жизнь налаживалась. Не хватало только писем, но он был уверен, что если они придут, Нортон Огэст найдет способ их переправить. *** Письма пришли вместе с отрядом, который, как выяснилось, прибыл их сменить. Артур, прихватив конверт, направился к себе, решив, что все остальное можно выяснить и позже. «Мой мальчик! — торопливо читал он. — От тебя давно не было вестей. Но их отсутствие в наше время — тоже добрые вести. Письмо от Нортона пришло совсем недавно, в нем он уверил меня, что у тебя все в порядке, ты служишь, и начальство тобой довольно. Я очень рада. У меня все по-прежнему. Только кости к непогоде стали ныть чаще, но в моем возрасте это неудивительно. Около месяца назад получила весточку с севера. У них все хорошо, деньги, вырученные за лен и шерсть, позволили не только открыть новые ткацкие мастерские, но и отложить существенную сумму на черный день. Это меня бы чрезвычайно обрадовало, если бы не моя родственница. О ней заботятся, но столь хрупкому цветку не место там, где она вынуждена жить. Мне хочется верить, со временем тебе удастся перебраться в более теплые края, и ты сможешь о ней позаботиться». Артур сжал листок в руке. Когда он сможет это сделать сам? Его размышления прервали торопливые шаги и резкий стук в дверь. Маркус выглядел слегка встревоженным. Едва переступив порог, он хмуро огляделся, словно желая удостовериться, что в комнате нет посторонних, и произнес: — Герцог Ноймаринен отправляет в столицу донесения Первому маршалу. Артур нетерпеливо пожал плечами. Какое ему дело до политических или военных игр? У него своих проблем хватает. — Гонец поедет в сопровождении большого отряда. — Вы считаете, что одному будет лучше? — Вы не поняли, Ланфорд. Гонцом будете вы. Поощрение за отличную службу. Артур еле удержался от того, чтобы не сесть прямо на пол. — Почему я? — хрипло поинтересовался он. — Я же сказал, это поощрение. Генерал Ариго вам благоволит, он просил отца перед отъездом присмотреться к вам. — Это честь для меня, — пробормотал Артур, испытывая весьма противоречивые чувства. — Да, Артур Ланфорд. Собирайтесь, отряд выступает завтра утром. В голубых глазах застыл лед. — Я бы предпочел вернуться обратно, к полковнику Нортону. Маркус замер на мгновение, словно не веря своим ушам, а потом, забыв про все правила приличия, уставился на сослуживца, как будто перед ним был не знакомый теньент Ланфорд, а неведомое существо. — Почему? Для вас это хорошая возможность показать себя. — В роли курьера? С этим справился бы и простой солдат. К тому же таких, как я, в Олларии сотни. А здесь у меня есть шанс. — Если говорить правду, то вряд ли. Вы слишком похожи на человека, которого мой отец считает преступником, незаслуженно избежавшим Занхи. — Фамильными чертами, передающимися через поколения как близким, так и дальним родственникам, вряд ли кого можно удивить. И какое отношение мое сходство с кем-либо имеет к службе? — Эгмонта Окделла здесь очень не любят, а вас считают его бастардом. Артур посмотрел на Маркуса и расхохотался. — Какая чушь! Мужчины, оказывается, сплетники не хуже женщин! Но могу вас уверить, моя мать — честная женщина, и любовников у нее не было. — Но почему тогда? — Это старая романтическая история, но с печальным концом. Может, когда-нибудь я и расскажу ее вам. Она поучительна. — Вы — неплохой человек, Ланфорд, и мне было приятно общаться с вами. Должен вас предупредить… В Олларии тоже многие были знакомы с Эгмонтом Окделлом и с этими вопросами и косыми взглядами вы столкнетесь не раз.